________/ / /✧\ \ \________
Свобода или рабство? Свет или тьма? Жизнь или смерть? Итан задавал себе эти вопросы каждый раз, когда родители наказывали его десятью розгами за непослушание, а затем запирали на всю ночь в винном погребе, лишив еды, воды и тепла. Запах сырости и забродившего вина давно стал привычным, помойные крысы — не иначе как друзьями, а старые стены — лучшими слушателями, которые никогда не перебивали и не осуждали. И каждый раз, когда Итан отбывал своё наказание в подвале, он невольно приходил к одной и той же мысли — существовать в вечном страхе и ходить с цепями на руках больше невыносимо, пора это прекращать. Он с детства знал, что был нелюбимым ребёнком, родители всегда боготворили старших и ненавидели младших отпрысков, относясь к ним, как к помоям. Отвращение было настолько сильным, что из былых девяти братьев и сестёр у него осталось лишь пять, и Итан был тем самым пятым. Это означало одно — его неминуемая кончина — это вопрос времени, поэтому парень не стал смиренно ждать смерти, в один момент он собрал все необходимые вещи и сбежал на поиски лучшей жизни. Луна освещала дорогу холодным ярким светом, ветер обдувал хмурое уставшее лицо, а в тканевой дырявой сумке на плече что-то надоедливо позвякивало. Держать путь пешком туда, куда глаза глядят, было трудно, да и не очень-то и быстро, поэтому, как только Итан наткнулся на какой-то кочевой народ, остановившийся у пригорода Рима, он решил по-тихому, под покровом ночи украсть у них коня и припасов и отправиться дальше в своё долгое путешествие. Но, к несчастью, судьба была против этого, не успел парень подойти к лошадям, как его тут же заметили цыгане, сидящие у костра. Криков было столько, что весь лес встал на уши, из тьмы тревожно наблюдая, как Итана против воли ведут к вожаку. Он-то боялся увидеть грозного матёрого мужика, который непременно устроит ему самую худшую пытку в его жизни, но вместо этого главарём оказался юноша лет шестнадцати, почему-то наоборот вызывающий смех да и только. Истерический такой, с нотками издёвки. — Чего смеёшься? — Дамиано строит самое серьёзное выражение лица, на которое только способен. — Ты — вожак? Да ты не старше меня самого! Вот умора! — Дерзко отвечает Итан и сразу же заливается звонким хохотом, вызвав своим поведением недоумение. — Кто таков будешь? — Пропустив мимо ушей колкости, юноша достаёт кинжал из ножен и больно втыкает остриё в грудь наглеца, который, видимо, нисколько не впечатляется угрозой. — Мне интереснее, кто ты такой. Где это видано, чтобы щенки управляли гончими? — Весело улыбнувшись, он собирает длинные волосы в пучок на затылке, предчувствуя драку. Дамиано насупился, не в силах держать эмоции в узде. Незнакомец не был похож на деревенского, в нём явно играла голубая кровь, а это означало одно — за своего сынишку родители будут готовы дать неплохую цену. Грозно оскалившись, вожак резко схватил Итана за воротник туники, грубо притянул к себе и приставил кинжал к горлу, слегка нажимая лезвием на кожу: — Советую не огрызаться со щенком, ведь у него есть острые клыки, которыми он вмиг может перегрызть тебе глотку, — Придушив шею воротником, Дамиано показательно царапает кожу парня ножом, давая понять, что играть он не намерен, — Не думаю, что твои родители хотят, чтобы их любимого отпрыска сожрали хищные лисы. Отвечай, кто таков! — Моим родителям наплевать на меня, я никому не нужен, так что я не боюсь смерти, — Итан хрипит, его лицо с каждым мгновением всё сильнее заливается краской от удушья, а в глазах начинает темнеть, — Давай, перережь мне горло, может, хотя бы так мои мучения прекратятся! Сердце предательски ёкнуло в груди, заставив пробудить давно позабытый голос совести. Как же Дамиано знакомо это чувство ненужности и отрешённости, когда порой кажется, что единственным спасением от всех бед является смерть… Взглянув в чёрные блестящие глаза, в которых не было ни капли страха, лишь голая пустота, вожак ослабил хватку, впав в тяжёлые раздумья. Отпускать парнишку просто так нельзя, нужно было придумать наказание, но какое? Судя по желанию умереть, сбежал он явно не от хорошей жизни, судьба успела отыграться нём. Что же делать… — Ну? Чего остановился? — С толикой сомнения спрашивает Итан, ощутив, что его перестали душить. — У тебя есть дом? — Дамиано сам не верит в решение, которое собирается принять. — Нет, — Чуть погодя отвечает парень, когда его окончательно отпускают, — У меня никогда его не было, — Эту фразу он произносит с презрением в охрипшем голосе. — На рассвете мы собираемся обратно в табор, если доживёшь до утра, можем взять с собой. В ответ до этого покорно молчавшие мужики вдруг раскричались, с рвением и гневной бранью пытаясь вразумить вожака и отговорить брать к себе наглого паршивца. Мол, ему не место в таборе, таких на кол сажать по-хорошему нужно! Но Дамиано не слушал их, он давно понял, что прислушиваться к чужому мнению неблагоразумно: «Увы, люди много болтают о том, в чём ни черта не смыслят, поэтому старайся плыть против течения и слушать только своё сердце», — вспомнились слова покойно брата, подтолкнувшие цыгана разъярённо зарычать, чтобы утихомирить недовольный народ: — Молчать! Здесь я решаю, кого оставить в живых, а кому перерезать глотку! — Дамиано поднимает кинжал в воздух в знак своего авторитета. — Да он разорит наш табор! — Мужики вновь начинают орать и доказывать свою правоту, — Он жалкий вор! — Я приказал заткнуться! — Ещё громче восклицает Дамиано, надрываясь от ярости, — Я выдвинул условие, если этот парень доживёт до утра и позорно не сбежит, мы возьмём его с собой. И напомню, мои решения не обсуждаются дважды! Если ещё хоть одна живая душа здесь начнёт тявкать и возражать, я церемониться не стану, быстро превращу ваши жизни в ад! Никто же не хочет закончить, как Джакомо?! — После сказанного мужики сразу же замолкают, потупив взгляды, — То-то же, а теперь живо по своим местам! И чтобы ни один из вас не спускал с парня глаз! Поняли? — В ответ следует тишина, — Я повторяю, приказ ясен?! — Будет сделано, — Нехотя в один голос буркает народ, потихоньку расходясь. Взглянув на рукоятку кинжала, Дамиано трепетно обвёл большим пальцем имя «Якопо», грустно улыбнувшись. Брат всегда утверждал, что этот нож приносит победу, правда, никогда не упоминал о том, что, чтобы получить эту самую победу, нужно пролить кровь, вонзить клинок прямо в сердце и доказать, что ты достоин. Достоин чести, уважения, авторитета… Триумфа. Дамиано никогда не гордился своим поступком, но именно благодаря ему он смог заполучить власть. Это случилось где-то год назад, тогда табор изнемогал от голода, люди поднимали бунты, требовали еды и защиты от других кланов, чего юный вожак дать, увы, не мог, просто не знал как. В один из таких дней предводитель этих восстаний по имени Джакомо вдруг возомнил себя Богом и решил на глазах у всех цыган лишить Дамиано жизни, мол, раз он не может справиться с табором, значит ему нечего ходить по этой земле. Завязалась нешуточная драка, из которой по счастливой случайности Дамиано вышел победителем — он озверел, не ведал, что творил, просто бил, пытаясь постоять за себя. Если бы не кинжал Якопо, парень бы не выжил, именно он безжалостно проткнул грудь Джакомо, доказав людям, кто здесь настоящий вожак. Это был первый и последний раз, когда Дамиано своими руками убил человека… Итан пожалел, что наткнулся на цыган, ведь в каждом тяжёлом взгляде, с которым он пересекался, читалось одно: «Тебе здесь не место, ты — чужак». Да и подозрительно, что вожак проявил милосердие и разрешил остаться с табором, не к добру это, не к добру. Нужно бежать, но куда? Получится ли дойти до деревни? Примут ли там? Слепо шагать в неизвестность опасно, велика вероятность сгинуть, так и не осуществив мечту. Хотя, с другой стороны, жизнь без риска — не жизнь вовсе, это пустое существование в страхе, конец которого предрешён с самого начала. Итан жаждал дышать полной грудью, а не сидеть в клетке! Значит нужно быть смелым здесь и сейчас и верить в то, что его невозможно сломить.***
Вспомнив былое время, парень хмыкнул сам себе, сделал несколько глотков вина из кружки и бездумно огляделся вокруг. Небо было усыпано яркими звёздами, большой костёр испускал красивые языки пламени, табор пел и танцевал, празднуя конец весны. Как же забавно видеть приветливые улыбки на лицах, которые раньше хотели тебя унизить, изгнать и убить. Да, поначалу Итану пришлось несладко среди цыган, но он не прогнулся, смог устоять на ногах, и всё благодаря Дамиано, который увидел в нём не просто подлого мальчишку-вора, а человека с похожей судьбой, брата по несчастью. Парни быстро сдружились, ведь понимали друг друга с полуслова и видели мир так, как не мог увидеть никто другой. Порой им даже казалось, что они являлись родственными душами, которые долго искали свою судьбу, безвольно скитаясь по дикой земле, и наконец нашли. С каждым прожитым годом дружба крепчала, по приказу вожака Итана приняли в общину, и вскоре он стал своим. «Наконец-то я осуществил свою мечту!» — думал было он, пока не случилось страшное: — Помнишь дочку купца, которого мы сегодня ограбили? — Дамиано пьяно улыбается, чувствуя, как выпитое вино играет в голове. — Ну, помню, — Итан внутренне затрепетал от одного лишь упоминания Виктории. — Хочу забрать её к себе и сделать женой, — Вожак закидывает руки за голову и потягивается, — Думаю, мне пора остепениться, от распутных девок меня уже тошнит. От этих громких слов у Итана зазвенело в ушах, а сердце больно кольнуло. Нет, только не это! И почему из тысячи девиц Дамиано выбрал именно Викторию, на которую он давно положил глаз?! Это несправедливо! — Она симпатичная, но та ещё чертовка, — Цыган расплывается в похабной ухмылке, — Хотя, я люблю покорять неприступных, ведь они са-а-амые горячие в постели. Так что думаешь, Эдгар? — Это неблагоразумно, — С силой сжав кружку, Итан отводит взгляд в сторону, стараясь сдерживать пылающую в груди ревность, — Мы не получаем никакой выгоды. — Почему же? Пообещаем, что, если мне отдадут Викторию, мы не будем трогать деревню. Её наивный папаша поверит в эти сказки как миленький! Затем, спустя время, через этого купца можно будет неплохо так разбогатеть и выйти на других торговцев. Иными словами, мы в любом случае что-нибудь, да поимеем! После этого их крепкая дружба дала трещину, начались ссоры, разногласия, холод, из-за которых парни отдалились, — и виной всему, конечно же, стала девушка, запавшая в душу обоим. Если же Дамиано признался в чувствах сразу, то Итан о своих тактично промолчал, намереваясь по-тихому убедить друга не брать Викторию в жёны. Однако характер цыгана оказался непробиваемым, его упёртость и желание делать всё назло усугубили дело, заставив Итана пойти на крайние меры. Как только наступил второй день свадьбы, он помог девушке сбежать, заведомо зная, что этим поступком жертвует своими нежными чувствами. Это было меньшее из зол, смотреть на свою любимую в чужих объятьях было бы ещё невыносимей. Казалось бы, план удался! Но Итан не учёл одну простую вещь — разгневанный сорванной свадьбой Дамиано возжелал отомстить Виктории и сжечь её деревню дотла. Как бы он ни отговаривал, как бы ни просил этого не делать, вожак стоял на своём. Дальше было хуже — цыган нашёл себе новую жертву для утех, от которой он в конец обезумел, позабыв про друга и табор. Безусловно, Итан ни раз подозревал, что вожак немного с придурью, но чтобы влюбиться в мужчину… Уму непостижимо! Благо интрижка долго не продлилась, и спустя несколько дней Дамиано отпустило — он признал неправоту, извинился, и всё встало на свои места. В волосах снова заиграл ветер свободы, вожак вернулся и перестал вести себя, как скотина, жизнь наладилась. Но надолго ли? Счастье никогда не бывает вечным — этот урок Итан усвоил ещё в детстве, когда отец захотел сделать из него «мужчину». Всё началось с Хайлендер, его милой маленькой Хайлендер, ради счастья которой Итан был готов на всё. Она не была человеком, но парень искренне верил в то, что у неё была душа, ведь умнее её курицы не найти. Многие смеялись над этим, обзывали парня тронувшимся и ненормальным, поэтому, вместо общения с людьми, Итан всегда предпочитал общество тихой, спокойной Хайлендер, которая никогда его не обижала. Рыжие переливающиеся пёрышки, серо-жёлтый острый клюв, чёрные понимающие глаза-бусинки — курица не была обычной домашней любимицей, она была нечто большим, нечто по-настоящему прекрасным. Однако однажды случилось страшное — отец застал своего сына спящим в объятиях с Хайлендер, что послужило отличным поводом для рычага давления. Итан не хотел, чтобы кто-то из родителей знал о курице, он старался прятать её в старой будке в надежде уберечь от жестокости, но роковая ошибка разбила хрупкий наивный мир об камень реальности. С того дня всё пошло наперекосяк — Кандидо начал манипулировать сыном, за непослушание грозясь убить Хайлендер, которую он нарочно посадил в маленькую клетку на самое видное место. Горькие слёзы каждую ночь скатывались по впалым щекам, тоска тяготила, а мысль о том, что курицу в любой момент могут лишить жизни, приносила боль. Разлука в конце концов вынудила Итана позабыть о всяком страхе, он пришёл к отцу и в гневе заявил о том, что ненавидит его больше всего на свете. Вскоре пришлось навсегда пожалеть об этих словах… Пережив потерю любимой Хайлендер, Итан осознал одну простую истину — ничего не бывает вечным, всему когда-нибудь приходит конец. Чувства мимолётны, поэтому нужно ценить каждый миг, который делает тебя счастливым, и не важно, что это — обыкновенное затишье в жизни или искренняя любовь.***
Как же Дамиано невыносим! Чёрт бы побрал его манию пробовать что-то новое! То жену ему подавай, то любовника, который вреднее смерти. Почему нельзя просто грабить города и деревни и жить, не зная горя? Почему вожаку обязательно всегда нужно находить приключения на свою непутёвую голову? Как же с ним сложно… Так ещё этот его Томас не подарок! Вечно недовольный ходит, огрызается, как сука последняя. Неужели все священники такие злые? Хотя, какая разница, всё, что связано с вероисповеданием, давно является табу в таборе. Правда, почему Дамиано взял себе в любовники священника, в то время как сам запретил любое, даже малейшее упоминание религии — непонятно. С другой стороны, это не столь важно, Итан давно перестал задавать себе подобные вопросы, ведь привык к ветрености и противоречивости друга. Но привыкнуть к любви пить до состояния свиньи так и не вышло, потому что пьяный Дамиано — это то ещё зрелище. Сначала он вроде добрый, весёлый, раскрепощённый и беззаботный, но стоит выпить ещё одну лишнюю кружку, и всё, лёгкость как ветром сдувает. На место неё приходит желание присесть на уши, которое Итан искренне ненавидит, ведь считает, что корнем всех бед Дамиано является он сам. Да, в тяжёлом юношестве его вины нет, ведь обстоятельства вынуждали идти на крайние меры, но остальных ошибок вожак мог бы и не совершать, если бы сначала думал головой, а потом делал. Однако, как бы трудно не было с Дамиано, как бы не хотелось надавать ему по башке за скотское отношение к ближним, он по-прежнему остаётся другом, без которого Итан никогда не обрёл бы то, что имеет сейчас. Табор стал родным домом, крепостью, за которой можно чувствовать себя спокойным, невзирая ни на что. Благодаря любви к знаниям парень стал отличным стратегом, советчиком и мудрым человеком, к чьему мнению прислушиваются как к неоспоримому. Вольная жизнь позволила открыть в себе новые пристрастия, о которых Итан раньше даже и не знал, а суровый цыганский народ помог окрепнуть и понять, что, если ты не будешь сражаться с трудностями, они тебя превратят в порошок без всякой жалости и сожаления. Жизнь — это бесконечная борьба за счастье, которое невозможно обрести, пока душа находится в разладе с разумом.￣￣￣￣\ \ \✧/ / /￣￣￣￣