Система Развлеки-Себя-Сам

Тёплый свет свечей выхватывал образы в полумраке комнаты, размытые из-за лёгкой дымки от курильницы для благовоний. Собранные в хвост волосы — как и всегда, в этот раз тоже из практичности, чтобы не мешали, чтобы не испачкать, — обнаженное плечо, белая лёгкая ткань, что едва прикрывала спину, и ничто не мешало любоваться выступающими косточками позвонков, которые всегда хотелось трогать. И Шэнь Цинцю любовался. Очередное лёгкое касание заставило человека перед ним вздрогнуть, а волосы медленно поползти с плеча. Он вовремя подхватил их свободной рукой, перекинул обратно, мешая загораживать вид. — Не двигайся, Лю-шиди. Было проще сказать, чем сделать — кисть щекотно скользила по коже, и Лю Цингэ жмурился, подавляя дрожь тела. Руки, сложенные на коленях, были крепко сжаты в кулаки. Все случилось спонтанно. Они вместе перебирали свитки в библиотеке — в последнее время они все чаще стремились разделить на двоих даже время, отведённое для подобной работы. Сначала было непривычно — они оба устоялись в своём одиночестве и не сразу заметили, как постепенно все стало меняться. Молчание было уютным, шорох пергамента за соседним столом не отвлекал, пусть Лю Цингэ все равно ловил себя на том, что иногда поглядывал в сторону сосредоточенного Шэнь Цинцю. Тот как раз разворачивал очередной свиток в поисках…кажется, информации о каком-то растении, Лю Цингэ не вдавался в подробности, но тихое раздражённое бормотание заставило снова поднять голову от своей работы. — И как это здесь оказалось? — он просматривал его, нахмуриашись, и Лю Цингэ решил, что ничего страшного, если он подвинется ближе. — Что там? Шэнь Цинцю поднял на него взгляд, явно оценивая новую дистанцию между ними, но так ничего и не сказал по этому поводу. — Моя старая работа. Не услышав возражений, Лю Цингэ заглянул в свиток. Между ровными рядами иероглифов нежные лотосы распускали свои лепестки. Кажется, там было что-то о свойствах корней, он не вчитывался, разглядывая рисунки. Аккуратные, плавные линии, похожие на разводы от воды, собранные в рисунок чей-то искусной рукой. — Это ты нарисовал? — Нет, написал и отдал на роспись ученикам, — уловить в его голосе сарказм смог бы даже самый наивный и глупый человек. — Конечно, я. Чем дольше они проводили время вместе, тем проще им становилось понимать друг друга, вот и теперь в повисшей паузе и чужом пристальном взгляде он явно уловил ожидание. Реакции, возможно, похвалы? Лю Цингэ не был уверен, но произнёс тихо, будто наконец вспомнив, что они в библиотеке. — Очень красиво. Мне нравится. Шэнь Цинцю улыбнулся, самодовольно и с лёгким превосходством во взгляде, как делал каждый раз, когда чем-то гордился. Первое время этот взгляд жутко бесил Лю Цингэ, но потом он понял. — Я давно не практиковался в рисовании, но, думаю, повторить что-то подобное все ещё смогу. В последнее время Шэнь Цинцю и правда куда больше времени уделял игре на цине. И с каких пор Лю Цингэ стали известны такие детали? — Хочешь…попробовать сейчас? Им обоим явно нужен был перерыв. Иероглифы отказывались складываться в хоть сколько-нибудь приличный отчёт — самая сложная часть охоты для него. Разве он был виноват в том, что не обращает внимания на ненужные детали? Его цель — найти и убить, а с остальным пусть разбираются те, кому это нужно. В голове снова зазвучал укоризненный голос главы Юэ, и он отложил кисть, вновь переводя взгляд на Шэнь Цинцю. Тот смотрел на него…странно, а в глубине его глаз загорались уже знакомые искорки энтузиазма, которые никогда не сулили Лю Цингэ ничего хорошего. — Да. Но мне нужно подготовить холст. Поможешь? Не увидев в просьбе ничего подозрительного, хоть и насторожившись под чужим горящим взглядом, он кивнул. И вот куда это его привело. Он снова вздрогнул, когда рука легла чуть ниже шеи, и пальцы задумчиво заскользили по коже, будто в попытке понять, куда уводить рисунок дальше. Чужой сосредоточенный взгляд чувствовался почти физически, прослеживал появляющиеся линии, и от такого пристального внимания внутри все сильнее разгоралось пламя. Лю Цингэ медленно выдохнул, когда понял, что невольно задержал дыхание под его рукой. Краска слегка стягивала кожу, и он мог чувствовать рисунок, путь и не видел его. Наверняка лотос был похож на те, что украшали свиток, но выглядели ли они такими же живыми и на его коже? — Я почти закончил. Лю Цингэ почувствовал, как тонкая линия спускается вдоль позвоночника рядом с его лопаткой — наверное, стебель. У него вряд ли получилось бы оценить его искусство в полной мере, даже если Шэнь Цинцю даст ему второе медное зеркало. — Жаль, не смогу рассмотреть как следует. Кисть замерла на короткое мгновение, скользнула в сторону, а потом и вовсе исчезла с кожи. Когда Шэнь Цинцю заговорил, в голосе его звучала предвкушающая улыбка: — Это легко исправить. Повернись.