Молчание - золото

Ночью Джонни опять не смог заснуть. Ему казалось, что он слишком грубо повел себя с Джайро… Можно же было решить все как-то иначе… По сути, Джайро не был виноват, он ведь реально считает Джонни другом и просто беспокоится о нем! Или нет? Или это Джонни уже напридумывал себе лишнего? Черт… Ну почему всё должно быть так сложно? Не будь Джайро его соулмейтом, Джонни спокойно позволил бы ему проводить себя до дома. Даже в гости бы пригласил! А ещё ему не пришлось бы притворяться немым, врать о том, где он живёт, и что у него нет телефона, да и вообще… Размышляя об этом, Джонни чувствовал себя полным идиотом. Он обязательно должен был извиниться перед Джайро! Правда, Джонни совсем не понимал, как это сделать... Написать что-либо будет слишком рискованно — вдруг это засчитается как соулмейтская фраза? Может, купить ему что-нибудь в подарок? Только, наверное, не из еды — Джайро, судя по всему, был гурманом и не шибко одобрял американскую кухню… Тогда уж лучше что-то материальное? Очки там или шляпу? Нормальную, ковбойскую, безо всяких дырок… Или сборник смешных анекдотов? Хотя, у европейцев же совсем другое чувство юмора, вдруг Джайро расценит это как оскорбление? Наверное, лучше выбрать какой-нибудь ничего не значащий сувенир: магнитик или брелок с лошадкой, наподобие тех, что продаются на ипподромах целыми тоннами. А ещё плохо было то, что извиниться можно будет в лучшем случае в следующий четверг, потому что в выходные Джонни опять ждали скачки в Нью-Йорке, а в другие дни Джайро работал… Конечно, Джонни знал его адрес и мог опять попытаться подкараулить его у дома, но решил, что не стоит этого делать, а то его идеи и правда уже граничили с чем-то ненормальным. Но больше всего Джостара пугала вероятность того, что Джайро по-настоящему задело произошедшее на конюшне и он больше никогда не захочет общаться с Джонни. С одной стороны, от одной только мысли об этом Джонни пробивал холодный пот, а грудь болезненно сжималась. С другой, он ведь именно этого и хотел, верно? Чтобы Джайро полностью потерял к нему интерес и забыл о его существовании. Да… Но вот как самому Джонни теперь забыть своего соулмейта? Такого странного, необычного, забавного, и красивого… То есть, внешность Джайро, конечно же, не имела никакого значения, но эти задорно блестящие зелёные глаза и роскошные длинные светлые волосы… Нет, Джонни определенно больше не хотел расставаться с Джайро, пусть даже ему и было тяжело в этом признаться… *** Кое-как отработав в пятницу на ипподроме Черчилль Даунс, Джонни вернулся домой, наспех покидал в спортивную сумку рандомные вещи, не особо беспокоясь о том, что реально может понадобиться ему в поездке, а затем поспешил на поезд до Нью-Йорка: в эти выходные он выступал на ипподроме «Акведук». Кто бы знал, как же надоели ему подобные разъезды за последние три года! Он даже думал о том, чтобы купить себе машину, но за рулём вздремнуть не получится, а выступать после бессонной ночи за рулём — себе дороже. Ещё до Нью-Йорка можно было добраться на автобусе, но только с пересадкой, и ходили они всего три раза в неделю. Также был вариант с авиа-перелётом, но на последний пятничный рейс посадка заканчивалась около шести вечера, и Джонни на него физически не успевал, а самый ранний вылет в субботу был в шесть утра, когда Джонни уже должен был начинать свой рабочий день на ипподроме. И это уже не говоря о том, что билет на самолет стоил почти шестьсот долларов! Так что поезд по-прежнему оставался самым удобным вариантом. Конечно, Джонни мог бы попросту снизить себе нагрузку и брать больше выходных, но, увы, это было чревато потерей статуса и популярности. «Ты стоишь столько, сколько выиграл за последние шестьдесят дней» — так звучало главное негласное правило жокеев, переходящее из уст в уста от старших поколений к молодым. И пусть Джонни регулярно выдавал довольно высокие результаты, но, чтобы с ним хотели сотрудничать самые богатые коневладельцы, ему требовалось иметь куда больше престижных наград в своём арсенале: как минимум два десятка высокооплачиваемых дерби типа главных этапов «Тройной короны», Кубок мира Пегаса во Флориде, Кубок заводчиков, Кентукки Оакс, а в идеале ещё и пару раз получить звание «Жокей года», а до этого ему надо было ещё пахать и пахать… Не то чтобы Джонни это не нравилось, напротив, он был уверен, что его умения и амбиций с лихвой хватит на все престижные награды, которые он пожелает взять, но вся эта ситуация с соулмейством просто выбила его из колеи, преимущественно потому, что он понял, как же ему было одиноко до встречи с Джайро. Ни за что на свете он не хотел бы вернуться в то одиночество... *** До отеля Джонни добрался когда было уже глубоко за полночь. Заведя будильник на половину шестого утра, он не раздеваясь повалился спать и... Джонни сам не понял, как так получилось: он определенно услышал сигнал будильника, протянул руку, чтобы выключить звук и планировал полежать буквально ещё одну минуточку, а потом встать, но когда он открыл глаза, то с ужасом обнаружил, что стрелки на настенных часах почти приблизились к полудню. Об утреннем освежающие душе и чашке бодрящего кофе можно было даже и не мечтать. Джонни схватил сумку и, как был, бросился бежать, мысленно благодаря себя за то, что никогда не жалел денег на отель, от которого было рукой подать до «Акведука». Взмокший и запыхавшийся, он влетел на территорию ипподрома и, к огромной удаче, сразу наткнулся на своего главного нанимателя, мистера Роберта Э.О. Спидвагона, который, помимо нефтяного бизнеса, был владельцем довольно крупной конюшни, успешно занимавшейся разведением скаковых лошадей. — Слава Богу, ты здесь! — воскликнул мистер Спидвагон. — Мне пришлось тянуть номер за тебя! Прости, ты будешь восьмым, я не слишком удачлив в таких вещах… — Нормально, — кивнул Джонни, забирая из рук быстро подскочившего к ним сотрудника необходимую амуницию. Восьмое место — не особо хорошо, когда вас всего девять, но Джонни побеждал и при более неудачных раскладах. — Всё в порядке? — с беспокойством спросил мистер Спидвагон. — Тебе нужна помощь? — Нет-нет, всё нормально, я просто проспал, извините, — не тратя время на долгие оправдания, Джонни поспешил в сторону главного здания, где находились помещения для работников ипподрома и жокеев. Наспех переодевшись, Джонни подхватил стек и выскочил из раздевалки, чуть не сбив с ног одного из своих коллег, мексиканца по фамилии Оекомова. — Вот чёрт! — воскликнул Джонни. — Ты как? — Да всё окей, я… О... — лицо Оекомовы вытянулось от удивления. — Ты что тут делаешь? — В смысле? — не понял Джонни. — Работаю, как обычно. — Ну, как же… Ты… — на лице Оекомовы читалось искреннее недоумение. — После такого... — То есть? — переспросил Джонни, проверяя застёжку шлема. — Что не так? — Эм… — замялся Оекомова, старательно избегая взгляда Джонни. — А ты, ну… Ты не читал «USA today»? — Не-ет, — протянул Джонни, уже предчувствуя что-то нехорошее. — Эм… Я не хочу показаться бестактным или вроде того… Они пишут, что ты тяжело болен, у тебя припадки и скоро откажет мозг... — Что?! — от возмущения Джонни чуть не выронил стек из рук. — Что за хрень?! — Так это не правда? — Нет! Кто это сказал?! — Не знаю, в статье указано, что информация поступила от анонимного инсайдера... — Но кто… А, ну конечно, Брандо... — процедил Джонни сквозь зубы и быстрым шагом направился в комнату ожидания, оставив удивленного Оекомову в коридоре. — Я его убью! Диего, как и ожидалось, был на месте. Он с безмятежным видом смотрел в окно, крутя в руках свой стек. — Ты! — с ходу взревел Джонни. — Какого чёрта?! Остальные жокеи в миг замолкли и с любопытством уставились на Джонни. — О, вы только посмотрите к кому вернулся голос, — протянул Диего и картинно вознёс руки к потолку. — Во истину, случилось чудо! Алилуйя! — Не переводи тему! Ты дал интервью газете?! — Я постоянно даю интервью, Джостар, — губы Диего расползлись в неприятной улыбке, обнажая необычайно острые для человека зубы. — Я же принц конных скачек. — Про то, что у меня болезнь мозга! — Джонни уже чуть ли не кипел от злости. — А? — Диего быстро заморгал, изображая святую невинность. — Понятия не имею о чём ты. — Не прикидывайся! Кто ещё мог это сделать? — Хм, дай подумать… Кажется… Нет, точно. Мне насрать. — Это клевета! Я могу подать на тебя в суд! — Ты ничего не докажешь, — Диего выставил свой стек вперёд и ткнул им в грудь Джонни. — Расслабься, Джостар, вдруг тебя ещё удар хватит? — Да я тебе сейчас этот стек засуну… — Дамы и господа, жокеи — в седло! — раздалось из динамиков по всему ипподрому. Участники поспешили выстроиться в шеренгу согласно своим порядковым номерам. Диего ухмыльнулся и, отпихнув Джонни плечом, прошёл на своё третье место. Всё ещё дрожа от гнева, Джонни встал восьмым. Теперь он просто обязан был победить, чтобы раз и навсегда пресечь эти идиотские слухи и утереть засранцу Брандо его длинный заносчивый нос! Только надо бы взять себя в руки и не поддаваться эмоциям — лошадь может почувствовать нервозность наездника и тоже начнет нервничать, а на скачках это ничем хорошим не закончится… Жокеи строем покинули комнату ожидания и прошли по коридору к выходу из главного здания, который находился прямо под трибунами ипподрома. Зрители радостно зашумели, предвкушая зрелищную скачку, а комментатор традиционно озвучивал список участников и доверенных им лошадей, периодически вставляя какие-то интересные факты то о коневладельцах, то о самих жокеях. Джонни шёл, глядя себе под ноги и представлял, как было бы классно сходить на занятие по боксу, где вместо тренировочной груши будет висеть Диего Брандо. — Эй, Джонни? Джонни Джостар! — громкий голос перекрыл шум толпы и Джонни вздрогнул. Этот неповторимый акцент он узнал бы из тысячи! Джонни резко обернулся и тут же увидел Джайро, который радостно махал ему обеими руками с трибуны — естественно, он был в своей странной дырявой шляпе с прорезями и ярко-фиолетовой рубашке. Сердце Джонни пропустило удар. — Удачи! — крикнул Джайро и ему показал два больших пальца. Губы Джонни сами собой расплылись в широкой улыбке, он показал большой палец в ответ и тут же получил тычок в спину от идущего сзади номера девять. Джонни поспешил догнать остальных, ощущая небывалый прилив адреналина. Его соулмейт здесь! В Нью-Йорке! И он не злится! И он приехал поболеть за Джонни! То есть, нет, конечно, не за него конкретно, Джайро наверняка просто хотел посмотреть скачки и не подстраивался под расписание Джонни. Но, всё же, он здесь! И даже желает Джонни удачи, хотя мог бы просто молча хлопать всем участникам. Это было так неожиданно и приятно, что Джонни мигом забыл и про мерзкую рожу Диего, и про дурацкую статью в журнале, и про все неудачи последних месяцев в целом. Контрольное взвешивание, короткая проездка до стартовых боксов, выстрел — и ровно через десять минут Джостар первым пересёк финишную черту, обойдя Диего на целый корпус. Трибуны взорвались от восторга, но Джонни казалось, что он слышит хлопки ладоней только одного конкретного человека. Джайро видел его выступление. Даже лучше, он видел победу Джонни! Интересно, ему понравилось? Он в восторге? Он гордится своим соулмейтом? Ах, да, он же даже не знает… И вообще, с чего бы Джайро гордиться Джонни? Это обычные сезонные скачки, не дерби и не какой-нибудь кубок, Джонни ведь не сделал ничего фантастического, просто проехался верхом, как делал это всегда… Но даже мимолётная мысль о том, что Джайро мог бы им гордиться почему-то была невероятно приятной. Джонни не слышал ни поздравлений, ни чьих-то окликов, ему хотелось как можно скорее оказаться на трибуне, чтобы посмотреть, сияют ли зелёные глаза Джайро от восторга. Его лошадь перешла на медленную рысь, их подхватил сотрудник ипподрома, а потом человек из команды Спидвагона. Джонни спешился, снял шлем с защитными очками, и уже направился было к выходу, как вдруг кто-то подхватил его под локоть и бодро потащил в другую сторону. Джонни хотел было возмутиться, но через секунду понял, что эта была местная журналистка, а ещё через секунду его накрыло холодной волной ужаса — как он мог забыть, что у победителей всегда берут интервью! Ещё и на камеру, на глазах у всего стадиона… Стоит ему сказать хоть слово — и это тут же отпечатается на теле Джайро! Джонни резко остановился и замер. Встретив сопротивление, журналистка, продолжая широко улыбаться, одарила его непонимающим взглядом. Джонни покачал головой и указал на свой рот. — Что? — спросила девушка, явно недоумевая. Джонни ещё раз указал на рот, затем на горло и отрицательно покачал головой. — Что-то болит? Не понимаю… А! Голос сел? Джонни радостно закивал. — О, ничего страшного, — бодро ответила девушка и вновь потянула его в сторону камеры. — Скажете мне на ухо, а я озвучу в микрофон! Этот вариант звучал довольно безопасно и Джонни послушно поплёлся следом. Стараясь держаться как можно дальше от микрофона, Джонни прошептал журналистке ответы на стандартные вопросы вроде «как вы готовились к этой скачке?», «расскажите про характер лошади, есть ли у неё дух соперничества» и прочую муть, после чего, прихватив с собой седло и вальтрап, поспешил на контрольное взвешивание, где его настиг радостный мистер Спидвагон, желая лично поздравить своего жокея с победой. Джонни терпеливо выслушал речь своего нанимателя, и устремился к проходу на трибуны, но тут ему опять помешали — сначала особо ярые фанаты, а затем и Тим Маунтайн, который, как оказалось, тоже приехал в Нью-Йорк. — Поздравляю, Джонни! — Тим похлопал его по плечу. — Хороший настрой сегодня, как я погляжу? — Угу, — кивнул Джонни, пробираясь к трибунам и на ходу вытирая рукавом лицо от пыли и пота. — А ты чего тут? — Ну как же, последние скачки "дороги к Кентукки дерби"! — Тим проследовал за Джонни. — А, точно… — Джонни и думать забыл про баллы и "дорогу". — Ты как, попадаешь в этом году? Спидвагон тебя пригласил? — Вроде того, — ответил Джонни, ища взглядом Джайро. — Ну, то есть, мы ещё это не обсуждали, но он ко мне хорошо относится, так что шансы есть. — Я так и думал, — отозвался Тим. — В этом году у Спидвагона по очкам уже прошло две лошади, а значит ему понадобятся как минимум два основных жокея и хотя бы один запасной. От Валентайна тоже будет две лошади, но у него огромный штат, к тому же они недавно взяли себе этого наглого британца… Как его, Дио Брандо? От японцев будет жеребец Хоно некого Хигашикаты, из Европы — португальский Пег... Джонни кивал, не особо вслушиваясь в рассуждения Тима, и продолжал лихорадочно искать место Джайро. Где же он сидел? Точно левее центра, кажется, на третьем ряду, но… Джонни резко остановился и Тим, который шёл прямо за ним, врезался в его спину. Да, Джайро действительно сидел на третьем ряду. Но теперь рядом с ним почему-то стоял Диего Брандо и что-то весьма воодушевлённо рассказывал, активно жестикулируя руками. Вот урод! Выходит, пока Джонни давал дурацкое интервью, Брандо первым разыскал Джайро и теперь наверняка втирает ему очередную гадкую выдумку! Или, что ещё хуже — он скажет Джайро, что у Джонни всё в порядке с голосом! Но ведь Джайро не дурак, он не станет слушать этого мудака. Или станет?.. И что теперь делать? Сразу свалить домой как раньше не выйдет — у Джонни впереди ещё четыре скачки… Весь день прятаться в раздевалке, а потом сбежать, даже не помахав Джайро на прощание? Но Джонни больше не хотел убегать! Надоело. Хватит. — Что такое? — непонимающе спросил Тим. У Джонни будто в голове щёлкнуло — ну конечно! Он резко развернулся и хватил Тима за руку. — Умоляю, помоги мне! — Яростно зашептал он. — Убери Брандо с трибуны! — Что? — Брови Тима поползли вверх. — Прошу, пожалуйста, сделай это! У нас мало времени! — Но… Как? — Скажи ему что-нибудь, я не знаю, что его зовёт тренер или что его подозревают в убийстве, что угодно! Просто уведи его подальше от Джайро? — Что?.. А, ладно, подвинься, — Тим надвинул свою ковбойскую шляпу на лоб, обогнул Джонни и, напустив на себя максимально серьёзный вид, направился к Диего. — Мистер Брандо! Джонни медленно пошёл за ним. — Шериф Маунтайн, — представился Тим, показывая своё удостоверение. — Не могли бы вы пройти со мной? — Зачем? — нахмурился Диего. — Произошёл неприятный инцидент, у вас же есть транспорт на стоянке ипподрома? — Допустим, и что? — Кто-то вскрыл несколько автомобилей: пикап, два форда, шевроле и серебристый додж. Мы пытаемся найти владельцев, чтобы решить вопрос о необходимости заведения уголовного дела... Диего резко побледнел, а его глаза округлились от ужаса. Джайро открыл рот от удивления, но промолчал. — У меня красный форд Мондео, совсем новенький, — быстро проговорил Диего. — Пройдёмте, — Тим кивком указал на выход, и оба они направились к спуску с трибуны. Джонни с облегчением выдохнул — слава Богу, Тим был не из тех, кто задаёт лишние вопросы, и на него всегда можно было положиться. Джайро присвистнул. — Слышал? — обратился он к Джонни. — У вас тут довольно опасно, да? А я как раз планирую сдать экзамен на права, мои итальянские здесь не подходят, надо подтверждать… Думаю взять в кредит что-нибудь из среднего класса, но надо будет хорошенько подумать насчёт безопасности, верно? О, поздравляю с победой! Садись. Джайро похлопал по соседнему креслу и Джонни послушно сел. — Круто выступил! — Джайро сверкнул своей золотой улыбкой. — Я сам много лет провёл в седле, но не думаю, что когда-либо смог бы скакать так же… Даже не знаю, как описать, непринуждённо, что ли? Очень естественно. Вы с лошадью как единый механизм, словно какая-то огромная птица! Такое ощущение, что ты вообще не прикладываешь никаких усилий, хотя я прекрасно понимаю, как это сложно! Джонни показалось, что его сердце сейчас выскочит из грудной клетки — Джайро его хвалит! Джайро понравилось! Он даже считает, что это круто! Изо всех сил стараясь не выглядеть чересчур самодовольно, Джонни улыбнулся и пожал плечами. — Да ладно, можешь не скромничать, — Джайро легонько пихнул его локтем в бок. — Ты правда молодец! Второй, правда, тоже был неплох, пусть он и придурок полный, но в седле сидит как влитой… Ну, ты понял, этот британец… У Джонни резко похолодело в груди. Что Диего успел рассказать про Джонни? Наверняка же ничего хорошего! — Он говорил странные вещи… — задумчиво продолжил Джайро. — Вроде как, что ты немного поехавший, и что с голосом у тебя всё в порядке. Я ему указал на то, что ты даже интервью дать не в состоянии, а он начал заливать, что ты просто прикидываешься. Глупо, да? Джонни молча вертел в руках свой шлем, боясь поднять взгляд и увидеть в зелёных глаза соулмейта разочарование. Некоторое время они сидели молча: Джайро, видимо, ждал от Джонни хоть какой-то реакции, а Джонни… Что он мог сделать? Заговорить? Ну, допустим, он наберётся смелости, чтобы открыть рот — а дальше? Что? Он обдумывал этот сценарий уже миллион раз, и всегда приходил к одному единственному выводу — если он заговорит, всё закончится. Даже если Джайро найдёт в себе силы простить его за враньё, этого не сможет сделать сам Джонни. Он скорее провалится под землю со стыда, чем ещё раз посмеет показаться Джайро на глаза. Так какой же смысл пытаться? — Так в чём дело? — спросил Джайро, прерывая молчание. Джонни вздохнул, не поднимая головы. — Должна же быть причина, по которой ты не разговариваешь? — не унимался Джайро. — Это для тебя что-то вроде протеста или обет молчания? Можешь мне сказать, ну, то есть, написать или ещё как-то намекнуть... Обещаю, я не буду осуждать, что бы это ни было! Джонни пожал плечами. Ему нравился Джайро, теперь он понимал это чётко и ясно. Конечно, как и у любого человека, у Джайро были свои недостатки: самовлюблённость, наглость, порой — излишняя грубость, но так же он был довольно честным, открытым и искренним человеком, его положительные стороны с лихвой перекрывали отрицательные. И все же, обман Джонни уже зашёл слишком далеко. Даже если сейчас Джайро пообещал, что не будет осуждать, он может резко изменить свое мнение, узнав что Джонни его соулмейт. Самый ужасный соулмейт на свете… Джонни резко накрыло волной стыда вперемешку с сожалением, и он непроизвольно поёжился. Ну вот, опять но создаёт всем вокруг проблемы — Тиму, Джайро, ещё и опоздал сегодня… Ну как можно быть настолько непутёвым? — Это тайна, да? — сделал вывод Джайро. — Понимаю! У меня тоже есть парочка и я вовсе не спешу трепать о них направо и налево... О, я кое-что придумал! Давай так, если однажды решишься раскрыть мне свой секрет, я тоже поделюсь своим, идёт? Друзья ведь всегда делятся секретами друг с другом! Это, вроде как, укрепляет отношения, усиливает доверие и всё такое… Классная идея, да? Джонни представил, как всё доверие Джайро рухнет в ту секунду, когда он узнает, что они соулмейты, и по его спине пробежали холодные мурашки. — Ну? — Джайро явно ждал от собеседника положительной реакции на своё предложение, и Джонни не оставалось ничего другого, кроме как согласно покивать. — Вот и славно! — радостно воскликнул Джайро. — Я тут, кстати, новую шутку придумал, хочешь услышать? Джонни кивнул. Он хотел. Правда. Даже если это была самая тупая и не смешная шутка на свете — лишь бы она прозвучала от его соулмейта. Джайро чуть выпрямился и откашлялся. — Знаешь у кого самая сложная сидячая работа? Нет? У жокея, потому что он сидит на лошади! Понимаешь, да? Сидит в седле, ньо-хо! — и Джайро расхохотался неприлично громким смехом. Губы Джонни сами расползлись в улыбке. Опять. Кажется, с тех пор как он встретил Джайро, он улыбался чаще чем за последние десять лет. Или, точнее, тринадцать — с тех пор, как умер Николас… Интересно, Джайро бы понравился Нику? Наверняка да, потому что оба они очень хорошие люди… — Фух, — выдохнул Джайро, наконец-то отсмеявшись. — Огонь же? Сам не знаю, как у меня так классно получается! Наверное, это врождённый талант. А завтра ты тоже здесь работаешь, да? Джонни кивнул. — И мне на работу, буду дежурить сутки. Наверное, сегодня даже не дождусь конца дня, мой поезд уходит в шесть вечера. Тяжело это, вот так постоянно мотаться по разным городам? Джонни вновь кивнул. —Да уж… Сколько сил надо, чтобы выдерживать такой интенсивный темп! Ты прям герой! Джонни протестующе замахал руками. Он даже немного удивился, почему Джайро так его хвалит? Да, ритм жизни жокея требует огромной выдержки, но работать хирургом в больнице уж точно ничуть не легче! И ответственности больше в разы! Уж если кто из них и был настоящим героем, то определённо Джайро, а не Джонни! —Жаль, что ты не можешь уйти пораньше, было бы здорово немного погулять по Нью-Йорку, я же тут почти ничего не знаю… Может, когда-нибудь покажешь мне местные достопримечательности? Джонни заколебался. Он и сам не особо хорошо знал Нью-Йорк, но дело было не в этом. Провести с Джайро целый день? Просто гуляя по улицам и болтая обо всём на свете? Звучало почти нереально, как несбыточная мечта… Здорово, но одновременно с тем — страшно. Хотел бы он этого? Да, конечно! Но вот беда — Джонни прикидывался немым, а Джайро даже не подозревал, что они соулмейты. Какая может быть прогулка при таких раскладах? — Я не имею в виду, чтоб прям на следующей неделе, — неловко пробормотал Джайро, явно заметив замешательство Джонни. — Но, может, позже? Через месяц или полтора… Ах, чёрт, у тебя же начинаются скачки “Тройной короны”! Может тогда хотя бы после них получится, в августе, или осенью, там… Зимой… Это прозвучало так грустно, почти безнадежно, что Джонни почувствовал лёгкий укол совести. Возможно, Джайро было не так просто заводить друзей — с его-то необычным стилем одежды и пылким темпераментом. За примером далеко ходить не надо: при их первой встрече он назвал Джонни придурком. И к Тому отнёсся очень холодно. А Брандо вообще чуть было морду не набил, но там хотя было заслуженно. Джайро наверняка очень грустно вдали от дома и его большой семьи, что плохого, если Джонни хоть немного его поддержит? Пусть для этого и придется сутками притворяться немым. Джонни ободряюще улыбнулся и быстро закивал головой, давая понять, что он согласен, и Джайро просиял в ответ. — После окончания короны, да? — радостно уточнил он. — Я, кстати, уже купил билет на Кентукки Дерби, ни за что его не пропущу! С Прикнесс и Белмонт будет сложнее, вряд ли мне удастся так часто меняться сменами, но уж хотя бы на первую скачку я точно попаду! Джонни показал ему два больших пальца. Отличная новость! До дерби в Кентукки осталось всего ничего, а присутствие Джайро, как оказалось, здорово поднимало ему настроение и укрепляло боевой дух. Даже если в этот раз он не получит саму "Корону", то шансы заполучить себе второе "Кентукки" росли в геометрической прогрессии. Ну разве не здорово? Внезапно окружающие взорвались аплодисментами — видимо, закончилась вторая скачка, а может даже третья. — Ух ты, кто там выиграл? — Джайро вытянул шею, пытаясь разглядеть что написано на табло. — М… А, всё равно я никого из них не знаю. Но молодцы. Джонни согласно покивал. Он вообще забыл, что находится на ипподроме и вообще у него рабочий день. Странно… Рядом с Джайро весь остальной мир как будто переставал существовать. — Тебе не пора собираться? — спросил Джайро, пытаясь сориентироваться в расписании. — Твой следующий заезд, кажется, будет через двадцать минут… Джонни тоже посмотрел на табло. Да, верно, ему пора в комнату ожидания. Ну и переодеться в чистую форму тоже не помешает. А так хотелось бы остаться здесь, рядом с Джайро… С другой стороны, пусть он ещё раз увидит, как Джонни пересекает финишную черту! А то все их встречи он постоянно выглядел до смешного глупо: то чуть не помер под копытами лошади, то сбил Джайро с ног, а то вообще в обморок упал… Джонни встал и чуть склонил голову, показывая, что он должен идти. — Удачи, — улыбнулся Джайро, вновь сверкнув своими золотыми грилзами. — Если что, я буду здесь! Ох, merda, чуть не забыл… Он порылся в своей сумке и достал из неё средних размеров металлический термос. —Я тебе кофе сварил! Ну, то есть, я вообще не ожидал, что мы встретимся, но, думаю, он тебе пригодится. Держи! Не веря своим глазам, Джонни бережно взял из рук Джайро термос. Он прекрасно помнил волшебный вкус кофе, которым угощался на конюшне после обморока, а сейчас, учитывая что у Джонни с самого утра во рту не было и маковой росинки, этот термос казался ему самой большой драгоценностью во всей вселенной! Джонни резко вдохнул и чуть не выпалил “спасибо”, но вовремя остановился. — Не стоит благодарности, — усмехнулся Джайро, явно наслаждаясь изумлением, возникшем на лица друга. — Ну же, не стой столбом, а то опоздаешь! Джонни кивнул и поспешил назад в раздевалку. Он надеялся добраться туда незамеченным, но перед самым входом в здание его перехватил Тим. — И что это было? — деловито осведомился он. — Что? — переспросил Джонни, в надежде отвертеться от неловкого разговора, но по выражению лица Тима тут же понял, что ничего не выйдет. — Да бесит этот Брандо, сочиняет про меня какие-то гадости! Даже интервью в газету дал! — Видел, — кивнул Тим. — А что тебе мешало просто послать его куда подальше? — Ну… — Джонни замялся, не зная, что сказать. Рассказать Тиму всю правду? А что, если он не поймет? Или вообще осудит? Джонни даже не знал, что Тим воспримет хуже — то, что соулмейтом Джостара оказался мужчина, или то, что Джонни предательски скрывал от Джайро их взаимосвязь… — Что-то не так с этим доктором? — спросил Тим. Джонни моргнул — неужели все так очевидно? Или это просто Тим такой проницательный? — М-да, — Тим задумчиво почесал затылок. — Я вижу, что тебе и так несладко, поэтому мучить не буду, но позволь дать один совет. Джонни вопросительно приподнял брови. — Учись разговаривать с людьми. Именно разговаривать. Словами через рот. Да, вот так просто. И, если у тебя с кем-то есть проблема, лучше реши ее до того, как все зайдет слишком далеко. Ну, давай, удачи, — Тим похлопал Джонни по плечу и отправился обратно на трибуны. — Спасибо! Я твой должник! — крикнул Джонни ему вслед, а затем поспешил в раздевалку. Словами через рот… Да, совет-то хороший, но вот насчёт простоты исполнения можно поспорить. *** Второй свой заезд Джонни опять выиграл. В этот раз среди его соперников не было никого и близко к уровню Дио Брандо, так что обойти их не составило особого труда, но всё же Джонни был уверен, что ему помог волшебный кофе Джайро. Перед скачкой он разом выпил пол термоса и на фоне прилива сил был готов бежать хоть на своих двоих — так он был уверен в своей победе! Ему опять пришлось шептать всё интервью на ухо журналистке, но больше это его не беспокоило.  — Что, опять молчишь? — фыркнул Брандо, проходя мимо, но Джонни его проигнорировал. Пусть мелет, что хочет! Джайро вполне ясно дал понять Джонни, что в любом случае на его стороне. Ещё два заезда — первое и третье место. Немного не повезло: конь споткнулся всего в паре метров от финиша и уступил соперникам, но даже так, за третье место всё равно полагался денежный приз. Впрочем, это было не так уж и важно: главное, что каждый раз, когда Джонни смотрел на трибуны, он видел сияющие зелёные глаза Джайро. В последний раз такую поддержку — искреннюю, безвозмездную и настоящую — он получал от старшего брата, и это чувство было… потрясающим. Словно самая невероятная его мечта каким-то совершенно невообразимым образом просочилась в реальность. Джонни поверить не мог, что кто-то может просто верить в него, без всяких условий и обязательств… Неужели это и есть оно — соулмейтство? Полное принятие другого человека, со всеми его странностями? А как же Джайро? Получает ли он от Джонни такую же отдачу, когда тот смеётся над его глупыми анекдотами? Или нет, Джонни ведь явно делает недостаточно… Или Джайро вообще ничего не чувствует, потому что ещё не знает о существовании своего соулмейта? На свой второй перерыв Джонни опять поспешил к Джайро, правда, заранее переоделся в чистую одежду и умыл лицо, а то вечно он перед Джайро взмыленный как бешеный конь… Впрочем, похоже, Джайро ни капли не волновала внешность Джонни. Он весело поделился своими наблюдениями насчёт скачек и в пух и прах разнёс всех коллег Джонни в крайне саркастичных и неприглядных выражениях, но при этом совершенно беззлобно, а как-то даже забавно. По-джайровски. Да, теперь у Джонни определённо будет категория оценки “по-джайровски”. Например, если у кого-то шляпа от солнца с прорезями или штаны из кожи в плюс тридцать — это точно по-джайровски. И это здорово. *** В последней, завершающей день скачек Джонни занял второе место. Трибуны уже опустели более чем наполовину — обычное дело, в самый конец никогда не ставят важные заезды. Джайро уже часа полтора как ехал в в поезде обратно в Луисвилл, а значит Джонни некуда было спешить. Стоило ему слезть с лошади, как усталость прошедших суток разом навалилась на его плечи. Единственно, о чём он мог сейчас думать — поскорее добраться до отеля и завалиться спать, но вместо этого Джонни отправился искать своего главного нанимателя, чтобы нормально извиниться за опоздание и своё странное поведение на всех интервью. Мистер Спидвагон с понимающей улыбкой выслушал Джонни и заверил его, что не имеет никаких претензий, а так же весьма недвусмысленно намекнул, что если и следующий день пройдёт удачно, то он будет рад пригласить Джонни в свой штат для скачек “Тройной короны”. Джонни не сомневался, что так и будет — Спидвагон был лучшим коневладельцем из всех, кого он знал, но всё же ему стало легче после их разговора. Он искренне пообещал выложиться на все сто процентов и со спокойной душой направился в раздевалку. В голове было на удивление ясно. Все мрачные мысли как будто выветрились и на место бушевавший бури пришёл полный штиль. Давно уже Джонни не чувствовал себя настолько спокойно… Неужели чёрная полоса в его жизни наконец-то закончилась? И всё это благодаря его соулмейту? Всё же, надо будет обязательно купить Джайро какой-нибудь подарок! И термос вернуть. В раздевалке уже никого не было, что не удивительно — жокеи спешили по своим отелям, чтобы хорошенько выспаться перед следующим тяжёлым рабочим днём. Джонни же почему-то совершенно не хотелось торопиться, он был уверен, что теперь точно всё успеет. И уж тем более больше никогда не проспит! Прихватив полотенце и гель для душа, он направился в душевую и с наслаждением подставил лицо под тонкие струйки тёплой воды. Конечно, можно было бы помыться и в отеле, но какая разница? К тому же липкая от пота кожа и пыльные волосы ужасно раздражали… Джонни вновь подумал о Джайро — бедняге придётся всю ночь провести на неудобном кресле поезда, а потом бегом бежать в больницу… Хорошо бы, чтобы он тоже успел принять душ! Ну а для того, чтобы пережить рабочие сутки, у него есть козырь — волшебный кофе по секретному рецепту! С таким даже на Эверест идти не страшно. И даже в космос лететь! Джонни усмехнулся, но тут же осёкся — не странно ли, что он думает о Джайро, моясь в душе? Это вообще нормально? Хотя, он уже столько раз думал про Джайро лёжа в кровати… Но он не делал ничего осудительного! Ничего неприличного! Просто мысли. Дружеские. Соулмейтские. Ничего такого. Он совершенно спокоен. Интересно, было бы всё так просто, если бы Джайро стоял обнажённый в соседней кабинке? Или в кабинке напротив? Джонни почувствовал, как вспыхнули его щёки. Да что за мысли-то такие? Он резко повернул переключатель воды на холодную и, зажмурившись, медленно досчитал до пяти. Всё, водные процедуры на сегодня точно закончены! Джонни наспех вытерся, обмотал полотенце вокруг бёдер и направился в раздевалку. Высушить волосы, одеться — и в отель, сразу спать! И не думать о всякой ерунде! Выудив из своего шкафчика вещи, Джонни кинул их на ближайшую лавочку, развернулся и чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности — прямо перед ним скрестив на груди руки стоял Дио Брандо. — Твою мать! — крикнул Джонни. — Что ты тут делаешь?! — М-м… — Диего чуть склонил голову на бок. — Это раздевалка, Джостар, что по-твоему тут делают? — А подкрался зачем? Фух… — Джонни шумно выдохнул, пытаясь прийти в себя. — Чуть сердце не выскочило… — Испугался? — Диего чуть сощурился. — Мечтай, — Джонни грозно посмотрел ему прямо в глаза — необычайно красивого бирюзового цвета, но жестокие и злые, словно бездушные. В тусклом мерцающем свете ламп ему почудилось, что зрачки у Диего стали узкими, словно у какой-то гигантской ящерицы или крокодила. — Чего тебе? — буркнул Джонни. — Есть разговор, — ответил Диего, беззастенчиво разглядывая чужое тело. — Ну? — под его пристальным взглядом Джонни стало ужасно неуютно.  Едва сдержавшись от желания поёжиться, он повернулся к Брандо спиной и принялся поспешно одеваться. — Смотрю, у тебя есть фраза. Ну, для соулмейта. Щёки Джонни вновь вспыхнули. — И что? — спросил он, натягивая штаны, хотя уже догадался, к чему идёт их странный разговор. — Есть фраза — значит есть соулмейт… — протянул Диего. — Соулмейт, при котором ты молчишь. Джонни чуть не застонал — ну конечно! Его худшие опасения подтверждались с каждой секундой. Да, Дио Брандо был мерзавцем, но отнюдь не дураком, уж кто-кто, а он легко мог сложить два плюс два и сделать соответствующие выводы. Верные, к огромному сожалению Джонни. — Что ты хочешь? — процедил Джонни сквозь зубы. — Ты уступишь мне во всех трёх скачках короны. — Ты охренел?! — гневно воскликнул Джонни, резко повернувшись к Диего. — Да я скорее сдохну! — Если из-за тебя я не получу первое место Кентукки, то итальянец узнает, что написано на твоей груди, — спокойно продолжил Диего. — Думай, Джостар, время ещё есть. Вариант со “сдохнуть” мне тоже нравится. — Пошёл к чёрту, — медленно проговорил Джонни, до боли сжав кулаки. — Как не оригинально, — Диего картинно зевнул. — Скажи ещё “гори в аду” или “демоны тебя примут за своего”. Знаешь, сколько этого дерьма я наслушался за всю свою жизнь? Впрочем, что ещё ждать от глупой деревенщины… Удачи с итальянцем. Не дожидаясь от Джонни ответа, он гордо вскинул голову, развернулся и направился к выходу. Джонни ещё несколько минут стоял на месте, тяжело дыша. Ну почему так всегда? Стоило только в его жизни появиться проблеску надежды на счастье, как всё рухнуло даже не успев начаться. Какой же он наивный глупец! Как он мог поверить в то, что Бог простил ему все грехи? Нет, он проклят, и это проклятье будет преследовать его всегда — белой мышью в полях, вертикальными зрачками в глазах Диего и тем отвращением, которое обязательно появится на лице Джайро, когда он узнает об обмане Джонни… Уступить Диего на дерби? Нет. Точно нет. Брандо — подлец, его слово ничего не значит, он может получить “Корону”, а потом спокойно сдать Джонни с потрохами и с наслаждением наблюдать за тем, как рушится его жизнь. Нет уж! Джонни ни за что не доставит ему такое удовольствие! Он открыл свой собственный ящик пандоры, выпустив чёртову мышь в лес, он же его закроет, когда сам признается Джайро.  Джонни моргнул. Внезапно, ему всё стало ясно, словно каждый из его поступков вёл его именно к такому развитию событий. Покаяться перед Джайро во всех своих злодеяниях! Если и есть способ искупить грехи Джонни — то это определённо он, иначе и быть не может. Да, после этого Джайро определённо навсегда исчезнет из его жизни, но разве не в этом весь смысл? Получить величайший из возможных подарков — искреннюю поддержку соулмейта, и добровольно от неё отказаться. Если это единственный путь к искуплению — Джонни должен пройти его с высоко поднятой головой! Сам. По собственному решению, а не в результате подлого шантажа Диего. Джонни спокойно закончил одеваться, собрал свои вещи и, покинув раздевалку, направился в отель. В его душе царил небывалый ранее покой. Теперь он чувствовал себя даже лучше, чем до разговора с Брандо. Он не проиграет. Не в этот раз. До дерби в Кентукки ещё целых две недели, а значит у него полно времени, чтобы признаться во всём Джайро и навсегда разрубить этот безнадёжно запутавшийся узел. И у Джонни хватит сил, даже если это будет последнее, что он сделает в своей жизни. *** Уже засыпая, Джонни подумал, что, несмотря на все проблемы, прошедший день всё равно был одним из лучших за последние тринадцать лет.