* * *
Он замечает её сидящей на гаражах, едва только выходит из дома. На губах расползается улыбка - в руках Нэнси держит тетрадку и снова что-то выводит на её страницах, не замечая ничего вокруг. Шальная мысль быстро мелькает в его голове. И Эрвин действительно старается действовать бесшумно, когда крадётся к Нэнси сзади. Но гараж старый, и металл прогибается под ним чертовски громко. Миг - и тетрадка стремительно захлопывается, тут же исчезая в сумке вместе с ручкой. Эрвин вздыхает, но возвращает на лицо улыбку, когда Нэнси оборачивается. Всё так и задумывалось, да. - Ты напугал меня, - Нэнси хмурится. - Я старался, - Эрвин садится рядом. Улыбка становится более искренней. - Опять письма? Нэнси закатывает глаза, но всё же отвечает на улыбку. - Да, опять письма. А что? - и вновь будто вызов. - Просто спросил, - Эрвин пожимает плечами. - Кому пишешь хоть? Кто завладел вишнёвым сердечком Булки, из-за чего она выливает свои чувства, словно варенье, на страницах школьных тетрадей? - он пытается сделать тон как можно пафоснее, но не может сдержать смех, который и портит всю картину. В этот раз Эрвин не отодвигается, но это и не нужно - Нэнси и в этот раз на него не замахивается. Лишь закатывает глаза и вздыхает, игнорируя свою ненавистную кличку. И краснеет. Не так сильно, как в прошлый раз, но заметно. - Кто тебе сказал, что письма обязательно про любовь? - почти обиженно спрашивает Нэнси и складывает руки на груди. - Может это эстетика чего-то старомодного, вроде дружеского общения на бумаге, а не в соцсетях, а? - Тогда где твои конверты с марками и периодические походы на почту? - невинно интересуется Эрвин и хлопает глазами. - Или твои письма доставляет почтовый голубь? Нэнси кривится. - Очень смешно. Знаешь, умник, письма не обязательно отправлять их адресату. - Тогда какой в этом смысл? - резонно вопрошает Эрвин. - Это всё равно что общаться в личке с самим собой. Ответа-то нет. Нэнси отворачивается. Молчит с полминуты, прежде чем пожать плечами. - Может он и появится когда-то, - загадочно тянет она. - Ответ, в смысле. Может я когда-нибудь их отправлю. Едва Эрвин собирается спросить, что мешает Нэнси сделать это прямо сейчас, как окно на первом этаже распахивается. - Эй! А ну пошли прочь с моего гаража! Нечего тут сидеть!* * *
- Какое твоё самое счастливое воспоминание? Эрвин закидывает в рот очередную конфету и хмыкает. - Когда я прошёл первую шестизвёздочную карту в "osu!" на "S". - Хэй, мы играем в "правда на правду", а не в "правда на ложь"! - Нэнси запускает в Эрвина подушкой, и он смеётся, раскидываясь на ковре. - Я в курсе, что у тебя нет ни одной шестизвёздочной карты, пройденной на "S". - Ну ладно-ладно, раскусила, - фыркает Эрвин и садится, отводя взгляд. - Когда мы дошли до правого пешком по мосту и провожали закат на берегу... И я столкнул тебя в воду. Нэнси швыряет в него вторую подушку, и он снова хохочет. - Вот умеешь же ты момент портить! - возмущается девушка. И всё же со смехом ловит подушку, укладывая её обратно на диван. - Да, я такой, - Эрвин деловито открывает бутылку колы и делает глоток. - Окей, моя очередь... - ухмыляется, упираясь руками в подушку. - Кому ты пишешь свои письма? Нэнси открывает было рот, но тут же закрывает и отводит взгляд. В приглушённом свете гирлянд Эрвин не может сказать наверняка, краснеет она или нет, но смущена - это точно. Вздыхает, заламывает руки и поджимает губы. Бросает на парня быстрый взгляд - в упор не смотрит. Молчание затягивается. - Ну? - осторожно торопит Эрвин. Нэнси вздыхает снова. - Тебе. - Мне? - Эрвин удивлённо хмыкает. - Зачем это? Нэнси пожимает плечами. А потом вдруг спохватывается. - Это уже второй вопрос, - недовольно констатирует она. - Сейчас моя очередь! Эрвин закатывает глаза и берёт ещё одну конфету. Машет Нэнси рукой, мол, задавай вопрос. - Почему ты вечно называешь меня Булкой? - Мне казалось, ты знаешь ответ на этот вопрос, - Эрвин с улыбкой склоняет голову на бок. - Разве нет? - Я имею в виду, - уточняет Нэнси, - почему называешь меня так, хотя я просила этого не делать? Неоднократно, причём. - Тебе подходит, - он пожимает плечами. - Пару раз назвал и привык. Вообще ты можешь гордиться - у меня всего два имени, а у тебя целых три. - Больше, - она фыркает. - Но ты их игнорируешь, используя эту дурацкую кличку. Которая, между прочим, вообще меня не характеризует - я не так уж и часто ем булки! - Это теперь, - весело парирует Эрвин. И утыкается взглядом в пачку конфет, будто выбирает другой вкус. - На самом деле я бы называл тебя Булочкой, но это звучит слишком слащаво... И многие итак уже пускают про нас слухи. Нэнси прочищает горло. Разговор явно заходит не в то русло. - Что ж, моя очередь! - нарочито весело констатирует Эрвин, избегая её взгляда. - Так зачем же ты пишешь мне письма, которые я так ни разу и не видел? - он добавляет в голос лёгкую издёвку: - мы ведь общаемся почти каждый день, неужели тебе меня не хватает? Нэнси снова швыряет в него подушку. - Есть вещи, о которых не хочется молчать, но которые пока нельзя озвучить вслух, потому что время для них ещё не пришло, - пафоса в её тоне нет, но сама фраза звучит как чистая цитата. Эрвин фыркает. - И когда же пробьёт этот час икс? Когда ты собираешься отдать мне эти письма? - Когда умру, - просто отвечает Нэнси. А затем каким-то непостижимым образом комбинирует на своём лице улыбку и возмущение одновременно. - А сейчас я задам тебе два вопроса подряд, потому что ты играешь не по правилам! Эрвин улыбается и показушно закатывает глаза. А внутри всё холодеет. Потому что он знает Нэнси. И понимает, что насчёт своей смерти она вовсе не шутит.* * *
- Булка ещё не умерла? - он хлопает её по плечу и силится заглянуть хоть одним глазком в её открытую тетрадь... Которую Нэнси тут же захлопывает. - Не дождёшься! - фыркает она, убирая тетрадь в сумку. - Я думала, у тебя сейчас история. - А у тебя физ-ра, - парирует Эрвин и садится рядом с Нэнси. - Так что ты тоже прогульщица. Нэнси на это лишь фыркает и отодвигает свою сумку подальше от парня. А в его голове лихорадочно крутятся шестерёнки - как бы незаметно вытащить ту самую тетрадь из её сумки и прочитать хотя бы пару строк, не получив при этом по голове.* * *
План почти удался. Почти. Ладно, нет, кого он пытается обмануть? План провалился. И провалился с треском, когда Эрвин всё-таки стащил тетрадь из её сумки на перемене... И уже на уроке, открыв её, понял, что вытащил не ту. Нэнси ситуацию никак не комментирует. Но, возвращая тетрадь на следующей же перемене и глядя в её сердитое лицо, Эрвин думает, что лучше бы она на него накричала. Или ударила. Словом, хоть что-нибудь. Но эти её молчаливые взгляды... Да, они говорили лучше любых слов, но притом были невыносимыми. По крайней мере для него.* * *
- Знаешь, мы давно не ходили в кофейни, - Эрвин останавливает Нэнси, схватив её за плечо. - Ты, вроде, упоминала какую-то кофейню на правом - можем сходить туда. Нэнси поправляет сумку на плече и вздыхает. - Если ты пытаешься задобрить меня... - Да, пытаюсь, - перебивает он её. - И готов это признать. Мне не нравится, что у тебя от меня какие-то секреты, но если для тебя это действительно важно - я это приму. Но не отдаляйся от меня... Пожалуйста, - он смотрит Нэнси в глаза и тихо добавляет: - прости. Нэнси вновь вздыхает и высвобождает свою руку из хватки Эрвина. Отводит взгляд, но всё же улыбается. - Ладно. Идём... Но только если платишь ты - я последние деньги вчера спустила на книги. - Я куплю тебе самые вкусные булочки с корицей, - обещает Эрвин и хохочет, когда Нэнси шутливо на него замахивается. Больше к теме писем они не возвращаются.* * *
"Дорогой Эрвин! Если ты всё же читаешь эти строки, то я по праву могу собой гордиться. Потому что нужна поистине нечеловеческая смелость, чтобы отдать тебе эти письма. Даже если не лично в руки. Как бы то ни было, я либо достаточно осмелела, чтобы открыть тебе ещё одну часть моей души, либо у меня всё же получилось осуществить задуманное, о чём я думаю уже..." Тетрадь вываливается из дрожащих рук вместе с разорванным конвертом. Эрвин поднимает её с пола словно на автомате, сминает конверт, закрывает почтовый ящик и невидящим взглядом смотрит куда-то сквозь, пытаясь мыслями пробиться сквозь белый шум в голове и осознать происходящее. Письма. У него в руках письма. Её. Нэнси. Даже те помятые листочки, которые он заметил тогда, в школьной столовой - вложены в середину тетради на манер потрёпанной закладки. Всё здесь, в его руках. Эрвин даже не думал, что их так много... Он засовывает тетрадь в рюкзак ломанными движениями и вылетает из подъезда. За секунду пересекает их двор и останавливается перед входной дверью уже в её подъезд. Набирает привычную комбинацию чисел. Но домофон скидывает звонок. Эрвин пробует снова - безрезультатно. И опять - ноль реакции. Чертыхается, выуживает из кармана телефон и заходит в диалог с ней. Пользователь удалён. Что-то внутри него с хрустом надламывается, пока Эрвин трясущимися пальцами находит её контакт в телефоне и звонит. Также пробует несколько раз, но динамик лишь пищит - телефон Нэнси недоступен. Из подъезда выбегает какая-то девочка, и Эрвин этим пользуется, прошмыгнув внутрь. Лифт не вызывает - на одном дыхании взлетает по лестнице на восьмой этаж и замирает перед знакомой дверью. Перед дверью, обмотанной плёнкой. Связных мыслей в голове не остаётся. Парня трясёт то ли от бега, то ли от эмоционального потрясения (а может и от всего вместе), и он почти бездумно дёргает ручку двери - единственный участок без плёнки. И замирает, когда дверь поддаётся. Эрвин заходит в квартиру. То, что у подъездной двери лишь надломилось, сейчас с оглушительным треском обламывается и с грохотом рассыпается. Квартира пуста. Вокруг только пыль и старые обои - причудливые узоры в прихожей, выцветшие цветы на кухне, вертикальные полосы в гостиной, сердечки в её комнате... Он обходит все комнаты дважды. Всё такое, как он это запомнил, когда был здесь в последний раз. Только без мебели. Вообще без каких-либо вещей. "Я схожу с ума?" - единственная более-менее осязаемая мысль. Эрвин достаёт из рюкзака тетрадь и судорожно начинает листать страницы, словно надеясь найти в них разумное объяснение происходящему. Глаза метаются от строчки к строчке, выискивая ответ. Но находят лишь туманные намёки, которые так или иначе связаны с самой ненавистной темой в их разговорах - самоубийством. Он садится прямо на пыльный пол в её комнате и тихо плачет, сжимая в руках тетрадь со всем невысказанным. Никаких ответов. Только тишина, заброшенная пыльная квартира и зияющая пустота в груди.