***
— Что это было? — Бен задал вопрос Хаксу, стоя на корпоративной кухне, куда по окончании совещания они зашли выпить кофе. — В полку офисных омег-феминисток прибыло, — фыркнул тот, едва не забрызгав белоснежную рубашку. — А был такой полк? — рассеянно переспросил Бен. — Строго говоря, нет, — усмехнулся Хакс, — хотя Тико вполне сойдёт по крайней мере за половину. Бен задумчиво помешивал сахар в чашке. Одна мысль не давала ему покоя, и, задумавшись, он пробормотал себе под нос: — Не похожа на омегу. — Ну да, — поддакнул Хакс. — Очень странно. Разозлившись, ты вонял так, что даже я чуть не обделался. А она хоть бы хны. Бен поморщился от Хаксовой формулировки, однако в главном тот был прав: запахов Бен, может, и не чувствовал, но сам-то пахнуть при этом не перестал. И хотя сделался гораздо спокойнее, пусть временно, но лишившись основного источника раздражения и беспокойства, его собственные железы работали не переставая, и, по заверениям врачей, без каких-либо изменений. — Может, всё-таки бета? — предположил он. — Ну нет, — тут же возразил Хакс. — Явно на сильных блокаторах и явно омега. Сам знаешь: при повышенном эмоциональном фоне действие блокаторов ослабевает — каждый начинает пахнуть, как заложено природой. Вот и она не исключение. Бен кивнул: Хакс, конечно, был прав. Да, Рей Джонсон была омегой, и её железы источали одной ей присущий аромат. Только вот какой? Проблеск интереса шевельнулся внутри Бена, но давно пора было возвращаться к работе, и он постарался затолкать его куда подальше.***
Когда лишаешься одного из органов чувств, взамен обостряются другие. Бену казалось, что Вселенная решила поиздеваться над ним, вместо утраченного обоняния заставляя проверить замшелые постулаты. Но как ещё было объяснить тот факт, что Рей Джонсон то постоянно попадалась ему на глаза, то он слышал её голос в разных концах офиса? И это даже с учётом того, что основную часть рабочего времени Бен проводил либо на совещаниях, либо на переговорах с заказчиками, либо в своём кабинете. Он переставал видеть и слышать заместителя по персоналу, только когда уезжал на объекты, но случалось это теперь не так часто, как прежде. Да и как было её не заметить, если каждое еженедельное совещание непременно заканчивалось их стычкой? Омега упорно продвигала свою позицию, Бен столь же упорно сопротивлялся. Нет, он ничего не имел против охраны труда в частности и кадрового администрирования в целом. Но всегда считал, что можно ограничиться необходимым минимумом, а не складывать скрупулёзно бумажку к бумажке, якобы обеспечивая безопасность сотрудников и компании. Рей же считала иначе. На каждом совещании она тыкала его носом в то, что являлось прямым или косвенным нарушением трудового законодательства. А он не без язвительного удовольствия, каждый раз наблюдая, как под воздействием его слов омега меняется в лице, напоминал, кто зарабатывает для компании деньги, а кто является не более чем тратящим подразделением. Их перепалки всякий раз начинались с сухих цифр тщательно составленных отчётов, которыми Рей Джонсон пыталась припереть Бена к стенке. Он в долгу не оставался, прямо заявляя о том, что настоящий руководитель умеет выделять приоритетные задачи, и не станет тратить ограниченные ресурсы на мероприятия, цель которых сводится к поговорке про подстеленную солому. Зачастую их перепалка заканчивалась тем, что они начинали разве что не орать друг на друга. В воздухе потрескивало электричество, и Бен нисколько не удивился бы, если бы однажды над их головами ударила молния. Чаще всего баталии между замом по производству и замом по персоналу прекращал Сноук, принимая разные по степени правильности решения. Степень их правильности Бен определял с точки зрения того, чью позицию эти решения поддерживали больше — его или Рей. Прочие сотрудники, присутствующие на совещаниях, большей частью притихали, а некоторые даже сжимались и втягивали головы в плечи, особенно когда Бен выходил из себя и рявкал во всю мощь звучного низкого голоса. Однако нашлись и те, кого откровенно веселила сложившаяся ситуация. Как-то раз Хакс даже напрямую заявил хмурому после очередной стычки Бену: — По крайней мере, сейчас на совещания стало интересно ходить! Не та скука смертная, что была раньше. Бен скептически и недоверчиво уставился на него, но Фазма, которая обедала вместе с ними, поддержала точку зрения Хакса: — Ну да, раньше всех развлечений и было, когда Арми цапался с малявкой Тико. Но это ж ни в какое сравнение не идёт с тем, как это делаешь ты! Хакс поперхнулся и побагровел, а Бен слегка усмехнулся. Он и сам раньше любил подкалывать Армитажа его склоками с Роуз Тико, которая то и дело предъявляла Хаксу и его сотрудникам претензии за недостаточно хорошо отлаженное оборудование или проблемы с вентиляцией. — Это совсем другое! — возмутился Армитаж. — У меня — рабочие моменты, не более, а тут… Не иначе как войной это не назовёшь. И Бен не мог с ним не согласиться. Помимо основной деятельности, как будто мало ей было работы, Рей Джонсон развила целую компанию по сплочению коллектива и поднятию корпоративного духа. Она тут же нашла поддержку в лице Роуз Тико, и прежде холодный и даже мрачноватый офис начал понемногу изменяться. Например, объявлялись тематические пятницы, и всем сотрудникам предлагалось приходить одетыми то в зелёный, то в красный, то в прочие цвета радуги. Или утром всех встречали развешанные по стенам каракули, гордо именуемые «конкурсом детских рисунков». Как-то раз всем раздали особым образом оформленные бумажки, на которых надо было писать благодарности коллегам и кидать всё это в специальный ящик. Когда Бен с некоторым недоумением спросил у Сноука, какого чёрта происходит и зачем всё это надо, тот отмахнулся, сказав, что Рей делает всё на общественных началах и прибавки к зарплате за эту деятельность не требует. А раз так, то почему бы и нет. Сам Бен во всей этой вакханалии участия не принимал и являлся на работу одетым в привычное чёрное, какую бы там «цветную пятницу» не объявили. Все полученные им бланки для написания благодарностей нашли последнее пристанище в мусорном ведре. Правда, сам он неожиданно для себя такие бланки с выраженными благодарностями получил, причём довольно много. Повертел их в руках и после некоторых колебаний отправил в нижний ящик рабочего стола. Немудрено, что омега попадалась ему на глаза всё чаще и чаще. Трудно не заметить человека, который то вручает очередной псевдоприз победителю очередного псевдоконкурса, то рассылает на электронную почту очередное извещение о грядущем корпоративном мероприятии. И все эти альфы, а их в офисе было не так уж и мало, особенно в бывшем дивизионе Бена, который он по-прежнему считал своим, все, кроме уже запечатлённых, откровенно поглядывали вслед Рей Джонсон. И Бен мог поклясться, что поглядывали и запечатлённые, пусть и с меньшим интересом, и исподтишка. Но больше всего Бена тревожило не это, а то обстоятельство, что его вообще это волнует. Феромоны омеги не имели над ним власти, но он не мог себя заставить не поворачивать головы в её сторону, когда она оказывалась в поле его зрения. И его неимоверно бесило, что точно так же поступали и другие, независимо от того, чуяли они её запах или нет. Даже Хакс, Армитаж Хакс, вслед за Беном именовавший Рей не иначе как «Главной по фигне», и тот сдался однажды, пав жертвой её изощрённой изобретательности и став участником одного из корпоративных шабашей. Случилось это в ту пятницу, которую, видимо, устав перебирать цвета одежды, провозгласили «апельсиновой». Войдя в офис в тот день, Бен с удивлением обнаружил, что ощущает витающий в воздухе слабый аромат апельсинов. Это был не полноценный, бьющий по всем обонятельным рецепторам запах цитрусовых, а всего лишь его бледный отголосок, схожий с тем, что остаётся в пролежавшей год, забытой в каком-нибудь ящике засохшей побуревшей корке. Конечно, Рей заручилась поддержкой Роуз Тико и, помимо того, что на каждом рабочем столе сиял поутру круглый солнечный фрукт, основу всех десертов и напитков в корпоративном кафе составляли всё те же апельсины. Пока Бен озадаченно крутил головой по сторонам и принюхивался, к нему ворвался сияющий Хакс в атласном галстуке оранжевого цвета и сообщил, что пригласил Роуз на свидание. К огромному облегчению Бена, запаха Хакса он не почувствовал, но сделал вывод, что мир, определённо, сошёл с ума. Определённо. И виной тому Рей Джонсон.