Кома

Хенк был счастлив как никогда. От восторга хотелось визжать и трясти за плечи каждого встречного, крича «Он меня принял!!». Черт, он совсем не привык к таким эмоциям. Но нельзя сказать, что ему не нравится. Сейчас он с долей опаски и разочарования вспоминает времена «комы». Там он такого яркого спектра эмоций не испытывал почему-то… В любом случае, миссия увенчалась успехом. Док ему поверил, а значит пол дела уже сделано. Мало того, что поверил, так еще и… Хенк смущенно встал столбом прямо посреди коридора, цепляясь пальцами за разорванный подол рубахи. Глаза хаотично забегали. Так еще и… ответил на странное притяжение взаимностью. Из горла непроизвольно вырвался смешок. Боже, как же он рад. Остальную дорогу до палаты он прошел по привычке, витая в облаках и сталкиваясь со случайными прохожими, слишком занятый своими мыслями, чтобы обращать внимание на однотипные силуэты, мельтешащие под ногами. Грех жаловаться на жизнь, когда все идет как по маслу. Он облегченно выдохнул, закрыв за собой дверь в свою палату. Глуповато улыбнулся, сходу укладываясь на койку и обнимая слишком мягкую подушку, думая о завтрашнем дне. Сонливость быстро настигла его, подушка каким-то образом дарила призрачную имитацию присутствия другого тела, и Хенку хотелось представлять, что это Док. Так он и захрапел, ложась вовремя впервые за все время.

***

Он окончательно привык к яркому солнечному свету. Подъем был легким и веселым, отлипнув от обслюнявленной во сне подушки Хенк подумал, что еще ни разу тут так удобно не спал. Повертев головой он с каким-то облегчением понял, что трубки к его катетерам на ночь больше не подключали. Значит, сегодня снимут. Он встал с кровати и сходу направился прямо по коридору и в столовую, не дожидаясь прихода дежурного врача. Все таки отсутствие в палате часов начало его немного раздражать. Сегодня на завтраке Сенфорда с Деймосом почему-то не было. Ничего не мешало выбрать ему другое место,(сегодня вообще было как-то малолюдно), но он уселся именно за их столик. И ощутил какую-то тоску. Пустующие стулья напротив окна и нехарактерная тишина заставили почувствовать себя немного некомфортно. Он… привык к их компании и скучает за ней? Оу… Скорее всего. Раньше он и не задумывался над тем, как постоянный контакт стал ему необходим. Хенк грустновато выдохнул и стал есть в тишине, думая, что, скорее всего перед психологом его утащат на перевязку. Интересно, почему этих двоих сегодня нет? Закончив завтракать он встал из-за стола и задумчиво посверлил пустоту пару секунд, перед тем как взять поднос и отнести его. Как-то тихо сегодня. Будто что-то нехорошее незаметно подкрадывается. Еще и этих не видать… Может, случилось что? Ай, глупости. Наверняка Деймос проспал, а Сенфорда не отпустили с ночной смены пораньше, чтоб вести этого оболтуса на процедуры. Вот их и нет. Ничего плохого ведь не могло произойти, правда?… Хенк удивился тому, насколько пошатнуло его ход мыслей отсутствие… приятелей? Их же можно так назвать? Отсутствие приятелей. Он быстро к ним привязался. Хотя они может совсем и не думают о нем как о друге… Он же только молчал и изредка грубил, вон Деймосу даже чуть все волосы не выдрал, Сенфорду руку чуть не сломал, блин. Хороший из него друг. Выловили его из омута собственных мыслей касанием к плечу. Он не ошибся — по пути в терапевтическую его таки словил дежурный врач. Это который по счету, первый или второй? Впрочем, неважно. У него сейчас процедура. Швы будут снимать. Может получится отвлечься. В кабинете перевязок сидела все та же медсестра с мягкими руками, что накладывала ему бинты во второй или третий день пробуждения. Молча сидя на кушетке и щурясь от непривычных касаний к голове Хенк подумал, что ее руки все равно не такие нежные, как у Дока. И тут дело скорее не в ухоженности самой кожи, а в манере касаний. Теперь он был точно в этом уверен, Док трогал его слишком бережно для простого профессионализма. Хенк зашипел когда медсестра резким движением содрала приросший к заживающей ране бинт. Процедура проходила нормально до одного момента — после того, как ему вытащили жесткие нитки с макушки и еще раз намазали чем-то холодным, взгляд медсестры наткнулся на свежую рану на затылке. — Где вы успели пораниться? — спросила она, доставая другое дезинфицирующее средство и ватку. Хенк нервно сглотнул. — Не помню. — сбивчиво ответил он, понимая, что в подобных случаях может использовать гениальнейшую тактику — он же правда может банально не помнить. Амнезия как последствие комы, это так очевидно. Ха. Но мурашки по коже все равно пробежались. От неожиданности. — Мм… будьте осторожней в следующий раз. — ответила медсестра, удовлетворенная ответом. Это не ее дело. Вот и славно. Ему налепили пластырь и отпустили с миром. Без привычного давления бинтов на голову было как-то не так. Ему вспомнилось то самое ощущение наготы, что преследовало его первые пару дней. Некомфортно. Он почесал репу и дернул плечами. Привыкнет. Хенк направился в терапевтическую, шагая по наитию. Интересно получилось. Одна рана на голове зажила, а вторая нет. Он получил обе перед комой, но что-то тут не так. Идя безлюдными коридорами до терапевтической Хенк пытался прокручивать первые дни пробуждения. Ему тогда вообще сказали, что кома вызвана сильным ударом по голове… и приплели туда ту тупую потасовку за магнитофон. Может это просто версия, знакомая врачам? Агентство наверняка не хотело бы разглашать информацию о тяжелых травмах работников на производстве и портить этим самым себе репутацию. Так что скорее всего зажившая рана — след от удара головой в следствии взрыва. А та маленькая на затылке… Хенк непроизвольно потянул руку пощупать пластырь. А эта маленькая от действия самого двигателя. После психолога надо будет Доку эту версию рассказать. Уже без страха и неприязни постучав в кабинет с розовыми цветочками на дверях он вошел внутрь, не дожидаясь ответа. — Привет, Хенк. Ты сегодня рано. — донеслось из глубины кабинета. — И тебе привет, — ухмыльнулся Хенк, садясь на розовый стульчик. Сегодня он чувствовал себя на нем как никогда свободно. — Выглядишь счастливым, — отметил Феликс, собирая в кучу нужные ему сегодня материалы, — что-то случилось? — Еще как случилось! — воскликнул Хенк радостно, но секундой позже прикусил себе язык. А нужно ли все говорить Феликсу? А можно ли? А… а… ой. Он замялся. — Поведаешь? Если не хочешь, ничего страшного. Я все понимаю. — он закончил собирать бумажки и занес ручку над блокнотом. Вау. Для него все таки завели отдельный блокнот. — Та я… я не знаю. Мне бы хотелось этим поделиться, но я не уверен, могу ли я. — И что же тебе мешает? — Не знаю… я просто думаю что это странно. — Что именно? — не отставал Феликс. Хенк нахмурился. Он специально провоцирует? Вроде сказал что понимает, если не захочется говорить, а вроде подначивает на продолжение диалога. Подбешивает чутка эта манера. — Ладно… меня кое-что очень тревожит. Но я не знаю как тебе это объяснить. Такая ситуация получилось, что до какого-то момента все было плохо, а теперь хорошо и обещает быть только лучше. Но я чувствую себя странно по этому поводу. — выложил Хенк, выдыхая. Было что-то неловкое в разговоре на эту тему. Лицо Феликса подобрело. Он будто был рад этому. — Хенк, ты такой молодец… — проговорил он, — Все хорошо, ты просто не привык чувствовать радость и облегчение. Это нормальная реакция. Я рад слышать от тебя более четкие описания ощущений. Что-то еще? Хенк слушал его почти внимательно. Если так подумать, ему правда теперь легче распознавать эмоции, хоть какие-то базовые, да, но прогресс определенно есть. Неужели на это так сильно повлияло общение с Сенфордом, Деймосом и Доком? — Еще… На самом деле я думаю мне нужен совет… — задумчиво проговорил Хенк, цепляясь руками за подол рубахи. — Я слушаю, — заинтересованно улыбнулся Феликс. — Я… я ээ… Мне кажется я чем-то расстроил одного человека и не знаю как спросить у него об этом. Да, это правда. То, как поспешно выпроводил его Док наталкивало на невеселые мысли. Вдруг ему на самом деле совсем не понравился поцелуй? Или в принципе его компания. Страшно. — Ооо… это интересно. Ты перешел на новую ступень, Хенк. А что ты сделал? Тут Хенк и понял свою ошибку. Он совершенно не готов посвещать Феликса в подробности своей личной жизни. Конкретно его отношения к Доку. А захотел бы сам Док быть предметом обсуждения? Тупиковая ситуация. Вроде и хочется все спросить и узнать как поступать лучше, а вроде он побаивается… Он заметно напрягся. И это не укрылось от взгляда собеседника. — Хенк, расслабься. Я ни в коем случае на тебя не давлю. Ага, не давит. Только выглядит будто тянет невидимыми клещами за язык. Совсем ненавязчиво так, ага. — Да знаю я… просто не привык. А если тот о котором я говорю не хочет чтобы я разглашал подробности? — Я твой терапевт. Лечащий врач, другими словами, мне можно и нужно говорить подобное. А еще, есть такое понятие как врачебная тайна, информация о тебе не покидает пределы этого кабинета. Не переживай об этом. Так что? — Ммммыыэээ… Я поцеловал кое-кого, и хотя мне ответили и все было хорошо, меня как-то поспешно спровадили. Может все нормально, а я просто слишком много думаю, ну… вот. Да. — он нервно теребил край своей рубахи, смущаясь. — Ты успел найти себе партнера? Тут, в стенах больницы? Впечатляет, — искренне удивился Феликс, поправляя сползшие на нос очки, — Что ж, тут дело довольно прозрачное — тебе стоит спросить об этом напрямую. «Я сделал что-то не так?»,«Я был слишком настойчив?». В таком ключе. Я думаю это поможет. — Напрямую… — эхом повторил Хенк. Ха, все прошло легче, чем он ожидал. — Кстати, я забыл тебя предупредить, сегодня ко мне снова должен зайти коллега, вы уже вроде знакомы с ним. Посидишь тут в его компании? Пару минут всего. — Ага. — кивнул Хенк как в прострации, думая о своем. Любит же Феликс к себе гостей водить. — Но пока он не пришел у нас с тобой есть небольшое задание. Сможешь выполнить? — Давай. Психолог пошарился в своих ящиках и достал оттуда Хенку новую упаковку карандашей и листочек. Тот в мгновение оживился. О. Рисование намного увлекательнее тестов. — Попробуй нарисовать чувство, которое ты испытал от взаимодействия с тем человеком. — А? Чувство? Что за… — нахмурился Хенк, пытаясь скрыть за недовольной рожей розовеющие щеки. — Не бойся что сделаешь что-то неправильно, просто рисуй что думаешь. Абстракции тоже принимаются. Если быть до конца честным, абстракции я от тебя и ожидаю. Это как обратный тест Роршаха, типа. Сначала ты угадывал мои пятна, теперь я буду угадывать твои. — улыбнулся Феликс, наблюдая за изменениями на лице пациента. — А у тебя тот красный маркер остался? — Неужели в новой пачке нет красного? Я же специально покупал… — Та есть, мне просто тот больше нравится. Ярче рисует. Ясное дело, фломастер ведет выразительнее карандаша. Вот бы у него и смольно-черный был. — Да, остался. Как тебе удобно. Держи. — Спасибо. Хенк взялся за работу. За это время он уже как-то приловчился рисовать на клипборде на коленях, хотя так до конца и не понимал в чем проблема дать ему наконец отдельный столик. Хотя, может так не положено. В любом случае, несмотря на неудобства, рисование приносило ему все больше удовольствия. Он даже почти готов твёрдо сказать, что ему это нравится. Настолько, что он бы делал это самостоятельно, без просьбы. Круто, наверное. Почти как хобби. Черного сюда, серого туда, еще черного. Другие цвета вообще не хотелось использовать. Им тут вроде совсем и не место. Он сосредоточенно чиркал по листку, думая о холодноватых сквозь перчатки пальцах Дока и о жаре, который они в нем распаляли. Чувства… вот Феликс фантазер. Об этом сложно даже думать, не то что пытаться воссоздать на бумаге. Док… Хотя, на самом деле все не так плохо. Красный. Много красного. Все красное — его взгляд, его касания, его… черт, а очки-то прозрачные. Его здешние очки не красные. Хенк недовольно скривился, сжимая карандаш сильнее. Не порядок… И хоть сквозь слой его собственных, перекрашенных, все вокруг было красноватым, этой бордовой глубины в глазах напротив не хватало… Эффект красных очков должен быть двойным. Черт, и почему у него нет красных очков… Он не понял, в какой момент в кабинет постучали, или в какой момент воздух вокруг приобрел более четкий медицинский запах. Он оторвался от своего занятия только когда теплая рука легла ему на плече, обжигая небольшой участок кожи, неприкрытый рубахой. — Привет, Хенк. — лаконично поздоровался Док, звуча абсолютно безучастно. Хенка как током шибануло. В то время как голос визитера звучал обыденно, его ладонь незаметно огладила не только область плеча, но задела и кусочек шеи. Чеерт… Это Док. Это Док! Подошел со спины, он его вообще не почувствовал, так был увлечен. Ну, либо это он так мастерски подкрадывается. Главное снова не слететь с катушек. — О, я же помню что вы вроде как знакомы. — отметил Феликс положительную реакцию несговорчивого коллеги на особого пациента, — Тоби, по поводу тех документов… — он поспешно развернулся и стал шариться в ящиках. — Да где же… Док слушал Феликса, суетящегося в поисках бумажек, не убирая руки с плеча Хенка. Наоборот, чем дольше Феликс оставался повернут к ним спиной, тем сильнее и увереннее сжималась его рука. Он специально это делает? Он хочет этим жестом что-то показать? Они ведь в кабинете психолога… Дразниться тут вообще неуместно. Хенк вздрагивает, когда чувствует вторую ладонь на другом своем плече. Док обыденно потер напряженные мышцы, расслабленно скользя пальцами, будто примеряясь и ища максимально удобное положение. Это происходит всего пару секунд реального времени, но по ощущениям — вечность. Мурашки бегают по спине толпами. Все вокруг будто заполнилось вакуумом. Слова терапевта доносились побочным шумом сквозь толщу воды. Док… Док, его руки касаются его кожи. Массируют его плечи. Просто, незамысловато. Будто вместо «я скучал». У Хенка начинает кружиться голова. Он впивается пальцами в свои колени до белеющих костяшек. Нет, срываться нельзя. Но боги, эти руки… — Док… п-привет… — только и смог выдавить из себя Хенк. — Тебе больше идут бинты. — говорит вполголоса доктор, проходясь по жестким коротким волосам, что раньше были частично скрыты марлевой тканью. Он откровенно наслаждается неспособностью Хенка ответить на касания. Зачем… зачем он так поступает с ним? Трогает… Он заигрывает? Испытывает его терпение на прочность? От приятных ощущений тело плохо слушалось, в кабинете стало слишком жарко. Поразительно, а ведь его только по голове погладили и плечи трогали. Что же будет если он решит обнять его сзади? Нехорошо… В пульсирующей тишине Док наклоняется и шепчет ему на ухо простейшее «я рад тебя видеть», но Хенку слышится тягучее «я хочу поцеловать тебя прямо сейчас» и он тяжело сглатывает. Самоконтроль держится на последней нитке. — Фух, вот они! Нашел. Держи, вот твоя часть. — ознаменовал свою победу над вечным беспорядком в бумажках Феликс, разворачиваясь наконец и протягивая небольшую стопку Доку. Тот моментально отцепился от Хенка. Как ни в чем не бывало прошел немного вперед, вплотную к столу и стал изучать немного помятые бумажки. Он, казалось, реакции Хенка совсем не заметил. А, может, специально проигнорировал. Сам же Хенк стал походить на вареного рака. Раскрасневшийся от неожиданного контакта, он не знал что теперь думать. Он все еще на приеме, посреди сессии, при терапевте, вцепится в Дока прямо тут — не вариант… Так, у него есть задание, надо о нем думать… ааргх, да тут подумаешь! Когда места, которых касался Док огнем горят… Попробуй подумать о чем-то другом кроме подтянутого силуэта в своих объятьях. Так ладно, нужно взять себя в руки. Он устроился на стуле поудобнее и попытался сосредоточится на своем рисунке. Голос Дока на фоне концентрации не хило так мешал. Ладно, соберись. Так… эээ… чувство. Чувство, которое он испытал тогда, с Доком… Да вот же оно! Свежее, еще теплое, бежит по венам и пульсирует в висках. Весьма кстати. Хенк с новыми силами принялся чиркать по листку, с энтузиазмом добавляя в работу новых ярко-красных волн и черных пятен. Среди монотонно стелющейся речи двух врачей его внимание привлек интересный звук — кто-то положил очки на стол. Стоп. Очки? Он вмиг оторвался от своего занятия чтобы проверить. И правда! Устав читать детали документов мелким шрифтом, Док снял свои очки и положил их на стол Феликсу. Хенк замер и напрягся. Что-то в его теле среагировало на промелькнувшую молнией мысль. Карандаши попадали из рук. Какой-то импульс заставил Хенка протянуться и взять чужие очки. Док этого вроде не заметил. Он аккуратно покрутил их, перед тем, как понять, что это была за мысль. Красный маркер. Очки Дока. Он может создать недостающий элемент самостоятельно. Хенк маниакально улыбнулся и без лишних раздумий начал закрашивать стеклянную поверхность ярко-красными полосами. От предвкушения перехватило дыхание, он старался вести линии аккуратно, но рука предательски подрагивала. Готово! И хоть это не прямоугольные визороподобные стекла, заостренные на концах, это всяко лучше, чем ничего. Главное теперь незаметно положить их на место и… — Да, я понял, сделаю. — Док потер переносицу и встряхнул листы одной рукой, второй потянувшись к тому месту, где лежали его очки. Он машинально надел их, не заметив подвоха. — Я к тебе потом подо- И запнулся на полуслове. Он резко развернулся и неверяще посмотрел на засиявшего Хенка. — Ты… — протянул он, всматриваясь в пространство через призму красного, пытаясь привыкнуть. Он потерял дар речи на добрые десять секунд, молча открывая и закрывая рот как рыба, выброшенная на сушу. Мутная дымка достаточно дезориентировала. Но ему не пришло в голову просто снять очки, нет. Ему показалось, что он увидел мир через призму восприятия Хенка. Все вокруг потемнело и сжалось до одного четкого сгустка — таких же темно-красных пятен напротив. Хенк смотрел на него так осознанно, будто читал мысли, беззвучно говорил «посмотри, как должно быть на самом деле», так… правильно. Доку даже на секунду почудилось, будто разрисованные стены терапевтической серы и бесцветны, а челюсть Хенка блестит железом. В кабинете повисла почти гробовая тишина. Док молча сверлил Хенка взглядом, Феликс не понял, что произошло, а Хенк пялился на Дока в ответ, слишком занятый зрелищем, чтобы говорить. В его голове будто что-то щелкнуло, сложившись. Стало на свое место. Недостающий кусочек пазла нашелся. Док в красных очках. Его силуэт вмиг преобразился, вытянувшись. Хенку даже показалось, что вместо строго подстриженного ирокеза на худые плечи ниспадают длинные непослушные пряди растрепанной гривы, а взгляд острит через красное стекло. Он аж просиял. Доку так идет красный… Но что-то было не так. Вместо того, чтобы выглядеть спокойно, Док выглядел… грустным. Даже разочарованным. Ему не понравилась эта выходка с покраской? Нарушить тишину все же осмелился Феликс, неловко влезая между ними: — Тоби, не злись на Хенка, ему нравятся очки и красный цвет- — Я заметил. — тяжело проговорил Док, непонятно от чего вдруг став холодным и угрожающим на вид. Терапевт воспринял это как злость на пациента из-за испорченных очков. — Я не уследил за ним, моя вина, давай ототру, — попытался сгладить углы тот, потянувшись к лицу Дока. — Не трогай. Обойдусь. — бросил он, взгляд потемнел еще сильнее. Он продолжал неотрывно смотреть Хенку в глаза, отчего тому начало казаться, что Док правда разозлился на него. — Насчет документов я понял, на этом пожалуй все. — отчеканил Док, сгребая бумажки и поправляя халат. — Пока, Феликс. Он развернулся и направился к выходу. Хенк встрепенулся и вскочил со стула, перехватывая его на полпути к двери: — Стой! Док, прости, я… Доктор устало выдохнул, опуская взгляд. — Я не злюсь на тебя, — негромко сказал он, — Просто… приходи ко мне в кабинет поскорее. Есть разговор. И захлопнул дверь прямо перед носом. — … Ну и что это было? Хенк чувствовал себя так, как если бы его сначала окунули в кипяток, а потом выставили на мороз. Смена настроения произошла еще быстрее и резче, чем в прошлый раз. Он перегнул палку с очками? Как это вообще работает? Док выглядел расстроенным… Черт, наверно ему не стоило делать этого без разрешения… — И что мне теперь делать? — озвучил он свои мысли, опустошенно падая обратно на стульчик. Не к добру это все… — Ох, Хенк, не переживай сильно из-за Тоби, у него характер такой… колючий. — подобрал слово Феликс, сочувствующие опуская руку тому на плечо, дружески похлопывая. Он решился на этот шаг, исходя из реакции на похожий жест от коллеги. Хенк уже достаточно спокоен, чтобы воспринимать физический контакт адекватно, он надеялся. Тот безразлично уставился в пол. — У нас все еще есть задание. Давай переключимся на него. Ты закончил рисунок? — Да, полагаю. — Хенк вяло протянул листочек Феликсу. Тот взял его и вернулся за свой стол. — Посмотрим… Он поудобнее расположил его на поверхности стола и принялся рассматривать. Картина… весьма интересная. Только три цвета — красный, черный и совсем немного серого. Это выглядело либо как взрыв, либо как что-то распотрошенное и вывернутое кишками наружу. Штрихи накладывались друг на друга, создавая безумный узор. Казалось, в картине царит только хаос, но если присмотреться, можно было понять, что существует некая закономерность. Феликс про себя сделал комплимент способностям Хенка к визуализации. Выглядит даже почти красиво. — У тебя прогресс в рисовании, — по доброму усмехнулся психолог, поднимая глаза на пациента, — мне нравится. Ты хотел бы объяснить мне свой выбор цветов и форм? Хенк неловко порозовел от комплимента. Нравится… Приятно слышать такое. — Нууу… я же вроде говорил раньше, что Док — это густой кроваво-красный. А черный, это все вокруг и… я. Серого тут мало, потому что безжизненные серые пустоши и стены почти не привлекают внимание, когда он рядом. Феликс с приятным удивлением сделал пару заметок. — Это весьма поэтично. Ты похож на очень хорошо скрытого романтика. Спасибо за пояснение. Но ответа не последовало. Он поднял взгляд и увидел, что его пациент все равно напряжен. — Хенк? Все хорошо? Хенк сидел как на иголках, не в состоянии сосредоточится на словах терапевта. Голова была занята словами Дока. Разговор… Есть разговор. Что-то не так? А, может, появились какие-то новости по поводу компьютера и очки с этим никак не связаны? Боже, лучше бы он сначала научился думать, а потом делать. Феликс заметил его отсутствующий взгляд и трясущуюся ногу. Он легонько улыбнулся и предположил: — Ты все еще расстроен из-за слов Тоби? Ему не ответили. — Похоже на то. Послушай, с одной стороны портить чужие вещи нехорошо, я думаю нет нужды объяснять это тебе, а с другой, тебе стоит помнить, что эмоциональные всплески других — не всегда наша ответственность. Может ты случайно задел этим что-то, что он пытался скрыть или игнорировать. У всех есть свои причуды и тайны. Тем более, он просто человек такой. Скрытный. Расслабься. — улыбнулся он, откладывая рисунок. — Тем более, вы с ним не так часто контактируете, не переживай, он тебе ничего не сделает. Это просто неловкий казус, не стоящий нервов. — Ты не понимаешь, Феликс… это его я поцеловал. Я был жутко неуверен, что он обо мне думает, а теперь еще и это… Сначала лапает на людях, заигрывая, а потом холодеет на глазах и ведет себя отстраненно. Из-за него волнуюсь. У терапевта дернулся глаз. Он закашлялся и потянулся поправлять очки. Хенк подумал, что у того всегда забавная реакция. — А вообще я тоже дурак, опять не спросил. Поделом мне. Наверно… — добавил он уже тише, опуская глаза в пол. — Я… впечатлен и не менее удивлен, — заикаясь нашел наконец слова Феликс, — Я знаком с Тоби достаточно давно, и… черт, Хенк, ты либо очень обходителен в душе, либо многого мне недоговариваешь. Угодить ему настолько… Хотя я никогда бы не подумал, что он фанат служебных романов. На словах о служебном романе Хенк нахмурился. Роман в стенах больницы… а что будет, когда его выпишут? Что он будет делать тогда? Что Док будет делать тогда? Они же продолжат общаться, так? Или он помогает ему с его проблемой пока ему удобно это делать? Черт… А если думать не только о проблеме с комой? Сам то он… ищет его компании?… Роман ли это вообще? Как можно назвать то, что происходит между ними? — Кхм, хорошо… В таком случае у меня возник вопрос. Не конфликтуют ли твои чувства к «Доку» с чувствами к Тоби? Насколько я помню, ты упоминал сильную связь между тобой и ним. Не мешает ли этой связи Тоби? Феликс говорил без претензии и упрека, но Хенку эти слова послышались худшим обвинением. Какой хороший вопрос… — Знаешь, может прозвучит странно, я пойму если ты мне не поверишь, но попытайся — Тоби это и есть Док. Просто немного другой. — Я… ммм… Это весьма интересно… — Феликс выглядел совсем сбитым с толку. Он потянулся за своим блокнотом и занес над ним ручку, — Могу я задать еще вопрос? — Валяй. — Я подозреваю что это попытка твоей психики возместить ущерб… такой себе трюк. Не то чтобы это плохо, я просто говорю тебе, что эти… чувства могут быть вызваны искусственно. Просто предупреждаю. — А вопрос тут где? — Вопрос будет прямо сейчас. Можешь пожалуйста описать, что в Тоби напоминает тебе Дока, и чем они отличаются? — он наклонился вперед, готовый слушать. Хенк раздраженно клацнул зубами. — Ты же понимаешь, что не переубедишь меня? Ты не видишь полной картины. — процедил Хенк. — Я подозревал. Но все же? — Рррр, дай подумать… Хенк задумался. На самом деле, они значительно отличались. Сходства, определенно, на лицо, общий силуэт похож, но… дьявол кроется в деталях. Он попытался точнее вспомнить внешность Дока… своего Дока. Черт, так окончательно запутаться можно. Как их разделить? Док из Невады и здешний Док? Док и Доктор… Док и Тоби? Феликс постоянно зовет его Тоби. Да. Звучит легко. Нужно начать с простого. Сходства. Они оба подтянуты и поджаты. У обоих резкий взгляд и мягкие руки. А различия… Док темный, мутно-красный. Тоби более светлый и хаотичный, у Дока точно прослеживалась закостенелость мимики, Тоби не боится лишний раз скривиться. У Дока волосы длинные, напоминающие ирокез только отдаленно, хотя виски всегда выбриты. Он точно помнит пробивающиеся седые прядки. У Тоби ирокез подстрижен ровно и коротко, на затылке волос нет, как и седины. У Дока много шрамов. Он помнит почти каждый, может с закрытыми глазами нащупать и сказать, отчего они. Самый большой был у него на шее… Нет, стоп. Самый большой был на лице. Тянулся огромным грязно-розовым разломом от щеки вверх по линии глаза до самого лба. Точно… Вот, что было главным отличием. У Дока нет одного глаза. А он уже и забыл… От этой мысли захотелось срочно увидеть Тоби еще раз. Ему хотелось воспринимать его как молодого Дока… кем он, по сути, и являлся, скорее всего, но что-то подсказывало Хенку, что их нельзя смешивать в одного человека. Это ощущалось как-то неправильно. — Они оба высокие и худые, с ирокезом. — наконец подал голос Хенк. Феликс сделал заметку. — И все? — Конечно, не все! У них похожие шрамы на… — Хенк прикусил язык, понимая, что лучше не говорить об этом так конкретно, — …теле. Шрамы на теле, да. И руки. Я такое ни с чем не спутаю. — закончил он, скрещивая руки на груди. — Ммм, хорошо, я понял. Но это внешность. А что насчет чувств? Хенк дернул бровью и зарычал. — Да что ты все заладил, чувства, чувства! Я чувствую, что скоро взорвусь от переизбытка эмоций, которые он заставляет меня ощущать. Весь коктейль от интереса до желания. Такой ответ тебе подходит? — вспылил он. Феликс вывел в блокноте еще пару предложений и ответил: — Да, подходит. И я думаю на этом сегодня можно закончить. Хенк злобно зыркнул на настенные часы. И правда, сессия закончилась минут двадцать назад. Ладно… — Спасибо за честность, Хенк. Увидимся завтра. — улыбнулся Феликс. — Пока. Хенк угрюмо поднялся со стула и потопал к выходу. Тьфу, блин. Феликс ему только мозги морочит. Трюк психики… Тьфу. Док — Тоби, Тоби — Док. Тут все просто. Он же прав, так ведь? В любом случае, сейчас об этом всем думать уже не хотелось. В коридоре его внимание привлекли знакомые визги. Сенфорд с Деймосом вернулись.