***
Добрый и порядочный Сезар Торрес сейчас сидит в библиотеке, выполняя все его домашние задания на завтра в школу. Он только недавно поступил сюда и никого не знал, поэтому ему было слегка боязно подходить и заводить общение с другими людьми, тем более американцами, ведь черноволосый сам плохо знал английский. Сезар слегка ерзает на стуле от нервозности. Он ничерта не понимает в этих учебниках на полностью другом для него языке. Он вздыхает и потирает свои виски, пытаясь сконцентрироваться на все сто процентов, чтобы понять, что от него хотят. Незнание английского больно бьет по его самооценке, ведь в Мексике, откуда он родом, он был самым лучшим учеником в классе. Его мама и папа гордятся им. Он должен идеально все исполнять, чтобы понравиться всему ему окружению. — Хей, ты, новенький! — резко откликают его стоящие на входе в библиотеку парни. — Sí? — на испанском отвечает им Торрес, однако сразу же быстро исправляется, — Эм, д-да, вам что-то нужно? — Ты можешь нахуй отсюда свалить? Нам нужно это помещение для курева. Так что будь добр, свали в туман. — басистым голосом заявляет видимо главарь этой шайки. С одной стороны, Сезару бы побыстрее взять свои манатки и валить от греха подальше от них, но у того резко заиграла храбрость в одном месте. Не к добру это. — Почему я должен отсюда уходить? Библиотека — это общественное место, а не притон для таких как вы. — черноволосый довольно улыбается смотря на ошарашенного главаря шайки. — Тэтчер, а у этого мальца есть яйца. — смеется кто-то из толпы позади этого так называемого Тэтчера. Торрес, конечно, уже тысячу раз пожалел, помолился Господу чтобы его не придушили. И хотел было уже извиниться и свалить, как Тэтчер начинает подходить к столику парня. — Меня звать Дэвисом, а тебя как? — Сезар Торрес, приятно познакомиться. — вежливо отвечает черноволосый. — Не очень приятно, выблядок. — Дэвис наклоняется к Торресу, улыбаясь, — Ты ниже нас классом, а уже открываешь свой рот. Рот открывать будешь у ширинки своего отца. Это стало последней каплей для Сезара. Он с секунду буравит взглядом лицо Тэтчера, а после смачно харкает тому прямо в левый глаз. Толпа в проеме библиотеки ошарашено охает, а некоторые парни и вовсе открывают рты в шоке. Да чтобы ботан плюнул в лицо задире! Такое только в Сатире можно найти и прочитать. — Пидорас ебаный, — Дэвис берет черноволосого за грудки, порядочно встряхивая «героя», — Сейчас мы из тебя все дерьмо выбьем. Парни, есть работка! Сезар, конечно, не из робкого десятка, но даже он при виде четырех других идущих к ним парням, оторопел. Конечно, он не был таким славным и бравым героем-защитником, но эта группа парней серьезно разозлила Торреса. Черноволосый, скрипнув зубами, еще больше начинает терять уверенность, так как замечает одетое на пальцы кастет у Тэтчера. А после, когда вся шайка подобралась вплотную к нему, тот и вовсе понял, наконец, что шансов у него никаких. Сезар сжимает челюсть до хруста зубов, принимая на себя удары ног двух других белокурых парней. Пока Дэвис стоит возле и просто смотрит. Сезар валяется на полу, истекая кровью из разбитой губы. Парни, стоящие над ним, лишь злобно ухмыляются. Похоже, садист по жизни отхватил по полной. В тот день над ним очень знатно поглумились. Они растоптали ему всю гордость. Они сделали его неидеальным, грязным. До побеления костяшек, злым на всю округу. — Все, парни, ботану так и надо. — его выкинули за дверь библиотеки, а остальные вещи так и не отдали. Сезар скатывается по двери в медпункт, ожидая медсестру с бинтами и мазями. Он только сейчас осознает, какой собачий кайф он ловит. Ему, черт возьми, нравилось находится под ногами у этих парней. Ему нравилось, как ему набивают морду до крови из носа и рта. Это все приносило ему огромное удовольствие, а вставший член в штанах и вовсе заставлял смотреть на все под другим углом. Торрес нажимает на синяк под его помятой белой рубашкой и удовлетворительно выдыхает через нос, когда он точно понимает, что все это возбуждает его. Но он так же хочет разбить лицо тем парням и Тэтчеру. Он хочет одновременно быть под чьими-то ногами, но и также быть сверху этого человека и приносить тому тоже нескончаемую боль и страдания. — С тобой все в порядке? — окликает его голос по левую сторону. Черноволосый быстро одергивает рубашку вниз и поворачивается к незваному гостью лицом. — Тебя тоже сегодня побили? Перед ним стоял красивый парень, шатен. Торрес в изумлении открывает рот, поражаясь тем, как красиво контрастировали синяки и румяные щечки у того на лице. Сам парень был одет в обычную черную тостовку с мешковатыми джинсами, а за плечами висел рюкзак. — А, ты же тот самый новенький латиноамериканец? — шатен улыбается через боль в щеках и протягивает вперед руку для рукопожатия, — Меня Марком звать! А тебя? Черноволосый пялиться на протянутую ему руку и замирает в шоке. Его сердце бешено бьется, гоняя с бешеной скоростью всю кровь в венах по его телу, а голова пустеет от оглушающих мыслей. Его мама когда-то говорила, что вот так чувствуется любовь. В его животе бабочки удовольствия резко дохнут и съедаются динозаврами тревоги. Ведь его матушка будет против. Гомосексуальная любовь — не любовь в ее чистом проявлении. — Эм, я… Сезар. Сезар Торрес. — черноволосый неловко жмет руку Марку. — Ну, я надеюсь ты приживешься в этой школе, удачи. — его новый знакомый салютует напоследок и уходит вниз по лестнице на первый этаж. Сезар мнется на месте. Он оглядывает медпункт, а после смотрит на уходящего шатена. Черноволосый сжимает губы в линию. — Погоди! Давай станем друзьями! — кричит Торрес уже спускаясь по лестнице несмотря на боль в животе и ногах. — Ха?!***
Сезар довольно смотрит на разложившегося на матрасе шатена. Он уже предчувствует то, как красиво будет выглядеть Марк в красивом дорогом наряде сегодня вечером. Они вместе собираются посмотреть фильмы по видеопроигрывателю и послушать виниловые пластинки с любимой группой Торреса. Хитклифф в позе звездочки лежит на грязном полусдувшемся матрасе, не чувствуя правую ногу. Ах да, ему же ее сломали под предлогом того, чтобы он не убежал. Шатен всхлипывает от редкой боли в ноге. Сейчас он почти не ощущает ее. Все, что он чувствует — неописуемое удовольствие от очередной дозы наркотика в его бедный голодный желудок. Марк лишился голоса после той попытки удушья, а в рот теперь ни крошки не лезло. Шатен выплевывал это все вместе с желчью на пол под недовольный взгляд Торреса. Но наркотик чудом в него влился, и Хитклифф рад, что снова чувствует приятные покалывающие ощущения во всем теле. — Марк! — зовет того черноволосый, — Я наконец нашел то, что тебе подойдет! Хитклифф давит глупую улыбку, когда натыкается на красное вечернее платье в руках Сезара. Оно и вправду было красивым. Из наверняка супер мягкой ткани шелка, оно переливалось красноватым и бордовым цветами под люстрой комнаты. Платье точно было где-то чуть выше коленки шатена, если еще не выше. — Интересно, как ты будешь выглядеть вот в таком, Марк. — Торрес подошел к лежачему в прострации шатену, — Вставай, сейчас сделаем из тебя красивого. Черноволосый грубо хватает Хитклиффа все за ту же многострадальную руку с переломом и теперь уже новой выцарапанной надписью. Он приподнимает его на кровати и бьет по щекам, чтобы тот протрезвел. Марк возмущенно мычит сквозь плотно сжатые зубы, а после и пару раз дергается, словно у него синдром Туретта. Сезар без лишних слов снимает с него джинсы и голубую рубашку. Все эти вещи пропахли пролитым наркотиком и едкой кровью. Хитклифф лишь с заторможенностью в зрачках следит за действиями черноволосого. На его тело аккуратными действиями рук надевают то самое красное облегающие платье для женщин. Шатен скулит, когда Сезар хватает его за предплечье, больно сжимая за вырезаное «признание в любви». А после уже он видит, как из-под руки Торреса вытекает кровь. Видимо, рана открылась. — Прости, дорогой мой. — черноволосый наклоняется к руке Марка и принимается вылизывать всю пролитую сейчас кровь, — Негоже разбрасываться кровью, знаешь ли. — другой лишь поскуливает как псинка из-за боли от того, как слишком грубо и агрессивно Сезар давит языком на раны. Вскоре Марк сидел прямо посередине гостиной. Фиолетовый наркотик уже выветривался из его больного мозга, а тело меньше заходилось в неконтролируемых судорогах. Он сидит ровно на своих коленях. Эта поза больно давит на его сломанную ногу, поэтому шатен уже в который раз заливает горячими слезами все свое лицо. От этой влаги у него течет макияж, помада потеряла свой цвет, а накрашенные тушью ресницы и вовсе оставили после себя большие разводы под его глазами. Вечернее платье обхватывает все его тело, подчеркивая все, что у него есть, а на горле красовалась туго затянутая черная галстук-бабочка. Его мужская грудь из-за гинекомастии больно сдавливается в тесном красном шелке, от чего Хитклифф задушено хрипит на выдохах. Торрес сидит перед ним на диване и с нескрываемым удовольствием рассматривает грудь и лицо другого. — Ма-а-арк, слушай, у меня есть сюрприз для тебя. — черноволосый достает с кармана таблетку, — Это твой любимый фиолетовый наркотик, хочешь его? Марк глотает подступающию вязкую слюну и активно кивает головой. При этом, не смотря на перелом, он на одной ноге подтягивается к Сезару, волоча за собой другую ногу. — Послушная псина может быть, может удовлетворить своего хозяина? — Сезар убирает таблетку подальше от тихо скулящего шатена, — Марк, работай ртом как самая качественная блядина в пивном баре. Хитклифф без лишних слов и действий налегает грудью на жесткую обивку дивана Торреса. Он своими заторможенными руками не без проблем расстегивает ширинку другого. Черноволосый довольно жмуриться в экстазе из-за того, что видит, как его любовь всей жизни отлично знает команды и следует им. Марк вздыхает от подступающего мазохисткого удовольствия. Он выцеловывает член Сезара аккуратными нежными прикосновениями, а после и мазком языка проходится по головке. Торрес удовлетворительно мычит и зарывается руками в волосы другого. Марк считает это командой: «Давай быстрее, или я насажу тебя глоткой на себя самостоятельно». Поэтому он сразу же открывает рот и вбирает в себя чуть больше половины всего размера. — Ох, Марк, похоже на то, будто ты где-то учился минету. — черноволосый довольно потирает затылок шатена круговыми движениями большим пальцем. Другой придушенно стонет в половой орган, от чего Сезар постанывает, находя забавным то, что глотка у его любимого стала даже мягче, чем в прошлые разы сосания его естества. Это приятно удивляет. Марк все активнее двигает головой вперед, назад. Он распределяет языком во рту всю свою слюну по члену Торреса, чтобы не разбить себе уголки губ снова от сухого входа в горло. Сезар сбито дышит, а шатен проводит языком внутри горла по всему стволу. — Блять, Марк, ты так хорошо стараешься. Хитклифф жмуриться, когда его за затылок грубо тыкают в лобок и заставляют заглотить все в один миг. Перед глазами виднеются разводы от воды в глазах, а горло несчадно саднит от его прошлой травмы в подвале и растяжением сейчас от члена. Впрочем, черноволосый не ждет никогда своего любимого. Грубо дергая шатена за волосы на затылке, он, натурально говоря, насаживает того глоткой на половой орган. — Тебе нравится когда я трахаю тебя в горло? — ответом послужило лишь сопение и частые вздохи со стонами. Сезар кончает в приятном удовлетворении в самую глотку Марка, а после просто отпускает того, позволяя шатену безвольно скатиться по дивану на пол. Хитклифф кашляет от неприятного ощущения стекающей спермы в его желудок, а комок тошноты так и норовит выскользнуть из его желудка. Но ему попросту блевать нечем. Его не кормили уже дня три-четыре. Торрес встает, а Марк быстро приподнимается и хватает того за ногу, вцепляясь в нее, как за спасательный круг. Он хрипит, но отчаянно трется лицом об брюки черноволосого, прося у того еду и дозу, которую ему обещали. — Ах, Марк, Марк… Не умеешь ты довольствоваться тем, что тебе уже предоставили. Хитклиффа хватают за патлы и тащат того снова в подвал. Он начинает рыдать в голос от боли и ломки во всем теле. Его больная нога волочиться за ним, а из порезанной руки снова течет алая кровь. Она капает на пол и на вечернее платье шатена. Сезар открывает массивную дверь в сырое помещение. — Марк, я скоро вернусь, а пока вот, держи. — в рот Хитклиффа насильно впихивают таблетку с порошковым наркотиком, — Не скучай, дорогой! Марк отчаянно дергается на полу уже в приступе подходящего наркотического удовольствия. Но ему нужно выполнить то, что он задумал. И уже почти завершил. Десять… У него есть десять секунд на это прежде чем вещества и вправду до конца затуманят его рассудок. Девять… Он приподнимается на руки и быстро ползет по направлению к камоду. Марк открывает самый последний ящик. Восемь… Хитклифф достает оттуда бейсбольную биту, которой ему и сломали ногу в дребезги костей внутри плоти. Но ничего, если все, что он задумал, успешно совершиться, то он сможет припомнить это Торресу. Семь… Шесть… Паренек, стараясь как можно быстрее доползти до будки, но понимает, что наркотик уже забирается в его разум, когда перед глазами помещение начинает плыть в кругах и овалах. Из-за этого он немного тормозит и тратит больше времени. Пять… Четыре… Если он не успеет спрятать оружие за входом в собачию будку — ему хана. Его убьют за такую попытку самовооружиться. Три… Два… Марк трясущимися руками старательно пытается спрятать ставшую слишком тяжелой для его рук биту. Один.***
— Так, где-то вот тут должен быть тот самый полицейский? — паренек в оверсайз толстовке смотрит по сторонам в огромной антиквариатной лавке. — Да, Джона, вот только он бывший лейтенант, поэтому мы и пришли к нему. — Адам нервно треплет свои волосы, а после видя как его друг уже что-то трогает прикрикивает на того, — Джона, блять, ничего не трогай! Ты же как слон в посудной лавке тут. Но Маршалл уже нажал на кнопку включения какой-то игрушки на стенке. Этим оказалась рыба, повешенная на стену. Мюррей с спокойным лицом подходит к этому крашеному идиоту и отвешивает тому подзатыльник. И только открывает рот, чтобы прочитать тому нотацию, как эта рыба-робот начинает разговаривать. — П-поздравляю, п-поздравляю! — глючным голосом орет оно, — С-сча-а-астья радости ж-желаю, тебе К-Караси-ик! Джона начинает гоготать от всей абсурдности этой ситуации, а Адам лишь закатывает глаза. — Чувак, он похоже поздравил своего собрата рыбу с днюхой, круто правда? — Маршалл еще сильнее смеется, прежде чем его прервал грубый мужской голос где-то в дебрях этого магазинчика. — Это вы те самые парни что хотят слить о ком-то инфу мне, бывшему лейтенанту? — Да. Я так понял, вы Тэтчер Дэвис? — спрашивает Адам.