Май, уже так тепло, некоторым уже купаться хочется, несмотря на то, что вода ещё толком не нагрелась, но, если ты холода не боишься, то это тебя, конечно волновать не будет. И у наших мафиози собралась небольшая инициативная компашка, которая решила в свободное от своей преступной работы время сходить на пляж, немножко покупаться, устроить себе небольшой праздник жизни, то есть поесть и выпить. Под «выпить» большинство собравшихся понимало выпить сока, но парочка непутевых товарищей решила принести с собой вино. И где только добыли? Их же и Диона, и Дилюк выгнали ни с чем, а денег на выпивку у них сейчас вроде не должно быть. В общем, раз речь зашла о, как вы скорее всего уже догадались, братцах-алкоголиках, известных также как Тарталья и Скарамучча, то нужно огласить и остальных из списка идущих на пляж. Во-первых, это наркодилеры Казуха и Томо, парочка возлюбленных с которыми всегда была маленькая белая кошка, не раз выручавшая их. Во-вторых, это Ху Тао, которая пошла без своей пары, потому что Янь Фэй считала, что если не вымыть инструменты сейчас, то их можно будет просто выкинуть. В-третьих, это Итэр, у которого просто нет пары, и который поэтому долго и упорно добивался того, чтобы с ними пошёл Сяо, хотя бы просто посидеть на песочке и поесть. В-четвёртых, это, собственно, сам Сяо, которого каким-то чудом Влад отпустил на это мероприятие одного.
Избавиться от него что ли хотел? А то в ином случае и не пустил бы, как пить дать.
Вечером наши герои отправились на ближайший от офиса пляж. Их офис находился в Ли Юэ, рядышком со стыком речных границ Натлана, Фонтейна и соответственно Ли Юэ. Пляжей в Тейвате было предостаточно, и нашей компании повезло, что один из них был очень близко к этому стыку. А ещё повезло, что им открывался прекрасный вид на Фонтейн — район, заполненный в основном студентами и красивыми фасадами зданий высших учебных заведений.
Расположились они на почти пустом пляже с комфортом, пространство не экономя. Тарталья хотел было сразу начать выпивать, но был остановлен Скарамуччей, который более благоразумен, чем его вторая половинка, и понимал, что начать напиваться только прийдя на место это по-свински. Может, при предыдущей встрече с братцами-алкоголиками вы в Скарамучче особенной благоразумности и не заметили, но уверяю вас, это только от того, что она вчера была в небольшом отпуске. Да, именно так, именно в отпуске. А как вы хотели? Бедной одинокой благоразумности приходится останавливать от глупостей не только своего владельца, но и его парня, а также следить за Тевкром, братом последнего. Вот и уходит она иногда на короткое время на заслуженный отдых, устало говоря: «Да делайте вы что хотите, мне уже всё равно, я задолбалась.» Вот таких-то периодов и нужно опасаться, ведь именно в это время братцев-алкоголики уходят в запой. И… Так, стоп. Хватит об этих двоих, неужели на пляже других людей нет?
Вот, например, Казуха и Томо вовсю осваивают речные просторы. Плещутся, ныряют и просто наслаждаются совместным времяпрепровождением. А что? Нужно вдоволь наглядеться друг на друга, а то вдруг завтра начальство отправит по раздельности в другие города на долгое время? Или метеорит на Землю упадёт. Так что надышаться друг другом будет не лишнее, тем более что они пока друг другу своим присутствием и годами, проведёнными в качестве пары, надоедать не собираются. А вот Ху Тао, поедая бутерброд, отсылает фотоотчёт Фей. Нет, она не хочет позлить возлюбленную фотографиями того, что они отдыхают, пока она работает, а совсем наоборот. Она создаёт для Янь эффект того, что та тоже находится с ними, хотя бы через экран. А вот Итэр суетится вокруг Сяо, чем очень того смущает, заставляя думать о том, что скажет Влад, если узнает.
Влад… Он очень часто говорит: «Сам возьмёшь, чего эт я тебе подавать буду. Ты же человек взрослый, самостоятельный, способный сам взять. Или ты у нас принцесска, которой должны прислуживать?»
Чаще, чем такое может скать любящий человек. А вот Итэр, он всегда поинтересуется, что нужно, если и откажет, то мягко, чтобы ничем не обидеть.
Заботится. «Но ведь Влад тоже обо мне заботится, только по своему. Просто это такая разная забота. Или?.. — Сяо хотел было усомниться в заботе Влада, но не успев даже сформировать эту мысль, тут же одёрнул себя причём не своими словами, а словами своего парня, — Или мне просто от безделья всякая дурь лезет в голову.» От мрачных мыслей его отвлёк громкий крик Итэра.
— Девочки, не ссорьтесь, это я взял ваш скальпель!
Повернув голову, Сяо увидел, как крикнувший добежал до дерущихся за какие-то бутерброды Ху Тао и Томо, бессовестно умыкнул тарелку с предметами раздора, тут же начиная отступать в обратную сторону, даже не удосужившись развернуться на 180 градусов
Томо, то ли считавший, что еду нужно добывать в бою, а не в погоне, то ли решивший, что за Итэром гоняться бесполезно и бессмысленно, то ли потерявший интерес из-за того, что ему не удасться биться именно с Ху Тао, то ли ещё по какой-то другой причине, махнул рукой и пошёл обратно в воду. Тао же стремительными широкими шагами двинулась в сторону вора бутербродов
— Пыточная, что я тебе сказала, когда ты в последний раз выкинул подобную фразу, а?
— Да помню что ты там сказала. Во время ваших с Янь ссор в морг не соваться, это ваше личное дело, а если не послушаю, то это будет последнее место, куда я зашёл живым и бла-бла-бла. А вот ты забываешь некоторые вещи. Мы не в морге. Фей тут нет. Победителей не судят. А бутеры мои.
Дальше произошла вторая великая битва за бутерброды. Точнее, погоня за Итэром, хотя это тоже можно считать битвой, только битвой скоростей. И зная, кто из этих двоих способен бегать со скоростью света, вы уже можете понять, что Ху Тао вора своей еды так и не догнала. Было бы эпично, если бы она начала метать в него скальпели, но, увы, их у неё не оказалось, ведь Янь Фэй давно и ясно выразила всем, в том числе возлюбленной, свою позицию касаемую вещей из морга. Позиция же её была такова: «Вещи из морга — это вещи из морга, и их нельзя никуда растаскивать.» Это было одной из причин, по которым, если в буфете вдруг куда-то терялись ножи, то все шли добывать новые именно к Итэру, а не к патологоанатомам. А ещё одной причиной были опасения схватить в морге не тот инструмент, а под «не тот» подразумевается «не новый, уже использованный при вскрытии», и ещё умереть от отравления каким-нибудь трупным ядом или прочей пакостью. Тот факт, что новые инструменты обычно запечатанны в упаковке, народный страх никак не останавливал, тем более что на это всегда можно возразить предложением о том, что Ху и Янь могут специально ради каких-то своих целей держать новые инструменты открытыми, и поэтому по упакованности их не распознаешь
Пока некоторые играли в догонялки, а другие сидели на песочке, Казуха и Томо, когда последний вернулся с первой великой битвы за бутерброды, принялись строить замок из песка, не найдя более интересного занятия. При строительстве их посетила мысль о том, что неплохо было бы их мафии иметь вместо офиса целый замок. Потом идея была модернизирована, и они решили, что вообще неплохо было бы если бы они жили не в современном мире, а в средневековье и были бы верными подданными короля Геовишапа.
— Я бы для тебя горой перчаток запасся, — мечтательно проговорил Казуха
— Для меня?
— Да, косвенно для тебя, хотя на самом деле для всех тех, кто на тебя позарится.
— Дуэли, драки и прочая лирика, конечно, вещи неплохие, но и обо мне тоже между прочим нужно подумать. Да и, если на меня бы позарилась какая-нибудь девушка, неужели ты и в неё печатками бы кидался?
— Во-первых, я о тебе и думаю, берегу тебя от всяких там этих… воров. Да, вот так, именно слежу, чтобы тебе не своровали. А во-вторых, про нейтрализацию всяких приставучих девушек, конечно, я ещё додумаю.
— Эх, не понял ты мой намёк. Я тебя призывал про меня подумать, чтобы ты осознал, сколько нервов ты мне вымотаешь, пока будешь с кем попало драться, а я буду переживать, выживешь ты на этот раз или нет.
< Казуха посмотрел на Томо так, словно тот только что открыл ему какую-то великую тайну человечества.
— Ой… Каюсь, не подумал!
— Вот, ты не подумал, а я бы в нашей средневековой истории умер бы от переживаний. И чтобы ты тогда делал? Или с глаз долой из сердца вон, а там по песне: «Будет девица, будет портвейн – всё, чему ночью быть суждено»?
— Эй, какого ты обо мне мнения?
А Томо смеялся, не считая нужным отвечать. Дальше свой интересный разговор о ней продолжили лежа загорая на солнышке. И поскольку из их идей, наверное, получился бы целый роман, то мы не будем больше наблюдать за их разговором, ведь наша история не о средневековье.
***
Они бы не носили звание «братцев-алкоголиков», если бы всё же не умудрились не просто напиться на пляже, но и устроить пьяный дебош, несмотря на все предостережения и попытки друзей остановить творимое ими безобразие. Они были бы не они если бы их не закрыли за это на пятнадцать суток. Сей факт вызывал у остальной компашки смешанные чувства. С одной стороны, и по делом им, пусть посидят, подумают о жизни. С другой стороны, всё равно жалко, не чужие же люди. А с третьей… Как, блять, это сообщить Геовишапу, спрашивается. Он же сначала на стикеры для заметок порвёт попавшего под горячую руку сообщившего, которого не спасёт даже то, что он решит проинформировать начальство текстом через СМС, а уже потом, когда доберётся, и самих алкоголиков. Сходили называется мирненько на пляж.
Думаю, ещё немного вашего внимания заслуживает Итэр, что рассекал в плавках по пляжу и безуспешно пытался затащить Сяо в воду, но тот, ссылаясь на плохое самочувствие, в воду лезть отказался. Итэр, сделав вид, что уходит, обошёл зазевавшегося связиста сзади, резко сдернул с него худи... И обомлел: по бледной коже Сяо тянулось множество шрамов и порезов разной степени давности. Связист подскочил и, выхватив у Итэра кофту, бросился бежать, по пути натягивая её на себя. Итэр проводил его взглядом, его грудь словно сдавило змеёй плохого предчувствия и страха за жизнь Сяо.
***
Девушка осторожно ступала по дороге в темноте, которая помогала ей, окутывая и скрывая от чужих глаз своей пеленой. Хотя тьма была не такой, какой она бывает ночью, ведь ночь ещё не наступила. Тейватом пока что законно владели сумерки, которые не собирались быстро отдавать свои бразды правления. Идущая почувствовала, что впереди есть человек, который при её приближении пошёл ей навстречу. Благо, это был свой человек, до которого наша девушка наконец добралась
— Люмин, я, значит, думаю, что ты усиленно идёшь за мной,зная, что я уже должна уже быть где-то поблизости, а ты стоишь и прохлаждаешься, да?
— Да брось ты, Кокоми, прогулки полезны для здоровья.
— А я и так здорова.
— Плюс, я же сделала пару шагов в твою сторону, это тоже считается.
— Не-а, ничуть не считается.
— Ладно, болтать с тобой, конечно, хорошо, но я пожалуй долгие беседы заводить не буду и пойду. Так что, держи, — на этих Люмин передала Кокоми небольшую посылочку, а потом, помахав рукой на прощание, скрылась во тьме.
Сангономия надула губы, но кричать нельзя, и она только хмыкнула сморщив нос.
За спиной послышались шаги, и в отдалённом свете фонаря появилась ещё одна девушка, её волосы были заплетены в косу, а на макушке уложены на манер кошачьих ушей.
— Тебе нужно быть осторожнее, Ко. За тобой увязался хвост, но я с ними разобралась.
— Спасибо, Цин-Цин, — Сангономия протянула Кэ Цин коробку и, сделав резкий выпад, поцеловала девушку в губы.
— Моя любимая, — прошептала Кэ Цин, обнимая свою девушку за талию.
