Цена вечности: Сумрачные лабиринты

Они сидели на берегу реки. Айден не особенно задумывался, что это за река и где находится. Такие мелочи не имели значения. Куда более важным казалось, что по серым волнам плыли желтые листья, а трава на берегу высохла от прикосновений осени. Отяжелевшие от дождя тучи, казалось, стремились слиться с холодными водами реки, посыпая ее мелкой изморосью. Эмрас выглядел постаревшим. Айден не помнил цвета его волос, но раньше всегда видел горевшую в золотистом взгляде жизнь. Сейчас же Эмрас походил на оживший труп, движущийся по воле какого-нибудь безумного чародея. Капли дождя оседали на его лице, стекали струйками, но Эмрас сидел неподвижно, не замечая ничего. Айден попытался вырваться из этого воспоминания, которое не любил, но память не отпускала, вцепившись в его сознание. — Он мертв, — неестественно ровно проговорил Эмрас, глядя на далекий берег. — Безарт мертв. Айден знал, что последует дальше, но не мог уйти от накрывающей его тоски, а потому просто отдался ей, позволяя нести себя дальше. Вот только пустота внутри становилась все страшнее. Будто он тоже кого-то потерял. С той стороны реальности донеслись голоса, но Айден не обратил на них внимания. Они его не касались. Его интересовало только происходящее здесь. — Ты не успел защитить его? — губы сами произносили слова. — Разве можно защитить от старости? — складка на лбу Эмраса стала глубже. — От старости? — Айден нахмурился. Безарт не казался ему старым, но они давно не виделись. — Сколько ему было? — Не много, даже по человеческим меркам. Чуть больше пятидесяти, — Эмрас опустил взгляд, нашел какую-то травинку и неспешно разорвал на несколько частей. — Тела людей так быстро изнашиваются. Айден молчал. Он не знал, что можно и нужно говорить. Потеря близкого человека была для него чем-то новым, непонятным. Кроме Эмраса он никого не знал настолько хорошо, чтобы горевать по утрате, а смерть своих собратьев воспринимал как нечто естественное, о чем не стоило скорбеть. — Я знал, что он уйдет раньше меня, — продолжил Эмрас. — Ведьмаки живут долго, если не гибнут от клыков чудовищ. Я берегся. Ради него. Не брал по-настоящему опасные заказы. — Ты вообще мог все бросить, — к чему-то заметил Айден. — Я ведьмак, и хотел им остаться, — Эмрас покачал головой. — Иного ремесла я не знаю, а быть нахлебником не хотелось. Нам хватило бы денег Безарта, но мне требовалось чувствовать себя нужным не только ему, чувствовать себя частью этого мира. И вот я жив, а он — нет. — Мне жаль, — все же сказал Айден. Сказал искренне. Они с Безартом не стали близкими друзьями, но оставались хорошими приятелями. Эмрас кивнул, снова замер, глядя на серое небо. Долго молчал, а когда вдруг заговорил, голос звучал хрипло и тяжело. — Не знаю, как жить без него. Мы были вместе больше двадцати лет. Если бы я мог выбирать, я хотел бы уйти с ним. — Но ты можешь, — осторожно произнес Айден, всей душой желая, чтобы Эмрас нашел причины для возражения. Жизнь ведьмака состояла из опасностей, каждый миг мог стать последним. Что стоило пропустить один удар, если сил жить не оставалось? — Не могу, — печально улыбнулся Эмрас. — Он бы не понял. А я… я еще надеюсь встретиться с ним. — Ты веришь в жизнь после смерти? — удивился Айден. Сам он задумывался только об окружающей его реальности, остальное казалось неважным, а бытие за гранью, в его представлении, являлось небытием. Пустотой. — Я надеюсь на жизнь после смерти, — поправил его Эмрас. — Просто потому, что если считать смерть концом всего, незачем и жить. Тогда остается только пойти и утопиться в ближайшей речке. — Ты веришь в это только ради себя, — понял Айден. — Наверное, — вздохнул Эмрас. — Если я не буду верить в нашу встречу там… Не хочу и думать об этом. Я сойду с ума. Айден почти физически чувствовал исходящую от него скорбь и напитывался ею, ощущая, как удобно и привычно она осела в нем. Он не понимал своего отклика, потому что за всю свою жизнь никого не терял. Ведь так? Айден тряхнул головой, отгоняя мимолетное беспокойство. — А ведь ты так и не рассказал мне, как вы встретились, — вдруг вспомнил он. — Как случилось, что ведьмак сошелся с сыном торговца? У рта Эмраса легла горькая складка, но взгляд слегка заблестел, обращаясь в прошлое. — При первой встрече ты принял меня за телохранителя Безарта, — неторопливо заговорил он. — Им я и был двадцать три года назад. — Я думал, ты никогда не был наемником, — усмехнулся Айден. — Я был обычным ведьмаком, — губы Эмраса дрогнули в так и не проступившей улыбке. — Охранял человека от призрака, что повадился за ним ходить. Долгая история, тоже связанная с желанием родни Безарта завладеть его состоянием. Нам пришлось долго держаться вместе, пока я выяснял что к чему, пока избавлял от призрака… А потом оказалось, что мы прекрасно ладим. Лучше, чем можно было ожидать. Безарт мог иногда казаться тебе резким, но он был очень чувствительным человеком с отзывчивой натурой. — Я понял это, когда он сохранил мне жизнь, — кивнул Айден. — Чья была идея лечить наемного убийцу? — Моя, — признался Эмрас и сразу добавил: — Но он никогда никого не убивал. И тебя не собирался. Его заботила только наша безопасность. Уверившись, что ты не представляешь угрозы, Безарт перестал настаивать на твоем немедленном удалении из дома. Да, я хотел бы встретиться с ним после смерти. Хотя бы для того, чтобы рассказать, как ты изменился. — Не так уж сильно, — качнул головой Айден, скрывая улыбку. — Не скажи, — возразил Эмрас. — Как давно ты не убиваешь людей? — С тех пор как ты поставил меня на ноги, — Айден удивился вопросу. Для него ответ был очевиден. — Я же обещал. — Тогда я не был уверен, что ты сможешь сдержать обещание, — в глазах Эмраса мелькнула вина, но он быстро отвернулся, чтобы взглянуть на реку. — Да? А говорил другое, — почти обиделся Айден. — Говорил, что веришь… — Я старался верить, — кивнул Эмрас, подставляя лицо пронизывающему ветру, идущему от воды. — Но слишком многих из Школы Кота я знал. В тебе изначально что-то было, что-то отличное, иначе бы я не взялся за твое… перевоспитание. Айден фыркнул в ответ. Эмрас повернулся, делясь неожиданно теплым бликом янтарных глаз, и легко коснулся руки Айдена, оставив на коже горячий след. — Я рад, что не ошибся в тебе. Айден хотел ответить. Хотел сказать, как много Эмрас для него значил, но не успел. Налетевшая буря захватила Эмраса, стерла лес и реку. Стерла весь мир, оставив его в круговерти стихии, сквозь которую кто-то пытался пробиться. Кто-то неведомый тянул его прочь, но Айден знал, что нельзя поддаваться этой силе. Он попытался ухватиться за другое воспоминание, надеясь привязать себя к прошлому болью. «Дын Марв. Дын Марв. Ты его помнишь?» — звучал незнакомый голос, ловя его в невидимые сети, задевая дрожащие нити чувств. «Да», — ответил Айден прежде, чем успел подумать. Грань сна и яви истончилась, выбрасывая его на поверхность, но последним усилием он снова нырнул в глубину. Дын Марв. Вэйн. Тэрл. — Их там уже нет, — беспечно бросил Тэрл. — Ты-то где пропадал? Айден неопределенно пожал плечами. Рассказывать про Эмраса не хотелось. Они ехали по весенней распутице в ближайшую деревню из другой ближайшей деревни, где столкнулись в корчме. Айден не видел Тэрла уже два года. За это время тот отпустил бороду, с которой сразу стал выглядеть старше. Им было о чем поговорить, и в какой-то момент Айден подумал, что Тэрл не такой уж и плохой человек. Впрочем, он никого не считал плохим. — Да все это знали, — Тэрл взмахнул бутылкой в темноте сарая, в котором они устроились на ночлег. Безлунная ночь делала тьму вокруг почти непроглядной. Айден мог разобрать только силуэт Тэрла, а выражение лица угадывал по голосу. — Если Вэйн кого выбирал, остальные выдыхали облегченно. Других он уже не трогал. — Мне казалось, не я один ходил в палатку, — нахмурился Айден, вспоминая. Он не любил копаться в прошлом, но непроглядная ночь и выпивка сделали его равнодушным, позволяя просто следовать за мыслью собеседника. — Не к нему, это точно, — уверенно заявил Тэрл. — Вэйн всегда был немного того, не в себе. Ну, как учитель он хорош, но как человек… До тебя у него был другой парнишка. Упертый очень оказался. Ты же сразу сообразил, что сопротивляться не надо. — Нам крепко вбивали в голову это правило, — усмехнулся Айден, заглушая горечь воспоминаний обжигающим спиртом. — Ну да, — кивнул Тэрл. — Но он, тот парень, все орал, как резаный. Вэйн часто его поколачивал, но ничего не добился. Так и убил в итоге. Ненароком. Айдена охватила тоска. Почти год он провел в доме Безарта. В окружении искреннего участия и дружеского расположения оказалось так легко забыть болезненное прошлое, оставив его просто дурным сном. И столкнувшись с ним снова, Айден ощутил несмываемую грязь, пятнавшую его с самого детства. Накатило острое сожаление об объезде. — Не повезло, — выплюнул он, прикладываясь к бутылке. Опьянение наступало слишком медленно. — Точно, — согласился Тэрл. — А нам везло в те года, когда учеников было больше, чем учителей, но сам знаешь, так редко складывалось. Сейчас-то все наоборот, почти все из тех учителей сдохли. — И Вэйн? — Айден слышал о нем краем уха в трактире, но тогда не успел узнать подробностей — разговор мгновенно перешел в драку. А еще он не был уверен, что хочет слышать и вспоминать о своем старом учителе. — И он тоже, — кивнул Тэрл. — Говорят, где-то на севере. Что-то не поделил с тамошними наемниками. Вэйн вообще не любил делиться, сам знаешь. — Много было таких, как он? — Айден вдруг понял, что почти не обращал внимания на других ведьмаков в Дын Марв, все время опасливо следя за Вэйном, каждую минуту ожидая окрика. — Да нет, так навскидку больше и не вспомню, — Тэрл пожал плечами. — Иногда, конечно, бывало всякое, без баб тяжело. Таскали к себе, но редко. — И тебя? — Айден сделал вид, что увлечен бутылкой. Ему с трудом верилось, что насмешливый Тэрл тоже был чьей-то жертвой. — А что я, лучше других? — почти зло усмехнулся тот. Алкоголь хорошо притуплял чувства. — Вот же ублюдки, — вырвалось у Айдена. Он попробовал представить, какой могла быть их жизнь в горах, если бы все учителя походили на Эмраса, но не смог представить его в лагере, наполненном ведьмаками — изгнанниками других Школ. — Да ладно тебе, — Тэрл хлопнул его по плечу. — Вот уж невидаль — мальчишек лапали. — Блядь, я не хотел, чтобы меня лапали, — с ненавистью вырвалось у Айдена. — Ну и ничего с тобой не случилось, — отмахнулся Тэрл. — Ученики обязаны подчиняться беспрекословно. Это закон. А уж что там учителю в голову взбредет, дело десятое. Повиновение определяет ценность ученика и его готовность стать подмастерьем. — Не пересказывай, — поморщился Айден, — помню. Считаешь это нормальным? Все происходившее там, в Дын Марв? — А что тут ненормального? — снова удивился Тэрл. — Зато учили хорошо и быстро. И потом, не говори, что тебе совсем не нравилось. — С чего ты взял это? — Айден едва не подавился выпивкой. — Да ну ладно, — усмехнулся Тэрл. — Ты же на него смотрел, как завороженный. — Я все время боялся, что он меня снова заберет к себе, — взорвался Айден. Гнев тяжелой волной ударил в голову. — Ну да, — фыркнул Тэрл. — А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что ты ни разу с ним не кончал. Ну? Темнота надежно скрывала их друг от друга, не позволяя видеть лиц, но Айден слышал в голосе Тэрла уверенность, и к горлу подкатила тошнота. Потому что Тэрл был прав. — Это получалось вынужденно, — Айден сглотнул плотный комок, ощущая беспомощность. — Вынужденно, — задумчиво повторил Тэрл. — А вообще у тебя всегда был такой видок, что хотелось немедленно затащить за ближайший валун. Я понимаю Вэйна. — Так что же никто не затаскивал? — зло выплюнул Айден, стараясь сдержаться и не выплеснуть гнев на Тэрла. Эмрас хорошо научил его держать себя в руках. — Так Вэйна боялись, — рассмеялся Тэрл и вдруг резко замолчал на несколько мгновений. — Рин только, идиот, совсем голову потерял. Заладил одно — мой будет и все тут. — И ты всем рассказал? — неприязненно спросил Айден. Он давно не вспоминал Рина. — Да он не скрываясь болтал, и рассказывать не пришлось, — Тэрл привалился к его плечу. — Айден то, Айден се… Только что не дрочил на тебя. Хотя, черт его знает. Айден ощутил, как его затягивает болото воспоминаний и тряхнул головой, отгоняя обступавшие тени. Эмрас говорил, нужно сосредоточиться на чем-то хорошем, светлом. На чем? У него не было ничего. Вся жизнь представлялась душным каменным мешком, в котором он теперь заточен до конца дней. Глупец, а он почти поверил, что для него возможен другой путь. Эмрас говорил о долге, о любви. Какая тут, к черту, любовь? — А ты? — вдруг спросил он. — Что, тоже дрочил? — А то, — Тэрл поднял голову, жадно выдохнул ему в шею. — Чуть не каждую ночь. И на зимовке тоже. — Его рука легла на пояс Айдена, потянула тяжелую пряжку. Все было неправильно и ни на какую любовь не походило, но Айден заглушил слабое сопротивление разума, потянувшись к тому, что казалось ему светом, зыбким и неверным, но светом. Тогда он еще не знал, как легко свет оборачивается тьмой… -…Где он теперь? — заинтересовался Эмрас. — Понятия не имею, — поморщился Айден. — Вот уж чья судьба меня совсем не беспокоит. Он выживет. — Злишься? — проницательно взглянул на него Эмрас. — Зря. Он просто другой, не тот, за кого ты его принял. Мы все ошибаемся. И всем нам хочется тепла. Тебя можно понять. — Я провел с ним полгода, — с сожалением покачал головой Айден. — Полгода, Эмрас. И все это время он тянул меня в трясину. Я… едва не начал снова убивать. Казалось так легко вернуться на привычный путь. — Он на миг прикрыл глаза, потер ладонями лицо и подставил его холодному ветру. — Не получается у меня. — Что не получается? — уточнил Эмрас. — Жить по-другому, — глухо ответил Айден. — Это казалось так легко, пока мы просто болтали в гостиной Безарта. — И все еще легко, если ты хочешь, — взгляд Эмраса жег каленым железом. В нем не было осуждения, только надежда и сочувствие, от которых хотелось выть. — Само по себе мало что меняется. Ты же понимаешь, что нужно приложить усилия. — Я приложил, а толку? — Айден отвернулся. — И все? — Эмрас приподнял бровь. — Одна единственная неудача и ты уже сдаешься? — Тебе легко говорить. — Ну конечно, я же до Безарта не жил, да? — усмехнулся Эмрас. — Мы давно вместе, вот только до него я больше пятидесяти лет жил в одиночестве. — Предлагаешь мне тоже подождать пятьдесят лет? — поморщился Айден. — Как получится. Эмрас нашел его взгляд, и Айден почувствовал, что должен о чем-то рассказать. На краю сознания таился чей-то силуэт, но память его упорно отторгала. Почему он запретил себе вспоминать? — Почему ты шел за ним? — прервал его напряженные размышления Эмрас. — Если понимал, что вам не по пути. — Надеялся, что мне не придется хоронить ведьмака, как тебе Безарта, — медленно проговорил Айден, будто глядя на себя со стороны. В реальности Эмрас не задавал ему такого вопроса, а он не отвечал ничего подобного. — Кто-то всегда умирает первым, — тихо сказал Эмрас. — Нет вечной жизни. И даже ведьмаки рано или поздно уходят. — Но я не хочу, — беспомощно возразил Айден. — Не хочу терять. Ни тебя, ни… его. — Наши чаяния не меняют реальности, — голос Эмрас звучал все тише. — Но они могут подарить мгновения, что дороже вечности. Ты же знаешь об этом? — он неотрывно смотрел на него, заставляя вспоминать… Кого? Айден пытался, но не мог пробиться сквозь густую мглу… Попытки вспомнить выматывали. Инстинкт подсказывал, что не стоит этого делать, а откуда-то издали доносился чужой голос. И Айден заставил себя отступить, вернуться на террасу дома Безарта, где раньше сидел Эмрас, но сейчас там никого не оказалось. И снова пришлось тратить силы, чтобы восстановить картину, которой никогда не было, отпустить разум. Ему нужно было с кем-нибудь говорить. — Как случилось, что Тэрл пытался тебя убить? — Эмрас все же появился перед ним в плетеном кресле, потягивая вино. Самая умиротворяющая сцена. — Мы не слишком хорошо расстались, — Айден с трудом вернулся к легкому тону беседы. — А потом обо мне поползли слухи. Что я отрекся от Школы. Сперва насмешливые, потом озлобленные. — Ты опять с собой не справился? — сочувственно спросил Эмрас. — Поэтому вы расстались не очень хорошо? — Нет, — качнул головой Айден. — На сей раз, моей вины не было. Он не мог понять, в чем дело, почему нужно разъехаться, пусть к тому времени мы и осточертели друг другу. Если подумать, мы осточертели друг другу почти сразу. Уже через месяц пришлось признать, что я ошибся, приняв желаемое за реальность. И я решил поиграть в тебя, — он криво усмехнулся и поболтал в бокале вино. — Но Тэрл не захотел слушать. Я его откровенно бесил. Мы много наговорили друг другу. — Неужели этого хватило, чтобы он начал на тебя охоту? — недоверчиво нахмурился Эмрас. — Не знаю, — Айден отвел взгляд. — Мы потом виделись несколько раз. Кажется, его взбесило мое решение уйти. Он вспомнил горящий бешенством взгляд Тэрла, презрительный изгиб губ, сжатые кулаки и страшный удар в лицо, едва не сломавший ему скулу. Свою вспыхнувшую ярость, с которой едва удалось совладать. «Считаешь, ты слишком хорош для меня? — рычал Тэрл. — Думаешь, я не вижу, что ты о себе возомнил? Святошей заделался? Вот и ищи себе такого же святого!» Айден на миг прикрыл глаза, втянул свежий вечерний воздух, насыщенный ароматом цветов. — Мы оба повели себя не слишком сдержанно, — признал он. — Это стало поводом убить тебя? — Эмрас все еще хмурился, не собираясь забывать свой вопрос. — Бешенство Тэрла подпитывалось временем, — вздохнул Айден. — Ты же знаешь, как легко впасть в гнев и выпестовать в себе ненависть. — Не знаю, — возразил Эмрас. — Это тоже часть новых мутаций? — Может быть, — пожал плечами Айден. — А может, дело в особой «чести» Школы. Ты же знаешь, что нарушившие неписанный устав изгоняются. — Верно, но у Школы Кота давно нет столь неудобных мелочей. — В глазах Эмраса блеснуло сожаление, напомнившее, что когда-то он знал иную Школу Кота. — На самом деле, есть. Пусть их устав и отличается от других Школ, — Айден смотрел на закат, любуясь его красотой. Он хотел бы остаться здесь навсегда. — Тот, кто его нарушает, становится изгоем, как и положено. Уверен, ты испытал это не себе. — Так и есть, — согласился Эмрас. — Но я давно не причисляю себя к Школе Кота, и ее обычаи меня не волнуют. Айден недоверчиво взглянул на него. Отказаться от цеха, от прошлого, от знакомой жизни? Он невольно сжал медальон, чувствуя ладонью острые грани. Серебро нагрелось почти мгновенно. Эмрас, заметив его жест, улыбнулся. — Это всего лишь символ, — тихо произнес он. — Времена изменились. Теперь только ты решаешь, куда идти дальше.