Сампо

      — Да что ж такое?! — с недовольством ударяя ладошкой по удачно (или же напротив совершенно неудачно — кому как) оказавшейся совсем рядом подушке, с абсолютной искренностью показанных эмоций, выпаливает Майя.       Агата от неожиданности оборачивается, прямиком из кухни словно бы пытаясь разглядеть забравшуюся на диван свою сегодняшнюю гостью. Вот только реагировать никак не спешит, точно зная, что если она отвлечётся, как кажется, всего на минуточку, нарезанная ровными кружочками картошка уж точно подгорит, если не сгорит полностью.       «На пять минут вас оставить нельзя», — наверняка выскажет в таком случае Павел, предварительно почистивший картофель, нарезавший его и даже начавший жарить. А после вынужденно оставивший обед на Агату и отправившийся в больницу по какому-то неотложному вызову.       Спустя несколько минут выкрик недовольства повторяется, всё сильнее заинтересовывая писательницу, и она уже почти что доходит до порога, вовремя всё же успевая спохватиться. До полной готовности остаётся уже буквально всего ничего.       — Ну, почти ведь! — сокрушается Дымова. Она решает сменить позу, полагая, что в таком случае уж точно всё получится, и опираясь на локти, поднимается с дивана, прижимается спиной к его мягкой спинке и поджимает под себя ноги, всё это время не выпуская из рук свой мобильный.       Отключив плиту, Север удовлетворённо и уж точно с чистой совесть переступает порог, а следом за ним и ещё один.       — Что за шум? — спрашивает она у девочки, смиряя её внимательным взглядом. — А драться не с кем, — перефразируя известную пословицу, продолжает она, подходя ближе к, словно кот, растянувшемуся вдоль окна дивану.       — Да это я так. Рекорд побить не могу.       — Из книги Гиннеса? — усмехается Север, привычно подобрав ассоциацию к услышанному слову. — Что там за рекорд? Пролежать на диване в одном положении, на несколько часов зависнуть в телефоне, обойтись длительное время без еды…       — Нет, — машет головой Майя, серьёзным взглядом смотря на Агату снизу вверх. — Без еды долго быть вообще нельзя. Мне папа рассказывал.       — Молодец папа, — соглашаясь, кивает девочке в ответ писательница. Она делает ещё несколько шагов и опускается на диван в каких-то считанных сантиметрах от совсем растрепавшей свои волосы Майи. Взгляд сам собой падает на экран сжимаемого в руках мобильного, и с него так и смотрят на неё яркие зверюшки, нарисованные в прямом смысле этого слова из различных геометрических фигур — за исключением скруглённых, так ловко игнорируемых каким-то уж явно неизвестным ей художником. — Это тут, что ли, рекорды?       В ответ Майя не просто кивает, подняв на Агату взгляд, но и ещё принимается рассказывать о том, что прошлым вечером у неё каким-то необычайным образом удалось набрать большое-пребольшое число очков, что сегодня у неё никак не выходит преодолеть эту отметку, и что уже не первый раз ей не хватает каких-то считанных прыжков, чтобы переступить эту буквально видимую черту.       — А ну-ка, — протягивает руку Севере, и уже в следующий миг мобильный оказывается у неё. — Как тут играть?       Девочка заметно оживляется, едва ли успев поникнуть, ближе к Агате придвигается, буквально прижимаясь к её плечу, и, нажав на кнопочку с предложением сыграть ещё раз, пальчиком осторожно постукивает по экрану, объясняя, как двигаться, вперёд, показывает, как сдвигаться влево и в право и на примере показывает, что будет, если прыгнуть мимо проплывающего по быстрой речушке бревна.       Минуты пролетают одна за одной, и попытки хотя бы немного приблизиться к рекорду Майи проваливаются одна за другой. Агата хмурится, поудобнее усаживается на диване и уже в который раз нажимает на яркую кнопку, отработанным движением продвигая яркого персонажа вперёд.       — Да ёлки! — злится писательница, хлопая сама себя по ноге.       — Во время я, — отзывается из прихожей Павел. Он делает несколько шагов в сторону комнаты, и взгляд его как-то сам собой устремляется в сторону кухни. На столе там нетронутыми стоят пустые тарелки, на плите возвышается тёмная сковорода, и доктору остаётся разве что головой покачать, продолжая намеченный путь. — Вы почему ещё не пообедали? Не нужно было ждать. А если бы я надолго задержался? Или вы картошку спалили? — недоверчиво косится он на продолжающую постукивать пальцем по экрану Агату.       — Какой вы недоверчивый, — хмурится она, взметнув на доктора взгляд. — В порядке всё с вашей картошкой. И ждать мы вас не собирались, не надумывайте тут, — добавив язвительности в голос, продолжает она, отдавая Майе мобильный. — Установкой рекордов всего лишь увлеклись.       — И как успехи?       — Рекорд по проигрышам поставили, — отзывается на вопрос Майя, печально вздыхая. — Но такие не учитываются.