Взаимность

      Дом, в котором оказался Тенко, выглядел совсем новым и необжитым. Стоящие в углах комнаты картонные коробки с ещё не разобранными вещами только подтверждали это. Он посчитал это немного странным, но промолчал, продолжая наблюдать за тем, как Торино-сан ворчит, пытаясь найти в коробках нужную ему вещь.       — Ты, наверное, голоден, — пропыхтел он, выуживая небольшую миску, половник, кастрюлю и палочки.       Спустя двадцать минут кухню заполнил запах свежеприготовленного мисо супа. Тенко действительно чувствовал себя голодным, он ничего не ел с тех пор, как его вырвало. Суп после больничной еды показался ему невероятно вкусным, меньше, чем за пять минут он выпил его весь. Торино-сан всё это время наблюдал за ним, отчего Тенко было немного неуютно. Пожалуй, он не скоро сможет привыкнуть к постоянному присутствию своего нового опекуна.       Торино-сан провёл небольшую экскурсию по дому, закончив её маленькой, но уютной комнатой. Эта комната теперь принадлежала Тенко.       — Торино-сан, а вы ведь недавно сюда переехали, — сказал он, стоя на пороге комнаты и сверля глазами пол.       Разговаривать с опекуном тоже было всё ещё неловко.       — В моём старом доме я бы не смог выделить тебе комнату, — объяснил старик, — поэтому да – мне пришлось переехать.       Это в конец смутило Тенко. Он не понимал, зачем старику идти на такие жертвы ради него. Тенко ведь совсем чужой ему человек, и на его месте мог бы оказаться любой другой ребёнок из той же больницы. Неужели Торино-сан привязался к нему настолько сильно за эти три года? За какие такие качества? Тенко не мог сказать, и его пугала мысль, что Торино-сан со временем разочаруется в нём, передумает и вернёт обратно.       Привыкнуть к новому месту оказалось очень сложно. Хоть его новая комната и была намного уютней больничной палаты, но заснуть в ней подолгу не получалось. Он ворочался на непривычно мягкой постели, кутаясь в одеяло, но все попытки заснуть были тщетными. Стоило ему остаться одному в комнате, в полной темноте, как сердце начинало учащенно биться. Тенко никогда не боялся темноты до этого, поэтому совсем не понимал, чего боится сейчас.       Проблемы со сном переросли в настоящую бессонницу, что служило дополнительным фактором его раздражения. Его настроение скакало с бешеной скоростью, глаза постоянно были на мокром месте, и таблетки, которые продолжали выписывать ему врачи, не всегда помогали ему успокоиться.       Торино-сан, хоть и видно было, что он очень устал и весь измучился, стоически выдерживал все его истерики и проявлял к Тенко столько понимания и терпения, насколько вообще был способен. Частенько старик раздражённо вздыхал, но всегда приходил, чтобы успокоить своего подопечного. По вечерам он укладывал его спать, и сидел до тех пор, пока Тенко не засыпал. Тенко хоть и было ужасно стыдно перед ним за эту слабость, но, тем не менее, он в этом нуждался.       Стоило ему, уже дремлющему, заметить, что Торино-сан собирается уйти, он тут же просыпался и хватал старика за руку. — Ещё не уснул? — устало вздыхал тот.       Тенко усиленно мотал головой, глядя на старика широко распахнутыми глазами.       — Ты должен спать, — с напором говорил Торино-сан, обратно усаживаясь на кровать.       Тенко не хотелось ему надоедать, но старик в те моменты смотрел на него мягко, пускай и устало, но не сердито. Этот взгляд заставлял Тенко чувствовать себя чуть лучше.       Со временем в его комнате появился ночник, немного скрасивший ночное время. Мягкий тёплый свет действовал успокаивающе, и Тенко стал быстрее погружаться в дремоту. С полуприкрытыми глазами он всё ещё видел очертания тускло освещённой комнаты, но мало осознавал происходящее вокруг.       Один раз, когда он почти уже погрузился в сон, ему почудилось, что над его постелью склонился Всемогущий. Но герою номер один нечего делать у него в комнате, поэтому утром Тенко заключил, что просто пересмотрел геройских шоу по телевизору.       Появление таких вещей, как телевизор и компьютер в его жизни стали настоящей отрадой. Раньше в больнице им редко давали смотреть детские передачи, а теперь у него, кроме всего прочего, появился весьма большой выбор, что посмотреть, пускай и с некоторыми ограничениями.       Тенко обнаружил, что просто обожает компьютерные игры. Врачи не препятствовали появлению у него компьютера, с условием, что он не будет за ним долго засиживаться. Хотя появился он у него совсем не скоро, и первой его электронной игрушкой стал тамагочи – подарок за усердие в учёбе. Не сказать, что Тенко любил сидеть за книжками, но раз Торино-сан, точнее сказать Сорахико, это поощрял, то почему бы и нет. Ещё из приятного – его перчатки стали гораздо удобнее. Теперь они закрывали только три его пальца, оставляя указательный и большой свободными.       Тенко всё ещё был раздражительным и немного нервным, но жизнь теперь казалась не такой уж плохой.

***

      Сорахико Торино даже не подозревал, что в свои уже весьма преклонные годы обзаведётся внуками. У него не было большого опыта в общении с детьми, а учитывая то, что его единственный ученик, уже будучи героем номер один, продолжал его побаиваться, Сорахико действительно был в этом не слишком хорош. В конце концов он профессиональный герой, а не чья-то нянька.       И всё же…       Новость о страшной кончине целой семьи облетела всю округу. Жертвой стали пятеро человек, одним из них являлась маленькая девочка семи лет. Особенно общественность ужасал тот факт, что причиной трагедии стала внезапно проявившаяся причуда у младшего из членов семьи. Это был несчастный случай, которой мог бы произойти с абсолютно любой семьёй и который вряд ли удастся так просто предугадать. Мальчику из пострадавшей семьи было всего пять лет, но он уже остался круглым сиротой с психологической травмой на всю жизнь.       Сорахико тоже был наслышан об этом происшествии. Он как раз мыл посуду, когда по радио передавали утренние новости. Тарелка выпала у него из рук, когда диктор огласил, что фамилия погибшей семьи Шимура.       Сорахико не мог поверить своим ушам. Каков был шанс, что эта семья имеет какое-то отношение к Нане? Могло ли так случиться, что в ту ночь её семья, её единственный сын, его жена, тесть и тёща, а также семилетняя дочь, которых героиня никогда не знала, погибли?       Он был обязан это выяснить.       Главу погибшего семейства звали Котаро Шимура. Он был богатым бизнесменом, построившим дом, в котором жил он с женой, её родителями и двумя детьми.       Он был единственным сыном покойной подруги Сорахико Наны Шимуры.       Сорахико устало потёр переносицу, размышляя, как же это могло случиться. Могли ли они с Тошинори как-то это предотвратить? Нет, раз это была лишь случайность. Никто не мог предугадать, что причуда Тенко Шимуры будет обладать такой разрушительной силой. И всё же Сорахико жалел, что послушался просьбы Наны и никак не контактировал с Котаро. Нана не хотела, чтобы её сын подвергался опасности, будучи связанным с героями, однако опасность пришла оттуда, откуда её совсем не ждали.       Он уже представлял, как расстроится Тошинори, когда узнает о случившемся.       Бывший ученик навестил его вечером того же дня, и по его потухшей улыбке и серьёзному виду было сразу понятно – он знает. Сорахико пригласил его за стол, необычно хмурый для себя Тошинори сел и уставился на свои руки. Героя номер один терзал тот же вопрос, что и его учителя. Неужели ничего нельзя было сделать?       — Успокойся, Тошинори, — напряжённо произнёс Сорахико, глядя, как его ученик в бессилии сжимает могучие кулаки, — Котаро мёртв, мы ничего не могли для него сделать.       — Могли, — прошептал Тошинори сквозь сжатые зубы, — мы могли не бросать его.       Сорахико вздохнул, набирая в грудь побольше воздуха.       — Мы сделали то, о чём нас просила Нана. Ты и сам знаешь, в нашей ситуации мы бы лишь подвергли Котаро опасности. Если бы ВЗО узнал, что у Наны есть сын, он не оставил бы возможности отомстить ей и нам через него.       — Мы даже не знали, что с ним, и как он живёт. Мы могли бы попытаться выяснить это, не вступая с ним в контакт. Но мы просто бросили его.       — Глупо сожалеть о том, что уже случилось. Поэтому успокойся, наконец, и соберись! Лучше подумать о тех, кто всё ещё жив.       Яги оживился.       — Вы говорите о том мальчике? Шимуре Тенко?       — И о нём в том числе…       — Он ведь теперь совсем сирота. Лишился семьи, прямо как его покойный отец. Да и теперь, когда о семье Наны объявили по новостям, мальчику с нами будет намного безопасней, чем если он останется без нашего присмотра.       Сорахико прекрасно понимал, к чему его ученик клонит. Не повторять той ошибки, которую они совершили с Котаро, и позаботиться о мальчике самостоятельно. И конечно же это означало, что вся забота о ребёнке в таком случае ляжет на старческие плечи Сорахико. Всемогущий – фигура слишком занятая и значимая, а про-герой Гран Торино уже давно подал в отставку.       — Ты знаешь, дети – не моя специальность.       — Но мы не можем бросить мальчика на произвол судьбы!       — Я знаю. И поэтому я приложу все усилия, чтобы воспита-       — Я знал, что ты не откажешься! Я уже нашёл адрес больницы, в которой его содержат!

***

      Стоять в вестибюле детской психиатрической больницы среди людей, которые, в отличие от него, пришли к своим детям, было немного неуютно. Было непросто добиться разрешения на посещение здешних детей, ещё сложнее было добиться разрешения на встречу именно с Шимурой.       Прошло шесть месяцев с того момента, как мальчик оказался здесь, и только сейчас Сорахико мог его увидеть. До этого момента мальчик был совсем в плачевном состоянии, но сейчас, как уверили его врачи, ему было уже лучше, хотя он всё ещё нуждался в покое.       Сорахико предупредили, что Тенко ещё не готов к общению с кем-либо, и будет лучше, если он начнёт налаживать контакт с мальчиком постепенно. Сорахико согласился, впрочем, что ему ещё оставалось. Конечно, он предпочёл бы побыстрее забрать Шимуру под своё крыло, ведь ВЗО, если он уже прознал, что мальчик – внук Наны Шимуры, непременно попытается его найти и забрать раньше, чем это сделают Гран Торино и Всемогущий. Они с Тошинори не могли позволить этому случится.       Один из воспитателей провёл его в комнату, где играли дети, и пальцем указал на нужного Сорахико ребёнка. Теперь было понятно, почему врачи настаивали на том, что Шимуре нужен покой. Вид Тенко ужасал. Ребёнок едва ли походил на свою фотографию, показанную в телевизионном репортаже. Огромные, запавшие, красные, окаймлённые чёрными кругами глаза смотрели, казалось, в пустоту, а не на игрушку перед мальчиком. Бледно-серого цвета кожа была вся покрыта рубцами и царапинами. Обрамляли её спутанные голубовато-серого цвета волосы, словно ребёнок в один момент начал резко седеть. Тенко забился в угол, подальше от остальных детей и периодически дико озирался по сторонам. Но помимо жути, дитя внушало огромное чувство жалости. Как же сильно младший Шимура пострадал в тот день, когда вся его семья погибла.       В тот раз Сорахико решил не тревожить мальчика и попытаться наладить с ним контакт в другой раз. Через неделю он выглядел уже получше, хотя всё ещё имел болезненный вид. Сорахико пристально наблюдал за Тенко, и тот, по видимому, почувствовал на себе его взгляд и поднял глаза, настороженно глядя на старика. Сорахико решил, что это его шанс, и жестом руки подозвал Шимуру к себе. Тот колебался, но всё же встал и сделал несколько робких шажков в его сторону.       Глаза, уже не такие красные, бегали туда-сюда, изучая пришедшего. Мальчик был насторожен, но не напуган. Уже неплохо.       Сорахико немного покопался в сумке и выудил оттуда маленький контейнер полный тайяки, Шимура в это время заинтересовано за ним наблюдал.       — Вот, можешь взять.       Мальчик уставился на печенье своими большущими глазами, неуверенно протянул к одной рыбке руку, резко схватил её и бросился обратно в свой угол. Он наблюдал за стариком из-под своей лохматой чёлки какое-то время, затем перевёл взгляд на тайяки. Ребёнок облизнул сухие, потрескавшиеся губы и осторожно откусил маленький кусочек печенья. Судя по выражению его лица, ему понравилось.       Сорахико продолжал навещать его каждую неделю, и каждый раз мальчик становился всё более уверенным с ним. Он перестал убегать, спокойно сидел с Сорахико рядом и иногда даже мог обмолвиться с ним парой слов.       Кажется, это была победа.       Спустя три года, наконец, ему удалось забрать Шимуру в их новый дом. Жить с мальчиком под одной крышей оказалось в разы сложнее. Врачи предупреждали, что от смены обстановки у ребёнка будет стресс, но Сорахико не ожидал, что у Шимуры возникнет столько проблем с привыканием к новому месту. Ну хотя бы к его компании мальчик привык.       Пожалуй, даже слишком.       У него сложилось впечатление, что Тенко боится быть брошенным, настолько мальчик не хотел отпускать его от себя. Уложить Тенко в постель было настоящим испытанием, стоило Сорахико уйти в свою комнату, как он уже слышал топот босых ног, скрип двери и тихое: «Не спится». И Сорахико возвращался к нему. Он просто не мог отказать нуждающемуся в заботе и защите ребёнку.       Тошинори очень интересовался мальчиком и всё норовил увидеть его в живую. Один раз он всё же заявился к ним поздней ночью, как раз когда Сорахико закончил укладывать Тенко спать, со словами: «Я вас не разбудил, учитель?». Он был всё ещё одет в свою геройскую форму, видимо только вернулся с дежурства. Сорахико поворчал, но всё же пустил изнывающего от желания повидать младшего Шимуру Яги на порог.       — Но учти, разбудишь мне ребёнка, укладывать его будешь сам.       Шикая на номера один за любой неосторожный шаг, Сорахико таки проводил его в комнату мальчика. Тошинори замер над постелью Тенко, внимательно вглядываясь в его лицо, есвещённое слабым светом ночника.       — Он похож на Нану, — едва слышно прошептал он, — и эта родинка под его нижней губой…       Сорахико и сам видел, что похож. Может его волосы больше не были чёрными, но чертами лица Тенко очень напоминал свою бабушку. На самом деле, он был очень милым ребёнком. Особенно, когда спал... Кроме того, несмотря на всю свою ершистость и замкнутость, мальчик был очень добрым, Сорахико это чувствовал.       Он сам не заметил, как успел действительно привязаться к мальчишке. Торино искренне переживал за здоровье и дальнейшую судьбу Тенко и надеялся, что когда-нибудь мальчик сможет справиться с последствиями той трагической ночи. Редкая улыбка, озарявшая бледное детское личико и так напоминавшая порой улыбку Наны, заставляла его самого улыбаться.       Сорахико многое отдал бы за то, чтобы этот ребёнок был счастлив.