Новая старая школа

Что тебе сердце? Чёрный свечной нагар. Яблочный сахар, горькая пастила. Там, где оно пропустило один удар, Смерть улыбнулась, но стороной прошла. (с) Софья Рубакова

Британский департамент, 89 лет до события. - Приве-ет! Чем сегодня займёмся, попробуем завоевать мир? - Конечно! Только вот косу дочищу. Их дружба началась с того знаменательного обеда. Монтгомери не мог даже представить, что кто-то настолько близкий ему по духу сам его найдёт и войдёт в его посмертную жизнь. Грелль был странным, ярким, громким, он обожал навороченные приблуды будущего, и то, что он в них разбирался на порядок хуже Фогга, делало из него увлечённого слушателя. - О, такая длинная. - Ага. Теперь можно шлифовать любые «труднодоступные места». Когда мастер Ганс, хозяин мастерской по косам, с большим недовольством всё же дал Фоггу дубликат ключей, тот вместе с Греллем редкими свободными вечерами собирали странные механизмы, разбирали на части двигатели, и ковали лезвия для кос из всякого мусора, чтобы проверить, заставит ли их стандартная руническая вязь резать. - Ах, какой твердый. - Грелль, пожалуйста! А спустя год их дружба обрела некоторое количество привилегий. Их первая взаимная дрочка случилась на старом жёстком кресле мастера Ганса в дальнем углу мастерской, когда уже перевалило за полночь, и в корпусе оставались только они. Это было неловко, стыдно, смешно и опасно. После нескольких поцелуев Фогг выглядел так, будто пытался удовлетворить ножовку. Но те минуты, когда он испачкал собой рубашку Грелля, а потом его самого заставил хныкать от интенсивности оргазма, врезались в его память, казалось бы, навсегда. Монтгомери вдвойне ценил те редкие часы, что они проводили вместе, потому что бóльшую часть времени Сатклифф был безумно занят. Ведь он работал в прóклятом Третьем оперативном отделе. Если он не собирает души, то пишет по ним отчёты. И вместо того, чтобы время отдыха потратить на сон и общение со своими, такими же, как он, оперативниками, Грелль идёт к Монтгомери. Он тратит свои честно заработанные кредиты на приятные мелочи – его любимые сварочные очки, например, были подарены в честь перехода Фогга из стажёров в подмастерья. Грелль был его лучшим другом, единственной желанной компанией. Он был соучастником его не особо законных экспериментов. И он был влюблён. Не в Монтгомери. Не то, чтобы мастер сам догадался. Но слухи доходили до всех уголков департамента. Когда Фогг спросил его напрямую, Грелль не ответил. Молча ушёл из мастерской, а спустя полчаса вернулся с бутылкой ликёра и серьёзным разговором. За последнее мастер был благодарен, особенно наблюдая позже, как Сатклифф ведёт себя с другими. С ним Грелль был честен. На второй год их знакомства Фогг разобрался, вроде как, в спектре отношений красного жнеца к мужчинам, а ближе к пятому окончательно смирился, что его в любовь на все времена не запишут. И когда Грелль пришёл к нему с тем самым Проектом, он согласился всё же помочь. Точнее, не заметить постепенной пропажи деталей двигателя, снятой цепи, даже корпуса, пусть и разобранного. В тот момент он уже был полноправным хозяином мастерской, и пропажу спокойно списывал в утиль. Шутил, что Грелль заразил его проклятьем отдела, и с содроганием ждал, когда того поймают с поличным. Ждать пришлось почти шестьдесят лет. Тогда, после многих ссор и примирений, растеряв «привилегии» и начав предпочитать одиночество любой компании, Монтгомери не заметил, как его друг влетел в скандал с собранными не по списку душами. - Мастер Фогг? Мы расследуем дело Грелля Сатклиффа. Нужна ваша консультация по поводу несанкционированной косы смерти. Где, по-вашему, можно было бы достать эту модель? - Кустарная работа. Наверное, собрана из списанных деталей. Делал самоучка, видите? В зазоре нитки чёрные, так быть не должно, заест. - Полагаете, Сатклифф мог украсть их у вас? - Не могу сказать. Я довольно рассеянный и мусору учёт не веду. Может, у меня взял, может, у обеспечения. - Я понял. Если что-то вспомните – сообщите нам. Потом Грелля отстранили. Отправили в карцер. Фогга он так и не сдал. А после освобождения и первого крупного сбора – пришёл в мастерскую. Хотя мог бы и доспать или отпраздновать возвращение с бывшим стажёром, который выбил-таки разрешение на косу. - Привет. - Здрасьте. - Попробуем сегодня завоевать мир? - Это запросто. Прага, 89 лет до события День был жарким и душным. Ветер гонял меж людей горячий воздух и пыль, не принося облегчения. Яичный рынок привычно полнился гомоном, руганью, сегодня особенно злой, криками живых птиц. Смуглая девчушка то ли тринадцати, то ли шестнадцати лет спряталась в тень арки, облизнула солёные от пота губы. Хотелось пить. Это был не её день. Товарки опять не пустили её на хорошие, денежные места, хмурые пани только гнали её с дороги, не слушая. В толкучке вытянуть получилось только несколько мелких монет. Придёт домой с таким уловом – опять дядя поколотит. Тут на девушку дохнуло прохладой. В тени галереи мимо неё прошел странного вида пан – в трауре, с длинными седыми космами. В темноте блеснуло кольцо зеленоватым камнем. Дорогое, наверное. Брюнетка рванула за мужчиной: - Ай добрый господин, позолоти ручку, всю правду расскажу! Она коснулась его руки, но тут же отдёрнула свою: пальцы мужчины были ледяными. - Неужели? – Он обернулся к ней с жутковатой улыбкой. За густой чёлкой было видно только тусклое свечение, будто два светляка спрятались там вместо глаз. Аура, которую она не заметила в спешке, будто смазывала черты, прятала фигуру в тень. Девушка застыла перед живым мертвецом. - Вы, - она не смогла выдавить из себя слово «Смерть», но тот понял её. Кивнул. - За мной пришли? Мужчина хихикнул. Взял ледяными пальцами её безвольную руку, провёл ногтем по линии жизни. - Нет. Но такой молодой ромейке нужно быть осторожной. Особенно с настоящим даром, - он говорил тихо и вкрадчиво, но девушка не слышала других звуков, только эхо крикливых голосов. - Зачем воровать, когда он есть? Она вздрогнула, потянула руку на себя, но не смогла вырвать из крепкой хватки. - Не от хорошей жизни, господин. В таборе много кто видел ауры у людей и предметов, умел искать потерянные вещи или гадать по картам. Вот только грош цена их талантам без ловких пальцев и болтливого языка, а у неё их не было. Видения, если они приходили – заставляли её каменеть, погружаться в себя, тут уж не до денег. Потому её товарки и не любили. - Понятно, - мрачный жнец поглядел на неё, склонив голову к плечу, а потом вдруг вынул из внутреннего кармана пальто что-то и вложил ей в руку. - Вот, расскажешь чего интересного - считай заработала. Цыганка опустила взгляд и обомлела: на ладони у неё лежал холодный, поблёскивающий потёртыми краями настоящий золотой франк. Точнее, в нём было аж двадцать франков, судя по надписи. Целое состояние, по меркам девушки, и откуда только у Смерти такие деньги? А мужчина всё смотрел на неё, ждал. Если дал эту монету, значит, долго она с ним пробыла. И правда, холодная вон какая, точно не один месяц носил. Брюнетка закрыла глаза, сжала кругляш до боли. Образ вспыхнул перед глазами легко, словно спичка, подожжённая у самого носа. - Холодно. Искра у вас за спиной. Металась, в руки летела, да опоздала. - Вот как. И сколько у неё кос? Странный вопрос. Она нахмурилась, не открывая глаз: искра легла на отполированное лезвие. Древко держала рука в чёрной перчатке. Больше ничего. - Одна. - Не она, значит. – Девушка открыла глаза. Жнец больше не смотрел на неё, она это чувствовала. И руку её не держал. Только сыпанул ещё несколько медяков поверх золотой монеты прямо в руку. - Держи. Брюнетка обхватила горсть монет двумя руками, глядя, как мимо проходит Смерть. Ей хотелось крикнуть ему, что же он не спешит, не идёт назад, да и какая разница, та или не та искра? Она ведь и погаснуть может. Но промолчала. Глянула на руки и, почувствовав, как холод уходит всё дальше, а звуки возвращаются, поняла, что не отдаст эту золотую монетку. Ни тёте, ни дяде, никому. Никогда. Британский департамент, 24 года до события - Ну вы долго ещё? – Мауро раздраженно стукнул костяшками о косяк двери. Майкл в ответ недовольно зафырчал: - Минуту! - Капуши. Сандерс в ответ показал язык и продолжил складывать рубашку. Отис в этот момент защёлкнул свой чемодан. Трое уже ждали у выхода. - Если из-за вас мы опоздаем на начало экзамена, я с чистой совестью вас зарежу. - Да успокойся ты, никто не будет открывать телепорт без Буавера, надежды Великобритании. Рид положил руку на плечо Майкла, отвлекая от очередной перепалки. - Давай я помогу. Тот вздохнул. Да, вдвоём будет легче. - Спасибо. - Надо было чемодан с вечера собирать, - это сказал уже Рихард. Он был готов самым первым - Чтобы пижама сверху лежала? Я же не знал, что просплю. – Недосып два дня подряд сыграл в Майклом злую шутку. Если бы не Отис, он бы точно проспал. И это в день начала экзамена! - Могли бы и разбудить. Дверь в ванную открылась. Морар предпочитал умываться последним. - Эй, Аадил, как ты? - Я закончил, - его вещи уже были собраны. - Мы тоже, - крикнул Рид, пока Сандерс закрывал чемодан. - Слава Смерти! – воскликнул Филипп и распахнул входную дверь. - У нас шесть минут, бежим! Счастье, что ключи от квартир тоже были электронные, и можно было просто захлопнуть дверь. На плац перед Главным корпусом молодые жнецы чуть ли не летели. Никто из них не хотел разочаровывать ни Спирса, ни Сатклиффа. Успели они за пару минут до начала. Впрочем, тут никто не спешил. Пока Уильям разговаривал с куратором первой группы (та была уже на месте), Грелль в стороне что-то очень тихо обсуждал с тем самым мастером кос, которого они видели вчера. Оба обернулись на несколько взмыленный молодняк и прервали разговор. - В общем, я тебя предупредил, - сказал Фогг и поплёлся в сторону жилых корпусов. - Доброе утро! – Филипп улыбнулся инструктору, подходя ближе. - Что-то не так? Грелль перевёл взгляд с него на Рида: - Новости по поводу твоей косы. Потом поделюсь. – в следующий миг рыжий обратил всё внимание на Спирса. - Уилли, и ты здесь? Пришёл открыть мне портал? В этот раз куратор не пытался держать дистанцию с подчинённым. Более того, он сам шагнул навстречу, разворачивая сложенную в свёрток тёмно-серую плотную ткань. - Я обязан проследить за отбытием новичков. – В его руках оказалась накидка с отложным воротником, которую Спирс набросил на плечо Сатклиффа, скрывая тем самым кричаще-красный плащ, застёгнутый на все пуговицы. - Наряд не по статусу. - О, ты всё-таки помнишь. - Как бы мне не хотелось обратного. - Ах, если бы это видело больше людей! – Грелль прижал руку ко лбу, но потом огляделся. На плацу были только новички с кураторами. - И это странно. Куда подевалась утренняя пересмена? Начальники отделов переглянулись. - Почти все утренние смерти пропали из общих списков. Кажется, их поручили новому отделу. - Новому? – Спирс только кивнул, перед тем как открыть портал в мир людей. - Ясно. Мальчики, за мной. *** По сравнению с Департаментом, в мире людей было сыро, грязно и на порядок холодней. Их перенесло в проулок настолько узкий, что тот больше походил на щель между домами. Тем не менее, в нём уместились аж два чёрных входа, пьяный вусмерть бродяга и чрезвычайное количество луж. Собственно, из одной особенно широкой новички и повыпрыгивали в первую секунду переноса, спасая обувь и собственные ноги. Грелль запрыгнул на порожек ближайшего входа, минуя бурое подобие ручья перед ним, распахнул дверь и поманил новичков за собой. Где-то со стороны крыш хлопнул второй портал, но другую группу они уже не увидели. Внутри, уверенно передвигаясь по тёмному коридору для слуг, Сатклифф спустился на один пролёт, бодро проводя экскурсию: - Итак, детишки, это наш лондонский штаб. Маскируется под доходный дом, людей сюда не водить, - он игриво погрозил им пальцем через плечо. - Обычно здесь ночуют дежурные диспетчеры и поисковики, если им по дороге. Вас поселили на месяц, возвращение в департамент только в крайнем случае. Путь их выглядел довольно мрачным. У каменного пола гулял сквозняк, белёные стены и потолок освещались редкими тусклыми газовыми лампами. Хорошее ночное зрение жнеца здесь было настоящим спасением. В коридоре было несколько дверей, за одной из них слышалось приглушённое позвякивание стекла, смешанное с гулом разговоров. Грелль достал ключи и открыл дверь почти напротив, судя по всему, бара. - Мы в подвале жить будем? - Полуподвале. - В узкой прихожей, вмещавшей в себя лишь длинную скамейку, небольшой коврик и ряд крючков для верхней одежды, Грелль открыл одну из боковых дверей, в спальню на два человека. Там, как и в академии, между кроватями было обычное окно, но свет проникал только из верхней половины. Само стекло было оклеено тонкой рисовой бумагой, так что ни снаружи, ни изнутри нельзя было разглядеть хоть что-то, кроме силуэтов. - Потом мне спасибо скажете, особенно ваши гудящие ножки. За дверью левее оказалась гостиная, с отделкой более уютной, чем предыдущие комнаты: стены обтянуты тканью с узором из красных гвоздик, напротив резного камина пока ещё не затопленного, на ковре стоял стол-сороконожка в собранном виде. По периметру стояли обитый кожей диван, два кресла бидермайер и четыре разных венских стула от фирмы Тонет, окна были закрыты шторами. В углу стояли напольные часы. В гостиную жнецы и вошли, отряхнув ботинки от остатков уличной грязи. Грелль поставил на стол и раскрыл свой саквояж. - Добро пожаловать! В нашем распоряжении шесть комнат: санузел, гостиная, четыре спальни. – Из недр багажа показались три папки, шесть ключей, идентичных тому, каким была открыта квартира и тугой кошелёк с, судя по всему, местной валютой. - Три двухместные, да, как в академии, потом жильё будет лучше. - А четвертая спальня? Сатклифф повел хитрющими глазами. - Моя, - кокетливо подмигнул Рихарду, отдал ему ключи. Жнецы по очереди потянулись за своим экземпляром. - Что, думали на ночь без присмотра остаться? Скажите спасибо демону, обычно проверки точечные, чтобы держать вас в напряжении, – в группе послышались смешки, Отис кашлянул в смущении. - В общем, разбивка по рабочим парам: Морар и Буавер, Сандерс и Луччини, Рид и Стейнлекнер, располагайтесь. Только не поубивайте друг друга. Жнецы переглянулись с новыми соседями – раньше они расселялись иначе. Первыми в коридор рванули Филипп с Аадилом, на ходу распахивая все двери. - Эй! – остальные почти сразу выскочили следом, но наглая парочка всё же успела застолбить комнату самую дальнюю от ванной и входной двери. - Да всё равно же одинаковые! – Майкла бесило довольное лицо француза. - Зато без лишних шумов за стенкой. Остальная часть расселения прошла спокойнее. Когда новички вернулись в гостиную, им вручили папки и, как Грелль назвал это, карманные деньги. - В этом же здании есть паб для своих. Лучше обращайтесь за едой туда – питание студентов оплачивается департаментом напрямую. Кроме алкоголя! Это покупайте за свой счёт, если хотите. Советую брать обед на вынос, еда будет холодной, но свежей. Рядом есть кофейня, однако, она местная. Остальное посмотрите сами. В принципе, всё зависит от ваших желаний и кошелька. Не забывайте, что на улице декабрь, и здесь он суровее, чем у нас. Вопросы? - Какой резон давать нам деньги, если есть питание? - Это на случай, если слежка будет слишком далеко от штаба. Но если потратите на что-то ещё – их просто удержат из будущих зарплат. Все обычно за день до экзамена гуляют. - Разве можно так сильно отвлекаться от задания? Грелль хмыкнул. Рихард, задавший вопрос, приподнял бровь, он уже проглядывал врученное ему с Ридом дело. - Незачем так беспокоиться. Экзамен длится целый месяц. Как бы нас ни убеждали, что его формат сохранился с незапамятных времён, фактически его сдача не должна затруднить вас. – В голосе инструктора проступило то раздражение, с которым он уже говорил им о нынешнем образовании. - После никто вам не будет давать столько времени на работу. Однако, дежурства в одном и том же квадрате может привести к ненужным связям. Одни и те же люди рождаются, учатся, работают, заводят семьи и хоронят родню и соседей. На протяжении десятилетий. Можно невольно проследить за жизнью человека от и до, и в конце забрать его душу. Привязанность в таких случаях может привести к необдуманным поступкам. - Каким, например? Взгляд Грелля, будто остекленевший под конец его речи, быстро вернул осмысленность и стал раздражённым. - Включи фантазию, - протянул он издевательски, но после одёрнул себя. Малышня не виновата в его проблемах. - Обо мне и моих грехах вам с удовольствием расскажет в департаменте любой сотрудник, как только мы вернёмся. Про тысячу профуканных душ прочитаете в архиве, метки «Хамфриз, Слингби», только не спрашивайте никого лично ближайшие пару лет, неучтиво будет. – Отис тихо достал блокнот и огрызок карандаша из кармана пиджака записать наводку (позже остальные подхватят его привычку, хотя в Академии за подобное назвали бы любого заучкой). - Что насчёт Легендарного, его грешки недавно засекретили. О понижении вы сами слышали. Но будь на его месте кто-то другой, дело закончилось бы казнью, я уверен. - Что же такого он сделал? В следующую минуту Майкл уже жалел, что спросил об этом. Хоть любопытно было наверняка всем, Грелль не отводил от Сандерса взгляда, когда после паузы медленно, вкрадчиво проговорил: - Уверен, что хочешь знать? Готов ему потом смотреть в бесстыжие глаза и кланяться, как прежде? Майкл сглотнул. Знать, чего можно ожидать от Великого, хотелось. А инструктор точно обладает этой информацией. Но не хочет делиться, именно ей. Слишком большой риск? Юноша мотнул головой. В ответ ему острозубо оскалились. - Чудно! А теперь на выход! Будем знакомиться с вашими клиентами. *** Полдень среди жилых корпусов Департамента тих и пустынен. Почти все обитатели квартир, комнат и гостевых номеров в это время работали, а те немногие, что оставались с ночной смены, мирно отсыпались. Квартиру Грелля Сатклиффа не открывали уже несколько дней. Пыль ещё не успела толком скопиться, но к моменту, когда хозяин вернётся, точно понадобится влажная уборка. Забытой тряпицей на постели лежала ночная сорочка, на кухне кружка и чайная ложка стояли на сушилке - вот и весь беспорядок. Защёлка на окне медленно провернулась. В щель пролез клочок бумаги, затем тихо раскрылась рама окна. Сигнальные руны на подоконнике никак не отреагировали на вторжение. Ноги в чистых одноразовых тапочках мягко ступили на пол, не оставляя следов. Незваный гость прислушался. Никого не слышно. Стандартная кухня, в которую он влез, встречала его только гулом холодильной камеры – пустой, за исключением брикета масла. В ящиках – набор посуды на двоих, консервы, чай, растворимый кофе, сахар с солью. Обыкновенная обжитая кухня жнеца. Прихожая с вешалкой, сейчас пустой, пуфиком и зеркалом – пусто, скучно. А вот ванная пестрела взводом тюбиков, баночек, склянок. Некто весело хмыкнул, глядя на стоящие рядом сухой шампунь-спрей и флакон голубого стекла с белладонной. Здесь царствовала женская сторона хозяина – лучше оставить это место в покое. Домушник обвел цепким взглядом последнюю комнату - спальню. Кровать выглядела довольно стандартно, не смотря на экстравагантное постельное бельё, под ней было пусто. Руки в белых перчатках открыли гардероб, чуть сдвинули вешалки, проверили дальнюю стенку. Та оказалась совершенно обычной. Только глаз зацепился за женский красный плащ в чехле. Висящая рядом полка была нагружена бульварными и готическими романами, под ней стояла тумба с граммофоном и стопкой музыкальных пластинок. Губы вторженца растянулись в улыбке при виде «Волшебной флейты» Моцарта. Второго ряда ни там, ни там не было. Все стандартно, в рамках интересов местной примадонны. Оставался только будуарный столик, единственный здесь старомодный предмет, взятый явно из мира людей. В нём несомненно должны быть секреты, вот только который из них нужный? В одном из ящиков было второе дно. Там, под дощечкой, лежали вырезки из газет. Жертвы Джека Потрошителя, подтвержденные и нет. Сверху лежал некролог Анджелины Даллес. В одном из тайных ящичков на простом, легко взламываемом замке, стояла фляжка с горячительным и запас духов со значком двух перекрещенных букв С. Миленькие маленькие тайны. Но где же это? Зеркало насмешливо отразило лёгкую досаду на лице. Чистое, в резной рамке, чуть затертой с правого края, висящее на стене, а не закрепленное на столике. Гость аккуратно потянул за правый край тайника, открывая сталкерский алтарь, посвященный демону. Зарисовки лица, вырезка из газеты с фотографией графа Фантомхайва и его дворецкого, когда те бежали от полиции, серебряный нож, кусочек сукна, бело-красная лента с пятнами крови. Вот только задняя деревянная стенка имела тончайшие щели. И там, за ней было оно. - Маленький хитрый жнец, - шепнул гость, разглядывая разномастный набор для починки кос, запасные детали для бензопилы, техническую литературу, списки рунических вязей со множеством перечеркнутый вариантов, и пустую выемку там, где должна быть прямоугольная вещица. Самое ценное жнец унес с собой, в Лондон.