No Rest for the Wicked

«Страсть — опасна», — древняя мудрость, колко втыкается в пальцы, в горло — парализуя, не позволяя ничего ни сказать, ни сделать. От этого паралича есть только одно спасение — ярость. Такая же колкая, такая же сильная — она смывает паралич страсти, разжимает скрюченные пальцы и только для того, чтобы снова их сжать, но уже в кулак. Причину — всегда можно придумать. Скрыть за ней собственную беспомощность, собственную нерешительность. Ярость громогласна. И вот тебя уже заприметили, правда, Сайно? Это лёгкий способ обратить на себя внимание. Направленное внимание. Ты не один из десятка восхищенных сокурсников. Ты — один-единственный, тот самый, что всегда поперёк горла. Но пальцы сводит не от злости, шила-то в мешке не утаишь, уж от близких-то друзей точно. Пальцы сводит от невозможности коснуться, дотронуться, ухватиться за крепкое плечо, прижаться к нему виском, оставить колкий поцелуй прямо между лопаток. Можно ж, наверное, было смирить свою гордыню, стать тем самым одним из, но тебе-то хочется больше. Пусть не так, как по сердцу, но хотя бы не: «А… этот…» и равнодушное пожатие плечами. «Страсть — опасна, она затуманивает разум» — и эту древнюю мудрость ты знаешь. Ясность разума — это когда-то было не про тебя. Всё нутро сводило, стоило только ухватить в коридоре запах этого невыносимого человека: дерево, полевые цветы и раскаленный песок. Почему он пахнет песком — ты тогда не понимал. Жизнь сама разведёт вас и тебе покажется, что эта страсть, она отгорела, умерла и осталась в прошлом. Но одного только имени, спустя несколько лет, будет достаточно, чтобы вспомнить и желание коснуться, и аромат. И ты коснешься — в безобразной драке. И почувствуешь, как всё ярче становится в горячке боя запах дерева, полевых цветов и песка. Или это просто песок Аару оседает на вас обоих, застилает глаза, лезет в рот, в нос. Ты злишься. Ты имеешь право. Кто б сказал что нет? Имеешь, имеешь полное право на эту ярость, на слова полные подозрения. Потому что и сам не понимаешь, что такого, почему за столько лет страсть не отгорела, не прошла, не пропала, не была унесена ветром в вечные пески? Она вспыхивает всё ярче, колется о чужие невозмутимость и безразличие. Он был приметным студентом когда-то, — а сейчас стоит приметный мужчина. Высокий, ещё выше чем был, крепкий, плечистый, — так и не скажешь сразу, что это господин секретарь. Секретари — кто они? Никто, просто книжные черви. Не этот. И снова как когда-то, хочется оставить поцелуй между лопаток. С твоим-то ростом — самое оно. Ярость и злость — на себя, на весь мир, на пески, да всё — подстёгивает тебя всё сильнее и сильнее. Но за этим всем — как за ширмой — слишком сильная страсть, слишком яркое желание. Возможно, когда-то стоило бы стать тем самым — одним из — и тогда бы ничего внутри так не ёкало и сжималось, стоит только на секунду поймать на себе чужой изучающий взгляд. Всё бы отболело и было бы унесено ветром в пески. Но пески делают всё только хуже. В песках некуда уйти. Вы рядом, вы вместе — от оазиса до оазиса. Страсть, ярость, гнев и злость — всё едино, ты уже, наверное, и не сможешь отличить и понять, что конкретно ты чувствуешь. Кроме этого навязчивого желания — коснуться. Не в любви, так в конфронтации, в споре, в убогой, да простит владычица, драке. Крепкая рука перехватывает тебя уже на самом выходе из храма — вы выходите из него в полной тишине и молчании, не зная что и говорить друг другу. Давно мёртвый жрец Дешрета сказал слишком много. Твоё сердце не на месте. И у тебя нет ответа на вопрос: «Почему?», давно уже нет. Ветра пустыни запутали и унесли тебя, а не твою страсть. Но крепкая рука — реальна. Цепкие пальцы. Сильные пальцы. У учёного таких не должно быть. И всё же вот они — обвили твоё запястье. — Ты — хозяин верных слов, господин Чертополох, — даже вскинуться яростью не успеваешь. Над тобой склоняются. Тебя целуют. Украдкой, пока никто не видит. Нежно касаются губами, трепетно обводят кончиком языка твои пересохшие от пустыни, от песка, от этого момента — губы. Поцелуй конечен. Как и конечно ощущение чужой руки на запястье. Вас потеряют, к вам обернутся, окликнут. Но проходя мимо, догоняя уходящих спутников, ты украдкой коснешься рукой того места между лопатками, которое всегда хотел поцеловать. Всё это время. И в ответ получишь взгляд полный, нет, не равнодушия… Почему так раньше казалось? Это легкая и мягкая улыбка в самой глубине глаз. Твоё сердце ёкает, сжимается, пытается вылезти через горло. Скучный пустынный пейзаж на секунду плывёт перед глазами, а когда ты их открываешь, то понимаешь, что…

…я с тобою, мой Король.