Держи меня крепче

      — В Долину правды попасть можно только двумя способами — через северные горы и по главной дороге от Башен, — Сынен раскрывает перед ними карту. — Ставлю свое стеле на то, что он заметит, если мы пойдем по дороге.       — Есть еще один способ, — Бай Лу лишь пожимает плечами, стоит ей поймать хотя бы один удивленный взгляд. — Старый тоннель.       Ван Ибо кивает, понимая, к чему она клонит.       — Знаешь, где вход?       Охотница ухмыляется:       — Еще бы, — свернув карту, она прячет ее в карман, а после достает колдовской огонь и стеле. — Уверена, что ты тоже.       Сынен непонимающе на них смотрит.       — О чем вы? — он хмурится. — Что за тоннель?       — Объясню по дороге, — Ибо сворачивает в левый от Башен проулок, но сразу же притормаживает. Обернувшись, он взглядом встречается с Бай Лу: — Останься здесь, нужно, чтобы кто-то объяснил им, что происходит. И связался со Старейшинами. Подмога нам не помешает.       — Вожак Ван и Мастер Чжан справятся и без нас, — Бай Лу упрямо поджимает губы. — Я иду с вами.       — Лу-Лу, — голос Ибо тверд. — Нет.       Наружу так и рвется: «Я не знаю, что мы там увидим. Я не хочу, чтобы тебе было больно». Кажется, ему и не нужно это произносить, потому что Бай Лу понимает его без слов.       — Я думала, что ты на моей стороне.       — Я обещал позаботиться о тебе, — нехотя признается Ибо, вспоминая тот непривычно серьезный тон Сюй Кая. — И даже Альянсу нужна твоя помощь, Лу-Лу.       Ему не нравится, что приходится просить ее остаться. Словно она там им не нужна. Это не так, Ибо знает, что ее умения в бою им пригодились бы, но обещание клеймом выжжено в сердце словами: «Я бы не хотел, чтобы она видела меня мертвым, если что-то пойдет не так. Пожалуйста, не дай ей даже посмотреть на меня такого».       — Это он попросил, да? — Бай Лу в конечном итоге задает очевидный вопрос. Когда Ибо не отвечает, она сжимает кулаки и выдыхает, голос ее дрожит: — Ненавижу его.       После она уходит. Разворачивается не прощаясь, — дурная примета, думает Ибо, — и Сынен глухо спрашивает:       — Думаешь, он?.. — друг не договаривает, но ему и не нужно — Ван Ибо понимает.       — Надеюсь, что нет, — со вздохом бормочет он, поправляя лук на плече. — Идем, нам пора.       — Так что за тоннель? Почему я о нем не знаю?       — Он начинается в склепе первого Главы Альянса, — объясняет Ибо, пока они пробираются сквозь начинающие собираться толпы Охотников — те чувствуют, что что-то происходит. Кто-то их окрикивает, узнавая, но Ибо лишь ускоряет шаг. Сынен не отстает. — Я наткнулся на него, когда отбывал наказание и убирал старый хлам. Ты тогда лежал в госпитале с демонической лихорадкой, помнишь? Так что я узнал, куда он ведет, а рассказать забыл — нас тогда послали на первый рейд, и как-то было не до этого.       — Откуда Охотница Бай знает о нем?       — Наверное, точно так же, как и я, — Ибо пожимает плечами. — Но, если честно, понятия не имею. Главное, что у нас есть шанс попасть в Долину незамеченными.       — Согласен, — соглашается с ним Сынен, а после Ибо слышит его возмущение: — Чувак, это сливная труба!       Ибо, откинувший как раз ветки широченного кустарника, только замечает:       — Я не говорил, что будет легко.              

• ────── ✾────── •

                    Река, пересекающая Долину правды, бурная, шумная, и когда они подходят ближе, Сяо Чжаню на миг чудится, что он слышит в ее быстром потоке беспощадный приговор.       Возможно, это так и есть. Заслужил, раз собирается делать ужасные вещи.       Они пересекают мост, соединяющий самый узкий участок реки, доски под ногами скрипят, сливаясь с ветром, шуршащим листвой — здесь, в самом священном месте Города Стекла, времена года чередуются, сменяясь ежедневно. Подобная прихоть природы до сих пор остается загадкой, решить которую никто так и не смог.       И вряд ли теперь сможет, понимает Сяо Чжань, хмурясь.       На самом деле, просто никто не пытался — зачем, если так Долина выглядит еще прекраснее и таинственнее. Хотя, скорее всего, в библиотеке Города Стекла сохранились записи, и добраться до них не составит труда. Только вот Охотники с их скучными правилами, запретами и еще какой-нибудь ерундой найдут тысячу и одну причину, почему нельзя даже дышать в сторону этой информации.       Почему-то это сейчас так веселит.       Скорее всего, это нервное. Сяо Чжань не привык паниковать или как-то стрессовать: знаете, за годы его жизни чего только не происходило, — и хорошего, и плохого, — что единственное, на что он был вообще способен, это холодное равнодушие. Но не сейчас. Сейчас в его мыслях и сердце самый настоящий погром, стена отчужденности рухнула в один короткий миг, стоило только увидеть чужие темные пряди у себя на коленях.       (Ты боишься, Чжань, и не того, что случилось с близкими, а себя, верно? Демоны в твоей голове только этого и ждали)       — Пошевеливайся, — Цзян Янь пихает его вперед, острый кончик его стеле упирается Сяо Чжаню в спину. — Мы почти пришли.       — Здесь красиво, — замечает он отстраненно. — Хочу полюбоваться перед смертью.       — Тянешь время, колдун?       — Это все равно бесполезно.       — Хорошо, что ты понимаешь, — удовлетворенно звучит в ответ. — И не пытаешься сбежать.       Просто у меня другой план, Сяо Чжань, конечно же, не говорит этого вслух, спрашивая о другом:       — Где Ян Ми? — и разумеется получает тишину в ответ.       Чем ближе они подходят к священной реке, тем отчетливее Сяо Чжань ощущает, как все колдовство этого места дрожит и вибрирует. Как недовольное тем, что посмели нарушить его покой. Гневается, хлестая по ногам и лицу порывами усиливающегося магического потока. Кончики пальцев покалывает, и тут же тело пронзают иголки боли — оковы светятся, реагируя на неподчинение, и сила внутри Сяо Чжаня лавой течет по телу.       Ян Ми, сидячую возле каменной плиты, он видит сразу же. Неровно обстриженные волосы сокрыли лицо, отчего в первый миг кажется, будто бы колдунья и вовсе прячет взгляд. Правая рука прижата к телу, к пыльному боку, сквозь тонкие пальцы сочится кровь, грудь судорожно вздымается — она жива.       — Мать-прародительница!       Сяо Чжань, не обращая никакого внимания на окрик Цзян Яня, сразу же оказывается рядом. Руки слегка дрожат, когда он касается ее раны.       — Тебе нравится вид? — хрипло и со смешком спрашивает его Ян Ми. — Всегда мечтала сходить на пикник именно в такое место.       Сяо Чжаню не до смеха: лицо колдуньи Ян бледное, брови — изломанные линии, губы чуть дрожат, из-за чего вымученная улыбка-усмешка больше кажется оскалом.       — Я же обещал сводить тебя на свидание, — он не удерживается от комментария.       — Это было шестьсот лет назад, — наконец-то она смотрит на него. В таких знакомых глазах слишком много обреченности. Как будто она уже сдалась. — И не хочу тебя расстраивать, но тебя, кажется, опередили.       — Я пришел надрать ему задницу.       Ян Ми в ответ судорожно выдыхает и закусывает губы, лицо искажает гримаса боли. Сяо Чжань сглатывает, сила внутри него негодует, болит, требуя выплеснуться наружу. Ей нужно немного, достаточно будет чуть ослабить оковы, чтобы она смыла все на своем пути.       — Не хочу прерывать ваше воссоединение, но у нас еще есть дела, — Цзян Янь наконец добирается до них, и стоит Ян Ми поднять на него взгляд, как она ощетинивается и шипит. — Тише, дрянь, — он плюет прямо ей в лицо, и, стоит Сяо Чжаню дернуться вверх, как пинком валит его на землю. Шеи касается холодный клинок, кожа лопается от ожогов. — Дернешься еще раз, и я перережу твою красивую шею. Поднимайся!       Его дергают вверх, словно тряпичную куклу. Цзян Янь толкает его ближе к плите, на которой Сяо Чжань замечает маленькую силовую клетку. Орешек обеспокоенно мявкает, как только он касается полупрозрачных прутьев пальцами.       — Должен сказать тебе спасибо, что ты облегчил мне работу, — Цзян Янь встает рядом и опускается на корточки. Роется в сумке, лежащей рядом, вытаскивает оттуда толстую книгу. Сяо Чжань сразу же узнает в ней Серую Книгу. — Я уж думал, что мне придется повозиться и поискать сяньли самому, но ты удобно приказал своему щенку притащить ее на Совет. Знаешь, как я понял, что она рядом?       Только догадывается.       — Кровь от крови, — поясняет зачем-то Цзян Янь. — Я почуял ее.       Он слышал о таком: кровно связанные высшие существа Сумеречного мира могут отыскать друг друга где угодно, имея под рукой нужное заклинание. Или руну, если дело касается Охотников. И Цзян Янь, имея на руках Серую Книгу, сразу же ею воспользовался.       — Я был лучшего мнения о Безмолвных Братьях, — замечает он. — Почему они отдали тебе ее?       Цзян Янь фыркает:       — Им нужно тщательнее следить за своим архивом. Впрочем, когда все закончится, они даже не заметят пропажи.       — Все еще считаешь, что поступаешь правильно? — Сяо Чжань оборачивается к нему.       — Это бесполезно, — опережая чужой ответ, говорит Ян Ми. — Я пыталась и, как видишь, безуспешно. Жаль только прическу попортила.       — У меня есть контакты хорошего парикмахера, хочешь я дам тебе номерочек?       — Не отказалась бы.       — Хорошо, — Сяо Чжань кивает. — Как только я тут закончу, поищу в записной книжке.       Он наклоняется чуть вперед, просовывая пальцы между прутьев клетки.       Хорошо, как он и думал, это просто удерживающий барьер.       Орешек тут же льнет к нему, ласкаясь, и Сяо Чжань гладит ее между ушек. Правда, недолго. Стоит Цзян Яню увидеть, как он тут же звереет.       — Отойди от нее! — кончик клинка упирается Сяо Чжаню прямо в горло. — Не смей трогать ее своими грязными руками, колдун!       Глаза у него налитые кровью, бешенство плещется в них, словно океан в шторме. Орешек шипит на него, пушистый хвост бьет по клетке, из-за чего та вибрирует, пуская вокруг себя яркие вспышки.       Услышав, Цзян Янь меняется в лице. Клинок он не убирает, но его лицо преображается, гнев утихает, и его голос звучит ласково и нежно, когда он обращается к ней.       — Милая, Юэ, это же папа, — он протягивает руку, и Орешек скалится. Цзян Янь вскрикивает, когда ее коготки царапают ему руку. — Малышка, ну что же ты!       И столько при этом в тоне досады и искреннего недоумения, что Сяо Чжань вдруг понимает, зачем по-настоящему Цзян Яню нужна была Орешек.       — Ты не хочешь никого убивать, — констатирует он, пораженно застыв. — Ты хочешь ее вернуть!       — Дошло же наконец, — Цзян Янь цокает. Кивнув на Серую Книгу, он поторапливает: — Приступай!       Выдохнув, Сяо Чжань несколько долгих ударов сердца вслушивается в шуршащий ветер вокруг, рассматривает очарование поздней осени, вдыхая запах сырых и чуть подгнивших листьев. Магия вокруг отвечает ему, ласкаясь, словно дальний друг, обнимая. Горечь сожаления скапливается во рту, и он произносит:       — Мертвые не возвращаются. Повелитель ночного царства тебе не поможет.       — Ты не знаешь наверняка, — Цзян Яня не переубедить. — У него уже получилось однажды исполнить мое желание.       — То, что он дал тебе вечную жизнь, лишь результат вашей с ним сделки. Ты все еще смертен, — запястья вспыхивают болью, кожа покрывается испариной, и Сяо Чжань устало выдыхает, вновь прислоняясь к плите. — Ты всех нас убьешь, если мы призовем его.       — Лю Сяоцзе смогла выторговать свое желание.       Цзян Янь выглядит жалко, пытаясь найти оправдания. Сяо Чжаню его по-настоящему жаль, ведь нет ничего страшнее, чем потерять свое дитя и знать, что это навсегда.       — Лю Сяоцзе поплатилась за свое упрямство, — Ян Ми встает, цепляясь рукой за выступ плиты. — За все в этом мире приходится платить. А что ты ему предложишь взамен на сделку?       — Наследника, — на лице Цзян Яня появляется торжество. — Последнего, в чьих жилах течет его настоящая кровь.       — И где ты его возьмешь? — спросив, Сяо Чжань прикрывает глаза. Ветер все так же шумит, где-то вдали с хрустом ломается ветка. Он чувствует, как острый коготок Орешек царапает руку — так она дает понять, что рядом.       — Мне действительно нужно отвечать на этот вопрос, колдун Сяо?       Нет, ты не успеешь, думает Сяо Чжань, а потом кричит:       — Стреляй! Ну же, Охотник, стреляй!       И быстрая стрела рассекает воздух со свистом, впиваясь острым наконечником в руку Цзян Яня. Следом летят кинжалы, и Сяо Чжань, развернувшись, поднимает руки. Один из них, маленький, с рубином в рукоятке, раскалывает оковы напрочь, и все вокруг заливает золото.       Ван Ибо пускает еще одну стрелу; Цзян Янь истошно кричит. Сяо Чжань замечает на его плече толстый лысый хвост, а после земля под ногами начинает трястись — ритуальную плиту окропляют несколько капель чужой крови.