Моменты

      — Вы правда живёте здесь? — спросила Кристина, озираясь.       — Да. Вам не нравится? — Эрик пристально посмотрел на неё.       — Это… немного непривычно. Но у вас очень милый дом.       Эрик с облегчённо выдохнул и провёл Кристину в её комнату. Как ему ни хотелось побыть с ней, она нуждалась в отдыхе. А он поплёлся на кухню — сделать себе кофе, поскольку сегодня он точно не уснёт. В голове витала мелодия, которую он никак не мог ухватить. По опыту он прекрасно знал, что лучше не пытаться это сделать: гораздо эффективнее будет отвлечься на что-нибудь бытовое, и тогда музыка, словно обидевшись на такое невнимание, придёт сама.       Он перелил кофе в чашку и осмотрелся. Конечно нормальные люди так не живут! У них есть дом или хотя бы квартирка, они ходят на работу и в магазины, дома их ждёт семья… Ему же подобное не светит. Не поселись он в подвалах, побирался бы и жил на улице. Конечно это тоже не дом его мечты, но с сыростью можно справиться, а от ливня на улице не спрячешься. Эрик перевёл взгляд на стену, где когда-то давно нарисовал картину. Поначалу он ещё пытался вообразить, что это обычный дом. Даже вспоминать смешно.       Когда с кофе было покончено, мелодия в голове как раз оформилась, и Эрик переместился за орган. И, видимо, играл так долго, что наступило утро: рука Кристины потянулась к его маске, но он сжал её запястье, останавливая, так сильно, что Кристина вскрикнула.       — Никогда — слышите? — никогда не трогайте мою маску, — угрожающе прорычал он.       — Отпустите меня, пожалуйста! — всхлипнула она, и Эрик разжал пальцы.       — Глупая девчонка! Вы думаете, Эрик прячет там лицо прекрасного принца? Или, может, маленький шрам? — громыхнул он. — Люди падали в обморок, увидев его. Неужели вы хотите подобного? Но это не важно, не хочет Эрик, и этого довольно. Эрик не хочет и того, чтобы вы возненавидели его и мучились кошмарами.       — Х-хорошо, я вас поняла, — Кристина торопливо вытерла щёки. — Простите меня, я обещаю, что не буду пробовать снять её. Если только вы…       — Никогда.       Пять дней прошли в общении, занятиях музыкой и уютными вечерами у камина. В основном говорил Эрик: Кристине хотелось знать обо всём — от погоды в Персии до постройки Оперы. Впрочем, она иногда тоже рассказывала: в основном о том, как она жила с отцом в Норвегии, как они ходили по деревням и городам и как она познакомилась с Раулем де Шаньи. Это был второй эпизод, подпортивший Эрику времяпровождение с Кристиной. Значит, этот белобрысый мальчишка, ломившийся к ней в гримёрную, хорошо ей знаком…       Она конечно сразу объяснила, что Рауль всего лишь друг детства, и к тому же он виконт, а она дочь бродячего музыканта, и что даже если бы они хотели… Но чем больше она говорила, тем менее уверенным в её словах становился Эрик. Разумеется! Она не предпочтёт молодого, красивого и богатого виконта уроду, живущему под землёй, да ещё и старшему её почти вдвое!       Эрик ревностно следил за каждой встречей Кристины и этого раздражающего мальчишки, за каждым словом, за каждым взглядом. Он старался нагружать её занятиями, чтобы у неё не хватало ни сил, ни времени на свидания. И с тихим злорадством смотрел на то, как она раз за разом отказывает мальчишке в ужинах или прогулках. Но всё же иногда они гуляли по театру и по бульвару Мадлен. При всём этом Эрик не видел, чтобы Кристина позволяла виконтишке объятия или поцелуи. Но наверняка исключительно потому, что понимала, что Эрик следит.       Через три недели она позвала его в артистической, и он, едва пришёл в себя от шока, подвинул зеркало, впуская Кристину.       — Вы как будто не рады мне, — тихо сказала она через некоторое время.       — С чего вы это решили? — удивился Эрик.       — Вы так молчаливы сегодня… Что-то случилось?       — Вам нравится этот… молодой человек? Вы хотите выйти за него?       — Вы про Рауля? — она взглянула на него. — Он приятный человек, но это невозможно, я вам говорила. И я пока не думаю о браке, я слишком занята театром.       — Вот как… — протянул Эрик.       Остаток пути до дома они провели в тишине. Известие, что она не собирается за него, одновременно порадовало и огорчило. Значит, ему нет смысла даже думать о том, что Кристина когда-то могла бы стать его женой. Да и она не сказала, что не влюблена в мальчишку. Эрик вошёл в комнату, где создавал эскизы, костюмы и декорации, и поднял штору, закрывавшую свадебное платье для Кристины. Что ж, так оно и будет висеть здесь, пока не истлеет. Глупо, очень, непростительно глупо было надеяться на что-то другое.       Несколько дней они провели прекрасно: всё так же за музыкой и разговорами. Но Эрик видел, что Кристине не уютно и холодно и что она всеми силами старается этого не показывать. Так что однажды вечером, после пары рюмок хереса — для храбрости, — Эрик сел на соседнее кресло и осторожно заговорил:       — Мне тоже не слишком нравится этот дом. — Кристина вопросительно посмотрела на него. — Вы в прошлый раз сказали об этом. Я хотел бы уехать отсюда и жить как все. Долгие загородные прогулки, уход за розами со второй половиной, воспитание детёнышей… — я это заслужил.       — О, конечно! — воскликнула она и смущённо отвела взгляд.       — Вы так считаете? — с замиранием сердца спросил Эрик. — Кристина, вы так добры…       — Я… я тоже об этом мечтаю. Не меньше, чем о театре. Мне нравится моя жизнь, но я хотела бы иметь семью, детей и дом с розами… — вздохнула Кристина.       — В самом деле? Что ж, мы что-нибудь придумаем. Кристина, вы должны знать, что…