Моменты

      (Хронологически после драббла «Выбор»)              С той приснопамятной ночи прошло около двух недель, когда Жавер решил вернуться на службу. Врач, которого Вальжан всё же вызвал на следующий день после их своеобразной встречи, сначала воспротивился этому решению. Однако вскоре, возможно, после яростного высказывания инспектора, изменил своё мнение: если не чрезмерно усердствовать физически, то всё должно быть в порядке.       Жавер не слишком жаловал врачей и чаще руководствовался принципом «само пройдёт» и обращался лишь в крайних случаях вроде огнестрельного ранения: здесь уже вступал принцип «каждый должен делать своё дело». И на предложение Вальжана позвать доктора сначала решительно отказался. По мнению инспектора, раны были несерьёзными, а он не трепетная барышня, чтоб по каждому пустяку бегать по докторам.       Накануне возвращения к службе Жавер вернулся в свою квартиру, и теперь несколько жалел об этом. Всё-таки переживать подобные ситуации в компании, как выяснилось, гораздо спокойнее. Да и Вальжан оказался приятным собеседником. Первоначальная неловкость быстро исчезла, и Жавер открыл для себя, что Вальжан был практически так же немногословен, как и он сам. И вот теперь он сам лишил себя всех этих приятных вещей ради… ради чего? Возвращения к прошлому существованию? Но это глупо, он изменился за эти две недели: он больше не мог называть себя воплощением неумолимого Закона. Иначе зачем всё это было?       И как возвращаться к службе? Раньше у него был Закон, которому он следовал, как выяснилось, слепо и бездумно. Но от чего отталкиваться теперь? А без опоры — как исполнять свой долг? Как он сможет отделять неисправимых негодяев от оступившихся вроде Вальжана? Он не сможет этого сделать, а ошибок достаточно и предыдущих.       Эти размышления не оставляли Жавера в покое до самого предрассветного часа, когда он наконец заснул от усталости. Проснулся же он около обеда: никакого ужаса по поводу неявки на службу впервые за тридцать с чем-то лет без уважительной причины… Только облегчение от того, что сегодня он не совершит никаких непоправимых ошибок. Но всё же вечером, когда приблизилось время ужина, Жавер быстро переоделся и, поймав фиакр, поехал к Вальжану.       — Инспектор? — удивился тот.       — Вы сказали, что я смогу приезжать, если… захочу, — ответил Жавер, стоя на пороге.       — Конечно, но разве вы не хотели вернуться на службу? — Вальжан отошёл в сторону, впуская его в дом.       — Этого не будет. Я не имею права. Я не знаю, почему они меня не выгнали. Хотя им следовало бы это сделать.       Он сел на диванчик, думая, как бы написать рапорт об увольнении. Если префект сам его не вышвырнет после сегодняшней неявки.       — Но вы хороший полицейский, Жавер. Я об этом знаю лучше других, — чуть усмехнулся Вальжан, сев в кресло.       В гостиную вошла его экономка, и он сказал ей принести чаю.       — О чём это вы? — прищурился Жавер.       — Я какое-то время был вашим начальником, если помните. — Жавер угрюмо кивнул. — Так что я знаю, о чём говорю.       — Я не смогу работать полицейским. А если я опять допущу ошибку? Нет, риск слишком велик. И если бы я рисковал собой, то это было бы одно дело. А так я не могу.       — Теперь вы знаете, что не все преступники безнадёжны, и это будет вас направлять. В этом и состоит наша жизнь — мы учимся, до самого смертного одра. Порой на своих ошибках, но иной раз другого пути нет.       — Это слишком хлипкое основание. Я не смогу на него опираться. Вальжан, мне духу не хватит прийти туда и снова принимать эти решения! — выпалил Жавер и отвернулся.       — Росток дуба тоже тонкий, его можно легко сломать и растоптать. Но сказали бы вы то же самое о взрослом дереве? — медленно проговорил Вальжан. — Ваши прежние убеждения росли годами, они укоренились в вашей душе. Теперь на их месте новый росток. Если вы будете так же терпеливо и старательно взращивать его, он станет не хуже прежнего.       — Мне надо подумать, — тихо ответил Жавер после долгой паузы.       — Оставайтесь пока здесь, я скажу Туссен, чтобы она приготовила вам постель.       Вальжан вышел, а Жавер так и остался сидеть не шелохнувшись. В словах Вальжана была истина. Но сможет ли он, Жавер, сделать то, о чём говорил этот человек? Он не чувствовал в себе сил даже на то, чтобы подняться. Но кем он будет, если не попробует? Трусом и слабаком, которых всегда презирал. Так что… надо попробовать.