BDream

      Утро наступило быстро, однако Дрим даже не пытался будить подростка, что спал мёртвым сном, ни разу за это время не двинувшись. Он всё ещё сомневался в безопасности Томми, однако ему нужно было заняться готовкой, а оставлять малыша одного, как и брать его с собой было не лучшим решением… Оставлять с Томми тоже было боязно, но по идее инстинкты омеги не должны позволить как-либо навредить ребёнку, так что и причин для беспокойства нет… В итоге Дрим всё же решился оставить своё дитя с беременным мальчишкой, а сам тихо достал из сундука сырой стейк, пару морковин и с десяток картофелин, явно стащенных мелким пакостником у Техноблэйда. По-быстрому создав на верстаке несколько мисок, он выходит наружу и с помощью спрятанного с остальными инструментами самодельного ножа, чистит овощи, промывая их в небольшом потоке, что отходит от основного источника воды, создаваемого с помощью ведра… Их мир очень странный…       Ему приходиться потрудиться чтобы из железного слитка создать некое подобие котелка. Он выглядит кривовато, но Дрим уже давно приловчился создавать подобные мелочи правильно, так что беспокоиться о возможной некачественности его изделия не стоит. Рядом с домиком собран костёр, и Дрим с удовольствием зажигает его, ставя котелок с водой на огонь и закидывая в него мелко порезанные овощи и мясо. Он без сомнений оставляет его на огне, ведь готовка – дело небыстрое… Приправы находятся всё в том же сундуке и Дрим очень рад, что там есть и соль, и перец, и даже несколько иных порошкообразных смесей. Одна подписана просто «для мяса», а ещё парочка «для рыбы» и «для супа». Он может использовать и ту, что для супа, однако он всё же надеется, что у него получится что-то более похожее на второе, нежели на первое блюдо. Так что во всё ещё не вскипевший котелок отправляется немного соли и приправы для мяса, а сам гибрид выходит на луг, внимательно всматриваясь в растущие там травы. Он находит рукколу и даже немного томатов… Когда-то он здесь устраивал небольшой огородик, однако Томми не умел за ним ухаживать, так что от ровных грядок остались только воспоминания да некоторое количество различных культур. В тени под самой стеной отыскиваются огурцы, парочку из которых он тут же срывает. У кучки для перегноя чуть в стороне виднеются крупные листья кабачков, и Дрим с улыбкой находит несколько светлых крупных плодов.       Вода наконец закипает, и гибрид торопится измельчить свою последнюю находку, добавляя кабачок к картофелю, моркови и мясу. Лука, увы, не нашлось. Вернее нашлась всего одна штучка, которая отправится в будущий салат. Пока мясо с овощами тушится в котелке, прикрытом крышкой из простой деревянной таблички, Дрим спешит измельчить рукколу, помидоры и огурцы, предварительно естественно всё как следует промыв в чистой воде. Одна тарелка идёт под салат, а ещё две останутся для них с Томми…       Перед тем как вернуться в дом, чтобы покормить своего малыша, Дрим предусмотрительно снимает котелок с огня и укладывает всё приготовленное в теньке, прикрывая еду старыми добрыми табличками.       Томми неожиданно оказывается на полу, а малыш во сне уже успел докатиться до импровизированного заграждения, что Дрим устроил на краю кровати из одеяла. Его ребёнок в безопасности и пока всё ещё крепко спит, а вот омега… Блондин свернулся в компактный клубочек и тихо хнычет сквозь сон. В запахе тонны страха и боли.       Златовласый даже не думает дважды и быстро оказывается рядом с этим несносным, но таким беззащитным мальчишкой. Он бережно распространяет свой аромат вокруг младшего, стараясь спроецировать на того своё спокойствие и чувство защищённости. Дрим знает, что сюда никто не должен прийти. Они в безопасности. Никто не станет преследовать двух омег, один из которых с маленьким ребёнком, а второй беременный. Никому они особо не нужны и в обычном состоянии, а уж явно порчеными…       Младший омега испуганно свистит и старается придвинуться ближе к источнику доминантного аромата… И плевать, что Дрим – омега, запах у него слишком жёсткий и куда больше действительно подошёл бы альфе… Да и силы в нём достаточно…       Старший бережно касается напряжённых плеч и легко позволяет младшему захватить в плен его руку, а затем и вовсе забраться ему на колени. Теперь Томми с удовольствием прячется в тёплых объятиях Дрима, впитывая в себя тепло и заботу старшего, а также сильный и заботливый аромат хвои с привкусом металла.       Просыпается он достаточно скоро, при этом ощущая себя в полной безопасности… В последнее время подобное чувство ему даже не снилось. Он постоянно чего-то боялся. Постоянно отчего-то бегал. Постоянно бесился от беспомощности и слабости своего тела… А про ребёнка и вовсе боялся думать. Он не хотел детей! Он сам ещё ребёнок… Какая семья? Какая ответственность? Он не готов!       – Доброе утро, Томми, – негромко приветствует его Дрим, легко определяя по дыханию, когда тот проснулся, но ожидая несколько минут, прежде чем привлекать внимание задумчивого младшего. Ранее он без проблем позволил Томми практически полностью забраться на него и сейчас бережно поглаживал спину блондина, даря дополнительное успокоение и чувство защищённости.       – Доброе утро, Дрим… – немного растерянно бормочет блондин и улыбается, наконец окончательно осознавая реальность. – Ты не сон… Спасибо, что ты здесь…       – Это то, что я пообещал себе делать с самого начала, Томми. Я пообещал себе защищать маленьких омег, у которых нет достойных адекватных защитников. Уж прости, но Вилбура я с самого начала за адекватного не воспринимал, так что ты под моей ответственностью ещё с того момента, как впервые ступил на территорию моего королевства.       – Но разве оно не развалилось из-за наших революций и прочего?       – Нет. В данном случае королевство – лишь более простое для понимания простых игроков определение. Все эти территории – это та часть мира, что полностью подчиняется мне. Здесь действуют законы серверов и мои личные правила. Например, это я решил, что на территориях моего королевства каждый игрок может иметь лишь три жизни. Я мог бы дать неограниченное количество попыток, но я не столь добр и всепрощающ, как другие подобные мне. Жизнь жестока. И те, кто этого не понимает, погибнут первыми. Некоторым просто нельзя давать бесконечное количество шансов, а кто-то лишь в таких условиях может научиться действительно ценить свою и чужие жизни. В мире вне серверов у всех есть лишь одна единственная жизнь и, не умея ей правильно распоряжаться, слишком легко потерять такую драгоценность.       – Мир вне серверов? Это как? Разве мы не всегда живём на серверах?       – Ты же знаешь, что у мира есть границы?       – Ну, да. И что?       – Эти границы определяют окончание сервера и выход в открытый мир, ну или в соседний сервер, если таковой имеется…       – Но откуда тогда берутся эти сервера?       – Их создают существа, наделённые особой властью. Админы. Раньше таким было можно только родиться…       – Раньше? Сейчас не так?       – Нет. Теперь админа можно создать. Но это очень больно… – Дрим с трудом сдерживает дрожь от воспоминаний о тех самых событиях, что и сделали его админом. Учёные на славу постарались, когда создавали его. Они вложили всё, что только могли. Хотя они-то ведь считали, что он не принимает ни единого их «дара»… А Дрим в это время просто подавлял любые проявления незнакомой для него силы, отказываясь проявлять ту даже в самых экстренных ситуациях и справляясь исключительно своими силами. Потому учёные так просто его продали охотникам и тем самым выпустили из-под своего надзора. А когда он открыл свой сервер, никто и не заподозрил, что он не рождённый админ, а созданный, ведь он никогда не показывал своей принадлежности к гибридам. Ушки надёжно прятались за капюшоном, а чуть более тёмный кончик носа за маской…       – Быть админом, наверное, здорово… Но, если ты такой могучий, то почему сражаешься и живёшь как все остальные?       – Потому что быть админом сложно. Если бы я использовал свои силы на полную, то и моя связь с миром была бы куда сильнее, и я ощущал бы всё, что происходит на подвластных мне территориях. Например, взрыв, устроенный Вилбуром, ощущался бы скорее всего так, будто бы мои внутренние органы внезапно разорвались от внутреннего давления. Естественно, я не хочу привязывать к территориям настолько сильно и потому избегаю любых ситуаций, требующих использования способностей админа.       – Это звучит жутко, – передёргивается от возникшей в голове картинки Томми и рефлекторно опускает руку на живот. Пару мгновений ступора и он зло сжимает ткань футболки, сильнее надавливая на упругую округлость своего тела. Однако Дрим быстро перехватывает его руки, а голубые расстроенные глаза встречаются с потемневшим осуждающим глубоким взглядом.       – Томми. Не надо так делать.       – Но я не хочу! Я не хочу носить и рожать!       – Ребёнок не виноват, Томми. Это просто беззащитное дитя, что как любое живое существо хочет жить. Не нужно ненавидеть его.       – Но я правда не хочу…       – Я знаю, Томми. Я тоже не хотел… Но сейчас у меня есть моё маленькое сокровище, и я уничтожу любого, кто посмеет ему навредить, – посветлевший взгляд теплеет и обращается в сторону уже проснувшегося малыша, что внимательными любопытными золотыми глазками смотрит на своего маму.       – Он такой тихий… – изумлённо тянет Томми, считая, что дети просто не могут быть такими спокойными.       – Он мой сын. Я тоже боялся в детстве лишний раз пискнуть и тем самым навлечь на себя гнев моего отца…       – Ты злишься на него за громкие звуки?       – Нет. Я рад, когда он не молчит. Но спокойствие и молчаливость даже в таком возрасте действительно полезны. Если бы он был шумным, у нас бы не получилось так легко сбежать.       – Сбежать? Откуда?       – … Ты скинул меня в лаву, и я потерял почти все вещи… Выбраться я не успел… Об остальном я предпочёл бы промолчать. Ощущать как в тебе восстанавливаются все те проклятые реакции, от которых ты столько времени стремился избавиться, вовсе не приятно. А если при этом ты не можешь сбежать, и все вокруг тебя озабочены только сексом и продолжением рода… Весьма неприятно, когда даже отказаться от регулярного «удовольствия» нет ни шанса… – внезапно Дрим хмурится и протягивает руку к своей шее…       – Что это? – лишь сейчас обращает внимание Томми.       – Ошейник. Из незерита. И раньше он был пристёгнут в короткой цепи, так что даже сесть нормально было невозможно.       – Но у тебя же его не было во время войны… Это всё из-за меня?!       – В некотором роде. Но ты в любом случае не знал, что подобное может произойти. Так что это не важно. А сейчас мне нужно покормить моего первого ребёнка, а затем и второго… – беззаботно улыбается Дрим, пересаживая Томми на пол и поднимаясь на кровать, где его малыш уже вовсю тихо что-то бормочет и тянет к своему маме крохотные пухленькие пальчики.       – Второй ребёнок? Ты уже успел где-то найти ещё одного?! – изумлённо хлопает ресницами Томми, а затем ловит ехидный наглый взгляд… Несколько секунд на осознание и мальчишка обиженно надувается и отворачивается: – Я не ребёнок!       – Ещё какой, Томми, ещё какой. И теперь я буду следить за твоим питанием и здоровьем в целом, так что только сном ты от меня не откупишься.       – Я не хочу толстеть ещё сильнее! Он и так только становится с каждым днём всё больше!       – И это естественно. Пока ты и должен быть таким, а потом ты родишь и снова станешь стройным.       – Но я не хочу рожать!       – Но и выбора у тебя нет… Неужели ты и правда готов убить этого ребёнка?       – Я! … Я… я не хочу никого убивать… Но он ведь ещё даже не родился! Если он просто исчезнет, то всё станет хорошо!       – Но он не исчезнет, Томми. Он может либо родиться, либо умереть. И ты действительно должен принять это решение сам. Подумай как следует. Ты готов лишить жизни невинное беззащитное крохотное существо внутри себя, или нет? Позволишь погубить собственное продолжение. Свою плоть и кровь… Просто потому, что он был нежеланным. Просто потому, что ни у одного из вас не было выбора… Помни, он не просил появляться также, как и ты не хотел забеременеть. У вас обоих не было выбора. И сейчас ты просто должен спросить себя, готов ли ты убить эту частичку себя? – Дрим говорит медленно и негромко, однако каждое слово будто молот бьёт по совести младшего омеги. Это даже хуже, чем когда из-за его затеи на скамью подсудимых угодил Ранбу…       – Я не смогу его убить…       – А сможешь выносить? – тут же заходит с совершенно противоположной стороны старший, и может показаться, что он наоборот хочет уговорить мальчика избавиться от своего ребёнка, однако это конечно же не так… – Сможешь как следует позаботиться и о себе, и о нём, и после родов гордо сказать: «Я – здоров, и я смог это сделать!»       – Смогу конечно! Я же большой парень! Разве есть что-то, что такой крутой чувак, как я, не сможет сделать?! – возмущённо и немного горделиво вскидывается младший, уже загораясь жаждой доказать старшему, что он может поступить по-взрослому и выносить ребёнка, сумев позаботиться о них обоих. Озвученная Дримом фраза звучит очень даже заманчиво, и Томми очень хочет получить право её произнести громко и чётко. Так, чтобы все вокруг слышали и знали, что он справился.       Дрим опускает голову, скрывая довольную улыбку. Он прекрасно знает на что нужно давить, чтобы направить этого мальчишку на верный путь.       – А как зовут твоего ребёнка? – неожиданно спрашивает Томми, когда Дрим уже подумал, что тот наконец успокоился и смирился со своей учестью. И этот вопрос действительно ставит его в тупик. Он вообще не думал, что его маленькому сокровищу вообще-то нужно нормальное имя. – Неужели ты об этом не задумывался? – продолжает младший, когда молчание между ними затягивается.       – Было как-то не до этого… – расплывчато отмахивается Дрим, однако в его голосе слышны нотки смущения от того, что он забыл о чём-то настолько банальном как имя… А внимательные золотистые глазки малыша заставляют его чувствовать себя ещё более виноватым.       – Тогда как ты его назовёшь?       – … Джуэл, – решительно говорит Дрим, вглядываясь в мягкие черты своего крохотного сокровища. Он был невероятно красивым и вовсе не неприятным, как другие маленькие дети, которых старший успел повидать не мало. Мягкие персиковые волосики лежали на голове плавными волнами. И на светлых ушках они тоже были такими же волнистыми и красивыми. На лбу малыша, кстати, уже проступали небольшие шишечки будущих рожек. Да и хвостик потихоньку обзаводился мягкой светлой шёрсткой… Его Джуэл такой миленький и во всех смыслах мягенький…       – Сокровище? Реально?       – Он самое драгоценное, что у меня есть. Так почему бы и нет, – просто пожимает плечами Дрим, а сам продолжает про себя повторять новое имя. И с каждым мгновением оно нравится ему всё больше и больше. Оно даже звучит достаточно красиво, чтобы ему не захотелось ворчать на самого себя за неказистость или странность, коими отдавали некоторые имена. – А теперь будь добр меня не отвлекать.       – Ладно-ладно… – ворчливо тянет подросток, но всё же затихает…       Дрим быстро заканчивает, и они выходят на улицу, где их ждёт всё ещё тёплый сытный завтрак… Или это скорее обед? В любом случае это не так уж и важно…       ***       Конечно же младший не перестаёт нудеть и отнекиваться, но стоит только упомянуть его цель, как он, недовольно бурча, всё же делает то, что необходимо. Именно так Дрим заставляет его есть и вовремя ложиться спать, потихоньку восстанавливая истощённое тело. Животик омеги быстро растёт, принося почти постоянные неудобства и тем самым вызывая ругательства, однако Томми больше не пытается на него давить, хотя и продолжает прятать под плащами. Теперь он куда более бережно относится к своему животу и телу в целом. Хотя это и не даётся ему так просто, как думалось…       Дрим уже достаточно спокойно оставляет Джуэла рядом с Томми и каждый день тренируется, стремительно восстанавливая былую форму. Теперь ему нужно куда бережнее относиться к своему телу, ведь второго курса приёма зелий он в ближайшее время точно не выдержит и стоит как следует подлечиться, прежде чем такая возможность появится вновь. А бросать своей затеи он уж точно не собирается… Это уже дело принципа…       На удивление, единственный, кто к ним иногда приходит, – это Гостбур. Призрак Вилбура, который, в отличии от своей живой версии, прекрасно помнит о клятве всегда защищать маленького непоседливого омегу. Хотя в таком состоянии он не способен сделать что-либо значимое, и ранее просто заваливал Томми своим «голубым», что более или менее помогало подростку справиться и не покончить с собой, а заодно и со своим малышом.       К тому же у призрака хватает мозгов, чтобы никому не рассказывать о местоположении подростка, который не хочет никого видеть… Хотя это решение весьма спорное… Однако, если задуматься, то никого достаточно надёжного в голову не приходит. Никто бы не стал бросать все свои дела ради заботы о малолетнем беременном омеге с суицидальными наклонностями. Даже у Тюббо хватало проблем со своим мужем, коим внезапно оказался Ранбу.       Честно говоря, Дрим подозревал, что маленький гибрид-козёл в итоге сойдётся с Томми, ведь слишком уж сильно они липли друг к другу… Однако и такая партия для маленького альфы админа вполне устраивала. Хотя его всё ещё раздражало то, что Ранбу страдал странной формой лунатизма и вполне мог навредить как себе, так и окружающим. А как от этого избавиться он не знал…       Томми уже на последнем месяце и стоило бы задуматься о родах, что стремительно приближаются. А Дрим ведь даже не знает как с этим помочь!       – Дрим, а рожать – это больно? – внезапно спрашивает мальчишка, когда они уже устраиваются на кровати.       Старший мгновенно застывает, вспоминая, пожалуй, самый неоднозначный из периодов своей жизни.       – Я… Не знаю…       – Как это? Ты был без сознания?       – Нет. Мой опыт… Другой… Меня просто растягивали настолько, что роды не стали проблемой… – всё же говорит он, хотя больше всего хотелось просто промолчать. Однако иначе этот любопытный мальчишка просто не отстанет.       – То есть… Но как ты вообще подобное позволил?! Я имею ввиду… Это же ты! Дрим! Как… Да я даже представить такого не могу!       – На коротком поводке, да с низким Здоровьем и не под такое прогнёшься… – Дрим сильнее прижимает к себе хмурящегося во сне малыша. Тот очень чувствителен к перепадам настроения своего мамы и ощущает все его чувства почти также, как и свои. И для детского сознания всё это слишком сложно… Поэтому Джуэл так много спит.       – И всё же… Что с тобой такого произошло?       – Пиглины за своего приняли.       – За своего? Ты ж ни хрена на них не похож!       – … Помнишь, ты как-то спрашивал почему в бастионах всегда только запахи альф ощущаются…       – И?       – Это потому, что все пиглины и бруты – альфы. Хотя первые в некоторой степени ближе к бетам. Оттуда и разница в силе и соответственно в иерархии.       – Но они же размножаются как не в себя? Как?!       – Тайная комната любого бастиона. Или же просто Гнездо.       – Та самая, о которой даже Техно отказывается рассказывать?! Как ты вообще туда попал? И правда, что там хранятся все их сокровища? – тут же забрасывает его вопросами любопытный мальчишка, вызывая тяжёлый вздох.       Однако рассказать наверное всё же стоило… Дрим и так молчал слишком о многом, и он чертовски устал держать всё в себе… А для Томми это послужит очередным уроком о том, что даже самые простые действия могут привести к катастрофическим последствиям.       Хотя Дрим всё ещё не понимает, как может доверять этому маленькому омеге, что едва ли умеет держать своё слово… Или это тоже часть его материнского инстинкта? Он и правда воспринимает Томми как своего детёныша? Но опять же, разве он умеет любить? Потому что эти чувства уже давно начали переходить отметку привязанность, но при этом не являются и одержимостью… Доверять невероятно страшно на самом деле… Он уже столько раз обжигался…       – Да, там хранятся самые заветные их сокровища. Омеги. Или, как они их называют, свики. Они очень похожи на людей или гибридов-свиней, но у всех поголовно золотые волосы.       – Подожди… То есть… Они приняли тебя за свика?! И тогда это значит, что Джуэл… – Томми обрывает сам себя, боясь поверить в то, к чему привело его мимолётное наваждение.       – Джуэл – сын брутального пиглина. Если быть точнее – их вождя. В этом мне повезло, он не позволял другим меня касаться, – относительно спокойно подтверждает Дрим, однако напряжения в его голосе с каждым словом становится всё больше… – Но это не отменяет того, что он ахринеть какой огромный даже для меня! И это было пиздецки больно. Каждый раз… – коротко срывается в своеобразную мини-истерику Дрим, однако быстро подавляет бушующие эмоции.       – Прости… – тихо просит Томми, понимая, что многое всё ещё осталось несказанным. Однако у него тоже есть похожие воспоминания и возвращаться к ним нет никакого желания… А значит и Дриму не особенно хочется всё это вспоминать…       – Ты не знал, что это приведёт к таким последствиям. Да и мне следовало всё же постараться до тебя донести всю важность моих действия, а не просто отмахиваться попытками удержать всё под контролем, – раздражённо фыркает Дрим, уже открыто намекая своим запахом на нежелание продолжать данную тему.       – И всё же… Рожать ведь, должно быть, больно…       – Это было больно даже в моём состоянии. Но не настолько, насколько должно было бы быть. Тебе будет больнее. Ты наверняка всё ещё слишком узкий, и ребёнку будет тяжело выбраться из тебя. А значит и боли будет много.       – Но тогда это значит, что мне просто нужно себя растянуть? – после недолгого молчания выдаёт мальчишка, заставляя Дрима невольно дрогнуть.       – Томми, у самого тебя это вряд ли получится. Слишком неудобно. И ты легко можешь навредить ребёнку, ведь не знаешь, где и когда нужно остановиться, – терпеливо поясняет старший, внутренне молясь о том, чтобы этот несносный ребёнок не говорил того, о чём он подумал…       – Тогда ты мне поможешь?       Бога нет… Или его просто не услышали… А вполне вероятно и вовсе проигнорили…       – Томми, блять! Ты реально хочешь, ощущать в своей заднице чужие руки? Это пиздец, как неприятно! Если не сказать больше… Я могу, но ты и сам потом не сможешь мне нормально в глаза взглянуть. Это для свиков подобное естественно. Им даже нравилось как с собой подобное ощущать, так и мне не позволять прийти в норму. И это я ещё молчу про то, как они у меня пытались добиться выделения нормального молока для кормления! Нет, удобно конечно, что не приходится мучиться с молокой, которой дети не могут полноценно питаться, но это всё равно просто отвратительно! – Дрим даже не знает как сдержать этот поток… Слова льются сами, выплёскивая всё его отвращение к собственному телу и к ситуации, в которой он оказался. Он ненавидел быть омегой и такие вопросы для него были почти табу. Он даже думать о подобном никогда не хотел…       – Не хочу… Но ведь я могу оказаться слишком узким и тогда ребёнок просто не родится… Или я наврежу ему… Этого я не хочу куда больше… – тихо бормочет Томми в спину старшего. В его запахе ощущается лёгкая обречённость и неприятие, однако так же отчётливо там засели предвкушение и решимость. Он точно не оставит Дрима в покое… – Так ты поможешь?       – Да, Томми. Но только потому, что не желаю лишний раз слушать твоё нытьё!       – Хорошо-хорошо… Спасибо, Дрим…       – Спи, дитё неугомонное…       – Я не дитё!       – Конечно-конечно, а я непобедимый и вообще самый сильный… – с явной горькой иронией усмехается Дрим, и мальчишка замирает, не чувствуя в запахе златовласого, но понимая по его состоянию, что старшему на самом деле очень больно…       Он молча обнимает Дрима, стараясь выразить со своим слабеньким контролем над ароматом хотя бы какую-нибудь поддержку старшему, вызывая правда только приглушённый хмык…       ***       – Дрим, ты обещал! – ноет Томми почти весь следующий день.       За ночь у него всё как следует улеглось в голове, и теперь он даже хотел попробовать тот метод, что был известен Дриму. В любом случае для блондина тот совершенно точно безопасен в сексуальном плане. Так почему бы не попробовать? Да и гормоны ноют просто невыносимо. Ему давно хочется ощутить в себе чужой член, хотя он старательно от этого отмахивается. Использовать руку тоже не плохая идея, верно? Тем более тогда, когда это не его собственная, которой он не способен заставить себя трахнуть больше, чем парой пальцев, которых всегда недостаточно… А пихать что-то стороннее кажется всё же неправильным, хотя те же ручки инструментов с каждым днём становятся всё привлекательнее…       И Томми, кстати, вообще не имеет ничего против своей природы омеги… Он и раньше постоянно приставал к Вилбуру с любыми вопросами полового воспитания. Хотя старший никогда не позволял себе касаться младшего в непозволительных зонах. Он всегда строго придерживался рамок и старался объяснить всё на словах или максимум на картинках. Подробно и понятно, но без практики. Томми самому приходилось учиться дрочить или трахать себя пальцами во время течек. Вилбур просто запирал его в комнате, не выпуская до тех пор, пока течка не закончится. Это было мучительно и казалось подростку крайне несправедливым, однако теперь он всё же понимает, что вёл себя как самая настоящая блядь. И благо, что приставал он с подобным только к Вилбуру… Он бы никогда себе не простил, если бы однажды ему вдруг взбрендило переспать например с Тюббо…       Дрим казался вполне удовлетворительным вариантом… И Томми уже слишком долго «голодал» из-за страха повторения насилия. Да и, в конце концов, он был молодым и активным организмом…       – Ладно! Ладно. Иди сюда, – раздражённо обрывает нытьё младшего Дрим, осторожно опуская Джуэла в сооружённый специально для него манежик, и похлопывает по кровати.       Новой двухспальной кровати, на создание которой он потратил несколько дней… Потому что Томми всё ещё не мог нормально спать и вообще отказывался надолго отлипать от старшего… Теперь она стояла в углу дома, так что Джуэл во время сна в любом случае не смог бы свалиться. С одной стороны была спинка, с двух других стены, а с четвёртой непреодолимая пока преграда из одеял и подушек… Хотя попытки переползти через последнюю уже были, и Дрим боялся представить, какой катастрофой станет его малыш, когда научится ходить… Дом срочно нужно было обезопасить, чем он и занимался в последние дни, практически полностью забросив тренировки. Но хотя бы кормить его маленькое сокровище теперь можно было реже, чем раз в два часа…       Подросток быстро скидывает с себя одежду и нетерпеливо вертится на кровати, дожидаясь пока Дрим соизволит наконец заняться обещанным делом.       – Томс, я конечно всё понимаю, но ты сейчас похож на течного свика, а не на разумного молодого омегу!       – Если свик – это действительно другое название для омеги, то я не против. Я вообще не понимаю как ты можешь этого не чувствовать. Оно же зудит почти всегда. Мне с тринадцати постоянно хочется что-то засунуть себе в зад, а ты ведёшь себя так, будто ни разу не дрочил. Серьёзно. Разве так можно?       Дрим ошеломлённо застывает, глядя на младшего растерянным светлым взглядом. Ему никогда не говорили, что подобный зуд – это нормально. Да, что там… Он в этом возрасте бегал как угорелый по Краю в попытках найти достаточно еды и воды. С последней так вообще была беда. Там не до плотских утех было. Главное, не попасться эндерменам и шалкерам, которых было пруд пруди… А когда вернулся, все мысли были только о том, как избавиться от проклятых течек, что не раз настигали его в самые неудобные моменты, порой даже ставя на грань жизни и смерти. Его природа ещё ни разу не играла ему на руку… По крайней мере так, чтобы об этом не нужно было потом не жалеть…       – В тринадцать лет во время течек я думал лишь о том, как не оказаться подстилкой для толпы эндерменов… – едва слышно тянет Дрим, хмурясь, однако младший похоже даже не понял, что он что-то сказал… – Я не понимаю, как ты можешь так радоваться своей природе… Это просто отвратительно. Слабое бесполезное тело, которое никак не получается нормально развить. Смазливая внешность и омежий запах, что так и притягивает всяких ублюдков. Как можно такому радоваться? – Дрим наконец садится на кровать и закатывает рукава толстовки.       Через пару мгновений раздумий он и вовсе её снимает, открывая вид на весьма соблазнительный подтянутый торс, что навевал младшему мысли об альфах. Однако златовласый просто не хотел пачкать в смазке рукава. Он предполагал, что у Томми её должно будет быть достаточно много, ведь Миххи и Виххи и вовсе просто текли во время своей беременности, и все относились к этому как к норме. Хорошо хоть, что на кровать он каждый раз стелил толстое покрывало перекроенное из «ткани», которую он создал из лиан. Эта материя достаточно хорошо впитывала влагу и поплавать в ней бы не вышло, а вот для постоянно текущего омеги такая подкладка была в самую пору.       – Но это же чертовски приятно! К тому же Вилбур всегда говорил, что омеги – это сокровище любого альфы, и о нас должны заботиться. А смазка очень помогает приглушить боль при проникновении, если конечно таковая возникает. Да и в скользкой дырочке двигаться куда приятнее, чем в сухом кожаном мешке, уж прости за такое сравнение. К тому же зачем нам вообще сражаться, когда есть альфы, которые всегда могут защитить? Просто нужно найти подходящего и держаться за него. И внешность здесь только в помощь, как и запах. Такое ощущение, что ты будто никогда омегой не был. Как можно такое не знать?       – Я всё ещё тебя не понимаю, – закатывает глаза Дрим и помогает Томми встать на четвереньки, подкладывая под бёдра и грудь подушки, чтобы он лишний раз не давил себе на живот. На спине лежать было тяжеловато. А на боку Томми только спал, так что после недолгих споров они выбрали именно такую позицию.       – Но это правда классно! – снова твердит Томми, слабо вертя задом. Дрим же вновь ненадолго застывает, обнаруживая в младшем затычку. Он с трудом берёт себя в руки и достаёт её, после чего на его руки выливается густая скользкая смазка с ярким запахом свежескошенной травы. Она течёт по бёдрам подростка, а он лишь чуть раздражённо цыкает от того, что её накопилось так много: – Блин, опять?! Я же только до обеда всё сливал… А и ладно, пофиг. Дри-им, пожалуйста, приласкай меня. Я уже так извёлся от этого голода… Мне постоянно хочется, чтобы меня отымели, но это пиздецки страшно. Я правда не хочу, снова оказаться под каким-нибудь незнакомцем. Но так хочется…       – Я делаю это только ради того, чтобы тебе было легче, – с трудом выдавливает из себя златовласый и неловко поглаживает пальцами тугой вход.       – Всё в порядке, Дрим. Мы же оба омеги. Это норма. Просто дай мне уже больше…       Старший едва сдерживает себя от дрожи отвращения. Ему не неприятно касаться другого омеги и помогать ему с подобными нуждами… Ему противно от того, что он действительно согласился это сделать. Он ненавидел, когда так поступали с ним, а теперь должен был сделать то же самое с другим, хотя тот и был не против. Слишком много противоречий… Он ведь делает то, о чём его просят? И ему не неприятно касаться чужой кожи… Ему неприятно, что он сам добровольно делает то, что ему ненавистно. Делает то, за что бы никогда не простил… Хотя кому он врёт… Он простил свиков, что каждый раз заботились о нём и старательно разрабатывали его вход. Для них это было нормой, и они просто делали всё, чтобы упростить его жизнь. Это только его проблема, в подобном неприятии…       Дрим встряхивает головой и наклоняется, чтобы слизать немного смазки… Зачем он это сделал? Он и сам не понимает, но смазка оказывается очень вкусна… Ему даже хочется больше…       Он прижимается ближе, поглаживая языком складочки ануса младшего. Совсем как Хари делал с ним когда-то… Был ли он таким же вкусным?       Язык надавливает на мягкую дырочку, что легко пропускает его дальше, выпуская ещё больше ароматной сладкой смазки… Дрим жадно слизывает её, наслаждаясь этим вкусом… Ему так не хочется в этот момент задумываться о неправильности всей этой ситуации… Где-то на периферии сознания даже возникает смутное желание ощутить тоже самое на себе, но в этот раз без принуждения…       – Да-а… Прошу, дай мне больше… – сладко стонет блондин, ощущая в себе тёплый язык старшего. Ему чертовски приятно, хотя он никогда не думал, что подобное может понравиться, и всегда кривился, когда Вилбур заводил речь о таких практиках. А сейчас наслаждается…       Дрим не может отбросить свои принципы, но… Но… Его язык продолжает вылизывать дырочку подростка, старательно собирая сладкую немного липкую густую жидкость и стремясь проникнуть глубже… В конце концов он ухватывает Томми за бёдра и приникает вплотную, утыкаясь носом в ложбинку меж ягодиц, пока язык старательно толкается в мягкую податливую глубину.       Парень сладко стонет и подаётся ближе. Однако это максимум. И этого мало. Поэтому Дрим отстраняется и быстро проникает в младшего сразу двумя пальцами, что входят легко и быстро, выпуская ещё больше смазки… Сколько же её там?       Потемневший взгляд старшего проходится по прозрачным потёкам на бёдрах, но он всё же останавливает себя от желания немедленно их слизать и проталкивает в подростка третий палец…       Он всё ещё мягкий и податливый и легко принимает всё, что Дрим ему даёт… Четвёртый… Пятый… Вот уже осторожно проникает кисть, вызывая сладкий длинный стон… Он выходит, ощущая нежелание мягких стеночек отпускать приятное наполнение. Входит вновь, легко проскальзывая обратно в радостно принимающее его нутро…       Он сжимает пальцы в кулак и слышит певучий вскрик… Он трахает Томми своей рукой размеренно и неспешно, второй придерживая нетерпеливо ёрзающего и матерящегося от медленного темпа подростка.       – Блейз тебя побери, дай мне больше!       – Терпи. И так слишком быстро.       – Ну, Дри-и-И, – заканчивает его имя свистящим стоном Томми, когда Дрим толкается чуть глубже, задевая чувствительное местечко внутри.       Ещё несколько плавных неспешных толчков… Старший чувствует плотную преграду и осторожно оглаживает её, но не проникает дальше. Сейчас это их рубеж. Дальше просто нельзя. Его основная задача сейчас не слушать сладкие стоны младшего, что каким-то необъяснимым образом заводят и его тоже, а помочь тому с грядущими родами.       Он отступает и возвращается. Осторожно и бережно.       – Пожалуйста, дай мне кончить. Дрим, молю, дай мне кончить! – хныкает подросток и старший всё же сжаливается над ним, опуская вторую руку к небольшому аккуратному члену и начиная одновременно надрачивать его и толкаться другой рукой в самое чувствительное местечко. – Да, да. Да! – восторженно постанывает этот несносный, но сейчас такой послушный и мягкий мальчишка…       Это почти красиво… Дриму нравится, хотя рациональная часть его сознания орёт благим матом… Но… Разве должен омега быть рациональным и логичным? Ему впервые хочется действительно быть омегой, а не просто иметь те же свойства организма… Томми выглядит таким довольным, когда кончает от его рук… Ему так хочется понять, какого это – получать искреннее удовольствие от секса… Без всех этих барьеров и загонов…       – Это было так круто! – довольно тянет подросток, удовлетворённо растекаясь по подушкам. – Не совсем так, как хотелось бы, но реально круто…       – Да… Конечно… – растерянно бормочет Дрим, отсматривая свои испачканные в семени и смазке руки.       Томми садится на колени, разворачивается к застывшему златовласому и мягко ухватывает одну из его рук, поднося ту к своему рту. Когда растерянный взгляд почти чёрных глаз обращается на него, блондин ловит его своими бледно-голубыми омутами и не отпускает ни на мгновение, пока с удовольствием вылизывает руки старшего, покрытые его соками. Сначала одну, а затем и вторую.       – Спасибо, Дрим. Это было просто шикарно. Потом ещё обязательно повторим…       – Только ради родов… – уже сам не особо веря в свои слова, глухо выдавливает старший.       – Не нужны причины, хотя и так не плохо, – немного морщится, но затем уступает Томми. Юное тело требует многого, а фантазия летит в заоблачные дали… Он тоже хочет ласкать тело старшего… Хочет, чтобы тот стонал от удовольствия и позволял делать с собой всё, что захочет младший…       Дрим разрывает зрительный контакт, когда слышит слабое хныканье проголодавшегося Джуэла. Он быстро подаёт Томми ведро с заранее разогретой и сейчас всё ещё тёплой водой и уходит к своей маленькой драгоценности, молча, но бережно поднимая и поднося к груди своё дитя… Толстовка может подождать, хотя ему всё ещё неловко ощущать на себе жаждущий горячий взгляд подростка, что мечтательно скользит по его телу…       ***       Теперь в их совместный быт добавляются ещё и вот такие сеансы «помощи». Томми уговаривает Дрима делать это каждое утро после сна, когда тело и сознание всё ещё самые мягкие и податливые… Он уговаривает старшего заняться его сосками, чтобы не ждать, когда появится настоящее молоко… Подросток медленно, но верно совращает Дрима, заставляя того начать проявлять хоть какую-никакую симпатию к своей сущности…       Дриму начинает нравиться перспектива быть омегой… Это всё ещё сложно для него, но он правда старается… Он слушает Томми, что внезапно понимающе не обращает более внимания на незнание старшего и будто бы нечаянно пересказывает некоторые свои разговоры с Вилбуром. Он учится быть омегой. Учится понимать и принимать то, чего был лишён всё это время… Однако это не значит, что воспоминания не продолжают из раза в раз заталкивать его робкие попытки пожелать большего настолько глубоко и далеко, что в обычной повседневной рутине приходится постоянно глушить стыд и отвращение к самому себе и подобным мыслям…       Ребёнок Томми рождается в срок и достаточно легко. Подготовка действительно помогла и подросток почти не ощущал боли. Это была девочка. Крохотная пепельноволосая малышка, глазки которой быстро приобрели красивый жемчужно-серый оттенок.       – Я решил! – в очередной раз восторженно вскрикивает Томми во время кормления своей малышки.       – Что на этот раз? – уже почти обречённо спрашивает Дрим. Он уже столько самых разных бредовых идей от этого неугомонного мальчишки успел услышать…       – Её будут звать, Клементина! Тина, для краткости.       – Хм-м… На удивление неплохое имя… – почти впечатлённо тянет Дрим, с улыбкой уворачиваясь от брошенной младшим подушки.       – Ампв-ма-а! – немного возмущённо тянет Джуэл, когда подушка пролетает совсем рядом с ним.       – Прости, милый, твой мама совсем не подумал, что она окажется так близко от тебя… – виновато тянет Дрим, ласково подхватывая своего сына и слабо стукаясь с ним лбами. Малыш сначала немного хмурится, а затем начинает радостно смеяться, стараясь ухватить златовласого за нос своими крохотными пальчиками…       Они спокойно живут ещё почти два месяца, когда Дрим начинает ощущать слабое беспокойство. Ему почему-то очень нужно вернуться в бастион… Он этого не хочет, но внутренний голос нашёптывает, что ему нужно забрать оттуда что-то очень важное…       Джуэл уже почти без проблем может стоять и начинает первые попытки самостоятельных шагов, которые пока ни разу ещё не удались. Он даже почти произносит заветное «мама», однако сбивается и продолжает просто несвязно что-то лопотать…       Дрим проводит некоторое время, восстанавливая в своём сознании написанные на арке входа в заветную комнату руны, и разбирает их значение, стараясь отыскать пути обхода условий. Это также кажется необходимым и правильным. Но интуиция с каждым днём становится всё более и более назойлива, поэтому он быстро собирается и, оставляя детей на младшего омегу, уходит в джунгли к тому самому порталу…       Тяжёлый вздох. Один недостающий блок обсидиана. Зажигалка… Шаг, и он в аду…       Он знает, где находится Гнездо, и потому осторожно строит ступеньки от лавового озера до незерака над бастионом. Много, долго, но зато достаточно безопасно… Обычные пиглины не умеют использовать инструменты. По крайней мере не должны. Однако он знает, что здесь есть те, кто могут мыслить достаточно ясно, чтобы научиться этому. Поэтому нужно действовать максимально тихо. Увы, но зелья невидимости действуют на его сервере почти как наркотики и поэтому вместо них приходится запасаться зельями вреда, замедления и слабости. Ингредиентов для них мало, а добывать их слишком долго, так что каждого выходит едва ли по одной порции в три бутылочки.       Однако Дрим любит сложные задачки… Он помнит, что примерно в это время никто старается не тревожить свиков. Большинство спит, а остальные просто стараются не шуметь. Так что коридоры тоже пусты, и он вполне может проломать потолок и пробраться в гнездо незамеченным. Что с успехом и проворачивает, застраивая на всякий случай немного проход у одного из поворотов. Так сложнее будет понять в какую сторону нужно копать, чтобы добраться до Гнезда.       – Всем привет! – достаточно громко, но не крича приветствует он настороженно замерших за порогом комнаты свиков.       Он пока не входит, не желая показывать своих возможностей, хотя знает, что защита более не станет на него реагировать. Единожды его уже включили в список исключений на вход, а на выход у него не было ограничения из-за его видовой принадлежности, ведь своеобразная магия пиглинов не воспринимала при данных установках гибридов как свиков, даже если те были омегами. Так что и бояться огня ему не стоило. Теперь-то он это точно знал.       – А сейчас, будьте так добры ответить, если среди вас игроки моего сервера?       Свики начинают испуганно перешёптываться, но всё же пока не слишком напрягаются, ведь он всё ещё находится за порогом… Но это ненадолго, ведь Дрим легко проходит в комнату и… Ничего не происходит.       – /Как Улыбка мог попасть в наше Гнездо?!/ – панически перешёптываются свики, стараясь сбежать в самые дальние ячейки, хозяева которых легко делятся жилплощадью со своими сородичами. Панически замирают на своих местах лишь те, кто прикован и просто не может отойти дальше… Однако рядом с ними никто не остаётся и лишь Хари замирает где-то посередине, вроде как и желая защитить их, но всё же предпочитая большинство более послушных и от того относительно свободных…       Маска Дрима и его яркая зелёная толстовка были хорошо известны среди пиглинов. Он не редко бывал в аду и торговался с ними… И несколько раз в одиночку умудрялся полностью зачищать бастионы, не оставляя ни ценностей, ни выживших. Его боялись и обоснованно… Однако никто не узнал… Хотя в голос он ни разу за всё своё прибывание здесь не говорил. Только кричал на языке края. Но тот достаточно специфичен, и тональность уловить слишком сложно…       – Спрошу ещё раз. Есть ли здесь игроки моего сервера… Или те, кто хочет убраться отсюда прочь, в верхний мир… – с усмешкой, надёжно скрытой под маской предлагает Дрим, хотя и сам не уверен, зачем это делает. – Только не забывайте, что он куда более жесток и сложен, чем ваше Гнездо, и там таких, как вы, не будут ценить просто за способность выносить ребёнка. И цвет кожи вам тоже ничем не поможет…       – Д-дрим? – слабо раздаётся чуть хрипловатый голос из дальнего угла. Взгляд масочника падает на знакомую двухцветную макушку…       – Твою мать, Ранбу! Какого чёрта ты здесь забыл?! – удивлённо вскидывается старший игрок, быстро подходя к двухцветному гибриду, сидящему на короткой цепи, что из-за роста даже сесть тому не позволяет.       – Я не помню… – смущённо бормочет гибрид, пока Дрим решительно раскалывает незеритовые цепи. Жадность так и подмывает немного ограбить это место… И он решает не отказывать себе в удовольствии…       – Что с инвентарём?       – Много дерева и полированного и обычного диорита… Я подвал перестроить хотел…       – А кирку и топор куда дел?       – Не знаю. В инвентаре их нет, но я точно помню, что брал их с собой, когда спускался…       – Эх, вот ведь пустая ты голова, – укоризненно вздыхает Дрим и достаёт из рюкзака за спиной плотный тёмный плащ. – Надень пока, потом разберёмся с остальным.       – Спасибо.       – Обращайся… – быстро отмахивается от робких благодарностей масочник, у которого сейчас даже волосы надёжно спрятаны под капюшоном. Ни кусочка кожи, за одеждой заметить невозможно… Но вот запах… Принимать зелья-глушители он сейчас точно не может и потому кое-кто его всё же узнаёт… – Так хочет кто-нибудь отсюда свалить? Прошу думать побыстрее, нам стоит поторопиться. Избавить вас синего огня я могу, так что это не проблема, – вновь обращается к толпе свиков Дрим. Конечно же он не возьмёт кого попало… Его взгляд скользит по знакомым лицам…       Миххи и Виххи, явно его боятся больше, чем чего-либо, и крепко прижимают к себе по малышу, каждый из которых пока такой же тёмно-красненький, как и их мамочки. Эти отпадают…       Хари смело встаёт перед другими свиками, в надежде защитить тех от чужака. Нет. Он тоже слишком сильно зависим от этой системы…       А вот внимательные задумчивые взгляды Лори и Таси ему нравятся… Однако последний всё же отступает в тень, бережно прикрывая от него своего малыша… Ну, что ж… Видно, не судьба…       – /Никто?/ – внезапно насмешливо спрашивает Лори, выпрямляясь и вставая во весь свой немалый рост, что, на минуточку, превышает даже рост Дрима. – /Трусы, вы…/ Я пойду с тобой, если сможешь меня вывести, – внезапно заканчивает светло-розовый свик на языке верхнего мира. Свики рядом с ним испуганно отшатываются, а Хари тут же разворачивается к внезапному бунтовщику:       – /Что на тебя нашло? Ты же один из нас!/       – Я был диким свиком. Я долгое время жил в верхнем мире. Я даже отправил туда своего сына… Здесь я никогда не желал оставаться, но уйти, увы, уже не мог. Так что не считай меня за своего, Хари. Я никогда не желал принадлежать этому месту. И не останусь, раз уж действительно могу уйти…       – Рад, что ты идёшь с нами, Лори, – совершенно искренне улыбается Дрим, хотя под маской этого не видно. Только довольный кивок…       – Я тоже рад тебя видеть… Думал, ты клялся больше никогда сюда не возвращаться… «Хрон», да? – насмешливо улыбается Лори и спокойно подходит к гибриду, однако от плаща пока отказывается, просто вешая его на руку.       – /Хрон? Ты и есть тот самый…/ – ошеломлённо бормочет Хари, а по толпе свиков проходится испуганно-удивлённый шёпот. Его успели запомнить, однако два образа в их головах никак не желали связываться воедино. Их «дикарь» и почти легендарный «Улыбка» были слишком разными…       – Ну, и зачем ты это сказал? – недовольно тянет Дрим, однако на самом деле не сильно злится, легко дописывая на ошейнике грудастого высокого свика пару нужных рун, что должны были позволить тому пройти сквозь арку и не подцепить активатор заклинания. Снимать тот прямо здесь было бы как минимум неудобно, да и наносить руны на кожу тоже не слишком приятное занятие.       – Захотелось, – ехидно отзывается Лори, напоминая Дриму об одном его очень хорошем знакомом… Но об этом позже…       – Ты идти сможешь? – обращается к гибриду-эндермену масочник и получает в ответ неуверенный кивок и чуть пошатывающуюся фигуру. – Ясно… – скептически оглядывает он Ранбу и жестом просит Лори о помощи… И тот легко позволяет младшему облокотиться на него.       Под удивлёнными, но значительно более спокойными взглядами они выходят из комнаты. Просто берут и выходят. И никакого огня…       – Счастливо оставаться! – ядовито тянет Дрим и уводит двух знакомых за собой.       Он помогает им подняться по наспех вырубленным в стене ступенькам, а затем быстро ломает блоки, которыми ранее забаррикадировал коридор, и бежит к «лестнице», поднимаясь вверх и тут же застраивая стены и потолок коридора так, как и было до этого. Навредить свикам из-за возможного тупизма пиглинов он не хотел, потому и поступил именно так.       Они молча последовали по тоннелю, что он прокопал над бастионом, а затем стали осторожно спускаться по лестнице из незерака. Дрим при этом предусмотрительно ломал её за их спинами. Оставлять такой удобный готовый подход к порталу он никак не мог себе позволить… Их заметили, лишь когда они преодолели больше половины пути. Однако стрелки как всегда оказались косыми, да и долетала до них едва ли парочка из всех пущенных стрел. Так что они быстро выбрались в верхний мир, где Лори поспешил закутаться в ранее выданный плащ. После ада даже джунгли ощущались прохладновато… Конечно же Дрим благоразумно взял с собой в поход динамит, с помощью которого подорвал за ними портал… А снаружи он в этот раз поломал его почти полностью, создавая иллюзию самого обычного разрушенного портала. Даже сундук с парочкой мелочей оставил. А о незераке, магме и лаве он позаботился заранее… Теперь он ни за что не потеряет это место, а остальные не станут пытаться активировать портал, напичканный плачущим обсидианом по самое не балуй.       Дрим легко берёт на руки испуганно пискнувшего Ранбу и ведёт их к дому Томми.       – Я дома! – довольно тянет Дрим, укладывая свою ношу на кровать и жестом предлагая Лори последовать туда же. Он снимает маску и откладывает её в сторону… Капюшон также быстро опускается, а перчатки снимаются… Сам Дрим тут же с улыбкой наклоняется к своему малышу, который спокойно стоит в своём манеже. – Мама вернулся, Джуэл. Ты успел по мне соскучиться?       – Ма! – довольно тянет малыш и, стоит только оказаться в тёплых родительских объятьях, крепко ухватывается за Дрима.       – Ты уже вернулся? – через пару минут входит в дом Томми с Клементиной на руках. – У нас гости? Ранбу?       – Привет, Томми… – неловко приветственно взмахивает рукой двухцветный.       – Привет…       – Что ты там должен сказать, Томми? – с намёком тянет Дрим, который поспорил с мальчишкой из-за того, что собирался сделать.       – Да-да… Ты как всегда оказался прав, Дрим, – раздражённо тянет подросток и без сомнений подходит к кровати, усаживаясь рядом с Ранбу. – Ты как там оказался, большой парень?       – Не знаю… – всё также растерянно повторяет гибрид, вызывая у своего друга весёлый смех.       – Ну, ты как всегда…       – Так, сантименты на потом, – быстро прерывает их Дрим, пока Джуэл у него на руках увлечённо играет с мягкими золотыми волосами, которые старший одним ловким движением высвобождает из причёски. – Томми, это Лори. Лори, Томми, – коротко представляет их златовласый и тяжело вздыхает на острые взгляды, которыми обмениваются эти двое. – А теперь другой вопрос. Ранбу, неужели и ты теперь беременный? И как ты вообще умудрился. К тебе кто-нибудь из пиглинов лез?       – Это… да… Я уже был нечистый, как они сказали… Но беременным не вредят… Так что… Я не слишком запомнил кто и что делал… Но ощущения неприятные… А ребёнок этот Тюббо. И мы сами не знаем, как так получилось, ведь ни в мою течку, ни в его гон он меня ни разу не трогал.       – Хм-м… Бывает… Лори, сможешь составить список тех, за чьими головами мы однажды обязательно вернёмся? Можешь написать всех, кто к тебе лез. И добавь ещё тех, кто к Ранбу приставал, если конечно их помнишь. И Терру. Но его я сам прикончу…       – Хорошо, маленький кровожадный омега, – мягко усмехается Лори и действительно уходит к столу и начинает писать на чистом листе список. Видимо, он всё же многому чему научился, пока жил в верхнем мире…       – Серьёзно? Из нас тут маленьким назвать можно только Томми… Причём и из-за возраста, и из-за роста… – ехидно заканчивает Дрим в очередной раз нарываясь на возмущённое пыхтение самого младшего из них.       – Я уже взрослый! И совершеннолетний, и высокий. Это вы все просто гиганты чёртовы!       – Прости… – смущённо извиняется двухцветный сразу за всех, однако это нормально для него… Хотя Томми всё же прерывается и принимается успокаивать своего друга.       Дрим улыбается, наблюдая за этим маленьким балаганом со стороны. Он не понимает как, но уже успел крепко привязаться к каждому из них. Лори он доверял, поскольку тот был единственным из свиков, кто ни разу не пытался сделать с ним что-либо без разрешения. Хотя оно и было иногда вынужденным… Томми успокоился и даже успел заработать небольшой кредит доверия, да и наличие у него Клементины неплохо влияло на беспокойную натуру неугомонного омеги… Ранбу был слишком нейтрален и всегда старался избегать любых конфликтов и сторон. Он и сам однажды сказал, что предпочтёт выбрать своих друзей, а не какие-то мифические страны. Он старался выбирать жизни, а не абстрактные идеалы, и Дрим действительно в нём это ценил… Конечно же он не доверял ни одному из них до конца. Однако они были теми, кто ни за что не должен был навредить его ребёнку… А о себе он бы и сам смог позаботиться… Как и всегда…       ***       Они живут вместе уже месяц.       Томми постоянно спорит с Лори, однако всё же медленно начинает тому доверять и даже принимает советы по уходу за Клементиной.       Ранбу отправляет сообщение своему обеспокоенному его пропажей мужу и… Остаётся с ними. Приводить беременного омегу в город, где ни единого спокойного дня не ожидается, как минимум глупо. И Тюббо, хоть и немного неохотно, всё же соглашается. К тому же гибрид-козёл доверяет Томми, которого в своих письмах упоминает его муж. Беспокоиться о них он меньше не начинает… Скорее даже больше. Однако Ранбу успокаивает своего альфу тем, что рядом с ними есть ещё парочка куда более опытных омег. Хотя и не уточняет, кто именно…       К тому же Дрим опытен лишь в битвах да бытовых мелочах. Как омега, он вообще… Он просто не способен соответствовать своему полу. Поэтому в итоге Лори и двое младших занимаются с ним просветительной деятельностью, в то время как он каждый раз передёргивается от отвращения да стремится сбежать куда подальше. Он не отстраняется от объятий и даже начинает привыкать к поцелуям, которым его учат остальные трое. Хотя тут скорее их собственное желание, чем необходимость практики для златовласого. Однако он всё ещё с трудом выдерживает разговоры омег и каждый раз уходит, когда те решают доставить друг другу удовольствие. Томми жалуется на это и почти беспрерывно капает Дриму на мозги, однако он никак не соглашается присоединиться к ним, раз уж крайней необходимости в его присутствии больше нет.       Лори, а вернее, как оказалось, Лорелей, всё это время пытался вновь привыкнуть к человеческим понятиям морали и учился следить за одеждой. Хотя пока он соглашался одевать только свободные майки или толстовки и юбки, что не могли бы ему помешать обходиться без белья и лишних раздражителей в виде штанов. Конечно же также приходилось привыкать и к обуви, которую неизвестно где раздобыл Дрим. И для того, кто несколько лет почти не ходил, это было весьма и весьма сложно. Стопы натирались и постоянно болели. И это лишь маленькая часть общего неудобства…       К тому же он рассказал, что когда-то уже жил в верхнем мире и даже влюбился в гибрида… Однако тот предпочёл ему женщину своего народа. И Лори ушёл обратно в Незер, где и попался пиглинам как «дикий» свик. Он далеко не сразу понял, что забеременел от своего возлюбленного… Однако, к счастью, его ребёнок был рождён даже не просто пиглином, а самым настоящим брутом, что повышало его ценность в разы. Поэтому того не трогали и даже достойно обучали, хотя для куда более пытливого и человечного сознания ребёнка это было весьма неприятно. Поэтому Лори изначально настраивал своё дитя на побег в верхний мир и поиски его отца, что по идее не должен был бросить свою кровь. По крайней мере Лорелей очень на это надеялся… К тому же его дитя оказалось не брутом, а именно гибридом-пиглином, что означало куда более гибкое сознание и наличие в нём магии и способностей игроков, что и помогли ему в итоге сбежать из ада. А в комнате его нельзя было запереть из-за того, что он был брутом, а не свиком. То бишь альфой.       И сейчас Лори очень хотел отыскать своего ребёнка… И, возможно даже, того самого гибрида? Свику очень хотелось знать, был ли его возлюбленный счастлив с той женщиной…       – А как ты его назвал? – любопытно интересуется Томми, когда свик заканчивает свой рассказ.       – Лей, – тут же произносит Лори, используя более твёрдый звук «Э» вместо мягкого «Е». Однако это больше отголосок пиглинского, поэтому имя может звучать и в более мягкой адаптации языка верхнего мира. – Но я просил его забыть об этом имени и найти новое, чтобы больше ничто не связывало его с бастионом… и со мной тоже… Я никогда не думал, что у меня появится возможность выбраться оттуда, и потому не хотел, чтобы он когда-либо оглядывался на меня. Но теперь… Теперь я очень хочу его увидеть… Хотя бы издалека, как незнакомца…       – Я не знаю, возможно ли это, – хмуро качает головой Дрим. – Когда я создал сервер, то помимо искусственно воплотившегося из моих сил кусочка мира я утянул также два якоря из вне серверного мира. Это обычная практика и каждый сервер строится именно так. Чистая сила админа, привязанная к небольшим клочкам реальности, что являются переходами и позволяют входить на сервер и возвращаться в реальный мир. Такими якорями для моего сервера стали стартовая поляна, через которую сюда пришли все игроки, и адский бастион… Я и не думал, что когда-либо возникнет подобная ситуация… Так что вполне вероятно, что и твой знакомый, и твой сын сейчас находятся вне сервера. А значит найти их становится почти нереально сложно. Вы же знаете примерные размеры сервера? А таких сотни, если не тысячи! А ещё есть и вне серверный мир, который раз в сто больше любого сервера. И они могут быть где угодно и не обязательно вместе. Так что я и правда не знаю как тебе с этим помочь…       – Неужели верхний мир настолько огромен?! – изумлённо восклицает Лори, под не менее ошарашенные взгляды двух младших омег. Они переглядываются и требовательно смотрят на Дрима.       – Позвольте, я поясню немного подробнее… – тяжело вздыхает златовласый игрок и усаживается прямо на пол, ведь всё это время он стоял рядом с манежем Джуэла, опираясь о стену. – Изначально существует только один мир. У него нет админа и богов, по крайней мере о последних нет достоверных сведений. В этом мире у каждого жителя есть только одна единственная жизнь и воскресить умершего невозможно. Населяют этот мир в основном люди, однако также существуют и отдельные города или общины гибридов. Чаще всего любых существ, имеющих разум, но не выглядящих как обычные люди, называют гибридами. Все люди по определению беты, то есть рожать могут только женщины, и соответственно гетеросексуальные пары ставятся во главу угла, а однополые отношения почти всегда считаются чем-то… ненормальным… С другой же стороны у нас есть гибриды, что крайне редко рождаются бетами. Здесь есть альфы и омеги, в терминах народа незера – пиглины и свики, а для края – эндермены и эндерины. Женщин-гибридов значительно меньше, чем мужчин, едва ли пару процентов от всей массы. И они могут быть только омегами или бетами. И долгое время все они жили исключительно в основном или, как мы его теперь называем, вне серверном мире.       – То есть все расы сосуществовали вместе? Но как они не попереубивали друг друга? – изумлённо спрашивает Томми, когда Дрим делает небольшой перерыв.       – В этом-то и проблема. Они никогда не могли сосуществовать в гармонии и почти постоянно воевали. Однако у гибридов куда больше способностей, чем у людей, и естественно они однажды стали побеждать, даже не смотря на сильный численный перевес со стороны людей. Тогда стали появляться админы, что создавали с помощью своих сил первые сервера и прятали там людей. Гибриды же по какой-то причине становиться админами не могли. И на какое-то время все успокоились… Однако люди размножались слишком быстро и серверов им было недостаточно. Вернуться обратно просто так они не могли, и потому предложили гибридам мир. Те согласились, ведь взламывать сервера было ужасно трудно, хотя и возможно. Да и в большинстве своём гибриды мирные и предпочитают просто спокойно жить и заниматься семьями. Так что люди вновь вышли в изначальный мир, хотя сервера сохранились как дополнительные резервы и источники пищи и материалов. поэтому админов не забыли и продолжали ценить и оберегать… – Дрим вновь сделал небольшой перерыв.       Ему было немного неловко всё это рассказывать, ведь все эти знания он получил ещё в садике в своём родном городе. Было действительно странно, что ни Томми, ни Ранбу этого не знали… Значит ли это, что они с самого начала жили на серверах или где-нибудь в отдалённых закрытых общинах?       – Со временем конечно же людей становилось всё больше, а гибридов всё меньше. Теперь города были либо человеческими, либо смешанными, а многие виды гибридов и вовсе ушли подальше, создавая свои собственные чаще всего полностью закрытые общины. Именно так появились такие названия как авианы, элитрианы и эндерианы. Первые – это преимущественно гибриды-курицы, у которых есть крылья, но летать они чаще всего не могут, на это способны лишь те, кто является гибридом других более мелких не хищных птиц, но проживает вместе с гибридами-курицами, которые составляют большую часть авианов. Элитрианы – также крылатый народ, но большую их часть составляют гибриды-вороны, хотя помимо них там также остаются почти все гибриды любых видов хищных крупных птиц, которые всегда умеют летать. Эндерианы – не совсем гибриды. Это куда более сложный вопрос, но по сути эндермены – это мутировавшие из-за целого комплекса причин люди. Большая их часть лишилась полноценного сознания и стала считаться относительно разумным народом, как и пиглины, но те изначально такими были. Чаще всего они воспринимаются как мобы. А гибридами-эндерменами или гибридами-пиглинами, называют тех, кто способен развить или умудряется родиться с полноценным сложным человекоподобным сознанием. А отдельное название жители края получили из-за совершенно иного менталитета и морали, а также строгого матриархата, ведь они были заперты в отдельном измерении достаточно продолжительное время, потеряв не только человеческий облик, но и многие присущие тем качества.       Дрим вновь позволяет себе перевести дыхание… Как-то далековато он ушёл от изначальной темы.       – Вернёмся к насущному. Людей становилось всё больше и даже изначального мира им становилось мало. Поэтому стали создаваться сервера. Много серверов. Появились такие, где жители имели неограниченное количество жизней, или некое фиксированное или случайное число… После смерти в таких серверах игроки просто возрождались в точке привязки миров, а позднее у специально создаваемых якорей. Если же в мире с ограниченным количеством жизней игрок теряет все, то он может либо обратиться призраком и ждать, пока его воскресят админы, либо вернуться во вне серверный мир. Во втором случае он просто не сможет больше вернуться на тот сервер, где потерял все жизни и вынужден будет искать другой. В первом, может продолжить жить, пока вновь не потеряет очередной шанс. И вот тогда уже возвращаться не стоит, ведь каждое следующее воскрешение всё сильнее и сильнее будет искажать сознание, пока воскрешаемый окончательно не сойдёт с ума. И долгое время сервера были исключительно привилегией людей… Однако админов всегда рождалось мало, а люди хотели больше серверов… Использовать свой собственный вид они не решились, а вот гибридов не малое количество людей всё ещё не считает равными себе… Поэтому однажды начались эксперименты по искусственному созданию админов из гибридов. И они всё же пришли к успеху… Но это уже история для другого раза. Главная мысль всего этого – жилых территорий помимо моего сервера великое множество, и они порой куда более опасны, чем даже такие неспокойные миры, как этот. Так что найти твоего сына даже с точно известным именем было бы чертовски сложно. А так я вообще не уверен реально ли… – печально завершает Дрим, неловко отводя взгляд от расстроенного свика. Конечно же он не сожалеет, ведь не может себе представить, что именно чувствует сейчас Лори… Подозревает, но не представляет. Куда более сильно он встревожен своей болтливостью, ведь он едва не рассказал о своём печальном детстве. А этого он точно не хотел.       – А… А если всё-таки повезёт? – нерешительно спрашивает старший. Он с трудом сдерживает слёзы, ведь вовсе не представлял, что его желание уберечь своего ребёнка может привести к такому исходу. Он и правда очень сильно по нему тосковал…       – На этом сервере живёт всего один гибрид-пиглин и это Техноблэйд. То ли друг, то ли сын Филзы, хотя тот кажется всех готов принять под своё крыло… – пожимает плечами Дрим. Он вовсе не верит в реальность затеи старшего. Слишком много вариантов… Если Техно и вправду окажется тем самым Леем, то это будет просто на просто чудом!       – Филза Майнкрафт? Элитриан? – внезапно для всех воодушевлённо вскидывается Лорелей.       – Да… – настороженно тянет Томми, который рос рядом с ними.       Он был приёмышем, но Фил всё равно заботился о нём также, как и о своём единственном родном ребёнке, Вилбуре. И Техно тоже был рядом с ними… А ещё Техно и Вилбур были похожи как две капли воды. И особенно это было заметно, когда однажды они оказались полностью обсыпаны мукой. Их тогда можно было различить лишь благодаря клыкам и чуть вздёрнутому носу Техно и крыльям Вилбура, да разным причёскам. Лица и даже комплекция у них были практически идентичными. Особенно когда они одинаково морщились на его крики… Ах, старые добрые времена… Сейчас, когда они все выросли, это сходство было куда менее заметным. Техно вымахал более чем в два метра роста и сильно раздался в плечах, благодаря весьма внушающим мышцам после постоянных тренировок. Вилбур же был гибридом-сорокой и оттого даже со своим весьма неплохим ростом оставался достаточно тонок и изящен, находясь на самой грани между стройным альфой и крупным омегой. Да что там, они с Дримом обладали практически идентичной комплекцией. Но первый был альфой, а второй омегой.       – Это он! От него я родил моего Лея! Он тогда выбрал ту девушку-сороку. Эм-м… Криста, кажется… Или как-то чуть по-другому… Не помню… Но это точно он! У него светлые волосы и чёрные крылья, верно? А ещё голубые глаза.       – Да… Это точно Фил… – немного ошеломлённо тянет Томми, а Ранбу только растерянно хлопает ресницами.       В подобных ситуация он предпочитал просто молчать… Он всё равно большую часть забудет… Конечно же он умел быть внимательным и в отличии от двух других омег заметил резкое нежелание Дрима продолжать, когда речь зашла об экспериментах по созданию админов из гибридов… При этом златовласый как раз был и тем, и другим… И это наводило на весьма любопытные выводы… Но Ранбу молчал, ведь это явно было не его дело… Да и были сейчас и куда более важные вопросы…       – А вот и чудо подъехало… – негромко и немного саркастично тянет Дрим, в ответ на свои прошлые мысли.       – Что? – растерянно оборачивается на него Лори, однако тот лишь отмахивается и опускает взгляд, на возникшую перед ним панель управления сервером, где и отображались все игроки, живущие здесь.       – Они на сервере, но я не смогу сказать где точно, так что нужно искать. Либо место, либо людей, которым известно, где их можно встретить.       – Ты поможешь? – с надеждой тянет Томми. Он и сам уже успел соскучиться по своей семье. Но показаться им на глаза ужасно боялся…       – А куда я денусь, – закатывает глаза Дрим, но быстро хмурится, опуская взгляд вниз, а затем переводя его на манеж и маленького сына. – Но лучше будет, если этим займёшься именно ты. Меня не слишком любят в городе, так что я предпочёл бы избегать его… Хотя тебе ещё несколько месяцев стоит не отлипать от Тины. При том, что брать её с собой также не самая лучшая идея… М-да… Тупик… Ранбу, быть может, ты сможешь через Тюббо разузнать что-нибудь о Техноблэйде и Филзе?       – Я попытаюсь, но Тюббо чаще всего слишком занят работой… Да и, честно говоря, я не особо знаю, что именно он там делает… Никогда не интересовался…       – Тогда пока на этом закончим. И нет, Лори, я не отпущу тебя туда одного. Точно нет. Мой сервер далеко не самый мирный и безопасный, и к тебе могут привязаться по любому поводу, сколь бы надуманным он ни был. Поэтому нет. Слишком опасно. Прости, но я не могу тебе позволить навредить себе из-за подобной торопливости. Да, я не понимаю этих всех ваших чувств и заморочек с привязками и метками. Но я точно знаю, что ты – часть моей семьи. А семью я буду беречь любыми способами, – серьёзно и почти зло заканчивает Дрим, ненамеренно придавливая старшего своим тяжёлым сильным запахом.       – Всё хорошо, Дрим… Я понимаю, – миролюбиво отзывается Лорелей, про себя отмечая, что как он не знает человеческих норм, так и его собрат по несчастью совершенно не подкован в области своей собственной природы. Серьёзно, ну где вы здесь видите трепетного нежного омегу? Альфа самый натуральный! Только что достаточно тонкий, да ранимый… Где-то глубоко в душе, но факт остаётся фактом…       А ведь, казалось бы, они уже столь много успели ему рассказать и объяснить… Следует ли им попытаться заставить Дрима понять психологию омег? Однажды незнание таких истин станет для него фатальным… Его сознание и так уже весьма сильно повреждено, хотя он весьма умело это скрывает… Им просто необходимо помочь ему понять, что все эти желания и жажда иметь альфу-защитника – это норма. Однако, что если эта неприязнь куда глубже, чем они предполагают? Они ведь по сути практически ничего не знают о его прошлом…       – Побудешь немного со мной? – мягко приглашает Дрима на прогулку Лори.       – Мы присмотрим за Джуэлом! Обещаем! – тут же обрывает возможный отказ Томми. Ему и самому интересно, что старшему удастся выудить из админа. Однако лишь оставив их наедине, можно заставить того сказать хоть что-то…       Да и попытки выведать о его прошлом они уже не раз предпринимали… И не стоит сейчас медлить. Не тогда, когда Дрим сам начинает что-то рассказывать и объяснять, попутно не редко даря им небольшие отрывочки информации о своём прошлом…       – Ладно… – после недолгой паузы соглашается Дрим и быстро выходит на улицу, стараясь уйти подальше и побыстрее. Так, чтобы Лори просто потерял его из виду и не начинал разговоров, в которых он не хотел бы участвовать. Он также уже давно понял, чего они хотят добиться. Но раскрывать всю эту грязь? Увольте… Он не хочет бередить старые раны… Они слишком сильно проросли в него, чтобы взять и просто исчезнуть… Проще не трогать лишний раз…       – Всё хорошо… – уверенно тянет Лорелей, находя Дрима у реки.       А ведь казалось, что масочнику всё же удалось скрыться…       Старший мягко ненавязчиво обнимает его за плечи, присаживаясь за спиной младшего и немного неудобно упираясь в ту своими огромными грудями… Когда-то они у него были не такие уж и большие… Но жизнь в гнезде Бастиона привнесла свои коррективы и в его тело тоже… И тут уж ничего не попишешь, избавиться от них не получится…       – Тебе не нужно больше быть одному. У тебя есть мы. И мы можем помочь тебе не только с заботой о Джуэле, но и о тебе самом. Честно говоря, мне больно смотреть на то, как ты ненавидишь собственное тело… Не его нужно винить, а тех, кто посмел столь сильно тебя погнуть…       – Погнуть?       – Я не стану говорить, что они тебя сломали. Я так не считаю. Ты слишком сильный и гибкий, чтобы оказаться сломленным… Погнуть, заставить подчиняться обстоятельствам и слышать чужие злые языки, да жестокие сердца… Но не сломать… Вот я – действительно сломался. Я сдался и просто продолжал своё жалкое существование, пытаясь соответствовать своему окружению… Я действительно принял все правила Гнезда… Ты – другой.       – Я должен быть сильным… Если… Если я смогу стать бетой… Если у меня это получится, то мама наверняка будет гордиться мной… У меня ведь почти получилось… И тогда бы мама меня наверняка похвалил… Я был бы самым обычным бетой, а не омегой с аномально доминантным запахом, да странным расположением внутренних органов… Наверное даже рожки и хвостик восстановил бы… – печально тянет Дрим. Он и сам не знает почему продолжает доверять Лори даже такие сокровенные и ранее запретные для голоса мысли… Однако в объятиях старшего свика он ощущает себя… Почти как в объятиях мамы, когда тот ещё не начал постоянно спорить с отцом и не редко находил минутку, чтобы ласково погладить его по мягким кудрям, называя золотком… Он мог бы винить брата, но разве тот виноват, что родился самым настоящим абсолютно нормальным альфой?       – Ты знаешь как их восстановить? – скорее несколько восхищённо нежели удивлённо тянет Лори, что уже понимает насколько этот высокий омега удивительный…       – А что там знать-то… Зелье исцеления, чёткое представление о том, что было утрачено, да открытые раны там, где чего-то не хватает… Всего-то и нужно, что немного стесать кости на черепе да копчике… Ну и естественно кожу… Максимум пару часов на заживление и вуаля! Всё такое, как и должно быть. Больно, но зато эффективно на все сто.       – Дрим… – тяжело вздыхает Лори, с трудом сдерживая браные слова. Его просто поражает насколько наплевательски этот гибрид относится к своему телу и здоровью в целом… – Меня пугает, как спокойно ты говоришь о необходимости причинить себе вред.       – Цель оправдывает средства, только и всего… – монотонно тянет младший, залипая взглядом на пару одиноких листочков, что кружатся в своём собственном причудливом танце на практически идеально ровной и спокойной глади воды… Течение где-то там, внизу. А здесь лишь покой и умиротворение… Полная свобода… Если не задумываться о том, что даже так течение незаметно влияет на них, всё равно уводя в удобную для него сторону…       – Иногда средства слишком дороги, даже если цель того заслуживает… – грустно тянет Лори.       Его целью было защитить его малыша… Но это не значит, что он считал средства и усилия, что он приложил ради этого, действительно необходимыми, а цель, заслуживающей подобных жертв… Со временем он даже стал немного жалеть о своём поступке. Ему так хотелось иметь хоть кого-то близкого рядом с собой… Все его дети, рождённые от пиглинов, быстро отстранялись от него… Первые даже несколько раз использовали его ради удовольствия и продолжения рода… Это было самым отвратительным. Но он позволял им делать всё это. Ведь иначе он бы потерял даже столь сомнительную ценность и положение, что с таким трудом старался заработать…       Быть может, его мысли и эгоистичны, но… Он ведь тоже хочет быть счастливым… Он ведь тоже св… омега… Уже омега… Уже не свик, а гибрид-пиглин, являющийся свободным одиноким омегой… У него теперь даже инвентарь и доступ к общему чату есть. Он даже на листе игроков отображается… И если теория Дрима верна, то даже вновь попав в ту проклятую комнату, он сможет спокойно выйти оттуда, не изжарившись при этом до пепла…       – Можешь рассказать мне больше о своей семье? Я всё равно никого не знаю и, если хочешь, буду молчать, даже если Томми станет выносить мне своим любопытством мозги… – мягко усмехается Лори, укладывая голову на плечо Дрима и устремляя взгляд алых точно кровь глаз на мирный вальс листьев…       – Я не знаю, что рассказывать… У меня есть отец и мать, оба мужчины-гибриды. Есть младший брат – альфа… Кроме мамы мы все гибриды-козлы. Он авиан, но из летающих… У меня у одного такие волосы… У отца и брата светло-коричневые, а у мамы – чёрные… Глаза у меня такие же, как у мамы, а брат – полная копия отца… Если бы не мои волосы, то я был бы совсем как мама… Только слишком высокий… И не авиан…       – Тогда почему ты так грустишь? Они не вместе?       – Они были вместе до конца… Мама оставался с… НИМ до самой ЕГО смерти. И воскрешать его на своём сервере я точно не собираюсь… Я не знаю точно, где сейчас мама, но вроде бы в городе поговаривали, что он сошёлся с моим лучшим другом и его парнем… И они возможно сейчас втроём…       – А брат?       – … Ребёнок Ранбу – мой племянник…       – Даже так? Как тесен иногда оказывается мир…       – Судьба… – ядовито выплёвывает Дрим, с силой бросая в водную гладь небольшой камушек, заставляющий воду расходиться крупными волнами, что однако быстро затихают…       – Ты не рад? Или у вас плохие отношения?       – Он меня не помнит. Никто из них. Вернее не знают, что это я – их сын и брат…       – Что? Как же так?       – Я сбежал из дома, когда мне было восемь… Наверное, самый глупый поступок в моей жизни… Однако я уже не раз оказывался в подобных ситуациях… Сейчас даже почти не жалею…       – Цель оправдала средства?       – Нет… Да… Я не знаю… Стал бы бетой и смог бы прийти к маме – оправдала… А так…       – Скажи честно. Ты жалеешь, что родил Джуэла?       – … Я жалею, что позволил себе попасть в подобную передрягу и отправить в бездну более пяти лет травли самого себя, так и не получив результата…       – И всё же?       – Я никогда не пожалею, что родил его… Также как я никогда не жалел обо всём, что вынужден был пережить… Только благодаря этому я получил возможность создать свой сервер и узнал, как можно из омеги стать бетой.       – Дрим… Тебе не нужно становиться бетой. Ты прекрасен таким, какой ты есть…       – Нет. Моя сущность омеги – причина развала нашей семьи. Причина, по которой меня держали в отдельной камере. Причина, по которой меня не убили, а просто выбросили в Краю. Причина, по которой в течки я выл от ужаса, пока за хлипкими стенами из эндерняка толпились эндермены, что желали меня трахнуть всей толпой. Причина, по которой я сотни раз едва не умирал, практически подыхая во время течек, что каждый раз начинались не тогда, когда нужно… Я ненавижу это тело! Оно просто отвратительное! Ничто не способно его исправить! Даже зелья не сработали, ведь я уже давно должен был быть бесплодным… Мне должно было хватить и года, чтобы полностью подавить омежью сущность и стать бетой. Но не-е-ет… Я мучился пять лет и всё равно не смог убить эту проклятую часть себя! Одно время я пытался умереть любыми способами… И каждый чёртов раз я выживал! У меня даже это не получилось… А потом я нашёл цель и стал пытаться стать бетой и вернуться домой… А теперь… Я не знаю, что делать…       – Найти новую цель?       – Если бы это было так просто… – грустно тянет Дрим и вновь начинает свой тихий монолог. Однако Лорелей всё слышит и запоминает… Он просто обязан помочь младшему со всем, во что бы тот ни вляпался… – Если я попытаюсь начать новый курс в ближайшие несколько лет – умру. Не попытаюсь, тоже скорее всего сдохну… Если получится… А ведь ещё и сервер… Без админа он откроется, и все здесь станут потенциальной мишенью для людских админов и соответственно лабораторий… К тому же, меня там все едва ли не исчадьем ада считают… Лицемерные ублюдки… Они были теми, кто пришёл на мои земли и начал наставлять свои порядки! Я пытался быть разумным. Я пытался быть жёстким. Я пытался быть милым… И всё равно каждый раз я оказывался самым крайним и на меня сыпались все шишки! Почему? Я ведь даже не устанавливал такое количество законов, что едва позволяли бы вздохнуть, как делают почти все другие админы. Я дал им этот мир и всё, что в нём есть, но они всё равно не желают меня принимать… Почему так? – с тихим всхлипом спрашивает Дрим, а на руку Лори падает первая прохладная слезинка. – Почему, что бы я ни делал, мне не стать счастливым? Почему я не могу получить хотя бы что-то из того, к чему столь долго стремился?       – Ты так устал, маленький сон… – мягко шепчет Лори, едва сдерживая собственные слёзы. Эти чувства… Он не ощущал в запахе Дрима ни грусти, ни боли, однако ими насквозь была пропитана его душа… И он уже уяснил для себя одну несомненную истину – Дрим никогда не проявлял в своём аромате грусти и боли… И при этом он был настолько сильно ранен и так много страдал, что этой горечью должен был быть пропитан каждый его вздох… Быть может, поэтому Джуэл всегда столь хмур и молчалив? Совершенно ясно, что он каким-то образом чувствует все эмоции Дрима, включая его боль и тоску… И этот малыш весьма редко бывает весел и действительно счастлив…