durex ultra-safe для души, пожалуйста

Ангел связывает его, говоря, что Кроули вряд ли сможет оставаться неподвижным. А за лишние движения для демона предусмотрено наказание — пункт третий, примечание второе. — Цвет? — Зелёный, как первое ноября — Отлично, мой дорогой. Кроули сглатывает шипение и прижимает ожоги на первых фалангах к ладоням — касался обычного огня, без перчатки доставал противень, сжимал угли и прятал их под рубашку. Азирафаэль заставлял смотреть демона, как медленно и кропотливо он восстанавливает ткань, а после просил показывать каждый ожог. За несанкционированное причинение вреда для демона предусмотрено наказание — пункт девятый, примечания с первого по шестое. Кроули медленно вертит головой, едва разминая затёкшую шею, когда на его плечи дважды шлепнулся скребящий звук. И тяжёлый душный запах серы. Ангел молчит — все разговоры вычерчены в двадцати одном пункте о том, почему демон так сильно хочет причинить себе боль и не знает, где его грань. Кроули хочет, чтобы каждая секунда той, зажженной свечи, была уделена ему, — а ангел выжидает. Его сердце сильнее живого настоящего сердца писателя, но демон уверен, что оно перестанет плеваться кровью, когда он останется один. С высохшим ассиметричным фитилем. Первая капля воска падает чуть ниже левого плеча, и Кроули вжимает зубы в тёмную простынь. Дёргается, сводит лопатки, не может разорвать губу — чертов девятый пункт. Ведь ангел проверит, он всегда слишком внимателен, чертов святоша с выстроенными границами. Воск течёт, стынет слишком медленно и плавит кожу. Безвозмездное наказание для демона, так и не вошедшего в близкий круг общения с болью. Только на «вы» и полное имя с указанием статуса. Она, кстати, во второй раз в разводе. Ангел опускает свечу слишком низко, и демон чувствует, как позвоночник липнет потом к коже и начинает ее рвать. Вторая капля, большая, широкая, лижет его чуть выше копчика. Кроули кажется, что его прижимают спиной, уже воспалённой, мокрой, жалкой, к адским котлам — дрянным машинам без точной регулировки. — Откуда эти свечи, ангел? — Из церкви. Кроули едва поднимает рот над простыней — его голос чужой, ободранный, подпаленный. А его ангел слишком спокоен. Он разрешил демону кричать — пункт восемнадцать, первое примечание — но Кроули ни разу этим не воспользовался. — Это богохульство. — Ты хотел сказать, это слишком для тебя? Кроули с нажимом протаскивает язык по зубам, когда мелкие капли вжимаются в его плечи, лопатки, ягодицы. Он давится воздухом, мыслями, словами, криком, чужими именами, пунктами, цветами и всеми случаями, когда не смог вынести боль. Сбежал, отказался, не дотерпел. — Нет. Кожа по плечам жалкого демона краснеет, вспыхивает, разъедается. — Хорошо. Тогда продолжим. Кроули дёргает натертыми запястьями и отплёвывается вспухшими губами от слез. У боли сегодня весь день открытый приём.