durex ultra-safe для души, пожалуйста

Кроули так редко бывал в аду, что ему пришлось упрашивать Хастура выдать ему кабинет для подготовки к слушанию Темного совета. Герцог морщился, закрывал дверь изнутри и говорил, что не будет посылать демонят отчищать сперму от стен. Столько болтался на Земле, а потом притащил вниз бракованного ангелочка и затребовал кабинет. Ему выдали комнату в конце коридора на шестом этаже после обещания, расписанного на оборотной стороне документа. Фелл не стал смотреть, на что выменивают возможность спрятать его в преисподней. Азирафаэль быстро начал скучать в грязных сырых стенах. Кроули почти всё время проводил где-то за тяжёлой дверью, закрывая его и иногда принося стопками бумаги и еду для него в мятых пакетах. Фелл всегда усмехался и в очередной раз раскладывал листы по группам, исправляя несостыковки, — Кроули не слишком нравилось, что он лезет к его столу. Демон шипел, распихивая их по ящикам. Азирафаэль не успевает закончить с той, вчерашней, стопкой, когда Кроули хлопает дверью и швыряет перед ним что-то желтоватое в прозрачном мешочке. — Это половая пыльца. Герцоги обязаны уметь с ней управляться. Всякие расчёты, концентрации — тем более, я искуситель. А ты будешь моим модельным объектом. — Ты решил отыграться на мне. Но это ведь действует только на ангелов. Азирафаэль коротко усмехается, растягивая горлышко сильнее и окуная пальцы в мелкую липкую пыль. — Тебе придётся изображать невероятное желание. — А ты будешь в ответ делать вид, что ужасно мной заинтересован? Кроули говорит низковато и тихо — его голос впечатывается в не отштукатуренные стены и попадёт по краям в пыльцу. Герцоги должны говорить по-другому. Так, чтобы ради их взгляда хотелось вставать на колени. — У герцогов не должно быть слабостей. — В жизни не поверю, что ты взял меня вниз только для того, чтобы получить должность герцога. Когда Кроули дёргает его на себя, Фелл уже знает, чем это всё закончится. О, он читал про герцогов ада и о том, кто находится рядом с ними. Когда он чувствует губами удлиняющиеся клыки и руки около мягкого некожанного ремня. Кроули тянется к нему через стол и шарит пальцами под одеждой с таким усилием, что Азирафаэль давится памятью о том, как сам касался его у той стены. И как демон умолял его прекратить. Кроули — искуситель. Так написано в каждой из статей с его упоминанием. Фелл чувствует себя второй женой Адама в его руках и позволяет себе думать о том, что Кроули сам узнал всё о его теле, а не пользовался своим мерзким навыком. О, он знает, кто Феллу нравится, когда ему давят под кадыком, потому что два года назад решил повторить приёмы из порнографии, которой букинист лично ему отыскал. О, Кроули точно помнит о предпочтениях Азирафаэля быть прижатым к стене, потому что семь месяцев назад они спорили на кухне о том романе и демон впечатал его под календарём, чтобы доказать свою точку зрения. О, он вспоминает о том, что Фелла ужасно возбуждает, когда его член сжимают через одежду, потому что Азирафаэль лично ему в этом признался на той выставке. Кроули знает, как вжиматься в его кожу губами, потому что сам испробовал все варианты. Это было в его ежедневнике примерного мужа, как занятие на вечер. И Фелл позволяет себе углублять дыхание, срываться на стоны, цепляться за руки и плечи. Под давлением в несколько атмосфер его чувства выходят слишком концентрированными и обжигают его щеки, когда он выдыхает бедный кислородом и желаниям быстрой разрядки воздух. Этот темп, эти движения, эти касающиеся его рыжие пряди, которые Кроули так и не сделал короче. Он почти жалеет, что демон искусственно узнал его так хорошо, что Фелл кончает ужасно быстро. — Ты выглядишь, как будто у тебя никогда никого не было. Запомни, как ты извивался подо мной, и воспроизведи перед Тёмным советом. Азирафаэль не открывает глаза, пытаясь наугад поймать руки Кроули. — Хорошо, дорогой. И он забывает усмехнуться. — Я позволю всем на конференции пустить тебя по кругу, если ещё раз меня так назовёшь. А Кроули — зашипеть.