O haka no hana higanbana ga kitto anata ni deaimasu

Гудзи сделала паузу, словно задумавшись о чем-то, однако уже через мгновение, она продолжила разговор в довольно неожиданном направлении: — ... Мм~ путешественница, разве вы с Паймон не любите представления? Сегодня как раз будет проходить хорошая постановка, которую организовал издательский дом Яэ, почему бы вам не сходить туда, может там вы найдёте ответы на свои вопросы? Верные напарники взглянули шокированно на Гудзи, что играла с прядкой мягких и пушистых локонов, завивая их в разные стороны. — Хмм, так вы не хотите? Возможно, это ваш последний шанс узнать то, что вы хотите. По-лисьи ухмыльнувшись, зашагала уверенно и элегантно в сторону Священной Сакуры, Гудзи. Походка мягкая, хоть совсем не такая, как у готовой ко всему златоволосой девы. Ответ был бессловесным, лишь мягкий вздох и кивок, юной, с виду казалось бы, девы проходящей мимо Гудзи, а от последней лёгкая усмешка и взмах хвоста, что проявился на единое мгновение, или же то был мираж и помутнение сознания, напарник верная того не знала. Однако полетела следом за подругой, стоило той сделать только шаг вперёд, чтобы со смешанными чувствами покинуть гору Ёго. Кицунэ-Гудзи казалось и внимания не обратила уходящим вслед, одновременно с тем же, пристально впивалась в каждое движение, шорох подола светлых нарядов, шелест опадающих листьев, лепестков. *** По комнате раздался гулкий стук. Знала дева этот звук отнюдь не понаслышке, то был стук каблуков, извечный в памяти её, принадлежащий лишь одной особе, изворотливой и хитрой, что лисица истинная - вот её личина, но подруге близкой вместе с тем. Одним движением отточенным до идеала, раскрыла дева столь излюбленный ей, но до боли привычный веер, подарок дорогого, когда-то самого родного, человека. Эмоции всегда скрывала, словно за Бёбу* без кимоно, оставив на себе лишь только нижние одежды, так себя чувствовала с самого детства дева та, когда аксессуара не было при ней. Стал веер с детства самой действенной защитой, средством разговора и в битве мощным острым, словно лезвие, клинком. Сёдзи раскрылись ненавязчиво и мягко, ответ, однако, холодом лисице кожу опалил. Прямой холодный взгляд направлен прямиком на Гудзи, однако знала последняя правду достоверную о нем, была то маска, хоть и чересчур простая, но и до улыбки тёплая в памяти хитрой лисицы. — Благодарю хозяйку за гостеприимство, проявляющееся в том, чтобы оставить гостя в одиночестве, и тем временем за счет других развлекаться самой. Точно взмах бабочки крыла, легко качание веера, хоть расслабляться и не стоит, ведь говорят не зря, землетрясения и ураганы создать может взмах тонкого крыла в одном конце Тейвата. А дева та была живым и истинным воплощением столь цитаты эффектной. Гудзи расплылась в надменной, но игривой и насмешливой улыбке, и сделала в сторону девы единый шаг. Глаза сверкнули лунные опасным блеском, и Гудзи остановилась на единое мгновение, резко выдохнула и покачала головой, словно с нескрываемой досадой и лёгким укором, но то была игра, как и всегда. — Какая жалость, я думала ты все же продержишься дольше, как-никак прошло много времени, но ты все ещё словно открытая книга. Совершенно не умеешь врать. Гудзи продолжала качать головой и причитать, а дева наконец убрала от нижней половины лица веер, открыв улыбку мягкую на губах, цвета наполненных багровыми тонами кровоцветов. — Судя по всему, благородная хозяйка, не только оставляет гостей в одиночестве в собственном доме, но и упрекает их в этом. Должно быть, меня совершенно не рады видеть. Взглянув снизу вверх на лицо легонько посмеивающейся кицунэ, дева в белом, прикрыв глаза, коснулась лишь кончиком веера алых губ. Глаза девы, точно стеклянные шарики, переливались, пусть и оставались холодно пустыми. — Стоит ли мне тоже прогуляться по Инадзуме и взглянуть на эту постановку?