Крылья бури. Отверженные маги

      Веснушчатая параша припечатывает полураздетую девушку к стенке, не может отлипнуть от бледной кожи. Его пальцы спутываются с ее волосами, будто срастаются с шеей. Кай не хочет смотреть, но глаза так и цепляются за эту хватку — Блад ненормальный. Сказали же кончать, какого хера.       Приходится дергать Мирим за локоть.       — Ты тупая? Заканчивай!       Та пытается что-то говорить, открывает рот, но выглядит, будто глотает свои же слова. Звук воды заглушает ее блеяние. Какое у нее мерзкое виноватое лицо. Все это так тупо, что хочется скорее уйти. Скорее, но руки не удается оторвать от кафеля. А в глаза снова бросаются пальцы Блада, он что-то шепчет Василиску на ухо, и вода льется уже на него, стекает по кителю. Точно псих. Зачем-то ударяет ее головой о стенку.       Она в порядке?..       У Кая самого будто трещины идут по черепушке.       Почему он снова здесь?       Он же ушел. Это закончилось. Это неправда. Этого нет.              В глаза ударил яркий свет, так, что захотелось поморщиться. Слишком много света, слишком… При попытке перевернуться голову разнесли сотни выстрелов.       Кай попробовал еще раз открыть глаза: он на чем-то мягком, среди кучи подушек, что-то синее с золотом. Потом взгляд уперся в аляпистый потолок, украшенный лепниной. Дорогая хата, слишком.       — Блядь…       Кай все еще пытался проморгаться. Понял уже, где оказался, но все еще в полубреде. Может, это тоже сон…       Нет. Кай точно не там, где нужно.       — Блядь.       Он попытался встать, но по голове будто реально пробежали трещины. Нихрена. Не получится так легко сбежать.       — Рэй?..       Вся надежда на удачу, лучше меньшее из зол. Кай оглядел комнату, все еще валяясь на вычурной кушетке. Свет бил нещадно из огромных окон. Промелькнула русая макушка, кто-то вышел.       — Рэй… — снова прохрипел Кай.       Тишина. Слишком долго. Все вымерли что ли? Это уже начало раздражать.       — Блядь, Рэй… Ты тут? Рэй!       — Что, братец?       Рэй уже стоял в комнате и улыбался. Выглядел, как обычно, прилежный, выглаженный, лицо сияло. Даже если бы унитаз надраивал, наверное, эта улыбка бы не поблекла.       — Какого хуя… я тут.       Это был, скорее, вопрос, но Кай сам не понял, что получилось. А гениальный братец понял, всегда слишком хорошо понимал:       — Ты бы предпочел дальше валяться у дверей бара? Отец будет не в восторге.       — Да и хуй с ним.       — Ну да, ну да…       Кай присел, голова пиздец болела. Он держал ее, будто пытался склеить разрозненные части. Они вот-вот намеревались распасться.       Рэй пододвинул графин с отвратительным звуком. Посудина чуть ли не хрустальная, вязкая белая жидкость внутри покачнулась. Даже не наклоняясь, Кай почуял, что воняет кислым.       — Это что, кефир?       Брат хихикнул:       — Подушил немного молоко для тебя.       — Ебаный шутник. А пива нет?..       Кай забил на свою голову и встал, надо просто перетерпеть. Поплелся по роскошному ковру, осознавая феноменальность того, что все еще в ботинках.       — Какой кефир, ты что, третьеклассница?       Прошел на кухню. Краем глаза заметил девушку, прилично одетую, всю такую из себя. Сидела за островком посередине, листала что-то в коммуникаторе. Каю на секунду стало стыдно, но не более. Главное, что он одет, и пошла она, эта шлюха. Если не важная, конечно, шишка, тогда можно быть поприветливее.       — Здаров, — подумав немного, бросил он и устремил внимание на полку холодильника.       Мадам не ответила. Рэй подошел к ней и поцеловал в макушку. Ясно, блядь.       В холодильнике, конечно, не нашлось пива. Братец вряд ли стал бы пить бутылированное, максимум из бочки, в приличном ресторане и обязательно из левобережной провинции. Это патриотичнее, к тому же, меньше шансов, что загулявшие диверсанты подмешают какое-нибудь дерьмо.       Взгляд упал на стекло витрин из резного дерева. Кай тут же достал бутылку красного, не разбирая, что там написано, стал искать гребаный штопор, открывая все ящики, что попадались под руку.       Рэй молча протянул Каю нужное. Умник.       Кай стал глотать вино прямо из горла, а взгляд сам собой снова обратился к девушке. Черные волосы, очень черные, явно выглаженные утюжком, но видно, что сильно густые. И длинные, свободно покоились за плечами и блестели, как у чертовой куклы. Сидела в черно-белом костюмчике в какой-то модный узор, но не кричащий, а такой, как носят правильные девочки.       Предмет рассмотрения ненадолго подняла глаза, они тоже черные под длинными ресницами. И губы красивые, не большие, не маленькие.       Каю нравились такие девушки. Рэю, видимо, тоже.       Сам братец варил порцию кофе. Конечно, напиток для мадамы: Рэй уже повысил «бодрость духа», не стал бы пить больше. И он все еще улыбался. Волосы светлее, чем у Кая, и лежали нормально, будто родился для фотосессии в каталоге подающих надежды.       Кай больше в мать. Он помнил очень отчетливо, как ее темно-каштановые пряди были раскиданы по подушке, густые и мягкие, будто бархатные. Ему всегда нравилось держать их в ладонях, особенно когда заплетала косу, ее завершала пышная кисточка…       Виноградная параша встала поперек горла. Кай закашлялся, пульсирующая голова кружилась. А Рэй уже подал девушке кофе, налил участливо, как какой-то официант.       — Че, как дела? — Кай уперся ногой в кухонный островок с темной мраморной поверхностью. Сам не знал, зачем, и так полулежал уже на столешнице. — Много дряни убил?       Он хотел, чтобы маска на лице девушки дрогнула, но та лишь тронула ложечку в чашке, помешала кофе.       — Кай… — легонько ухмыльнувшись, протянул Рэй. Тон осуждающий, но деланный. — Понимаю, что ты хочешь на фронт, но зачем же так резко.       — Очень надо…       Это был сарказм, Кай был в этом почти уверен.       — Ты тоже служишь? — подняла глаза зрительница, ради которой разворачивалась сцена.       Девушка выжидающе смотрела. Кай опрокинул бутылку, втягивая вино с двойным усилием, хотя оно и так без проблем лилось в горло.       — Он прошел в городской патруль, — выступил братец. — Закончил обучение недавно.       — Патруль… — девушка скучающе обратилась к своему коммуникатору.       — Хорошее дело. Пошел туда по велению души, да, Кай?       Рэй знал, что это не так.       — Защищать людей в Ците, у нас и тут бывают казусы, а уж если отъехать от центра...       Девушка будто уловила какой-то скрытый посыл в болтовне братца, резко подняла голову, натянув милое выражение:       — Да, это здорово, молодец! Ты всегда этого хотел?       Чего Кай теперь хотел, так это придушить ее. Лучше Рэя, но он семья.       — Ну и параша... — пробубнил Кай, отставляя бутылку в сторону.       Сознание мутило, и кухня плыла. Черный мрамор вверху мешался с белым внизу.       — По велению души, да, — невозмутимо продолжил Рэй. — Поэтому такой недовольный, мрачная работа. В столице иногда не менее опасно, чем на южной границе. А то и опаснее, особенно для эспера.       — Эспера?..       Что-то вроде интереса промелькнуло в глазах гостьи. Конечно, она не знала. Каю окончательно надоел этот разговор, он двинулся, но покачнулся, перестарался с пойлом. Рэй подхватил.       — Блядь, отпусти...       Он усадил Кая на высокий стул. Плохая идея, учитывая состояние, но ладно, можно лечь на столешницу.       — Тебе бы кофе для проветривания головы. Но лучше поспать, зачем встал?       — У меня смена, — выдавил Кай, уткнувшись в свое запястье.       — Трудяга.       Рэй похлопал его по плечу, формально смеясь, будто пошутил на приеме.       Бесячий голосок девушки вновь прорезал кухню:       — Мы поедем?       — Да, обязательно.       Какая-то возня.       — Я тогда спущусь в кафе, ладно?       — Конечно.       Некоторое время Кай трезвел за стойкой, пододвинутое братом кофе помогало. Долбанное похмелье. Кай мог бы забить на все и завалиться спать, но не хотелось оставаться тут.       — Ты как? Если по правде.       Рэй присел рядом и серьезно уставился. Он спрашивал про состояние Кая, но не в тот конкретный момент.       — Охеренно.       — Поэтому ошиваешься по барам?       — Получил работу, праздную, — Кай поднял чашку, чокаясь с воздухом.       — Что там за хрень произошла? Он очень зол.       Это был вопрос не про ночь. Не про эту ночь.       — Знаю… — выдохнул Кай.       — Я не могу бесконечно мирить вас.       — Не нужно, все ок.       — Точно?       Глаза у Рэя тоже светлее, как у отца, но с зеленоватыми прожилками. И яснее. У того они неопределенного цвета, что-то среднее между коричневым, желтым и серым, с примесью какой-то пелены. Это никогда не нравилось Каю, будто смотрел в мутную воду. Истинный смысл слов отца скрывался за ней, не протолкнуться, и Кай ни за что не стал бы туда окунаться. Он не идиот, чтобы лезть, когда не видно дна. Он уже был на дне, спасибо, не надо.       — Точно. Сейчас я свалю.       Рэй не настаивал, но сопротивление сквозило в воздухе. Брату не нравилось происходящее, но Каю все равно. Он вообще не должен был оказаться здесь, просто случайность, переборщил вчера. Но ведь он и хотел переборщить, шел за этим. Просто что-то должно было его перезагрузить, стереть данные.       — Где ты сейчас живешь? — спросил Рэй, когда они уже стояли в коридоре.       — В общаге, как примерный служака.       — Хочешь, перебирайся ко мне.       — Погрязнуть в роскоши? Я ж привыкну, захочу больше, еще карманы отвиснут от взяток, а я только начал карьеру… Впрочем, папочке понравится.       — Не шути так на людях, ладно? Подумай, будем, как раньше, в одном доме.       — А эта твоя… пассия?       — Она здесь не живет и бывает, когда я захочу…       Ну, конечно.       — …так что можешь хоть без трусов ходить. А как снова уеду, будешь один, я заплатил наперед. Можешь сам девушку пригласить.       — Нахер это добро… не, я пас.       — Ну или заведи собаку. Тоже может встретить и облизать.       Неожиданная ассоциация заставила Кая улыбнуться:       — У меня была одна.       — Правда?       — Да. Она сбежала. Сука, укусила и сбежала.       И вчера он снова нашел ее на помойке. Там вкуснее кормят что ли?       Рэй смотрел с любопытством, шутка начинала дрожать под натиском реальности.       — Забей, тебя там внизу заждались уже.       — Не хотел, чтобы ваше знакомство прошло так.       — Ты вообще хотел, чтобы оно прошло?       — Конечно, братец.       Рэй расправил руки, будто собирался обнять. Кай поморщился и отмахнулся, передоз семейной идиллии. К тому же ему не нравилось стоять рядом с братом, тот выше. Уже, но выше, и все равно крепкий, все же лейтенант, хотя и работал мозгами в основном. До боя белые мундиры не опускались.       — Тебя подвезти?       — Я могу сам вызвать такси.       — Сомневаюсь, что тебе вообще сейчас стоит появляться на службе.       — Похуй. Я там все равно ничего не делаю.       Кай ступил к выходу, поскорее бы убраться из этой блядской квартиры. Но на секунду задержался:       — Как ты вообще меня нашел?       — Братское чутье.       — Угу… Ладно, чао-какао.       — Душ не хочешь принять?       — Охерительные предложения у тебя, одно охерительнее другого.       — Переживаю за твою репутацию.       — Она в дерьме, но всем похер. Я Германо, как обычно, — Кай натянул дебильную улыбку и выскользнул в холл.       Он поспешил по блестящим ступеням вниз, шаги били эхом. Достал коммуникатор и пустил в уши качающие биты, чтобы не остаться голым, когда выйдет в город.       Стал проверять историю: связь с братом около четырех утра. Кай не стал бы звонить, наверное, это тот тупой стажер, что увязался с ним в бар. Нужно завязывать общаться со всяким сбродом.       Минуя вестибюль, напоследок Кай взглянул на кафе за прозрачными стеклами. Пассия Рэя сидела с ровной спиной на фоне пурпурных стен и, потягивая напиток со льдом, скромно следила за движениями на улице. Даже без брата строила из себя приличную, дочка кого-то важного? Рэй бы не стал подбирать абы кого, но почему ее так заинтересовала служба? И она не знала про Кая.       Плевать.       Красивая, но на кухне Рэя смотрелась лучше в этом костюмчике. Подходила под интерьер.       ***       Фин двигалась, а вместе с тем ерзала грудь под натянутой тканью летней форменной рубашки. Как же, должно быть, там тесно, слишком тесно. Глаза карие, круглые, но слишком большие. И губы тоже, сексуальные, но это не то, слишком. Слишком экзотично. Сразу видно, что ее родители не отсюда и даже не с Юга, корнями откуда-то из-за океана. Если Кай выйдет с ней в свет, будет выглядеть как благотворитель, это хреново.       И дело не только в этом. Фин тоже выпрямляла грубые волосы, но ее блестели неестественно. Еще и глаза с такой яркой раскраской, словно не на службу пришла. Патруль, но другой, тот, что за отдельную плату в клубе Делишес.       — Ты не такая.       — Что?       Скорчив рожу, Фин замерла в интересной позе. В этот момент копалась в ящике, а Кай наблюдал за этой возней. Пришла, якобы послала старшая офицерша. Слабо верилось: в их убогую каморку редко кто заглядывал, не из нормальных патрулей.       И почему Кай так сосредоточился на брюнетках? А если блондинка... Худая и с рожей ненормальной, сложно было представить ее в платье, в обществе приличных людей, разве что напугать…       Кай моргнул, прогоняя мимолетное видение.       — Вообще никакая, — раздраженно бросил он.       — Пошел нахрен!       Фин резко выпрямилась, конечно же, забыв про свое якобы «задание», развернулась и ушла, круто виляя задницей. Кай хотел закатить глаза, но картина цепляла. Может, сгонять в Делишес? Но он не любил места, где все только и думали о том, чтобы содрать с него побольше бабок.       Не одного его волновал этот видок.       — А ты чего приперся?       К шкафчику привалился Надж, сам как шкаф, который кто-то пытался вынести и бросил, забив на это дело. Кай совсем забыл о приятеле, тот заглянул, успел лишь поздороваться, и приперлась Фин. У них день открытых дверей что ли? И именно сегодня, когда Кай полуплыл после всей этой херни.       — Ты же хотел потренить, — улыбнулся Надж.       Кай фыркнул и наконец-то закатил глаза.       — А ее почему-то не спрашивал…       — Ладно, пошли.       Они двинули на выход.       — А ты… Кай… — послышался робкий голосок из угла.       Мирим привстала и стол покачнулся вместе с ее кудряшками, то ли хотела бежать, то ли решила, что так будет громче. На столе взвился ворох бумажек.       — Чего тебе?       — Мы должны заполнить отчеты…       — Ну и заполняй, — Кай махнул рукой. — Все равно ничего не делаешь.       Он поспешил выйти, бросив Наджу забить, пока девчонка снова не попыталась что-то сказать. Мирим на удивление много болтала, постоянно бормотала что-то себе под нос, относилась к заданию сверить бумаги так, будто поручили подсчитать миллиарды. Причем свои, иначе какой толк шевелиться.       — Ну, как оно? — Надж лукаво поглядывал, когда пересекали коридоры штаба.       — Что?       — Фин. Явно скучает.       — Мне подстилки Блада не нужны.       Пикнул турникет, сканер на выходе просветил Кая, чтобы убедиться, что он ничего не стащил, будто какой воришка.       — А мне кажется, у вас все еще есть это… химия.       — Может, это у тебя «химия»? У меня все нормально.       Шум улицы обволок уши: машины, слившееся в одну сплошную массу, и глупое курлыканье голубей у ворот. Пришлось выбраться наружу, до подходящей площадки нужно было пройтись немного, до отдела управления.       Приятель ограничился парой шуток по дороге, но не бесил. Не из тех, кто бесконечно будет затыкать паузу глупой болтовней, чувствовалась в Надже «порода». Был бы еще не такой дылдан. Заниматься с ним вообще так себе для самолюбия, что физически, что в магии. Но в первом Кай еще мог схитрить, а вот в последнем никогда не было шансов, к несчастью, сам попросил именно о такой тренировке.       В разгар дня в УКЭ тоже много суеты, но ее можно миновать, обойдя главный вход, а зал — забронировать. Кай уже и забыл, что сделал это на прошлой неделе.       Звук шагов поглотило мягкое химическое покрытие подвального помещения. Кай не верил, что по своей воле приперся в место для магической практики. Вопреки унылым цветам УКЭ, обшивка стен под красное дерево подогревала раздражение, а темные пол и потолок заставляли чувствовать себя мешком с мясом, который вот-вот раздавят. Будто сдвигающиеся стены в приключенческих боевиках, только перевернутые. Ни дать ни взять место для стравливания каких-то зверей: крыс, собак или петухов – тут уж кто как предпочитает.       Пришлось подключить систему в уши: в таком всепоглощающем зале было неудобно общаться с другого конца разметки.       — Какой план? — Надж потягивал плечи.       Этот жест бесил, приятелю не нужно тело для атаки.       — Просто защищайся.       Злость задавала ориентир, и Кай направил заряд по прямой. Надж большой, нужно было просто взять энергию и пустить в свободное плавание, уж точно настигнет.       Гребок, еще гребок. Хренота внутри двигалась вяло, но подчинялась.       Как же Каю это не нравилось. Когда брал энергию, словно сдирал с себя кожу, передвигал внутренности, а там — только пустота. Гребаная дышащая пустота, в которой можно утонуть. И именно ее нужно было послать в оппонента.       Кай загреб этого дерьма снова и запустил в Наджа, разбив на несколько составляющих.       До него долго не доходило, что именно брать, как сотворить эту самую «магию», ведь внутри ничего не обнаружилось. У всех получалось, у него — нет. Но это была не просто пустота, Кай понял это, только получив бесчисленное множество раз по морде. Это напоминало вибрацию. Как если стоять рядом с мощным сабвуфером: в черепушке пульсация и по коже идет дрожь. Что-то прощупывало, проверяло, какой Кай на вкус. Это и было оно.       Он бы не догадался. Никогда бы не догадался, что можно так делать: брать самого себя невидимой рукой и делать эту волну. Но даже так, Кай все равно очень плохо понимал, что происходит, представлял, что стоит перед огромной колонкой, которая орет на него, а потом по коже пробегала вибрация, он щупал ее и посылал. Эти потоки сталкивались с чужими где-то там. И вроде как получалось, по крайней мере, его начинали хвалить.       — Ты заступил за черту, — голос Наджа в ушах.       — Че?       — Двинулся, братан.       — Блядь… че ты начинаешь.       — Мне-то не важно, но на тесте это провал.       Импульс раздражения пробежал по лицу.       — Знаю.       — Ты же для теста готовишься?       Кай послал свое бешенство в Наджа, прямо и мощно, слишком много болтал! Но этого оказалось недостаточно. Надж отразил и, видимо, для него это было просто, ничего на лице не дрогнуло. Будто читал, будто где-то там большой щит. Хотелось рычать. Кай очень надеялся, что это действительно был щит, а не он промазал.       — Я не специально, — признался он.       — Мне встать ближе?       — Нет!       — Может, тебе будет проще.       — Я же сказал, нет!       Раздражение колотило внутри, а, может, это было отчаянье. Или злость. Все сразу, и все, что хотелось, ступить хотя бы на несколько шагов вперед: тогда Кай бы почувствовал, хотя бы немного, но уловил, как волны сталкиваются.       Он мог бы сказать, что дело в алкоголе, он бы так и сказал, если бы кто-то спросил: «Почему мажешь?» — «Перебрал, ха-ха». Но он знал, что это не так. Просто он чертов неудачник в мире эсперов. Обманщик, ноль, лицемер, которых сам ненавидел. Это смешно, что его вообще сделали эспером. Именно сделали, назначили, просто ткнули рожей — на, бери, это твое. Не просил? Плевать, они так сказали, им виднее. Почему-то всем всегда виднее. Как специально, только Кай хотел куда-то двинуться, его тут же дергали и тыкали мордой. Вот сюда, спасибо, пожалуйста, идите нахер.       На самом деле, не особо хотелось повторять путь брата и бежать за ним на военное дело. Но когда отец сказал, что Кай и не пойдет, что ему стоит выбрать полицию, потому что он должен быть тут, в Ците, хотя бы в границах Астрисы — тогда Кай захотел. Пойти в военку просто назло, да, скорее всего, его бы все равно развернули, потому что везде эта гребаная сеть. Все его знают, один звонок, и отец уже в курсе. И тот бы стал с ним говорить, ну как говорить, орать.       Старший Германо никогда не кричал просто так, не был истеричкой, у крика всегда была цель. Если Кай облажался, отец долго и со смаком объяснял, почему он говно. Смысл повышать голос, если глупое создание уже опозорилось? Кричал отец, когда Кай хотел ошибаться. Конечно, с точки зрения отца, но он априори знал все, Кай даже не пытался это оспорить. Ему, в сущности, было все равно, кто прав, но пока на него кричали, он знал, что мир такой, как отец говорит. Это было неубедительно, но… никогда не было сил сопротивляться. Магия Кая — туфта, вот повышенный голос отца — мощь, способная заставить Землю стать плоской. Если бы тот того захотел.       Но даже в полицию нормально поступить не получилось, потому что обнаружилась эта гребаная эсперность. Кай поначалу думал, что это болезнь, поэтому называл это про себя так. Кто-то плюнул, чихнул, зря он воспользовался метро накануне, куда никогда не ходил. Просто хотел покататься перед встречей с представителями академии, может, уехать куда подальше, но не получилось, сошел со второй остановки. Забираться в помойку все же не хотелось. И вот, докатался, «подцепил» грибок, чертову плесень.       Теперь он эспер, клеймо. Кай бы посмеялся, если бы это помешало планам папочки, но эсперы тоже могли служить. Дерьмо. Так что его вдвойне макнули.       А потом оказалось, что он в этом еще и ноль.       Кай закрыл глаза, стараясь подавить вспышку боли, и в этот момент прилетел заряд от Наджа. Боль стала реальной, прокатилась от плеча до шеи, вызвав спазм.       — Я же сказал, защищаться…       — Тебе не только атаковать на тесте придется. И потом… ты уснул что ли?       — Cлишком много вчера выпил.       — Один?       — Да. Хватит болтать!       Кай снова запустил заряд, но Надж уже пошел к нему.       — Да ты издеваешься…       Впрочем, это к лучшему. Когда приятель приблизился, Кай снова послал импульс. Так было действительно проще, словно проводки соединились. Волна, еще волна, но Надж все отразил, и теперь стали заметны эти вибрации, как пустота разбивалась на ничтожные частички.       — Ты всегда готовишься? — пробурчал Кай.       — Нет, просто защищаюсь, очевидно же, ты не упускаешь шанса атаковать.       Кай цокнул.       Противник снова отразил атаку:       — Ну, хватит. Не хочешь говорить, зачем…       — Ты же сам догадался.       Кай посылал заряды снова и снова, ему нравилось это чувство вблизи. Все еще неприятно брать, но вокруг все становилось ярче, будто он даже видел эти вибрации. Надж уже был в нескольких метрах, тут совсем все разжигалось, ощущалась какая-то жизнь. Это было даже весело, всегда бы так!       Энергия Наджа встречала вспышки, пышущая, довлеющая, как его тело, но сам он улыбался во все зубы, словно дурачок какой-то. Каю это не то чтобы нравилось, но хорошо, что в этом ни капли фальши. Временами с этим парнем было неплохо, если бы не чертова магия.       Усталость вдруг навалилась тяжелым одеялом, Кая повело назад, и он встрепенулся, моргнув.       — Ты быстро заканчиваешься.       Да, Кай знал, эти ощущения ознаменовали, что больше чего-то внятного не получится. Он мог бы попробовать послать что-то, но все тело будто коротило. Оно сопротивлялось, выталкивало невидимую руку из себя: уходи, ублюдок. Кожа становилась жесткой, неприятной. Кай сам себе был противен в этот момент, в том числе поэтому ненавидел магию. Почти все, что связано с ней, какое-то мерзкое, удушающее. Вроде отдавал пустоту, ничего не тратил, но в определенный момент — все.       Почему-то Каю казалось, что он ранит сам себя. Вот он попробовал взять эту пустоту еще раз, но только поморщился.       Куча неприятных мыслей стремились осесть в голове. Уже поблекшие в памяти белые подушки, он сжал простынь у постели матери будто онемевшими руками…       Все, точно больше не стоило ничего брать. Не хватало еще снова погрузиться в этот чан с тоской.       — Ну что, перерыв или все?       Надж стоял совсем рядом, вперив руки в бока. Оливковая кожа блестела, как и зачесанные назад волосы. Вытянутая рожа в совокупности с широкими плечами навеивала мысли о выставочном скакуне. Бодрый, готовый на все, стоило только сказать — приятель бы сделал. Он был удивительно легким на подъем, будто всегда просыпался с той ноги.       — Это бесполезно…       — Тогда в комнату отдыха, братан.       Надж взял его за плечи и развернул. Кай не стал сопротивляться, хотя в обычной ситуации его бы взбесило такое бесцеремонное обращение, он все же Германо. Сейчас реальные ощущения даже взбодрили. Он ровнехонько помещался под мышку этого верзилы-скакуна, но тот пах хотя бы адекватно: отец Наджа, корнями из континентального Юга, привил любовь к тяжелому экзотическому парфюму. Кай профилактически вмазал приятелю в бок.       — Ау.       — Да не придуривайся... Сколько у тебя осталось?       — Еще бы раз раскатал тебя.       — Нифига, ты подошел, это не считается.       — Ничья?       — Блин… это не прокатит. На тесте.       — Так ты хочешь попробовать?       — Конечно, не гнить же в этом чертовом патруле с первым уровнем. Мы вчера ездили на вызов…       — И че?       — Не поверишь, кто сидел в кутузке.       — Какая-то знаменитость???       Кай ухмыльнулся:       — Ага.       — Рэпер какой-нибудь, напился? Или кто?       Кай хотел сказать, но вдруг вспомнил. Отстранился от Наджа. Магическая тренировка смешалась с остатками вчерашней ночи, транслируя в мозг картинку из сна. Вот почему он увидел это, Крылова спровоцировала. Надж, он же был там, позволил себя втянуть. Да и Кай тоже, но он просто проверял, контролировал, чтобы идиоты не сделали что совсем тупое. Хреново контролировал, но все же. Даже Наджу поначалу показалось это веселым. Все внутри свело.       — Как твоя рука? — спросил Кай, оглядывая спутника, он уже ходил без повязки.       — Нормально, но пока особо не доверяют дел.       — Ага…       Надж пострадал на задании после дебильных приколов. Рука и ребра срослись быстро, удачно отделался: кусок упавшей вывески задел, но всего лишь помял. Кай бесился, что на его месте оказался не Блад. Это было бы логично. Но все же ублюдина получил свое, не прошел в отряд УКЭ, не допустили до теста после той самой ночи. Идиотская рожа решила быкануть на Василиска.       Кай улыбнулся, сам не понимая, чему. Быстро стер это со своего лица.       По какой-то причине снова обнаружил руку приятеля на плече.       — Блядь, найди себе девушку!       — Ты заваливался. Измайлову лучше не видеть, что ты пришел пьяный.       — Я нормальный, это магия… Да какого черта вообще кого-то это будет волновать! Мы эсперы, похер.       — Ну нашего командира волнует мое состояние.       — Ты в нормальном патруле, а я нет. Ай, короче, отвали!       Приятель отпустил Кая на диванчик, это было удачно. Кай запрокинул голову на мягкую спинку и закрыл глаза, не хватало только массажа. Почему-то в полиции таких услуг не предоставляли.       Хорошо все-таки, что вывеска задела Наджа, иначе бы попал на тест УКЭ и обязательно бы прошел в отряд. Конечно, он собирался пробоваться в ближайший донабор, но, пока с поправляющегося сына посла сдували пылинки, можно было потренироваться. Кай не знал, кого бы иначе пришлось просить…       Не Фин же. Нет, точно не Фин. Она никогда не сдерживалась и не слушала. Все они, сумасшедшие девчонки, одинаковы…       Но с Крыловой все же было иначе. Она позволяла посылать в себя заряды так долго, сколько Кай хотел. И почему-то с ней он никогда не мазал, наверное, потому что она максимально его бесила. Но это все то место, она слушалась гребаного Левина, загипнотизированная, словно змея. Бежать за тросом (полоумная?) — пожалуйста, позвал на крышу — да за милую душу.       Что-то укололо Кая внутри, странное чувство, будто услышал шелест обертки. У него была конфетка в руке, маленькая, незначительная, нашел ее и поднял, не хотел даже пробовать, просто посмотреть. Но ее отняли. Отняли и нагло положили в рот, скрыли за тонкой улыбкой.       Мерзко. Эта девчонка была связана с магией, все, связанное с магией — мерзко.       Кай понял, что он сам — мерзкий. Приперся на работу в таком виде и валялся, будто сделал за день что-то ценное. Нужно было прополоскать мозги, сходить в душ и решить, как быть дальше, как победить гребаный тест. Да, точно, больше реальных ощущений, чтобы взбодриться.       Вдруг вспомнились очертания ее тела под мокрой футболкой, когда она вышла из душа в их убогой комнатке. Слипшиеся от влаги светлые волосы, раскиданные по плечам, шорты не по размеру, тонкие ноги. Она сейчас, может, тоже мылась после кутузки?.. Кай почувствовал легкое возбуждение и тут же захотел себе вмазать. Что за бред, долбанная поздняя смена! Почему именно в нее, почему именно его патруль!       Нужно было завязывать с данным себе после всех этих приключений обетом «безбрачия», раз мозг уже такое подкидывал. Потрахаться. Срочно.       Больше реальных ощущений.