Крылья бури. Отверженные маги

      Глава 14.3. Тест. На сцену!       — Германо.       Что-то знакомое, и, кажется, прошла целая вечность.       — Чего развалился?       Глаза разлепились: рядом стоял Вео в бело-синей форме. Засунул руку в карман, взгляд серьезный, но ни тени сочувствия. Да и чему?       — Твоя очередь скоро, — сообщил дылдан.       Молча кивнув, Кай легко поднялся, ноги повернули к залу.       — Там коммуникатор лежит, не твой? — мотнул головой эспер.       Кай неопределенно хмыкнул, Вео пожал плечами.       Как так получилось, что этот парень в элитном подразделении? Ведь из-за ситуации в центре тест в отряд временно закрыли для всех, кроме Оли из-за первого места в рейтинге и Кая, потому что не был настолько тупым, чтобы нападать на Крылову. Точно, Вео ведь тоже не был тупым. И он никогда не говорил ничего против Аи — конечно, можно решить, потому что сам хорош в магии, но он вообще редко говорил и не потому, что с ним никто не общался. Его интересовали только свои дела, и он не был трусом, чтобы использовать низкие приемчики.       — Эй, умник, — позвал Кай.       — Хм?       — Ты же умный: стратегия и все такое.       Парень смотрел с таким скепсисом, что Кай был готов обложить его с ног до головы, но не сейчас.       — Побеждал хоть раз Лэнса? На ваших игрушечных тренях.       — Будто тест не игрушечный.       Вот урод…       — Побеждал.       — Но у тебя ведь не супер резерв? Такой же как у меня, плюс-минус.       — Ты себе льстишь.       С каких пор Вео так общался? Хотя откуда Каю знать, ведь они не дружили. Умник не был подлизой.       — Короче, — Кай резко выскочил вперед, беспардонно хватая парня за плечи. — У меня есть шанс?       Вео коротко глянул на сжимающие его руки, посмотрел в лицо Каю. Молча, сверху вниз.       — Знаю, я тебя раздражаю и, поверь, самому не в кайф! — невольно огрызнулся Кай. — Но это важно, очень важно! Тебе похер на мое имя, ты уже прошел и ты знаешь, как я колдую. Так вот, скажи: я могу попасть в отряд?       Через пару секунд Вео наконец ответил:       — Ты меня не раздражаешь, не настолько.       Вот это откровение!       — И да, думаю, можешь.       — Теперь ты мне льстишь? — усилил хватку Кай. Крылова бы с умником не согласилась.       — Лучше ты, чем Йолберг, но он все равно пройдет, — Вео снова пожал плечами. — Только эсперов в этот раз возьмут больше.       — С чего ты взял? Мест на троих!       Блад, Надж и… Кай призрачно надеялся увидеть там себя.       — Ты должен знать лучше меня, ты же был там, — он кивнул на пластырь на лице Кая. — Эсперы напали.       — И…       — Что ты делаешь, когда противник наступает?       — Атакую.       — Собираешь силы, — Вео поднял брови. — Это логично, думаю, эсперов в этот раз возьмут больше. Тебе бы доказать, что ты двойка. И потом, ты же…       — Ой, только не говори этого! Заткнись, блядь! Заткнись!       Парень прикрыл рот. Дураку ясно, что с уст чуть не слетела фамилия.       — Я тебя понял… — отпустил Кай.       — Что-то ты не рад.       — Рад.       Охренеть, как рад. Наверное. Без разницы.       Они снова шли к залу. Не глядя, Кай протянул руку:       — Эй, одолжи коммуникатор.       Не был уверен, что Вео согласится, но после секундной заминки на ладонь лег холод металла. Так просто.       Кай подключил чужую систему к ушам, полез в сеть.       — А у тебя вкус ничего, — резюмировал он, пролистывая список. — Пожестче любишь? Загружу пару четких ребят, потом послушаешь.       — Э-м, что ты там делаешь? Думал, позвонить хочешь.       — Да забей, — Кай вернул умнику хозяйство. В ушах уже нарастали ритмичные биты, прибавил громкости. — Выключишь — убью.       У входа стояли эсперы из отряда. Кай улыбнулся, остановившись рядом с Олей, но смотрел не в ее ледяную рожу, а в открытый зал, где его уже ждали. Он наклонился к уху эталонной законницы:       — Там твоя подружка на допросе. Бывшая. Думаю, агенты управления уже дергают ее кудряшки. Можешь спросить у Дельфинии, почему…       Фин. При мыслях о ней в груди закралась паника, но одновременно с этим в голове метались грязные слова трека, ушные перепонки терзали ударные. Кай продолжил:       — Она хотела что-то скрыть, никому не интересное. Но думаю, оно было бы не интересным, касаясь только ее. Дело ведь не в ней. Думаю, ты лучше знаешь, о чем это. — Кай коротко глянул — лицо эсперки оставалось каменным, как у примерной статуи. — Хорошо, что подружку легко заменить. Командная работа, Орлова, командная…       Похлопав девушку по плечу, Кай погрузился в белое пространство.       Он знал, что пройдет в отряд. Потому что если нет — уговорит отца. Уговорит, черт возьми! У Кая было чем поторговаться: вся его гребаная жизнь. А Кай не станет этого делать, только не он! Не потому что не хочет, а потому что Кай Германо никого не спасает. Нет, нет, только не этот ублюдок. Просто не его роль. Значит, пройдет. Третьего не дано.       Было смешно, губы подрагивали, а глаз гарпии снова пялился.       Кай вышел на разметку безоружный, голый, движимый одной лишь верой в собственную правоту. Не зная, не представляя, что делать. Просто кучка тупых амбиций. Ему даже не хотелось. Это неправильно, Кай должен был проиграть. Ведь он не самый талантливый, не первый — бездарь, каких поискать. В идеальном мире он бы проиграл, но он не там. Эти эсперы снаружи — кто из них истинно хотел сюда? Никому не хотелось быть крысой в клетке, но иначе — хуже. Влачить жалкую жизнь с клеймом мага, черновая низкооплачиваемая работа, грязь. Или что-то скучное, если не совсем хреновый, но тебе ничего не доверят, ты всего лишь — пустое место.       Кай не хотел быть пустым местом, хотя ему плевать на людей, и вообще-то мог получить почти что угодно. Просто внутри и так разливалась ебаная пустота, зачем еще внешнему миру об этом напоминать?       Этой пустотой он и собирался воспользоваться.       Крепко двумя ногами вжал свой вес в плитку, в ушах гремела вульгарная музыка, лицо разрезала ухмылка, а напротив — хмурился противник. Сквозь качающие звуки Кай слышал отголоски команд, но и без них понятно: поединок начался.       Он не стал атаковать первым. Вместо этого сосредоточил внимание на середине поля — та граница, где зрил приемлемо. Лицо дернулось от предчувствия, уловил импульс, подкрученный сбоку — должен отразить. Еще один — с другой стороны. Отлично. Новый — напрямую. Класс.       Кай мог защищаться, у него получалось, но он это уже доказал. То, что ему нужно — атака… Нет, баланс. Вео верно сказал: собрать силы. Продемонстрировать способности.       Бесконечно отбиваться — не выход, так делали неудачники. Или Крылова, запас которой, наверное, резиновый. Впрочем, от неудачницы недалеко ушла. Кай же не будет терпеть, только и глупым не будет, хватит. Умник всегда говорил о стратегии и, только увидев его, Кай почему-то вспомнил, как они победили тогда, на командном. Даже с хреновыми условиями Кай мог победить, если использовать голову.       Нужно застать Лэнса врасплох.       Выпустить сильный заряд? Отдать ресурс. Ударить по ногам? Кай мог промазать.       Нужен момент, посмотреть, как реагирует. И срочно, потому что атаковал парень без устали, ритмично, прямо под трек.       Кай послал слабый импульс, затем еще два. Рот Лэнса открылся, зрачки шевельнулись, он видел атаку. Видимо, отразил. Зрачки шевельнулись снова — рука дернулась, тронул себя. Но целился Кай не туда, снова эти заскоки! Еще один импульс парень будто не заметил, но снова тронул себя не в том месте. Скорее всего, Кай промазал. Хреново.       Кай отразил два удара сбоку, и что-то защекотало в виске. Не магия. Музыка? Кай встряхнулся, блокируя заряд привычно с другой стороны. Странно. Самому захотелось потрогать себя, как-то некомфортно. Будто бзик передался магическим путем!       Атаковал снова. Лэнсу явно не нравилось принимать удары, реагировал бурно, даже на слабый. Двигал зрачки и дергался каждый раз! Каждый гребаный раз! Аж смешно. Кай помнил, как Крылова смотрела в одну точку, будто не в этом мире — вот это пугало.       Лэнс снова потрогал себя — Кай взбесился, и в этот момент уже больное плечо пронзила атака. Кай подскочил, чуть не падая с места, блядство! Благо, ноги расставил. Уж в них-то Кай не сомневался.       Мышцы свербило, будто хорошенько вмазали. Почему Кай не отразил? Перестал следить: долбанный Лэнс отвлекал! Должен был ударить в грудь, это логично, это читалось… специально путал? Парень всегда бил одинаково, Кай даже расслабился, стал отражать на автомате. А почему вообще отражал бездумно? Когда такое было? Он что, преисполнился, стал читать атаки? Но он же не Крылова с этим ее взглядом!       Нет, конечно, нет…       Атаки Лэнса одинаковы, всегда в одном порядке. Это не хитрость, Лэнс просто сбился. Дернулся и сбился, это атаки Кая. Они отвлекали его!       Кай проверил еще раз: четко. Парень сбивался с порядка каждый раз, как заряд подлетал. Но как это использовать? Если Кай мог подойти, то нашел бы окно сбить с ног. Но чертова магия!..       Не заводиться, главное, не заводиться.       Что бы сделала Крылова? Она могла бы вдарить посильнее, когда противник не готов, а для этого нужно видеть… Но Крылова не ударяла просто так, она заставляла открыться. Это значило, что Кай должен тратить ресурс, но так он в любом случае закончится быстрее…       Ловушка! Гребаная ловушка!       Кай вдруг понял: он не выиграет, чтобы ни делал. Он уже измотан предыдущими этапами. Тест изначально не справедливый! Но это же значит, он липа? Не все такие, как Крылова, один-два от силы победят оппонента… но ведь УКЭ надо кого-то взять?       Так, может, и не нужно выигрывать?       Собрать силы, продемонстрировать способности… Просто доказать, что Кай двойка! Чувствует дистанцию, контролирует заряд, может атаковать и защищать одновременно. До Кая дошло: они же крысы! Все эсперы — животные, а это не спарринг, это, мать ее, выставка! Тест «игрушечный».       И почему Кай относился к этому так?       Не время корить себя.       Кай собирался показать, что может выпустить несколько зарядов разной величины. Он заставил Лэнса сбросить свой порядок, легко отразил, закинул еще импульс. Подождал, пока тот снова начнет, и контратаковал. Следил за тем, как двигаются зрачки парня и заставлял дергать рукой еще сильнее, потому что Кай, мать его, посылал заряды без какого-либо порядка, подчиняясь слепому инстинкту. Будто чувствовал, как пульсируют точки на чужом теле и бил туда, уже зная, когда и где самому прилетит.       Раз-два. Лэнс дернулся — Кай запустил в его голову и ногу заряд. Плевать, если промажет, противника нужно отвлечь, тогда сможет вместо защиты провести еще серию красивых ударов!       Все для публики.       Раз-два. Салют из искр, Кай и так умел! Да, Лэнс отразил, но они же там оценили? А как Кай держал ресурс? Собирайте своих гребаных чтецов, пусть посмотрят! Одна из искр задела парня, Кай явно видел, что его пальцы сжались. Отлично!       Да, Кай не мог сбить его с ног на этом расстоянии, но мог задеть. Мог побеспокоить, а главное, сделать много атак, слабых, но точечных. Показать, что доберется, куда угодно! Даже если нихрена не видел…       — Германо, достаточно.       Кай моргнул, блокируя магию перед носом. Выпустил еще заряд.       — Германо!       Пустота улетела, и Кай заметил, что тяжело дышит. Кажется, его больше не атаковали.       — Ты свободен, спасибо. Покинь зал.       Сколько Кай потратил? И почему не повержен? Мог бы попробовать еще, пустоты немного осталось… Он ведь ничего не сделал! Не стал Крыловой, не заставил противника упасть!       Зачарованный, Кай брел к выходу, не понимая: он не победил, но и не проиграл, а дуэль закончилась. Вроде даже задел пару раз?       В коридоре эсперы говорили ему что-то, кто-то кивнул, тронули по плечу — Кай не особо понимал, просто двигался дальше.       Какая чушь…       ***       Он очнулся, обнаружив себя на лестнице.       Выбила из забвения музыка, что еще играла. Непривычно, потому что стала какой-то медленной. Скользила по телу, проникая под кожу, подергивая тревогой. Печально вещал исполнитель: «У каждой жизни попытка одна…». Кай замедлился, хотя в его случае — завис, и так еле передвигал ногами на автомате. Дуэль с Лэнсом заразила, отключила голову.       «Быть человеком…» — шептал голос, проникая во внутренности. Что-то сжалось. — «Пламя заката не тушит печаль, грешник сжигает свою магистраль. Знай, детка, стольких не стою я слез…».       Определенно. Определенно Кай не стоил.       «…огнедышащий монстр».       Кай повел головой. Рычание в ушах сводило с ума. Это не о нем!       «Что ты можешь знать о несправедливости, борьбе, боли?»       Тот размалеванный парень был прав. Кай Германо определенно ничего не знал. Кай Германо просто делал. Потому что мог, ему никто не запрещал.       Быть человеком. Никто не запрещал.       Быть человеком…       Почему, черт возьми, так тоскливо!       «Не будь, блин… барашкой».       Кай знал, как работала жизнь. Все само плыло в руки. Он не был неудачником. Он же…       «Если что, говори мне. Я все улажу».       Добродетель херов!       Кай вырвал из себя музыку, стараясь забыть и этот рваный хрип, и шепот, и ползающие по венам ноты. И все слова в пологе ночи, в прохладном крыле дворца. Хватит мучить гитару, придурок. Красиво мучить, красиво и больно…       Кай опустил голову, волосы падали на глаза.       — Мама… — пробормотал он, хватаясь за стену.       Она просила его, просила быть хорошим. Она говорила, он добрый, говорила, он самый лучший… Какое же вранье… мама… видела ли она?       — Черт… Черт! Черт!       Костяшки захрустели, когда кулак впечатался в стену. Вибрация прошла по телу, в голове помутнело, мозг будто ударил сам себя. Кай прижал руку к груди в немом крике, тер, сдерживая стон.       — Какой же ты слабак… — пробормотал, дрожа. — Даже не можешь спасти девчонку. Выбросил, цинично отправил на помойку! А ведь она сделала что-то для тебя…       Но он не просил. Кай ни о чем не просил!       Он не мог вернуться назад и что-то исправить. Не мог втолковать ей не связываться, не верить, не звонить, не слушать. Что он мог? Наверное, она уже им все сказала, она же такая… слабая, тихая, честная. Легко надавить, легко прижать к стенке, легко поцеловать — да что угодно с ней сделать! Что Кай мог? Пошел бы открывать все допросные подряд? Чтобы войти и сказать — что? Что это все из-за него? Что он накосячил, сам нарушил правила, а за ним подтерли? Да какая разница! Разве им это важно? Разве они будут разбираться? Кай Германо в одну сторону, мусор — в другую.       Пошла к черту эта пустышка!       Не Каю ее спасать! Она заслужила, уже один раз воспользовалась даром и получилась хуйня! И вот, снова! Она не выучила урок? Тупая! Давала себя каждый раз использовать! Почему Кай должен быть в этом виноват? Почему он должен чем-то жертвовать? Своей целью, свободой, правом на гребаный тест! Нет! Нет уж! Он что, какой-то дурак?       — Я сказал «нет»! — крик эхом разлетелся по лестничному пролету.       Помогают лишь неудачники, идиоты. Слабые жалостливые идиоты. Типа Озорнова с этими его грустными глазами. Подбирает всякий мусор и тянет в нормальную жизнь. Чтобы они потом, что? Убегали? Да их всех крутит на своем органе этот мир! Они удобны, просто зерно для перемолки. Эти спасатели, их протеже, эти Орионы, Крыловы, Барашки… Из них удобно делать хлеб, правда? Ведь так говорил отец? Или это Кай сам придумал?       Нет, старший Германо точно говорил так. Тогда, в машине, кричал так, что Каю хотелось кинуться лбом в стекло и вылететь на полном ходу. И это слушал Бруно, даже шофер, так унизительно… Те самые зерна, которые необходимо перемолоть во благо более важных людей. Ради тех, кто всем владеет. Германо. Кай был таким.       — Малыш?..       Кто-то прикоснулся, и Кай резко дернулся, чуть не слетев по ступеням. Это Фин. Присела рядом и смотрела во все глаза. Будто что-то удивляло. А, точно, Кай же развалился на гребанной лестнице, и кулак весь в крови.       — Что-то случилось?..       Девушка сделала новую попытку поместить его в свои ладони, и Кай живо вспомнил ее запах, как ее тело реагировало на ласку, как сливалось с его. Внутри приятно свело.       Чудовище!       — Я с тобой разговаривать не собираюсь! — прорычал Кай, поднимаясь.       — Что? Почему?       — Знаешь, почему! Это же ты сделала так, что Мирим вызвали! Скажи, ты?       Фин не ответила, но не смотрела прямо. Губы пошевелились, только чтобы надуться и обиженно выдать:       — С каких пор ты стал таким заботливым?       Каю хотелось рявкнуть, ударить ее: он вообще не такой! Кай Германо не такой! Не добрый, не заботливый!       Но даже ему стоять с этой сукой было противно. Из-за нее он чувствовал себя ублюдком. Из-за нее! Ведь он и не монстр. Ни хороший, ни плохой. Просто все время какое-то дерьмо липло, и ведь не в первый раз.       Фин. Всегда была она! В день командных все началось с ее тупых шуток про Крылову!              — Пф-ф, она даже моется в шмотках… Ни разу не видела ее голой, ходит в душ позже всех. Я тебе говорю, это девочка с секретиком!       — Ой-ей, полегче с ногой… Забери свою девушку, пожалуйста…       — Блин, точно! Мы должны узнать! Вдруг она вообще не человек? Инопланетянин! Это дело государственной важности!       — Ага, у нее шесть сосков.       — У нее вообще сисек нет, какие соски!       — Значит, она парень?       — А ты был бы рад.       — Иди ты с такими фантазиями!       — Загляни к ней мокренькой, если так интересно! Мы покараулим, хи-хи!       — А хорошая идея, лапушка. Мы посмотрим, прижмем ее там.       — Ты ебнулся?       — Да ладно, Каюша, не напрягайся. Мирим…. Ты же нам поможешь? Ты же у нас умничка. Поможешь своей менталкой?       — Да я даже… не могу банально… хоть на мысли повлиять.       — На мысли не надо. Помнишь, ты приглушила все для Кая, он еще тогда расплакался?       — Заткнись, блядь.       — Ну-ну... Каюша, мы же видели, не плакай.       — Да не плачу я!       — Чуть приглушишь ее, Мирим?       — Я не смогу… ой, прости…       — Да ладно, лапуля, я думал мы друзья, приобнять уже нельзя?       — Она ведь может снова… запустить…       — У нее заглушка. Да, Кай?       — Я не уверен.       — Сам говорил, браслет прошивали.       — И она не колдовала! Все видели!       — И что, она его снимет, заорет, вмажет — без разницы.       — Хренолиск и вмажет, гонишь? Ой, ну зашли не туда, бывает. Первый раз, что ли?       — Я за!!!       — Ух ты, моя кошечка!       — Ты бы завалил хлебальник, а.       — Каюша не злись, ха-ха… Оль? Оля, вы за?.. О, да-а…       — Просто хочу знать, что она скрывает. Мне не нравится учиться с человеком, который врет. Она прошла тестирование только в академии, не может быть такой самородок. Ты не узнал еще что-то, Кай?       — Делать мне нечего.       — В-вы что… хотите найти разгадку… в душе?       — Ой, да просто поболтаем.       — Она не хочет с нами общаться, значит, будем действовать по-другому.       — Вот это капитан, вот это я понимаю!       — Как будущая охрана порядка, мы должны уметь получать информацию. Для тебя это тоже тренировка, Мирим.       — Да, Барашка, ты же не хочешь разочаровать свою замечательную капитаншу? М-м? Хватит быть бесполезным овощем.       — Н-но она…       — Такого точно не ожидает. Главное, не делайте ерунды.              Фин была источником. Фин предложила сходить в душ. Фин заставила Мирим использовать дар из своих больных мотивов. Фин же и донесла.       Какую тварь Кай боялся потерять…       — Ты все равно собиралась в отряд, — он пораженный оперся о перила. — Нахрена гадить?       — А что я должна была делать? Смотреть, как ты берешь ее везде? Вы постоянно наедине! Я не знала…       Девушка замолчала, осекшись, а Кай поднял глаза и требовательно смотрел: ну давай, говори, что хотела. Она попятилась.       — Чего не знала? — спросил он вслух.       — Пройдем ли мы…       — Я. Ты хотела сказать, пройду ли я! — рявкнул он. — Так?       — Да, ты! — воинственно ступила Фин. — Оставить одного с ней! После того, как она увязалась за тобой!       — Ты. Не. Моя. Девушка!       Эта самая девушка, сжала губы, недовольно буравя взглядом.       — Ты же знаешь, что я ей не нравлюсь! Хватит портить людям жизнь, ебнутая! И мне тоже!       Фин опасливо перевела взгляд на дрожащие перила. Кай вдруг ухмыльнулся:       — А что, отказалась бы от места в отряде? Ради меня. Ты же у нас спасательница. Я вперед — ты назад, а? Ради меня, крошка!       Он видел, что нет. Надж нес какую-то пургу.       — Да… — тупо проблеяла Фин, потупив взгляд. Так напоминала Барашку в этот момент.       — Да-а? Ты, которая прилипла к рыжему гандону, стоило мне пропасть? Серьезно? Думаешь, я поверю?       — Я не липла…       — А что тогда? — Кай двинулся к ней. — Его член случайно оказался у тебя между ног?       Фин оттолкнула:       — Ты сам ничего не рассказывал! Пропал и все! Почему не рассказал про задание!       — Может, потому что ты шлюха?       — Пошел ты!       — Вот и все! Не подходи ко мне и не делай ничего во имя якобы меня! Я про тебя уже давно все понял. Нужно было раньше Блада совращать, столько бы сил сэкономила. Или… Наджа? Так даже лучше, у него-то бабок много. Вы уже трахались?       У Дельфинии дергались губы, было видно, готова взорваться. Но самое мерзкое — не ответы, которые мелькали в ее лице, самое мерзкое, что она все еще была такой… Фин. Яркой, мягкой. Но это не приз, это раздувшийся на солнце плод, из которого тек яд, стоило надавить. И у Кая уже была интоксикация. Да, он болен! Отравился!       И все же хотелось. Хотелось ее немного. Но хотя бы в этом Кай мог отказать своему внутреннему мудаку. Не одно, так другое, так ведь покупают совесть? Может, нищему подать? За этим все эти меценаты жертвовали огромные деньжищи? Столько зерна перемололи, что раздулись.       — Кончено, — отчеканил Кай, отвернувшись. — Ты, я — кончено.       Снова хотел излить ярость в стену, но, кажется, навыступался.       — Малыш, я…       Руки Фин скользнули по плечам, снова хотела прислониться и приобнять. Все тело превратилось в камень. Чертова сука.       — Знаешь, мой отец никогда не бил мать, — сказал Кай тихо. Низко и очень спокойно.       Пальцы тут же застыли. Чутье девушки работало, в глазах мелькнула тревога. Повернув голову, Кай наблюдал за тем, как древние инстинкты заставляли ее отступать.       — Ты — далеко не она. А я — вообще не в него, — Кай провел пальцем по содранным костяшкам, должен был поморщиться, но рот повело в сторону. — Так что отвали.       Он оглядел девушку, ноги которой ступали все выше, и подался вперед, точно разрушив спокойствие пары этажей:       — ПОКА Я НЕ СДЕЛАЛ ТАК, ЧТО НИКАКОЙ БЛАД ТЕБЯ НЕ ЗАХОЧЕТ!       Это ее напугало.       Наконец-то.       ***       Кай снова был в туалете, но нет, он не был болен. Просто промывал руку. Смотрел в свои неживые зрачки, лохматую во всех смыслах морду.       Германо. Как есть, Германо.       Только лишнее что-то, погань на лице.       Он стал цеплять ногтями пластырь. Дернул слипшуюся с кожей ткань, тут же разрывая кровавую корку, вызывая боль. Но кожа и так горела, ничего важного. Из размякшей плоти потекло. Кай задрал голову: еще не видел, какой прекрасный разрез ему подарила эсперка. Сколько прекрасных швов!       Стоял, улыбался и пялился на атрибут своей бездарной роли.       Он Кай Германо. И он заслужил.