Крылья бури. Отверженные маги

      Солнце почти погасло, разливаясь по небу лишь тусклой розовой пеной. Формально закат еще не закончился, и Кай мог остаться, хотя кого обманывал? Ему все равно было нечего делать.       Ветер носил редкие банки, шелестел где-то там, но лениво. Вовсе не мешал, только омывал испарину на лбу. Кай вновь вглядывался в трассу, просунув пальцы сквозь сетку, думал, может, увидит фургон и тогда представит, что все нормально, можно пойти на боковую. Чего ждать?       Но на дороге проносилось все что угодно, только не то. Редкий серо-черный поток. В основном фуры и в основном мимо, город, как прокаженный, сломанный ублюдок на карте красивого мира. Пытался соответствовать, жить обыденно, но даже отсюда ясно — что-то не так. Ничего, все восстановится — почти. Некоторые элементы нельзя вернуть, винтики ломаются. Безвозвратно. Но что о них переживать? Кай же Германо.       Присел на корточки, будто стало тяжелее дышать. Но он просто устал, устал тут околачиваться уже битый час. Как идиот, ждал непонятно чего, сам себе придумал.       По трассе с грозным рыком промчала купеха, агрессивно обгоняя другие тачки. Наверняка завезенная перегоном, на таких в основном ездили бизнесмены, имеющие дела заграницей. И бандиты. Свет огней омывал сочный вишневый кузов, на острие делая сталь яркой, как кровь, а потом машина снова ныряла в сумеречный пробел, становясь все темнее и глубже. Следом промчал мотоцикл. Может быть, тот, а, может, Каю лишь показалось. Будоражащий гул моторов стих, и вновь восторжествовала серость. Серость, в которой Каю уготовано жить.       Каким бы он ни был Германо, окружающий мрак не разогнать. Сумерки неумолимо сгущались, а вечер так и не пытался стать томным. Кай без каких-либо надежд смотрел, как тает небо, как исчезают последние яркие лучи, моргая таинственным светом, пока жопа плющилась об асфальт. Можно было здесь и переночевать.       — Тяжелый день, Германо?       Этот голос. Чуть хриплый, но все же тонкий, девчачий. Будто обладательница регулярно портила легкие или много плакала — ни того, ни другого Кай за ней не замечал.       Он резко встал. Ая оказалась ближе, чем ожидал, совсем не слышал, как под вспененной подошвой ее кроссов хрустела мелкая галька. Подкралась, словно призрак.       — Привет, — тупо сказал Кай.       — Ну привет, — протянула Ая и, склонив голову, оглядывала его, будто чему-то удивляясь.       Он скрестил руки:       — Хреново выглядишь, Василиск.       Это была правда. Отчасти. Крылова всегда выглядела так, будто тусила где-то пол ночи, но не в веселом месте, типа бара, а так, закинулась чем-то с местной шпаной. Изможденная и диковатая, не хочешь заразиться — побоишься подойти.       — Думал, ты хотя бы накрасишься, прическу сделаешь, столько ждал… а ты не соизволила прийти. Или ты не красишься?       Что он нес…       — Ты болтать пришел или тренироваться?       Ее правда.       — Ты же со мной не тренируешься, — Кай развел руками. — Только бросаешься, лапаешь. Может, чего другого хочешь, я не знаю…       Крылова чего-то стояла, смотрела. Кай даже не понимал, на него или нет, вроде зрачки тут, но она снова пропала. Он видел ее сейчас и вчера, вместе с морионом… вот тогда выглядела действительно хреново, сейчас лучше, немного лучше. Вроде кровь прилила к лицу, как по меркам Василиска. Ей было страшно? Ведь она была в эпицентре, вместе с отрядом — его отрядом, — зачем Левин ее потащил!.. Но она что-то делала, действовала, в отличии от Кая. Не была бесполезным куском. Наверное. Кай не знал, но догадывался. Из-за нее хотя бы никто не…       Чего стояла? Чего она мялась? Пришла поглумиться? Или тоже обвинить???       Ноги сорвались с места, как-то неожиданно, сами — Кай рывком бросился к Василиску и толкнул. Так, в плечо, ничего особенного. Просто выразил протест. Чему?.. Сам не понял.       Ая покачнулась и с тупым выражением отступила назад. Скрутила спину, вскинула голову, свои безумные глазищи. Вот такие, да, вышедшие из себя. Так намного лучше, начала бы уже дуэль, чего клоуничала?!       Не поговорить же с Каем, и правда, пришла…       — Что! Не нравится, Василиск?! Я хотя бы не воняю! — он тяжело дышал, будто не пару шагов сделал, а целый город обежал. Сердце стучало в самых висках.       — Чего?.. — Василиск смотрела с сомнением, но почему-то не рыпалась. — Ты совсем дебил?       Какая же у нее глупая рыбья рожа…       — А что? Да! От тебя несет! — крикнул Кай. И добавил тише, глядя прямо в эти бездарно таящие ледышки: — Так и разит им.       Каю даже не нужно было сближаться. Этот душок…       Брови Аи сдвинулись, будто о чем-то задумалась. Между ними появилась такая смешная ложбинка. Милая.       Какая к черту «милая»???       — Ну как, Василиск, нравится за ним шляться! — Кай сделал шаг назад, хотя хотел вперед. Просто черт попутал, мысли выходили из-под контроля. — Он тебя с рук кормит? Нашла себе нового папочку! Может, этого тоже убьешь? Сделала бы всем большое одолжение…       В этот момент Каю прилетело. Прямо так, в челюсть. Белая лисица в мгновение прыгнула, заставив самого покачнутся, запутаться в ногах.       Дребезжание. Плечо вонзилось в сетку, девчачья рука дернула за воротник:       — Ты хоть понимаешь?! — крикнула прямо в лицо. Влажно крикнула, у нее точно бешенство. — Понимаешь, что он сделал???       Кай даже не пытался перехватить, застыл, как дурак, пялясь на Аю в нескольких сантиметрах, чувствуя на футболке цепкие пальцы. Так и тянула, словно нашкодившего кота. К себе поближе.       — Что… — тихо вырвалось из него. — Что сделал?..       — Не твоего козлиного ума дело! Ты не поймешь!       — Да, слишком тупой…       Кай отвернулся. Почему-то было неприятно смотреть в ее глаза теперь, почему-то от этого изнывали внутренности. Все было как-то не так. Он не этого хотел.       Ая отпустила, отступила. И это тоже было неправильно.       — Прости, — Кай поднял глаза. — Это было лишнее… про «папочку».       — С каких пор ты извиняешься?       — А тебе обязательно быть всем недовольной?       — А тебе — такой мразью?       Это было обидно. Действительно обидно, и Кай бы вякнул что-нибудь в ответ, но чувствовал, что заслужил. Даже не за то, что ляпнул про отца, нет. Просто. Он действительно мразь. Мразь. Так все считали.       Он сам так считал.       И вдруг произошло странное. Ая снова набросилась, а Кай не сопротивлялся, думал, будет дубасить — поделом, но она оказалась слишком близко. И не теми частями. На плечи накинулись ее волосы, и перед глазами вспыхнуло лицо. Кай успел лишь вдохнуть, теряясь в пульсирующих нотах бледных цветов, мороза, и следом… прикосновение снега. Это губы на его губах?.. Кай не понял, совсем не понял, будто на мгновение потерял связь с внешним миром, тело задеревенело, и вот он уже видел, как Ая отстранялась.       — Ты совсем дуб? — прорычала она, ссутулив плечи. Злобная, дикая фурия.       — Я… ты… — голос Кая ослаб, взгляд блуждал по ее губам, чуть темноватым, с неровной обводкой, словно испачкалась. Кай собрался, рот перекосило: — Что за нахрен, Крылова! Сначала бьешь, потом целуешь! Ты издеваешься??? Как я должен среагировать!!! Спросить не думала?! Мои губы не проходной двор!       — Ты такой жалкий… — качнула Ая головой и пошла. Развернулась и пошла! А в глазах столько обиды, разочарования… злости.       «Жалкий»? Кай жалкий??? Это кто еще должен злиться!       Он подбежал, схватил ее за рукав, крутанул — и тут же захватил. Порывисто прижался, пока она мешкает, пока сам не передумал, и тут же одернул себя: нужно нежнее, еще вмажет! Пусть сколько угодно вмазывает, если можно…       Он жадно сжал ее губы и тут же различил вкус. Ежевика. Вкусно, слишком… Руки потянули Аю к себе, прямо за талию — и как там оказались?.. Проскользили и сжались, непроизвольно, рефлекторно. Такая тонкая. Слишком тонкая, невесомая, непривычно даже, островатые формы, но все равно мягко. От столкновения с его грудью Ая дернулась, шипя, как кошка, и Кай понял, что это ему самому нужно быть мягче! Она убежит!.. Но не убегала. Жадный вдох, и Кай снова забрал себе ее сладкий рот. Как хотелось больше, еще больше, сильнее! Язык касался влажных губ в поисках ее, вызывая, требуя. От желания и возмущения захотелось их сжать, впиться зубами — почему не дает!!! Осторожно, не надо… Кай все испортит. Тормознуть, тормознуть… чувства уже прилили во все части тела, точнее, в одну. И так сладко терзали. Очень хотелось больше, еще больше, взять сильнее, сунуть поглубже... Так, стоп, стоп! Что за мысли! Куда ты тянешься? Хватит, хватит!..       — Ая… — прошептал Кай, отстраняясь. Просто не знал, как это терпеть. — Вернуться не хочешь?..       Почему-то вновь стало страшно поднять глаза. Но не из-за того, что он мразь, а потому что… не верил. Ни во что не верил, это все сон. Странный, бредовый сон, где Кай неистово целовал Василиска, а та не сопротивлялась, и последние вздохи зашедшего солнца фиолетовыми отблесками гасли и умирали прямо на ее кофте.       — УКЭ не согласятся, не просто так, но мой отец… — Кай задыхался, сжимал и разжимал ладони, которые с нее убрал. Сразу же убрал. — Если дать понять, что ты нам полезна… — Протянул так жалко, жутко жалко! Снова прикрывался отцом, но что делать, что делать! Сам Кай ничего не мог, нужна опора, шанс, хотя бы немного! — Это хреново, может, не сразу, но получится договориться… на пару раз, покажешь класс на арене, а там закончим. Я бы помог…       — Тебе помогать некому?       Зря. Зря Кай поднял глаза. Этот ледяной взгляд, безжалостно дающий понять, что теперь точно. Точно облажался.       — Я не собираюсь договариваться с твоим отцом, — если раньше голос Аи состоял из разбросанных деталей, то теперь звучал точно. Как дуло пистолета, приставленное к виску. — Мирим ты тоже предлагал помощь, что она для тебя делала?       — Ничего, так…       — Поэтому ее избили в участке?       Ая была права. Права, что врезала ему. Права, что оттолкнула и пошла дальше.       — Достаточно «помог», себе помоги лучше.       Помог… помощничек долбанный. Так помог, что от старших, от старших… как сраные кегли…       Кай смотрел в удаляющуюся спину Крыловой и вдруг вспомнил. Вспомнил, зачем он здесь. Ведь не просто так звал, а она пришла. Чудом пришла. Это был шанс.       — ТЫ СОВСЕМ ЕБНУТАЯ?! — заорал, что есть мочи.       Ни на что не надеялся, просто знал, что она точно взбесится. И получилось.       Ая остановилась.       Застыла, будто ей в спину вогнали кол, дернула головой. Как-то странно, шизофренично. Кай снова забыл, что хотел ей понравиться. Понравиться?.. Не важно. Опять он ляпнул не то. Но более гениальной херни в голову не приходило! Пускай изобьет, но не двигается в эту чертову деревню!..       — Точно… — сказала она тихо. — Ебнутая.       Кай не был уверен, что расслышал, но стало тревожно. Голос какой-то надломленный, и она не оборачивалась, так и стояла. Как будто что-то внутри мучило ее. Почему так показалось? Кай не понял, просто в нем самом что-то произошло. Стало как-то грустно, совсем грустно. Двинулся было в странном желании дотронуться, но только сделал шаг — обернулась. И в ее взгляде было то, что Кай никогда не хотел бы видеть. Слишком. Больно.       Дальше все было быстро. Она вдруг сама двинула к нему, а Кай стал пятиться. Будто играли в гребаные салки. Никто из них не бежал, она шла уверенно, а он тупо по инерции, что-то подсказывало отступать.       — Я не закончила, Кай, — холодно сказала она. — Мне нужно попробовать.        Он сразу все понял. Кольнуло внутри, во всех органах, все злобное нутро завопило об угрозе!       — Нет! — крикнул он, ускоряясь, путаясь в шагах. А ее, наоборот, стали тверже. — Иди нахуй, Крылова! Слышишь, нет! Я, блядь, против!       На лице Василиска что-то типа усмешки, горькой, грустной, хотя Кай не разбирался, что там — стукнулся о сетку. Загнал себя в угол. Дернулся в сторону улицы, запоздало пытаясь соорудить вокруг магический щит. Вот же ж, блядь, инстинкт пробудился!       — Так ты это хотела сделать??? Вот что за тренировка! — крикнул Кай, чтобы просто отвлечь. Не было даже секунды на разочарование… к черту. — Хочешь быть такой же, как тот урод? Ая, я видел, что он творил!!! Это гребаный пиздец!       — Мы спасли ваши задницы! — бледное лицо исказилось. Сработало!       — Да? Уверена? И почему твой босс не пришел раньше??? Нахрена было доводить, он специально ждал!       — А почему вы не давали поймать Алана! Думаешь, морионы не поймали бы его!       — Может, и поймали, а, может, это их план! Он из их бывшей шайки…       — Алан мертв, и это было нихрена не просто! Мы чуть не лишились своих!       — «Мы»?..       — Я подразумеваю морионов, Кай. Частью вас я себя не считаю, ты — не мой союзник.       — О-о, вот, значит, как. — Да какая к черту разница… — А морион — твой?       Кай обнаружил, что они уже перешли улицу, и утопали в какие-то задворки, рука нащупала гребаную стену.       — Только ты не учла одного, бунтарка ты наша... — Кай озирался, пытаясь понять, в какую сторону бежать. — Что морион — постоянно кидает друзей. На других ему плевать: на людей, законников, даже эсперов, которых ты так любишь!.. — Зажглись фонари, и в их свете Крылова показалась чудовищно белой. Почти мертвой. — Думаешь, на его стороне иначе? Разрушения, жертвы — всего этого можно было бы избежать!       Ая улыбалась. Не двигалась и улыбалась. Глаза стеклянные, как у чертовой куклы.       — Ты не знаешь, что такое настоящая воля.        Куклы из фильма ужасов.       — Ая, он думает только о себе!!! — пытался докричаться Кай. Уже не то что поджилки сводило от этого взгляда — он стал оленем, чертовым оленем, на которого мчалась фура. Фонари били в лицо, припечатывая с двух сторон, а посередине — она с горящими белками и соломенными волосами. Вот-вот вспыхнут, словно пламя. А он — блядская спичка.       — Ты с собой не перепутал? — ее голос. Такой саркастичный. — Германо.       Кай проиграл. Во всем проиграл, и не было смысла отрицать. С самого начала, как только родился.       — Что ты про него знаешь? — Ая настигла и снова стояла близко. Слишком. Лицом к лицу, смотрела требовательно, будто сейчас все внутренности пересчитает.       — Начинается… — каким-то чудом выдали губы по привычке раздраженно. Да уж, это зашито на подкорке, закатил бы глаза, если бы не… ах, нет, все-таки закатил.       — Кого он предал!!! — заорала сумасшедшая.       — Никого. Всех. Будто ты не знаешь!       — Скажи мне то, чего я не знаю, Германо!       Как же тупо. Девчонка зажала Кая прямо на улице и требовала рассказать про другого мужика. Чертова фанатка, отбитая, преследовательница! Да у нее прям с этим проблемы…       — У вас есть родовые украшения?       — Чего? — Кай так опешил, что, похоже, сам плюнул ей в лицо. Заразился бешенством.       — В семье! Есть херня, которую вы носите и передаете по наследству?       — У отца есть перстень.       — Левин имеет отношение к какой-то семье?       — Откуда я…       — Кого он предал, Кай! — Ая тряхнула его со всей дури, но в ее тощих граблишках совсем не было силы, Кай чуть не прыснул снова. — Кого, кроме контрабандистов и Алана!       — Я не понимаю, какого хрена ты хочешь! Ты больн… безум… — Как же смешно она требовала. — Я знаю, что после того террора в прошлом кое-кто сбежал из страны… Крейцихи.       Ая застыла, смотрела в никуда, а Кай забегал взглядом по улице. Ее руки буквально держали в клетке с двух сторон. Тонкие, совсем не воинственные — абсурд. Что, если засосать ее снова? Поможет?.. Каю точно поможет.       — Ясно, — выдохнула она.       Что ей было ясно, Кай не понял, но решил на всякий случай заткнуться. Василиск медленно подняла глаза. Решительно. Не забыла про него и думала явно не о том, чтобы пустить его язык себе в рот. Блядь…       Кай тут же дернулся, откидывая протянутую ладонь.       — Ая, нет! Я сказал — нет!       Она снова потянулась к нему.       — Только попробуй — я тебя трону! Клянусь, блядь, трону! Отвали!       Кай дернулся вправо, обманывая ее, развернулся, чтобы сделать подсечку, но каким-то образом Ая успела уцепить его руку, потянула на себя… Кай успел лишь подумать, что стала его читать — и в этот момент почувствовал.       Все поплыло. Фонари, стена, улица, темно-синее небо, лицо Аи в черно-белых тенях, все выше и выше…       — Не бери меня… — собственный хриплый голос.       Внутренности лишь секунду вопили, а потом будто наркоза вкололи. Все исчезло.       Стало холодно, и внутри кто-то позвал.       — Хороший мой, милый мальчик…       Реальность разбилась на сотни осколков, и те, лишь на миг задержавшись, полетели за ним в эту чертову бездну, у края которой так долго стоял.