Уборкой школу не испортишь

Осень не могла определиться, она уже зима или ещё лето. Прошли дожди, и настали тёплые солнечные деньки. Холмы пестрели красным, жёлтым, оранжевым, золотым. По шумному течению реки плыли опавшие листья клёнов. По утрам поля кутал туман, но к обеду теплело. В долину пришёл октябрь. Этим утром Леви приехал на байке. Учитель Смит предупредил вчера, что утром отправится в больницу, так что Леви не нужно было садиться на электричку. Леви ответил, что ему всего лишь понравились поездки на общественном транспорте. Эрвин промолчал, улыбнувшись, и Леви цокнул языком. Солнце просвечивало сквозь туман и прятало подсвеченной дымкой окружавшие школу холмы. Леви припарковал байк и огляделся. Казалось, что школа спряталась на маленьком островке в белом море света и дымки. Досюда не долетали звуки города, и даже проходящие поезда шумели тише, чем в обычные дни. Только небо не было скрыто туманом; над маленьким тихим островком в белой мгле раскинулось высокое чистое небо. В школе ещё никого. Леви переоделся в униформу, взял тележку с хозинвентарём и отправился в новый рабочий день. Всё бы и дальше шло спокойно в это тихое утро, если бы дверь учительской не распахнулась как раз в тот момент, когда Леви доставал ключ, чтобы отпереть её. — Отлично, Леви, мы тебя заждались! — Ханджи распахнула руки для объятий. Леви выставил вперёд швабру. — Эй, не хмурься, давай обнимемся! — Только после того, как ты откиснешь в ванной, очкастая, — процедил Леви. За её спинами он увидел остальных учителей. Майк и Нанаба кивнули ему в знак приветствия. Петра и Моблит о чём-то переговаривались в углу. Леви с подозрением прищурился: — В чём дело? Если снова цветы, я увольняюсь. — Никаких цветов, мистер Леви! — Петра подошла к своему столу, заставленному вазами, чашами с искусственными фруктами, одной гипсовой головой какого-то античного мужика и прочим хламом, который не входит в понятие методических пособий и любых принадлежностей обыкновенных учителей и который ужасно долго протирать от пыли. Из всего своего хламья Петра достала маленький настольный календарь с картинами разных художников и тыкнула на обведённую цифру 14. Почему эта цифра не была обведена на общем календаре у двери, Леви понятия не имел. — Сегодня мы будем говорить о другом! Нанаба усмехнулась, взглянув на Майка. Тот с высоты своего роста невозмутимо наблюдал из-под русой чёлки за происходящим и намёков жены не понимал или понимать отказывался. Леви ногой отодвинул подальше тележку с бытовой химией для очистки помещений: Захариас мог учуять резкие запахи даже с такого расстояния. Моблит подал голос, пытаясь оттащить Ханджи от прохода, но та упорно намеревалась обняться с Леви: — Всё в порядке, мистер Леви, мы просто хотим... Швабру он всё ещё не опускал. Кто-то подошёл сзади, и Моблит осёкся. На одно мгновение все замерли и приняли совершенно естественные позы. Ханджи уткнулась в плакат с препарированной лягушкой, радостно улыбаясь (она получила право повесить его в учительской в обмен на пополнение небезызвестных богатств в глобусе директора). Нанаба закрыла лицо перевёрнутым учебником алгебры, присев на окно так, словно она у себя дома и вообще ей на уроки приезжать только к обеду. Майк фыркнул и отвернулся к окну. Моблит преувеличенно приветливо заулыбался. Край его губ нервно подрагивал. — Спокойно, коллеги, это всего лишь я, — послышался приторно-ленивый голос. Леви закатил глаза и уже собрался обернуться, как его за край воротника приподнял учитель Йегер и отставил в сторону, чтобы пройти в учительскую. Леви, праведно пылая гневом, взялся за швабру на манер биты, но Моблит и Ханджи схватили его под локти. — Главный субъект вашего плана задерживается, верно я понимаю, мистер Леви? — Зик наклонился к нему, блеснув круглыми очками, и вежливо улыбнулся. — Чё вы творите? — глухо процедил Леви и дёрнул рукой, пытаясь ударить шваброй. — Не будьте столь обидчивы, я не смог избежать соблазна, — Зик смахнул с его плеча невидимую пылинку. Леви представил, как обольёт антисептиком всё вокруг Зика, а затем подожжёт. — Я говорю про учителя Смита. У него сегодня день рождения, и коллеги решили дружно его поздравить. Я понимаю, что у нас имеются некие сходства с Эрвином, но, боюсь, я всё-таки не он, так что не нужно устраивать этот цирк. Учитель Захариас, вас видно, — не выпрямляясь, Зик повернул голову в сторону Нанабы. На фамилию и она, и Майк вскинули голову. — Совершенно не похожи, — Леви выдернул руку с битой, в смысле, со шваброй и отряхнулся. Моблит всё ещё держал руки наготове, собираясь разнимать внезапную драку, а Ханджи рассмеялась, хлопнув по коленке: — Прощения просим, учитель Йегер, мы действительно хотим сделать Эрвину сюрприз, а вы всегда так тихо ходите... — Как слон, — буркнул Леви. — ...Что мы уж испугались, будто нас застали врасплох. Вы ведь не расскажете никому, верно? — Ханджи приоткрыла один глаз, глядя на Зика. Тот лениво выпрямился и пожал плечами. — Вот и славненько! Народ, продолжаем! Леви хлопал по карманам, ища антисептик, и следил взглядом за Зиком, пока тот проходил к столу, ставил дипломат, вытаскивал бумаги и книжки. Моблит подозвал всех к своему столу (его рабочее место располагалось от места Зика дальше всех). Леви, так и не найдя спирта в карманах, обернулся к тележке, оставленной в коридоре, но Ханджи под руку притащила его ко всем. Леви особо не слушал, мысленным взором обращаясь к антисептику. — Все же договорились, кто что дарит? — Моблит потряс телефоном. Ханджи, Петра и Нанаба дружно кивнули, Майк стоял неподвижно. Леви исподлобья наблюдал. — Не очень хорошо будет, если подарки будут повторяться, как было в прошлый год, — Моблит многозначительно посмотрел на чету Захариас. — В этому году мы успешно договорились, мистер Бернер, — заговорила Нанаба. Майк всё ещё не двигался, но по тихому хмыканью все поняли, что он тоже доволен выбором презентов. — Так, ладно. Не знаю, насколько вы договорились, но, надеюсь, это лучше, чем... чем прошлый год, — Моблит что-то записал в телефоне. — Учитель Зое? — Ваши подарки и рядом не стояли, элеагнусы, — один только Моблит издал неловкий смешок, поняв латинское название растения лох. Все остальные невозмутимо наблюдали. Ханджи достала из-под стола большой пакет (почему-то её вещи Леви часто находил на рабочем месте Моблита, и наоборот) и потрясла коробкой, спрятанной внутри: — Мы наконец-то узнаем правду об этом человеке! Спустя столько лет нам откроется тайна происхождения этого поистине удивительного мужчины, этого... — Конкретнее — там не что-то ядовитое или вредное для окружающей среды? — Вовсе нет, — мило улыбнулась Ханджи. — Отлично. Дальше, — кивнул сдержанно Моблит. Нанаба неловко кашлянула, Петра с ужасом и восторгом покосилась на Ханджи, Майк сделал шаг в сторону, подвинув за собой жену. Леви всё ещё ни черта не понимал. — А, учитель Бернер, ты же просил у меня принести фото. Всё ещё нужны? — подала голос Петра, удерживая Ханджи от попыток показать всем, что в коробке. — Конечно! — Моблит хлопнул себя по лбу. — У кого-то ещё есть? Леви сложил руки на груди, просунув между ними швабру, и задумчиво глядел в окно, на рассеивающийся туман, пока компания учителей вертелась у стола, загораживая спинами весь обзор. Они размахивали руками, говорили: «Да не сюда, да куда ты вставляешь, да надо их местами поменять, да дай я напишу, у меня почерк лучше!» и шуршали чем-то бумажным. — Набор я купила, он остался в машине, — когда все разошлись (Леви так ничего и не увидел), сказала Петра. — Я не поняла, что там за эпоха, но я ориентировалась на то, что ты написал мне! — добавила она на подозрительный взгляд Моблита. — Отлично, — выдохнул он и осмотрел всех присутствующих. Пока шло их обсуждение, учитель Зик уже куда-то ушёл. Леви всё равно чувствовал непреодолимое желание умыться в антисептике и обвернуться сотней влажных салфеток. Шея как-то неприятно чесалась. Тут-то все взгляды обратились к нему. — Чё? — спросил он. — А вы приготовили подарок? — спросил Моблит. — Не делай такое страшное лицо, Леви-и, — Ханджи, улучив момент, обняла его и затрясла. Леви цокнул языком. — Откуда мне знать, что у него день рождения? — Леви отпихнул её шваброй, уперевшись рукоятью ей в подбородок. Ханджи дёргала руками, пытаясь дотянуться до него. — А... — Моблит и Петра удивлённо переглянулись. — Мы добавили вас в наш чат, где обсуждали всё. Вы не видели? — Куда добавили? — не понял Леви. Моблит и Петра показали телефоны. Леви прищурился, рассматривая смартфоны, и, закатив глаза, достал свой кнопочный. Майк удивлённо хмыкнул. — Божечки, Леви, неужели ты настолько дед? — восхитилась Ханджи. — Чего? — Леви снова пихнул её шваброй. — Как нехорошо получилось, извините, мистер Леви, — Моблит виновато поклонился. Леви стало неловко, и он, убрав швабру, махнул рукой, мол, прекрати. — Мы увидели, что вы также есть в том приложении, поэтому и подумали... — Где? — снова спросил недоумённо Леви. Жизнь, в которой он ничего не понимал, всё меньше ему нравилась. Петра показала на своём телефоне какое-то приложение со списком чатов и контактов. Леви, прищурившись, долго его рассматривал. Пока он смотрел, Петре пришло сообщение от «Булочки», которая жаловалась, что снова прикусила язык, и приправила свои страдания десятком плачущих смайликов. Петра смущённо убрала телефон и быстро зацокала ноготками по экрану. — Эм. Меня без спроса там, ну... записали... — Зарегистрировали, — мягко подсказала Нанаба. Леви угрюмо кивнул. — Ну, я не пользуюсь им. У меня телефон только чтоб звонить и СМС-ки писать. — Ага... — сказали нестройным хором Нанаба, Петра и Моблит. Тот всё ещё не мог успокоиться, держась за голову. Ханджи восторженно разглядывала доисторический телефон Леви. Тот выхватил его и сунул в карман. Снова дезинфицировать. — Короче, — наконец сказал он. — Я что-нибудь придумаю. Когда у него там день рождения? — Сегодня! — громким шёпотом сказала Петра, и дверь в учительскую вновь открылась. Все обернулись. Зашёл учитель Док и удивлённо остановился, увидев их. — Нил! — Ханджи побежала ловить в объятия и его. — Ты же принёс, принёс, да? Леви задвинул с шумом дверь учительской и, прежде чем начать мытьё полов, обрызгал себя с ног до головы антисептиком, провёл ладонью по задней стороне шеи, нахмурившись, и посмотрел на наручные часы. Шесть пятьдесят утра. У него есть целый день, чтобы придумать подарок Эрвину. Со станции Эрвин сразу же побежал к школе: до начала второго по расписанию урока оставалось пять минут, а ему бы ещё в кабинет забежать! Коридоры были пусты и залиты солнечным светом. Блеск и чистота явно указывали, что недавно здесь прошёлся Леви. С улыбкой Эрвин заметил ровно разложенные принадлежности на своём столе и отсутствие хоть какой-нибудь притаившейся под рамкой пылинки, а когда выбежал из коридора... столкнулся с Леви и пролил кофе. — Как вы это называли, дажеву? — Леви достал из кармана платок и принялся оттирать пиджак Эрвина. Тот, сдерживая смех, закрыл лицо ладонью. — Простите, я торопился... — Да я понял. На рубашку не попало, уже хорошо. Раздевайтесь. — Прямо вот так сразу? — Хотите, можем при учениках. Леви закусил губу, сдерживая смешок. Эрвин улыбнулся и отдал ему пиджак. — К концу урока верну, — кивнул Леви. — А. Как ваша рука? — Выздоравливает, через месяц, возможно, уже можно будет снимать гипс. — Отлично. Сами будете книжки таскать. — Вы больше не будете помогать? — Я подумаю. Хистория видела, как учитель Смит разговаривает с уборщиком. Сначала она поморщилась, когда стаканчик с кофе выпал из руки завуча, затем её лицо вытянулось, когда она увидела Леви улыбающимся, а когда Эрвин направился к классу, она шмыгнула на своё место. Весь класс, наблюдавший за ней, копировал каждую её эмоцию. — Что, что там было? — шепнула Саша. — Тихо! Сейчас придёт! — пискнула Хистория. Дверь отодвинулась, в класс вошёл учитель Смит. Не успел он положить учебник на учительский стол, как Хистория, сделав рукой жест: «Раз, два!», закричала самая первая: — С днём рождения, учитель Сми-ит! К ней тут же присоединился восторженный хор её одноклассников. Эрвин вздрогнул, улыбнулся, кивнув им, и открыл рот, чтобы хотя бы поздороваться, но Хистория взяла коробку, которую Саша достала из-под парты и по рукам передала её старосте, и, подскочив со своего места, шлёпнула коробку ему на стол. Коробка была обклеена стикерами с надписями от руки: «Поздравляем!», «С Днём рождения!», «Вы лучший!», «История рулит!» и всё такое прочее, от чего Эрвин невольно отвёл взгляд, стараясь не засмеяться. — Открывайте! — выдохнула Хистория, вытянувшись по струнке и довольно улыбаясь. — Прямо сейчас? — улыбнулся ей Эрвин. — А урок? — Подождёт! У вас день рождения! — отрапортовала Хистория. В коробке лежали разноцветные бумажки, перевязанные ленточками. Развернув одну из них, Эрвин увидел небольшое письмо, написанное корявым неровным почерком Конни. Пробежавшись взглядом, он вздохнул и поднял на учеников взгляд: — Тут очень много, я весь урок буду это читать. Нам ещё с вами анализировать прочитанный вами текст. — А мы не читали! — бодро ответила Хистория, всё ещё стоя напротив него. Армин, дёргая её за рукав, на этих словах схватился в ужасе за голову. — Мы вам подарок делали, учитель Смит! — Вот спасибо, — ответил учитель Смит и сел за стол. Хистория, кивнув ему и показав одноклассникам большой палец, перебежала на своё место. — Ладно, давайте проанализируем то, что вы мне тут написали. Если там нет стихов, я расстроюсь. — А я говорила, что надо добавить! — Микаса воздела отчаянные глаза к потолку. — От письма Эрена жду новых исторических фактов. — Как вы узнали?.. — Эрен восхищённо выглянул из-за плеча Микасы. Хистория за неделю принялась выдумывать подарок для учителя Смита. Ей приходили разнообразнейшие идеи: от украшенной классной комнаты до реконструкции войн древней Японии. Бюджета у класса 1-А было не так много, точнее, вовсе не было, поэтому пришлось ограничиться хэндмейдом. Хистория, обладая неоспоримым влиянием старосты класса, подошла к каждому и потребовала написать хотя бы пару предложений о том, почему им нравятся уроки Эрвина и сам Эрвин как учитель. Нет, Саша, нельзя писать о том, что учитель Смит всегда покупает вкусный кофе, нет, Конни, с ошибками писать тоже нельзя. Украшательством коробочки она заставила заниматься Жана как новообретённого художника их класса. Жан, совершенно обрадованный таким положением дел, предложил Хистории заняться чем-то самой, а не командовать, за что был отправлен в далёкий полёт верным рыцарем старосты, Имир. В коробочку они сложили свои письма-поздравления и решили, что и хватит. Разумеется, все писали письма за вечер до назначенного дня. — Вслух читайте! — сказал Райнер. Бертольд спрятал лицо руками. — Может, сами мне прочитаете? Всё-таки день рождения, я не молодею, — усмехнулся Эрвин. — Да вы ещё ого-го какой мужик, вы чего! — возмутился Конни. Девчонки захихикали, Жан и Эрен синхронно ударили себя по лбу. — Прекрасный комплимент, Конни, — восхитился Эрвин. — Твоё письмо самое первое, иди сюда. — Да блин! — протянул Конни, поднимаясь из-за парты. Весь урок ученики зачитывали ему свои поздравления. Армин, Микаса и Эрен даже устроили небольшой перфоманс, пересказывая те уроки, которые им особенно запомнились. Всем троим понравились уроки, посвящённые мифологиям разных народов. Конни не мог прочитать то, что сам и написал, а Саша пожелала много умных учеников и поблагодарила за то, что на уроках учителя Смита можно спокойно поесть. Жан сказал кратко и по существу, а потом смущённо отдал Эрвину письмо, попросив потом посмотреть так, чтобы никто не видел. Все сразу поняли, что он там что-то нарисовал. Энни поблагодарила за то, что она наконец-то научилась писать сочинения по литературе, потому что ей стало интересно на уроках, а письма от Райнера и Бертольда подозрительно были похожи по языку, причём составлял их явно не Райнер. Письма от Ханны и Франца были соединены, и каждую строчку они писали по очереди. Имир, до сего дня не подававшая признаков природной скромности, тихо прочитала Эрвину своё письмо, только Армин и Хистория разобрали её благодарности за крутые уроки истории, на которых она запоминает вообще всё, потому что Эрвин хорошо рассказывает. Письмо Хистории были украшено наклейками и блёстками, а внутрь вложена фотография с церемонии поступления в старшую школу, где ещё малознакомые друг с другом ребята обступили их классного руководителя, учителя Смита, и неловко и серьёзно смотрели в камеру. — Спасибо вам за то, что вы такой крутой учитель, — отдав Эрвину фотографию, Хистория отошла к своему месту. Все поднялись со своих мест, сдерживая широкие улыбки. — Выздоравливайте и поскорее рисуйте карты на доске, нам их очень не хватает, в учебниках совершенно не то! С днём рождения! Первый подарок учителя Смита был наполнен смехом и шутками, слышимыми на всём этаже. Во время обеденного перерыва, самого долгого за весь день, Жан заглянул в класс 1-В. Его окрыляло отсутствие домашки и по литературе, и по истории, так что он радостно искал взглядом Марко. Тот сгорбился над ноутбуком и что-то лихорадочно там строчил. — Марко?.. — Жан дотронулся до его плеча. Марко пискнул и обернулся, прищурился, поискав кого-то за спиной Жана, обернулся к Марло и Хитч, пригрозил им кулаком и снова уткнулся в ноутбук. На экране Жан увидел слайд какой-то презентации. — Марко? — снова, уже громче, спросил Жан. — А! Жан! Привет, — мотая головой на каждое слово, сказал Марко. — Ты обедать идёшь? — Не могу. Кое-кто, — он уставился на Хитч, та послала ему воздушный поцелуй, — перепутал все даты в презентации. Я исправляю. — А зачем презентации? Смит что-то задал? — Нет, это мы ему подарок делаем. — О, господи... Это ты придумал такой подарок? — А что? — Ничего... — Жан подвинул к парте Марко стул и сел, положив голову на локти. Марко сосредоточенно работал, прикусывая губу. — Марко, пошли есть, может? — Угу, — отозвался Марко, не двигаясь с места. — Угу, — согласился Жан и вздохнул, рассматривая его серьёзное выражение лица. Спустя несколько минут ему стало скучно, и он достал блокнот и карандаш. Когда прозвенел звонок, оповещая о конце перерыва, Марко наконец-то прислонился к спинке стула и облегчённо выдохнул. Успел! — Жан, ты что-то говорил... ой... Жан заснул, облокотившись на соседнюю парту, а перед ним лежал раскрытый блокнот. Заглянув туда, Марко увидел себя в профиль, печатающего по клавиатуре. Рисунок был карандашный, но даже так Марко увидел, как блестит солнечный цвет на его веснушчатый щеках. Марко достал телефон и, пока в класс ещё никто не вернулся, сделал фото на память. Второй подарок для Эрвина Смита приготовил класс 1-В. Только войдя в кабинет, учитель Смит понял, что оставил учебник у себя. Староста класса, Марко Ботт, строго вытянулся около своей парты. Его одноклассники также казались очень серьёзно настроенными. — Учитель Смит! — торжественно заговорил Марко Ботт. — В этот день мы хотим сказать вам, что вы — замечательный учитель и педагог... — уже на первых словах Эрвин не смог сдержать улыбки. Прознали всё-таки. Предыдущий год узнал только через неделю. — Благодаря вашим урокам история и литература перестали быть просто предметами ради оценок, а заинтересовали нас новыми фактами и открытиями, о которых мы не знали в средней и младшей школе. Вы всегда интересно преподносите материал, так что мы последуем вашему примеру и сегодня постараемся рассказать наши презентации так же захватывающе, как это делаете вы. Мы... Да? — Марко осёкся, увидев, как Эрвин осторожно поднял руку. — А я вам разве презентации задавал? — уточнил с улыбкой Эрвин. — Вот! — Марко важно кивнул. — Вы нам задали выучить только параграф, но мы решили, что мы выучим не только параграф — мы сами разберём следующие темы и покажем презентации, чтобы показать, как мы их усвоили. Это наш подарок на ваш день рождения! — Марко незаметно махнул рукой у себя за спиной, и все хором закричали: — С днём рождения, учитель Смит! Эрвин сел за стол, с улыбкой вздохнув. Если за этот урок он мог поставить пару троек некоторым товарищам за плохо выученную тему, шансы оставить первоклашек с кучей самых разных оценок увеличивались. Что ж, зато ему не придётся проверять кучу эссе. В позапрошлом году ученики решили подарить ему свои сочинения по любовной английской поэзии девятнадцатого века. Было тяжело. Презентации оказались даже лучше, чем письма. Ученики пытались рассказывать с разных позиций, именно так, как всегда хотел донести до них Эрвин. Не доверяя слепо одному источнику, они рассматривали причины и следствия и делали свои собственные выводы. К концу презентации от одного из лучших учеников, как раз Марко, Эрвин даже почувствовал, что мог бы прослезиться. Возможно, он действительно не зря пошёл работать учителем в школе. — Пожалуй, на ближайшие несколько занятий я оставлю вас без домашки, — в конце урока произнёс Эрвин. — Вы рассказали темы до конца семестра. — Мы старались, — Марко смущённо рассмеялся. Весь класс бросил на него осуждающие взгляды не высыпавшихся в течение недели людей. В конце рабочего дня Эрвина вытащила — в прямом смысле — из кабинета Ханджи и потащила в учительскую. Там уже собрались их коллеги, то бишь, вся их университетская компания. Эрвин, Майк и Нил были самыми старшими, Петра и Моблит — младшими, а Ханджи и Нанаба на курсе между ними. Майк уже откручивал пробку от шампанского, не слушая Нанабу, боявшуюся, что их заметит директор или, хуже того, ученики. — Это для разогрева, — хихикнула Ханджи, вталкивая Эрвина в учительскую. — Весь день не покладая руки учил, работал, всего себя не жалел, так хоть сейчас можно расслабиться! Дверь открылась, и на пороге появился директор Пиксис. Майк замер с бутылкой в руке. Нанаба ахнула, пытаясь спрятать мужа собой. Моблит и Петра, заметавшись, столкнулись друг с другом лбами. — О, детишки, празднуете, — степенно проговорил Пиксис, с прищуром на всех глядя. Ханджи подтвердила восторженным: «А то!». — Похвально, — директор подошёл к виновнику торжества и похлопал его по карману пиджака (Леви действительно успел очистить его спустя всего один урок): — Пусть всё в жизни складывается согласно твоим целям и идеалам. — И пошёл к двери, посмеиваясь себе в усы. — Не выпьете с нами, директор Пиксис? — Ханджи вытянула руку Майка с шампанским из-за спины Нанабы. — Я уже выпил за ваше здоровье, детишки, празднуйте, — загадочно сверкнув блестящими глазками, Пиксис закрыл за собой дверь. Третий подарок Эрвина Смита шуршал купюрами в нагрудном кармане его пиджака. — Вы не видели Леви? — спросил Эрвин. Нил закатил глаза и пригнулся, когда пробка с хлопком выпрыгнула из бутылки. Моблит покачал головой, а Ханджи преувеличенно покачала головой: — Понятия не имеем! — Ты уверена? — уточнил Эрвин. — Абсолютно! — закивала Зое. — Даже не знаю, где он мог бы быть! Леви во время обеда уехал искать чёртов подарок для чёртова Эрвина Смита, который почему-то решил родиться именно в этот чёртов день, а не когда-либо ещё. Леви не злился на Моблита или Петру, добавивших его в этот «чат», он злился на своего конкретного родственника, решившего, что зарегистрировать Леви везде, куда у него нет доступа со старого телефона или отсутствующего в принципе в жизни Леви компьютера, будет отличной идеей. Идея для подарка пришла сразу, хоть и казалась ему немного странной и неловкой. Сейчас Эрвин особенно не пользовался ручками, от руки он вообще, наверное, не писал, из-за перелома правой-то руки (хотя как-то раз Леви увидел из окошка в двери, как левой рукой Эрвин схематично рисует поле боя), но на столе у него Леви не заметил вообще никакой адекватной пишущей принадлежности. От других учителей Леви тоже не раз слышал, что вечно куда-то пропадают ручки и карандаши. Сам-то Леви их чаще находил, чем терял, но все они оказывались найдены в такой пыльной заднице их школы, что возвращать обратно владельцам было бы просто унижением для самого Леви. Так что он не придумал за несколько часов ничего лучше, чем это. — Вот это люди! — Фарлан выглянул из-за ноута и кивнул вошедшим. Изабель восторженно рассматривала кружки и футболки с распечатанными на них фотками семейных пар и кошечек-собачек, пока Леви рылся в рюкзаке. — Не говори, что ты решил вернуться, иначе я зря пытался удержаться на этой работе. — И не подумаю, — фыркнул Леви и положил ему на стол чёрный футляр. — Сможешь сделать гравировку? — Конечно. К какому сроку? — Фарлан вздохнул, поймав многозначительный взгляд Изабель, и открыл футляр, рассматривая содержимое. — Сейчас, — произнёс Леви. Фарлан подавился воздухом. Леви закатил глаза. — Ладно. Минут двадцать есть. Мне ещё вернуться надо, от вас пилить и пилить. — Да в смысле! — Фарлан возмущённо всплеснул руками, взмахнув футляром. Леви его выхватил, чтобы тот не уронил. — Если я подделывать почерки умею, это не значит, что я супер-быстро это делаю! — А ты сделай, — произнёс Леви и тоже поймал взгляд Изабель. — Это ты с ним на фестивале был? — Откуда знаешь? — Видела вас в толпе. Ему идёт кимоно. — Замолчи, Изабель, больше ни слова. — А тебе идёт он. — У тебя не закончился обеденный перерыв? — Да ладно, Леви, не будь таким букой! С нами-то ты можешь обо всём поговорить! — Ага. Поговорю, пока Фарлан будет делать гравировку. — Дай хоть часик, а! — Пятнадцать минут. — Леви! — Четырнадцать. Леви вернулся к концу рабочего дня в школу. Ещё издали он увидел знакомую шляпу. Цокнув языком, он остановился у ворот. — Что ты тут забыл? — сняв шлем, спросил Леви. — Ничего, я лишь хочу помочь своему глупому племяшке, — Кенни протянул ему подарочный пакет с пошлым рисунком красных роз. — Держи, коротышка. Дядя знает, что ты забыл про днюху своего друга, дядя помогает. — Ты... — Леви отпихнул его руку, спрыгивая с байка. — Ты всё это время читал все сообщения? — Конечно! — Кенни удивлённо округлил глаза. — Мне же интересно, что у тебя в жизни происходит, дурик! Если бы не я, твоё лицо выглядело бы сейчас ещё глупее, чем обычно! — Идиот, — Леви вырвал у него пакет из рук и заглянул внутрь. Нахмурился. — Это ещё чё? — Не «чё», а коньяк, лучший, пятизвёздочный, о такой вот! — Кенни ухмыльнулся во все тридцать два, подняв большой палец вверх. — Поздравь от меня своего Эрвина, хоть подарок нормальный подари, можешь сказать, что сам выбирал, я не жадный. — Иди ты, — Леви цокнул языком, угрюмо завозя байк на школьный двор. Из учительской доносились весёлые голоса, лился в пустой тёмный коридор тёплый свет. Леви, сжав подарок, завёрнутый бережно Изабель в подарочную упаковку, занёс руку для того, чтоб постучать, и на секунду замер, услышав смех Эрвина и радостный визг Ханджи. Вдохнув поглубже, Леви постучал. Четвёртый и пятый подарок Эрвину вручили Нанаба и Майк. То ли это был намёк, то ли Майк просто хотел бы, чтобы весь мир источал только те запахи, которые он сам выберет, но одеколон был дорогим и приятным, так что Эрвин решил не обижаться на университетского товарища. Это всяко лучше дезодоранта, который он подарил ему, когда они учились на первом курсе. Нанаба же подарила сертификат в СПА-салон, сказав, что работа у них нервная, у Эрвина ещё и сопряжённая с рисками здоровью, поэтому необходимо устраивать себе заслуженный отдых и расслабляться. Где-то через ещё один бокал после их подарков произошёл шестой: прямо в школу зашёл курьер с посылкой из деревушки, где жил отец Эрвина. — Не может быть! Не говори мне, что он откопал единственное издание шестнадцатого века, — пробормотал Нил. Все столпились над столом, где в крафтовой бумаге лежала старинная книга. — Ну у тебя и батя... — Профессор! — важно подняла палец Ханджи и пихнула Эрвина в бок. — Ну что, профессор Эрвин, теперь наша очередь! Петра, вперёд! — Можно сначала я? — Нил, неловко потерев шею, достал небольшой, но увесистый футляр. — В общем, Смит, сложно дарить что-то оригинальное человеку, у которого и жизнь идеальная, и вообще всё есть, но я постарался. Правда, без помощи твоего отца всё-таки не обошлось. — Я подозревал, что ты общался с ним, когда ты верно назвал век, — усмехнулся Эрвин. Из футляра он достал древний кинжал в кожаных ножнах. — Нил, если ты действительно сам узнал, что это за оружие, я отныне буду уважать физиков. — Не ври, никогда ты технарей не уважал, поэтишка, — фыркнул Нил. — Но всё-таки! Тот самый кинжал, которым наследный сын тридцать первого императора попытался убить свою родную сестру, планировавшую государственный переворот при помощи самураев, и который после гражданской войны попал в руки противникам трона... — Хорош, профессор, хорош! — засмеялась Ханджи. — Петра, отвлеки его, прошу тебя, он ведь весь вечер может проговорить про историю одного только шнурка от этого ножика! Петра вручила Эрвину модель парусника, одного из первых британских боевых фрегатов, про который... Эрвин прочитал лекцию, конечно же. Под звон бокалов и допитого шампанского Ханджи выкатила свою страшную коробку, заклеенную жёлтым скотчем с припиской: «Опасно! Химическое оружие!» — Учитель Зое, я же просил без радиации! — вздохнул Моблит. — Всё совершенно безопасно для природы и для Эрвинов Смитов! — Ханджи открыла коробку и достала из неё... журнал. — Это результаты ДНК-теста, я их распечатала, но вообще потом скину тебе с флешки. Теперь ты знаешь свои корни, профессор! Давай, расскажи нам, какие короли и поэты были у тебя в родне! — Вау, Ханджи, это действительно интересный подарок... — Эрвин полистал журнал. — Но... разве для теста не нужны образцы ДНК? Волосы там, слюна?.. — Так и? В чём вопрос? — улыбнулась Ханджи. — Откуда ты их достала? — усмехнулся Эрвин. Нил оттянул ворот пиджака, нервно сглотнув. — А мне разве нужно твоё разрешение, профессор? — улыбка Ханджи стала ещё милее. — Учитель Зое... — несчастно протянул Моблит, закрыв лицо руками. Раздался стук в дверь. Петра открыла и улыбнулась, пропуская ещё одного человека в учительскую. Эрвин улыбнулся, встретив немного настороженный взгляд тёмно-синих глаз. — Привет, Леви. Заходи, мы только тебя и ждём. — О, раз все собрались, поехали уже! У нас столик забронирован! — Ханджи, сложив все подарки, потащила народ к дверям. Леви, опустив голову, взглядом следил, пока все выйдут. Эрвин, присев на край стола, улыбнулся ему. — Куда вы пропали во время обеда? Я искал вас, — сказал он. — Были дела. У вас день рождения сегодня, — Леви всё ещё не смотрел на него. — Оказывается, да, — усмехнулся Эрвин и посмотрел на руки Леви, в которых что-то было. — Я не собирался отмечать и не думал, что все захотят меня поздравить. — Это вам, — Леви протянул ему бутылку дорогого коньяка. Эрвин удивлённо взял её, читая название, и посмотрел на Леви так, будто узнал про него что-то совершенно неожиданное. — Это не от меня. В смысле, от меня, в смысле, нет, короче, блять. Мой, кхм, мой дядя узнал, что вы сегодня отмечаете, и тоже захотел вас поздравить. Он такой... со своими приколами. — Ого, — Эрвин улыбнулся, поставив коньяк на стол. — Передайте ему мою благодарность. Коньяк очень хороший. — Да? Не разбираюсь, — Леви фыркнул. — Да. Я хотел бы познакомиться с вашим дядей, если вы не против, — Эрвин всё пытался поймать его взгляд. — Ну, я против, но он никогда меня не слушает, так что, будьте уверены, познакомитесь ещё, — буркнул Леви и, на мгновение замешкавшись, протянул Эрвину ещё запакованную коробку. — С днём рождения... Эрвин. Их взгляды встретились. На лице Леви была тихая улыбка, смущённая, ему было неловко и от ситуации, и от дяди, и от своего подарка, и от того, что ему, блять, неловко. Он немного смеялся над собой, но был искренен в желании поздравить Эрвина. Эрвин взял подарок, коснувшись пальцами пальцев Леви, и снял упаковку. Перьевая ручка на подставке. Тёмно-фиолетовый корпус украшала гравировка с короткой надписью: «Посвятите своё сердце знанию». Какая-то быстрая импровизация, получившаяся в момент, когда Леви с ужасом слушал, как Эрвин читает на латинском, а затем сказал, что слишком уж пафосно переводятся все эти античные изречения, на что Эрвин сказал что-то, что сам он уже забыл, потом последовала ещё фраза от Леви, ещё, ещё, и в какой-то момент Эрвин сказал эти слова, смутно знакомые, как память из прошлой жизни, хоть и реинкарнацию он считал не более чем частью культуры и религии, чем объективно существующим фактом действительности. Леви тогда понравилась эта фраза, он не повторял её, но тёмный цвет его глаз на мгновение загорелся ярким пламенем. — Спасибо, Леви. — Эрвин улыбнулся и протянул ему руку для рукопожатия. Леви, всё время смотря в окно, лишь бы не видеть реакцию Эрвина, удивлённо протянул ему руку и сделал полшага, когда Эрвин поймал его ладонь. Им обоим показалось, как удивительно различаются их руки, и ещё что-то, что они пока не могли бы выразить словами. — Ну чего вы застряли? Поехали, такси уже здесь! — в учительскую заглянула Ханджи. — Вы ещё и на такси разоритесь? — Эрвин поднялся, загораживая собой Леви, коснулся его плеча и пошёл к двери, взяв пальто. Леви, немного постояв к ним спиной, мотнул чёлкой и пошёл следом. — Конечно, мы, бедные учителя, в отличие от профессоров и заместителей директора, копим на такси и ресторан по полгода, так что дай хотя бы сегодня почувствовать себя богачами! — Ханджи обняла их обоих за плечи, звонко смеясь. В ресторане все поняли, что только Моблит не успел вручить подарок в учительской, так что под звуки музыки, заглушаемой смехом и громкими разговорами, они, усевшись кучкой, рассматривали фотографии, бережно собранные Моблитом по всем их общим знакомым и товарищам, с самого университета. Фестивали, олимпиады, дни рождения, свадьба Захариасов, свадьба Нила и Мари, свадьба Петры, выпускной, просто карточки с университетских дней, где они были молоды и неутомимы. Ханджи в университетские годы носила совершенно экстравагантные наряды и причёски в стиле индийских богинь, Нанаба ездила на байке, а Моблит ходил в очках и с аккуратным пробором. У Майка волосы были по плечи, а Петра часто ошивалась рядом с парнем, который на фотках получился с перекошенным лицом. Эрвин в университетские годы казался веселее и небрежнее, но взгляд его голубых глаз был таким же чистым и глубоким. — Да совсем не изменился, красавчик, а, профессор! — взмахивая бокалом пива, пищала Ханджи. — Учитель Зое, пожалуйста, не облейте себя! — Мобу, милый, давай уже на ты, сколько мы друг друга знаем, со второго курса, душа моя! — Ты понимаешь, он ведь страшный человек, просто монстр, — втирал Леви Нил какую-то, икая после каждого третьего слова. — Я когда сказал, что мы с Мари встречаемся, он ведь даже не удивился, он ведь всё знал, зараза эдакая! — Попрошу! Именинника не оскорблять! В понедельник можно, когда опять нам принесёт новые формы отчётности! — Петра тюкнула Нила по макушке ребром ладони и радостно заворковала, сказав, что её «булочка» и «синнабончик» уже бы прикусил язык от такого действия. — Тост, — Майк возвысился над столиком горой Фудзи. — Главное — чтоб х... — Дорогой! — воскликнула Нанаба. — ...И деньги были, — завершил тост Майк. Под радостные визги Ханджи и Петры они чокнулись бокалами, выпивая за здоровье Эрвина Смита. Над головой разлилось брызгами шампанского звёздное небо. Осенью звёзды видны особенно ярко. Леви шёл ровно, под ноги не глядел, боясь, что так только запутается. Он не любил пить, потому что так и не научился за всю жизнь, но, кажется, сегодня было лучше, чем обычно. Рядом шёл Эрвин, такой же уверенный и сдержанный, как и всегда, но в его взгляде Леви замечал некоторый блеск. Он что-то ему рассказывал про кинжал от Нила, плавно переходил на книгу, подаренную отцом, и завершал рассказ фрегатом англичан. Леви ничегошеньки не понимал, слушая расслабленный тихий голос, и нёс пакеты с подарками, не позволив Эрвину самому их взять. — Спасибо вам за этот день, — произнёс Эрвин, когда они подошли к одному из домов на ухоженной улице обеспеченного района. — Я был только в самом его конце, — пожал плечами Леви. — Всё равно. Я хочу поблагодарить именно вас, — улыбнулся Эрвин. — Организовали всё Моблит и Петра. Я, честно сказать, узнал о вашем дне рождении, учитель Смит, только утром, — фыркнул Леви. — И что, это неважно, Леви, — Эрвин отмахнулся, и с его плеч чуть не скатилось пальто. Леви поймал, прижав его к спине, надел ручки пакетов на локоть и помог Эрвину одеться, оставив только сломанную руку под пальто, а затем застегнул все пуговицы. — Давайте и мы перейдём на «ты», пожалуйста? Последуем примеру Ханджи и Моблита. — Такой же пьянью я становиться не хочу, — усмехнулся Леви. — Вы же поняли, о чём я прошу, — улыбнулся Эрвин. Он присел на скамейку около подъезда и дёрнул Леви за край его кожанки. Леви переступил с ноги на ногу, оказавшись к Эрвину близко, достаточно близко для того, чтобы сверху вниз посмотреть ему в лицо и увидеть густые медные ресницы и красивые черты лица. И светлые глаза, блестящие в свете фонаря. — Да, наверное, — пробормотал Леви, склонив голову, и зашуршал пакетами, поставив их на лавочку рядом с Эрвином, Эрвин помог ему выпутать запястья из перекрученных ручек. — Вы же знаете, я не очень умный. Мне нравится вас слушать, но, уверен, вы знаете, что и половины я не понимаю, — Леви всё смотрел ему в лицо, такое близкое в этот момент, и удивлялся, как он раньше не мог так хорошо его разглядеть. — Вы очень умный, Леви, — уверенно сказал Эрвин. — Один из умнейших людей, которых я встречал. — Как мало вы умных людей встречали, профессор. — Я не профессор, — засмеялся Эрвин. Леви улыбнулся, эта улыбка слабо отражала тот красивый смех мужчины, которого он видел сейчас перед собой. — А вам не стоит себя недооценивать. Хотите чаю? Я понял, что совершенно не хочу идти сейчас спать. — Это вас после воспоминаний о молодости так зарядило, — усмехнулся Леви и собрался отойти, но понял, ещё до того, как сделал движение, что рука Эрвина всё ещё лежит на его запястье. — Возможно. Хороший был вечер. Не хочется его заканчивать, — Эрвин заметил его понимание и ослабил хватку. Леви пока не убирал руку. — И чем же вы хотите заняться дальше в свой день рождения, профессор? — Леви убрал чёлку с глаз, заправив её за ухо, но короткие пряди снова высыпались ему на висок. Эрвин рассматривал его волосы, ухо, пальцы, коснувшиеся щеки. — Для начала, я бы хотел перейти с вами на «ты». — Тогда переходите. Сами же выкаете. — Ха-ах. Это сложнее, чем я думал. — Вот-вот, а ещё меня подбиваете. — Просите, Леви, наверное, я много выпил. — Я тоже пьян, Эрвин. Нам надо расходиться. — Спасибо за этот вечер. — Спасибо за этот вечер. Эрвин ещё какое-то время сидел на лавочке, наблюдая, как фигурка Леви тает в тенях ночных улиц. Ветер шелестел в двух пакетах, норовя подсмотреть, какие же подарки получил Эрвин Смит в свой день рождения.