***
Очередная неделя близится к завершению. Алатус просматривает график работы — у Сиканоина стоит дежурство в Новогоднюю ночь. Сяо вздыхает, мысленно он уже придумал сотни причин, почему не может пойти на Новогодний ужин к родителям Венти, и дежурство Хэйдзо — как никогда кстати. Затем цокает сам с себя — он не сможет так поступить с адвокатом. Кажется, придется оставить Сиканоина на работе одного. В ту ночь из медиков дежурит Тигнари, эта парочка и так вызывает улыбку, а то, что они вместе будут здесь в Новогоднюю ночь, заставляет проронить слегка истеричный смешок.Вы 13:13
В Новогоднюю ночь у Хэйдзо стоит дежурство. Если что-то случится, а «что-то» обязательно случится, то, возможно, мне придется ехать в участок посреди ночи.
Вентик 💚 13:14 Хорошо, я понял. Ну и ладно, буду даже рад уехать пораньше… пока тебя нет мама подгонять начинаетВы 13:14
Во сколько тебя можно забрать?
Вентик 💚 13:15 Вроде как осмотр в семь, так что после работы как разВы 13:15
Понял, буду к восьми.
Вентик 💚 13:16 Ура-ура, наконец-то домой! Эта больница мне уже надоела… к Шизу заедем?Вы 13:16
После восьми? Не очень хочу получить пиздюлей от Нигредо, так что давай к нему завтра?
Вентик 💚 13:16 Да, ты прав… я просто не видел его с того дня… 🥺🥺🥺Вы 13:17
Понимаю, но так будет лучше
Вентик 💚 13:17 Да-да, кто спорит… тогда жду тебя в восемь, пока-пока~ Усмехнувшись, он убирает телефон в сторону и, тяжело вздохнув, принимается за работу. Говорить ли Венти про Ависа Каэдэхару? Как много стоит рассказать ему о Синьоре? Сяо чувствует себя неуютно, понимая, что недоговаривает, но другого выхода он не видит. Сейчас — не лучшее время, чтобы заставлять Барбатоса переживать. — Я сделал это! — в кабинет влетает Хэйдзо и бросает на стол детектива папку. — Неужели ты раскрыл дело про Ноэлль? — Слушай, Тигра предположил, что девушка увлекалась мазохизмом, а Син Цю подтвердил его слова, добавив, что она была частой гостьей на закрытых вечерниках. Она была одной из любовниц бывшего начальника этого журналиста, плюс — работала у него горничной. Всё просто, убил ее либо он сам (в чем я сомневаюсь), либо какая-то из его женщин. Ревность и всё такое. По итогу — простая бытовуха. Вернее, нас хотят в этом убедить. — Хм… почему сомневаешься, что он сам? — Син Цю сказал, что этот мужчина его домогался, по этой причине журналист бросил работу и ушел в другую редакцию. Я ходил встречаться с этим самым мужчиной, чтоб ты понимал, там — шкаф два на два. Ну а Син Цю ты, наверное, видел. Он не больше адвоката Барбатоса. Отсюда вполне логичный вывод: он мог бы взять его силой, но не сделал этого. И при этом он — частый гость на закрытых вечеринках и увлекается сексуальными субкультурами и практиками. У него достаточно денег, чтобы заткнуть Син Цю рот, но и этого он не сделал. Почему? — Какое длинное вступление, — Сяо скрещивает руки на груди и бросает едва заметный взгляд на Чун Юня, вновь сидящего за работой. — И почему же? — Потому что он слабый. Будучи огромным мужиком, похожим на шкаф, внутренне ему не хватит духа на подобный поступок. Логично, что и на убийство тоже. — Хех, — с уст альбиноса слетает усмешка. — Прошу прощения, что вмешиваюсь, но я бы не стал принимать слова этого журналиста за истину. А даже если и так, язык у Син Цю подвешен так, что сам Сатана приносил бы ему кофе в постель. — Хм? Разве? Мне он таким не показался… — Хэйдзо поднимает задумчивый взгляд вверх. — В любом случае, у меня нет оснований полагать, что он лжет. Кроме того, даже если эти слова и были ложью, то на самом деле они мало влияют. Син Цю дал довольно много зацепок, этого достаточно. Я раскопал про этого директора столько информации, что там и без убийства сесть можно. Так, о чем я вообще…? — О том, что директор не убивал Ноэлль. — Точно! — он принимается расхаживать из стороны в сторону, подняв палец вверх. — Его жена выглядит как самая стереотипная типичная домохозяйка, она пытается казаться хорошей и доброй, но при этом таковой не является, и знаешь что? У нее есть внебрачный ребенок, угадай кто, хехе. — Ты говоришь это так, что я начинаю думать, будто бы это я — ее внебрачный ребенок. — У нее дочь, которую зовут Сян Лин. Как тебе такое? — Думаешь, она убила? — Подумал так, но потом почему-то почувствовал, что ищу не в том направлении. Пока тебя не было, в участке было довольно тухло, так что мы даже как-то разобщались с Чун Юнем, — Хэйдзо кивает головой на альбиноса, который, кажется, вновь не следит за разговором, погрузившись в работу. — Так вот, ты когда-нибудь слышал про алмаз Хоупа? — Не интересуюсь подобным. — Его стоимость свыше ста миллионов за один карат. Музей, в котором хранился алмаз, тоже находится в нашей юрисдикции. — Хранился? — Он был украден. А теперь самое интересное. В день, когда Ноэлль была убита, но ещё не была обнаружена, она успешно выехала за границу, прихватив с собой украденный из музея алмаз. И пока Сян Лин тянет время, усиленно запутывая нас и делая из нас идиотов, ее подельник уже покинул страну. — Воу… неплохую схему провернули… — Да, по документам миграционной службы, выехала от нас и въехала на территорию другой страны Ноэлль, так что этого человека через официальные пути и запросы теперь не найти. А потом Ноэлль была найдена убитой. То есть… она вообще перестаёт числиться, как «въехавшая в страну», ведь она умерла. — У меня закипает мозг… и как ты до этого додумался? — Рассказать заново? — О, нет, не надо, тогда моя голова точно не выдержит. Получается, Ноэлль была убита подельником Сян Лин? — Доказательства только косвенные, но, полагаю, что так. Мама Сян Лин терпит унижения и побои… — Хэйдзо запнулся, явно вспомнив Тигнари и невольно проведя параллель, что лис тоже вынужден мириться с постоянными избиениями и оскорблениями. — Кхем, — Сяо прокашлялся, как бы напоминая о своем присутствии. — А… да, точно… Так вот, Сян Лин не нашла другого способа помочь матери, кроме как ввязаться в эту аферу. На многое меня натолкнул поиск под директора Син Цю, а затем я вспомнил пуговицу. Старинная пуговица… результаты экспертизы показали, что это — новая пуговица, но сделала «под винтаж». И я подумал, кому и зачем нужна такая вещь на одежде? И всё сложилось — в ту ночь она была с подельником Сян Лин, который работает в том самом музее, где и была эта выставка. Возможно, между ними произошёл спор, в ходе которого Ноэлль оторвала пуговицу. Затем они разошлись и девушка встретила Сян Лин. Правда к моменту встречи она уже была напичкана наркотой, ее смерть была вопросом времени. Вот так-то. — Неплохо, — Сяо одобрительно кивает головой. — Всё же, факты работают лучше, чем интуиция, да? — Всё же, Сян Лин и правда оказалась причастной, хоть и не убивала самолично. Как и подсказала мне моя интуиция в самом начале, наставник, — довольно проговаривает Хэйдзо. — Итого, твое первое расследование заняло около месяца. Неплохой результат, поздравляю, молодец. — Ура-ура! Наставник меня похвалил, — усмехается Сиканоин, и Сяо тут же вновь принимает серьезный вид. — И как подарок за твое первое раскрытое дело ты получаешь дежурство в Новогоднюю ночь. Здорово, да? — Отлично… не с Фишль хоть? — С твоим любимым лисом. «Стоит ли говорить ему о том, что мне удалось найти по приюту…? — Хэйдзо опускает взгляд в пол и закусывает губу. — Кажется, его вообще мало интересует это дело… да и я не должен лезть…» — Детектив Сиканоин, — отзывает его Алатус, — проветриться не желаете? Заодно и отпразднуем твое дело стаканчиком кофе. Праздновать, конечно, ещё рано, но наставник довольно редко зовёт Хэйдзо на кофе, так что отказываться глупо. «Или он специально уводит меня на улицу, чтобы что-то сказать? Он ведь говорил не доверять стенам… — надев бордовую куртку, от которой довольно сильно пахнет стиральным порошком Алатуса, Сиканоин покорно следует за наставником. — Может, рассказать ему про записку…? И что я скажу? Бред… так, стоп… в кабинете же есть камеры… идиот, можно же просто посмотреть, кто ее положил. Звучит слишком наивно…» — Держи, я угощаю, — Сяо протягивает детективу стаканчик с кофе и мягкую булочку, которую только что купил в автомате. — Спасибо… Хэйдзо отходит к лавочке, стряхивает с нее тонкий слой снега, кладет свой вязанный шарф и садится сверху. Как для конца декабря, погода довольно мягкая и теплая, мороза сегодня нет, ветра тоже. Сяо присаживается рядом, закинув ногу на ногу, и глубоко выдыхает: — Эта лавочка, кажется, слышала уже столько душевных разговоров, что может соревноваться с Нигредо. — Ну а что она в своей жизни видела? Сплошные жопы. Так хоть какое-то разнообразие, наставник. — Аргумент. Кстати, Хэйдзо, — Сяо поворачивает голову на детектива и слабо наклоняет ее в бок. — Конечно, это не моё дело, по крайней мере пока что, но я мельком просмотрел присланные архивы. Вернее не так, у меня и без того были подозрения, так что я просто проверил их. Вы с Тигнари из одного приюта, да? — Да… так вышло, что моя семья была убита, так что я попал в приют. А Тигра своих вообще не знал, либо был настолько маленьким, что не помнит. Когда я попал в приют, то они с Сайно первыми со мной заговорили… потом Куки… и вот как-то так мы все годы и держались вчетвером… — Куки? — Да… Куки Синобу… мы сейчас живем вместе… она мне как старшая сестра, хех… с Сайно мы немного не ладим теперь… он очень изменился… так что практически не общаемся, ну а с Тигнари у нас немного специфические отношения… в прочем, ты видел. — Да, общаетесь, как бывшие женатики. — Хех, но «ничего не было»… А почему ты спросил? — Слушай, мне очень интересно вот что… откуда ты знаешь про карфентанил? Пока Шиз не рассказал мне, я в душе ни чаял, что это такое и «с чем его едят», но вы с Тигнари знали. Я понимаю, что в приюте был какой-то инцидент, поговорим об этом в другой раз, но мне просто интересно, откуда двое подростков вообще знают о таком специфическом веществе? — Тигра очень хорошо разбирается в этом всём… Ещё бы, после переезда, насколько мне известно, он пошел подрабатывать на «Орден Бездны», так что в свободное от работы время он занимается разработкой современных препаратов, которые выпускаются «Орденом». Ещё будучи подростком он очень интересовался химией, так что… название и принцип работы карфентанила я узнал от него. — В приюте была лаборатория? Как он определил, что причина именно в этом веществе? — Да, там довольно обустроенный приют. Он полностью под покровительством Фатуи и госпожи Рэйндоттир, так что там была мини лаборатория, да много чего было… еды нормальной не было… одежды тоже… никаких игр или чего-то такого… но что касается обучения — там всё обустроено как в лучших университетах. — Госпожа Рэйндоттир? Ты уверен? Ничего не путаешь? — Хм… — Хэйдзо опускает взгляд в стаканчик кофе, к которому он так и не притронулся. — Госпожа Алиса и госпожа Рэйндоттир. Я хорошо помню эти имена… да и лица тоже, хоть и видел их всего пару раз. — Получается, она всё же сотрудничала с Фатуи… сюр… — Мм? — Нет, ничего, — Алатус мотнул головой и опустил взгляд на часы. — Мне уже пора ехать, Венти наконец-то отпускают домой, так что сегодня забираю его. — О, я рад, что ему лучше.***
Кадзуха стоит в коридоре перед дверью в палату Альбедо, опираясь об стену и скрестив руки на груди. Юноша нервно кусает губу, обдирая засохшую кожицу. Рядом с ним стоит Нигредо, психолог, как обычно, кажется полным невозмутимости и спокойствия. Он одет в мягкий белый свитер и сейчас, будучи сильно взволнованным, он перебирает край, сминая податливую ткань. — Я понимаю ваше желание скорее забрать его домой, — мягко проговаривает лечащий врач. — И, возможно, так было бы даже лучше. Находясь в знакомой обстановке, его память может постепенно возвращаться. Но вы уверены, что готовы? Конечно, я не могу запретить забирать его, в аппаратах он больше не нуждается, а в семье медиков так-то смогут и дома капельницу поставить, я полагаю… но вы уверены, что справитесь? — Что вы имеете в виду, доктор? — Вы должны избегать чувств, чтобы не вызвать у него сильных эмоций или стресса, вы не сможете просто выйти за дверь и плакать, всё же, находясь дома, подавлять эмоции куда сложней. И это я не говорю про возможные приступы необоснованной агрессии. Не стоит забывать, что у Вашего брата травма головы, а человеку, перенесшему черепно-мозговую травму, может быть полезно успокоительное, много любви и заботы и (возможно) психическое лечение. Только ко всему этому, вы все для него — чужие люди. Одно дело — находиться в палате с чужими людьми, и совсем другое — когда чужие люди ходят по твоему дому. Да и дом тоже будет давить… но решать вам. Конечно, я отпущу его и выпишу все рекомендации, если вы все же решите его забрать… но рекомендую хорошо все обдумать. Разговор с доктором поставил парней в тупик: с одной стороны — обоим хочется забрать Альбедо домой и обеспечить его необходимым уходом там, окружить комфортом и заботой; с другой — возможно, врач прав и такое решение будет психологически давить. Первым в палату проходит Нигредо, парень присаживается у кровати брата, который вновь увлечён рисованием, и опускает руку ему на ногу: — Альбедо… мы уже можем забрать тебя домой и продолжить лечение самостоятельно… но только если ты хочешь. — Домой? — блондин убирает в сторону альбом и переводит вопросительный взгляд на брата. Почему-то он совсем забыл о том, что больница — не дом. А что тогда дом? Какой он? Чем там пахнет? Какая в нём атмосфера? Какой интерьер? Одновременно интересно и страшно. — Да, в твою квартиру, но… только если ты сам этого хочешь. Доктор говорит, что ощущение «чужого» может на тебя давить, так что… — Эм… — немного растерянный взгляд голубых глаз бегло изучает палату. — Нигредо, а где Кадзуха Каэдэхара…? — Хех, соскучился? Он в коридоре, скоро зайдёт… — А ты… ты будешь жить со мной? — Сегодня ночью приезжает мой муж… так что я буду жить с ним, но и с тобой тоже… так сказать, буду жить на два дома. Я задержусь до полного твоего выздоровления, так что не брошу тебя… мы снимем квартиру где-то рядом с тобой… — А Кадзуха Каэдэхара далеко живет…? — А вот об этом ты поговоришь с ним лично, — психолог мягко улыбается, подавляя эмоции. Как же больно видеть Альбедо таким растерянным, неуверенным, сбитым с толку и таким чужим. — Я ведь не могу сам свободно ходить… я банально не смогу дойти до ванной без посторонней помощи… — Я буду с тобой. Я не оставлю тебя, Альбедо… уверен, ты быстро поправишься… — М-можно я…? — за общением близнецы совсем не заметили, как в палату вошел Кадзуха. — Ты? — Альбедо поворачивает голову и непонимающе смотрит на юношу. — Я… Буду помогать тебе… с чем угодно и сколько угодно… — глубоко выдохнув, Кадзуха улыбается. — Мы ведь с тобой соседи по квартире, Альбедо.