Спектакль: Акт Второй / Acta est fabŭla

Одетый в белую хлопковую пижаму и мягкие тапки, в углу комнаты сидит подросток, вжимаясь спиной в стену. Он слышит тяжелые шаги в коридоре, под дверью появляется тень, глаза тут же наполняются ужасом и слезами. Он прикладывает ладонь к губам, стараясь заглушить всхлипы, хоть и понимает, что смысла в этом нет. «Нари… я буду в порядке… я в порядке… в порядке…» — Где он? — в палату первой вошла высокая женщина. — Тц, снова где-то прячется, — звучит ответ до боли знакомым ему женским голосом. — Сайно, ты где? Ты же знаешь, что прятаться бесполезно, да? Конечно, он знает, но лишь продолжает вжиматься в угол, забившись за кроватью и накрывшись одеялом с головой. — Тц, ну что за глупый ребенок! — одна из женщин хватает подростка за руку и тянет на себя. — Поднимайся. Быстрее начнём — быстрее закончим. «Я в порядке… в порядке… Всё в порядке…» Тощие ноги подкашиваются, и Сайно падает на колени, вызывая очередное недовольное цоканье со стороны женщин. Он не знает, кто они, не понимает, почему выбор пал именно на него, уже давно перестал различать сны и реальность, он знает лишь то, что выбора у него нет. Так и не заставив подростка встать, одна из женщин зовёт кого-то на помощь. В палату проходят несколько мужчин, чьи лица разглядеть совсем не получается. Сайно чувствует, как его в который раз просто берут на руки и куда-то несут. Его ни о чем не спросят, ему ничего не скажут, его используют, как вещь, а затем снова запрут в этой «камере». Подростка кладут на кушетку, его руки и ноги пристегивают ремнями, больничную пижаму расстегивают, к груди и пальцам прикрепляют приборы. «Всё в порядке…» Глаза наполняются слезами, он закусывает губу, уже готовясь к тому, что сейчас ему вновь будет больно. — Ты подключила? — весьма равнодушно спрашивает одна из женщин, бросая слегка пренебрежительный взгляд на дрожащего на кушетке подростка. — Да, готово, — отвечает вторая, что-то высматривая на мониторе. — Тц, сегодня он особо неспокойный. — Пофиг. Женщина набирает в шприц инъекцию и склонятся над подростком, который тут же пытается одернуть руку, но она крепко-накрепко перетянута ремнём. Настолько, что начинает неметь. Игла прокалывает смуглую кожу, вслед за этим, Сайно чувствует ужасную боль, тело обдает жаром, он дёргается, чем вызывает у женщины раздражение. Она одним толчком выдавливает всю жидкость из шприца, глаза подростка заметно округляются. Не в силах сдерживаться, он кричит от боли, за что тут же получает пощечину. Даже это не помогает ему успокоиться. Сайно пытается вырваться, ёрзает на кушетке и продолжает кричать, заливаясь слезами, кашляя и давясь слюной. — Дети такие шумные, — равнодушно проговаривает женщина, уже высматривая, чем бы заткнуть подростку рот. — Забей, — к ней подходит напарница, держа в руках скальпель. — Давай попробуем так, ты только что впихнула в него пять кубиков, думаю, в этот раз сработает. — Снова на руке? — Пока что да. Одна из женщин крепко прижимает руку Сайно к кушетке, чтобы он не ёрзал, а вторая проводит острием скальпеля по предплечью. На коже тут же проступают дорожки крови, подросток снова вскрикивает от боли, но в ответ получает лишь недовольное цоканье. Тяжело сказать, сколько раз он успел потерять сознание от боли и вновь прийти в себя. По его ощущениям прошла целая вечность, а по факту — эксперимент никак не дает желанных результатов, а значит «целая вечность» ещё впереди. «Нари… я… я в порядке… Нари…» Раны жгут, пекут, чешутся, хочется просто вырвать кусок руки, избавиться от него, но он не может, и чувство бессилия убивает. Потухшие глаза безжизненно смотрят в потолок, тело рефлекторно вздрагивает от чужих прикосновений, боль распространяется в каждую клеточку, пробирается так глубоко, что, кажется, никогда не пройдёт. — Тц! — женщина громко цокает, как бы информируя, что снова что-то не так. — Да сколько можно-то?! — Мм? — вторая вопросительно смотрит на нее. — Может, привлечем того лиса? «Нет… нет… только не он…» ~ — Нари!!! — Сайно резко вскакивает и растеряно вертит головой по сторонам: он сидел за столом фенека у него в кабинете на работе, бережно укрытый мягкой зеленой курткой. — Точно… Блондин присаживается на место и вздыхает. Он опускает голову и запускает руки в волосы, сжимает у корней и стискивает зубы. Дверь открывается, и в кабинет проходит Тигнари. Лис ставит перед Сайно стаканчик с горячим зелёными чаем и опускает руку на плечо: — Снова кошмар приснился? — Нари… Непривычно растерянный и испуганный, блондин обнимает фенека и утыкается ему носом в живот, вдыхает такой дорогой и любимый запах, сминает белый халат и зарывается в черную водолазку лицом. — Все позади, Сайно, — будто бы зная, что именно приснилось возлюбленному, Тигнари поглаживает его по волосам. — Это был просто сон… очередной глупый сон. — …. — глубоко выдохнув, блондин отстраняется. Он вновь собранный и холодный, равнодушный взгляд падает на стаканчик чая. — Выпей, — лис достаёт из кармана пластинку с таблетками и выдавливает две штуки. — Сегодня ходил в аптеку за своими… купил и тебе. — А себе? — Раньше надо было думать… сейчас не найти нигде. Заказал в интернете. Пока держусь. — Подальше от Хэйдзо, я надеюсь? — Между нами ничего нет… сколько раз повторять? — Тигнари вздыхает, сил на споры совсем нет, так что он решает этот разговор не продолжать. К его удивлению, Сайно тоже молчит. Блондин послушно выпивает таблетки, предложенные лисом. Запивает горячим чаем и взгляд невольно задерживается на левой руке. Нервно сглотнув, Сайно тянет рукав вверх, оголяя предплечье. Как и ожидалось — шрамы на месте. Из-за сегодняшнего сна становится немного жутко и неприятно, к горлу подступает тошнота. Тигнари присаживается на корточки около сидящего на стуле Сайно, берет его руку в свою и припадает к шрамам губами — нежно целует, так бережно и аккуратно, хоть они уже давно не болят. — Кхе-кхе, — прерывает Сяо, и фенек быстро вскакивает и отводит взгляд в сторону. — Я не вовремя? — Всё в порядке, но если ты пришел за результатами по крови, то я ещё не закончил… но мне есть что сказать по его одежде. — Нари, я, наверное, пойду, — Сайно встает, но Тигнари опускает руку ему на плечо и усаживает на место. — Всё в порядке, никакой секретной информации, — усмехается фенек, а затем кивает головой в сторону камеры. — Она снова не работает, так что можем поговорить тут. — Хорошо, — Сяо закрывает дверь изнутри, опирается о нее спиной и скрещивает руки на груди. — Что там? — Это и так было очевидно, но я все же решил проверить. Теперь могу сказать точно, на одежде твоего адвоката есть следы карфентанила. — Что…? — Хм… — Тигнари поднимает взгляд вверх. — Как думаешь, какова вероятность, что он встречался с Синьорой? — Нулевая. — Тогда кому и зачем понадобилось применять на нём то же, что и на ней… я просто к тому, что используют именно карфентанил. Знаешь, он на улице не валяется, так что выбор пал на него умышленно… и сейчас его же используют на Венти не для того, чтобы вызывать галлюцинации или еще что, ведь есть множество более простых способов это делать, а используют карфентанил именно для того, чтобы привлечь внимание. — Как это отразится на здоровье Венти…? — Точно скажу только после анализа крови, хочу посмотреть что там у него, так что без этого никаких прогнозов. Думаю, ему нужно вызвать клиннинг на офис, пусть вычистят там каждый сантиметр, и только после этого может возвращаться туда. Эта штука убивает, но дозировка рассчитана очень профессионально, плюс чем-то разбавлена, я ещё не понял чем, но не суть. Целью было не убийство, а привлечение внимания, я полагаю. — Как и с терактом… получается, карфентанил, Синьора, террористы и приют — это все дело рук одного человека. — Полагаю, что так…

***

Авис ответил, что может встретиться с Сяо сегодня в девять вечера. По графику ночное дежурство стоит у Хэйдзо, так что Алатус решил оставить детектива с Тигнари и всё же уехать в кафе на встречу. Сиканоин такому решению лишь обрадовался, ведь если произойдет вызов, то это будет ещё одно его самостоятельное дело. Как минимум какая-то его часть. — Спокойного дежурства, — последним из кабинета уходит Чун Юнь. — Я сегодня задерживаюсь в архиве, так что, если нужна будет помощь — звони. — Понял, пока-пока, — Хэйдзо провожает его взглядом и вздыхает. Видимо, из-за того, что помимо Сиканоина в участке есть ещё и Чун Юнь, Сяо и смог уйти. Подобные мысли немного расстраивают, а с другой стороны, если вызов поступит, то именно Хэйдзо будет решать, ехать одному или попросить Чун Юня помочь. Прошло около часа, прежде чем Сиканоин понял, что Тигнари должен был тоже прийти в участок. Детектив вздыхает — очевидно, фенек избегает его. Слова Сяо заставляют задуматься над тем, что, может, действительно не стоит лезть в отношения Сайно и Тигнари. Они ведь оба взрослые люди, которые способны разобраться самостоятельно. Хэйдзо надевает свою бордовую зимнюю куртку поверх черной рубашки и направляется в морг. Довольно удобно, что полицейский участок и здание судебно-медицинской экспертизы находятся так близко друг к другу. Буквально пять минут, и Сиканоин уже стоит перед дверью в кабинет фенека. Он тихо стучит, но ответ не поступает. Так и не дождавшись разрешения войти, он открывает дверь. «Так и думал», — мысленно усмехается, заметив, что Тигнари уснул за столом. Стоит Хэйдзо приблизиться, лис тут же вскакивает. Чувствительные уши уловили знакомые шаги, а нос быстро распознал этот дурманящий запах. Фенек фыркает, поправляет на себе белый халат, затем опускает взгляд на стол, где лежат бумаги, пытаясь вспомнить, чем он занимался до того, как уснул. — Ты помнишь, что у нас ночная сегодня? — Хэйдзо опирается об стену около двери и скрещивает руки на груди. — Ты не пришел в участок. — А должен был? — максимально холодно спрашивает лис. — Я могу оставаться тут, поступит вызов — наберешь меня. — Тигра, знаешь, — Сиканоин подходит ближе, и лис вжимается спиной в стоящий шкаф с документами, — думаю, я наговорил тебе лишнего, прости за это. — Ч-что…? — Тигнари отворачивает голову в бок и опускает взгляд. Хэйдзо уже так близко, его запах заставляет разум мутнеть, лис дышит поверхностно, старается на что-то отвлечься, но ничего не выходит. Он ненавидит эту часть себя, но и сделать с ней ничего не может. — Имел в виду, прости меня, что постоянно докапываюсь до тебя и твоих отношений с Сайно, — Сиканоин останавливается в полушаге от друга. — На самом деле, ты мне далеко не безразличен, поэтому я переживаю. Понимаю, что это все — это мои личные проблемы, да. Я постараюсь больше на тебя не давить и ничего такого не говорить. — Х-Хэйдзо… можешь, пожалуйста, отойти от меня… я… мне… ты же знаешь, как сильно твой запах меня привлекает… я бы не хотел, чтобы мы совершили ошибку… п-пожалуйста. — Нари, как ты думаешь, за свое счастье нужно бороться или нет? — Сиканоин полностью сокращает дистанцию между ними, опускает руки лису на талию, и тот вздрагивает. Прикосновения Хэйдзо сейчас обжигают и заставляют тело гореть. — Н-наверное… я не знаю… — в голове фенека образуется вакуум, мысли куда-то расползаются, возбуждение и страсть накатывают, но он продолжает подавлять это в себе. — Если за счастье нужно бороться, то… Как далеко можно заходить? Людям же свойственно быть эгоистами, да? Если бы Сайно состоял уже в отношениях с кем-то, ты готов был бы вмешиваться в эти отношения и пытаться увести его? Ведь если получается увести, значит то и не любовь была вовсе, да? — Я… я не знаю… Тигнари прижимается спиной к шкафу, ощущая, как по телу растекается сильный жар. Хэйдзо так мягко поглаживает лиса по талии, затем руки скользят выше — на грудь. Хвост медленно раскачивается, уши немного опускаются в стороны, на лице проступает румянец. — Ты бы боролся за свое счастье, Нари? Или просто отпустил бы, отдав его другому человеку…?