***
Одетый в темно-зеленую форму врача, Альбедо склоняется над телом Люмин. Хоть обычно он пренебрегает формой, ведь привык, что работает аккуратно, но с тех пор, как обнаружил в теле мужчины вирус, для своей же безопасности решил проводить вскрытия и работать с телами только так. Парень убирает волосы назад, завязывает небрежный хвостик, надевает маску, перчатки, и берёт скальпель. Задерживаться не хочется, работы много, а у Тигнари сегодня выходной. «Знал бы, что два трупа будет, не дал бы ему выходной… — вздыхает, уже предчувствуя, что провозится тут до ночи, и довольно быстро ловит себя на мысли, что даже так позволил бы лису сегодня не выходить на работу. — Кого я обманываю, я бы и отпуск ему дал. Конечно, Альбедо, молодец, нам ведь отдыхать не надо, пусть другие отдыхают, а мы поработаем.» — Утречко, — мысли прерывает голос Розарии. — Выглядишь, как будто только что восстал. — Так и было, восстал против выходных, — усмехается блондин. — Что ж, меньше слов. — Я так понимаю, Фишль ещё нет? — девушка бросает взгляд на пустой стол под окном. — Могу заменить её. Конечно, я на врачей не училась и всё такое, но писать умею, так что за медрегистратора сгожусь. — Давай… я уж думал, буду на диктофон комментировать, а потом переписывать. — Как удобно иногда помнить, что ты работаешь не один, да? Розария присаживается за стол, берет распечатанные бланки, закрепляет их на твердом планшете для бумаг и поворачивается лицом к Альбедо. Она закидывает ногу на ногу, зубами снимает колпачок с ручки и вопросительно смотрит на судмедэксперта. — Внешний пропусти, я уже провел, перепишу потом из блокнота. Пойдём копаться в её внутреннем мире. — Окей, — довольно равнодушно отвечает, словно сейчас на секционном столе лежит не знакомая ей девушка и бывшая коллега, а абсолютно чужой человек. Альбедо проводит скальпелем, делая длинный и немного изогнутый надрез от подбородка до тазобедренной кости. Стоит отложить инструмент в сторону и приступить к осмотру, помещение вновь наполняется запахом гнили. — Блять… — блондин отходит на шаг назад и проглатывает ком в горле. — Это записывать? — подавляя рвотные позывы выдавливает из себя Розария. — Обязательно. Даже открытое окно не помогает избавиться от этого стойкого тошнотворного запаха. Мотнув головой, Альбедо возвращается к вскрытию: — Её кости сгнили и… кажется… кто-то надавил ей на грудную клетку, и её рёбра буквально провалились внутрь. — Жуть. — Ну и органы выглядят так, будто бы их перекрутили в мясорубке, а потом засунули назад. Что за хрень… Как она жила вообще? — он запускает руку в разрез и вынимает органы на стол. — Только посмотри на это… Они явно уменьшены в размерах, да ещё и в таком ужасном состоянии. Боль должна была быть невыносимой. — Кажется, я видела её на работе в понедельник. Она довольно неплохо себя чувствовала, ничего необычного не заметила за ней, — задумчиво проговаривает девушка, записывая за Альбедо его комментарии. — Такое ощущение, словно сначала её органы как бы «усыхают», уменьшаются в размерах и всё такое… а потом начинают гнить. Как и у того мужчины… думаю, тут очевидно, что их смерти связаны. — Как ты вообще копаешься в этом всём, ещё и выводы какие-то делаешь… достойно восхищения. В прочем… ты всегда заставлял меня чувствовать восхищение. — Оу… и почему же? — Да взять к примеру Макото. Ты ведь по кусочкам её собирал, а она ещё и прожила после этого не один год. Да и сейчас, настолько увлечен всем этим, предан работе и все такое… если бы все такими были, то мир был бы идеальней. Люди просто заняты своими делами, которые они любят. Прекрасно же. — Думаю, убийцы тоже могут любить «свои дела». Так-то идеального мира быть не может, хех. Подойдешь, чтобы я зря воздух не сотрясал? Буду бросать все на весы по очереди, а ты записывай вес. — Окей. Девушка становится за спиной медика, который продолжает изучать внутренние органы, брать с них образцы для лаборатории и взвешивать на весах. Альбедо делает все довольно быстро и профессионально, что вызывает улыбку на лице Розарии. Работать с ним в паре всегда удобно и приятно, и даже если он отвлекается на разговор, то параллельно продолжает заниматься работой. — Некроз, гниение… — задумчиво бубнит, уже складывая органы обратно. — Ещё и кости прогнили настолько, что буквально провалились вовнутрь… и при этом ты говоришь, что в понедельник, то есть, позавчера, ей было ок? Что-то не сходится. — Может, вирус, о котором ты говорил, убивает быстро? В голове Альбедо тут же всплывает анализ крови, которую исследовал Тигнари: — Нет, не думаю… тут что-то другое. — Почему не это? — Знаю человека, в чьей крови я обнаружил этот вирус. Человек жив, чувствует себя довольно неплохо, хоть и вяло. Если бы вирус убивал быстро, то этот человек тоже уже умер бы. — Оу… — Розария отходит от Альбедо, оставляет записи на столе и становится напротив медика, опираясь о стену и скрестив руки на груди. — А мы не заразимся? — Тело Люмин довольно «свежее», так что мы как минимум узнаем, сколько ещё вирус продолжает жить после смерти носителя. Я уверен, что воздушно-капельным он не передается, а к трупу ты не прикасалась, так что все ок. — А ты? — Себя проверю, — довольно равнодушно пожимает плечами. — Но я настроен скептично, склоняюсь к тому, что вирус не передается вообще, и его нужно вводить напрямую. — Но кто и зачем…? — Понятия не имею… да и это просто догадки. Что ж, заканчиваем с Люмин и переходим к зооморфу. Сколько там уже времени? — Полдень почти. — Ого… немало мы провозились. Ладно, поехали дальше.***
После ночного дежурства обычно полагается выходной, но из-за того, что Сяо отправил Хэйдзо на больничный, а сам так и не сдвинулся с места по делу Синьоры, детектив всё же решил выйти на работу хотя бы на полдня. Предварительно ночной вызов распределили на Чун Юня. Сегодня у парня выходной, но расследование поручили ему. Дайнслейф ведет себя непривычно тихо: никаких шуток, глупых вопросов и навязчивости. Участок сегодня вообще словно неживой. Кажется, известие о смерти Люмин неслабо подкосило моральный дух сотрудников. Хоть лично Сяо с девушкой особо не ладил, но даже его эта ситуация заставила задуматься о том, что смерть на самом деле ближе, чем кажется. — Утра доброго, детектив! — такой приятный сердцу, звонкий голос адвоката, который так давно не звучал в этих стенах, заставляет Алатуса поднять голову. Это и правда Венти. Сяо приоткрывает рот в удивлении, затем эмоция на его лице быстро меняется, и вот — он уже готов выдать огромную лекцию негодования о том, что Барбатосу следовало бы сидеть дома, но адвокат решает пойти на опережение: — Я вызывал клининг в офис, поэтому просто ездил «принять работу». — Как ты себя чувствуешь? — Неплохо. Довольно улыбаясь, он садится на стол Сяо, закинув ногу на ногу, как обычно это делал. Внезапное чувство ностальгии заставило Алатуса слабо усмехнуться. — Ты в хорошем настроении, Венти, — комментирует его улыбку детектив. — Это радует. — Я позвонил Ави, — с такой лёгкостью и полным спокойствием проговаривает адвокат. — Что? Когда? Зачем? — Сяо вскакивает, уперевшись ладонями в столешницу. — Как ты себя чувствуешь? Он не задел тебя? Голова не болит? Нервничал? — Ого, вот это проявление заботы, — усмехается Дайнслейф, до этого молча наблюдающий за диалогом Сяо и Венти. — И не знал, что наш «мистер-вечно-серьезный-правильный-детектив-по-инструкции» умеет так переживать за кого-то. — Завались, Дайн, — огрызается Алатус и вновь переключает внимание на Венти. — Ну так… что? — Я попросил у мамы фото из нашего семейного альбома, на котором мы с Валефором вместе. Сбросил это фото Ави, и он мне перезвонил… Не знаю, зачем я сделал это вообще, просто какой-то внезапный порыв чувств что ли. Мне вдруг захотелось, чтобы у него был кто-то… даже если он не Валеофор, я хочу попросить его, чтобы он дал мне шанс стать для него братом. Глупо, да? Из-за внешности сближаться… но меня прямо тянет к нему, я чувствую, что должен с ним увидеться, должен поговорить, не могу думать ни о чем, кроме этого… — Эм… Ави тебе перезвонил и…? Вы что-то решили…? — Разговор не телефонный, так что мы решили встретиться. Сегодня у него планы: похоже, он договорился с кем-то о встрече после работы… сказал, что не знает, надолго ли это, поэтому предварительно мы договорились на вечер пятницы, чтобы не быть особо ограниченными во времени. — Пойти с тобой…? — Нет, не нужно, — Венти опускает голову и улыбается, — чувствую, что я должен быть один… это касается только меня и его. Хочу, чтобы мы были только вдвоем. — Я понял, но если что, то звони, я готов буду приехать и забрать тебя в любое время дня и ночи. — Да, я знаю, спасибо. Кстати, Тигнари не говорил, что там с кровью? — Поговорим об этом дома, ладно? — Ну так поехали домой? — Венти вопросительно наклоняет голову в бок. — Уже вечереет, а у тебя разве не выходной сегодня? — Выходной. — Ну вот и славно, поехали, — Барбатос спрыгивает со стола, обходит его и тянет Сяо за руку на себя. — Завтра ещё успеешь поработать, пойдём. — Иду, да. Алатус машет Дайнслейфу в знак прощания и направляется вслед за Венти, ловя себя на мысли о том, что отказать адвокату для него стало непосильной задачей. Оказавшись на улице, в лицо сразу ударяет морозный ветер. Уже стемнело, и за работой Сяо совсем не заметил, как наступил вечер. Венти очевидно нервничает, но старается скрыть свои переживания за улыбкой. Кажется, так было всегда, но Алатус уверен, что теперь он точно видит адвоката насквозь. Сяо сжимает дрожащую от холода руку Венти, переплетая пальцы. Адвокат опускает голову и тихо выдыхает, на душе постепенно становится спокойней, такая внегласная поддержка помогает куда лучше, чем тонны вопросов. — Ты на машине приехал? — по дороге на стоянку спрашивает Алатус. — На такси… Ты просил не садиться за руль. — Отлично, поедем тогда на рабочей. Дойдя до авто, Сяо замечает Кадзуху: парень идёт по направлению к зданию судебно-медицинской экспертизы. — Чего завис? — Венти машет у него рукой перед лицом. — Едем? — Да, точно, отвлекся. Кажется, малыш Казу пришел забрать Шиза с работы. Мило. — Как и я тебя, хехе. — Ты тоже милый.***
Уже переодевшись из зеленой формы в мягкий небесно-голубой свитер, черные штаны и белый халат, Альбедо сидит в кабинете, перенося свои записи из блокнота в акты о вскрытии. Из-за усталости и бессонной ночи клонит в сон. Глаза медленно закрываются, а с уст слетает обреченный вздох. Противиться желанию погрузиться в объятия Морфея не выходит. Усталость всё же побеждает в этой неравной борьбе, и медик засыпает. — Надеюсь, ты хорошо поспал? Альбедо широко распахивает глаза и растеряно вертит головой по сторонам: он находится в кабинете один. Невольно блондин поднимает взгляд на камеру видеонаблюдения в углу: красная лампочка не мигает. «Снова не работает?» — он поднимается, думая, что где-то отошёл шнур. Сбросив обувь, медленно он забирается на стол, роста не хватает, он приподнимается на носочки и тянется к камере. В глазах потемнело. Пошатнувшись, он упирается ладонью в стену, чтобы сохранить равновесие. Мотнув головой, вновь переключает внимание на камеру: огонёк никак не загорается. Обречённо вздохнув, он кое-как спускается на пол, становится на четвереньки и забирается под стол: где-то там стоит блочок, от которого тоже могли отойти провода. — Где же ты, Альбедо? Неужели прячешься от меня? — противный голос с лёгкой насмешкой заставил всё сжаться. «Тише… — медик прикладывает ладонь к груди, ощущая как бешено сейчас колотится его сердце. — Ты здесь один… это всё нереально… этот голос просто в голове… успокойся…» Как и обещал, Альбедо тут же звонит брату. Пытаясь успокоиться, пока идут гудки, он полностью садится на пол под столом, поджимает колени и закусывает губу. — Альбедо, что-то случилось? — звучит в трубке встревоженный голос брата. — Н-Нигредо, ты м-мог бы забрать меня с раб-боты…? — Ты весь дрожишь! Конечно, я заберу, давай успокоимся сначала. Я уже собираюсь, дыши вместе со мной… Давай, как мы учились, 5-7 секунд вдох, три задерживаешь, 5-7 выдох. Давай вместе… Шум на заднем плане говорит о том, что психолог действительно собирается. Голос Скарамуччи, шуршание куртки, звон ключей, затем звук авто. Всё это время Нигредо остаётся на линии, пытаясь помочь брату успокоиться. — К-кажется… помогает. — Здорово. Мне минут двадцать ехать, ты повисишь на линии? — Я в порядке, едь спокойно… — уже более-менее ровно проговаривает Альбедо. — Кажется, триггер словил. — У тебя не заперто? — Нет… прости, что выдернул тебя вот так. — Все в порядке, я скоро буду. Если что — сразу звони, ладно? — Угу. Альбедо сбрасывает вызов и убирает в сторону телефон. Пока брат за рулем, очевидно он звонить ему не станет. Нужно просто спокойно дождаться его, игнорируя любые возможные триггеры. «Точно, камера…» — судмедэксперт вновь становится на колени и подползает к блочку с проводами. Звук открывающейся двери заставил его дёрнуться от неожиданности и удариться головой об крышку стола. — Нашёл! Плохое место для пряток. Светлые пряди, алые глаза, такой мерзкий и тошнотворный голос… образ никак не складывается воедино, сердцебиение вновь ускоряется, и как только в голову приходит осознание, что дверь в кабинет и правда открылась, Альбедо, с полными надежды глазами, выбирается из-под стола, ожидая увидеть брата, хоть отдаленно и понимает, что времени прошло слишком мало, и Нигредо попросту не успел бы доехать. — К-Кадзуха…? — медик сам не понимает почему, но его голубые глаза наполняются слезами, стоит им только сойтись взглядом с алыми, а дрожащие губы начинают как на повторе и в бреду шептать: — Не надо… не надо… пожалуйста… не надо…