***
Кадзуха лежит в больничной палате, смотря в потолок. В алых глазах абсолютно нет никаких эмоций. Он просто устал. Завтрак, который ему принесли, так и стоит на столе около кровати нетронутый. Нет сил даже повернуть голову, не говоря уже о том, чтобы поесть. Авис придет только вечером. В какой-то момент жизнь Кадзухи превратилась в бесконечное ожидание. Каждое утро он принимает какие-то лекарства, даже не интересуясь, что именно пьет. После обеда к нему подключают аппараты, и он лежит под ними, смотря в пустоту. Вечером приходит Авис. Друг без умолку что-то рассказывает, стараясь отвлечь Кадзуху от происходящего, но большая часть информации проходит мимо. Белая дверь распахнулась, и на пороге показался инженер. Черные штаны, черная водолазка, белый халат, волосы собраны в хвостик — Итэр медленно подходит к Кадзухе и присаживается на край кровати: — Как себя чувствуешь? — Никак… — безэмоционально отвечает Каэдэхара. — Супер, и это именно то, что мне нужно. — Мм…? — юноша поворачивает голову и вопросительно смотрит на инженера. — Сейчас твое тело тебе не подконтрольно. Я хочу посмотреть, сможет ли ИИ управлять им полностью вместо тебя. Нужно оценить его «зону влияния» и возможности. Можешь расслабиться? — Я и так… только… Как ты собираешься заставить ИИ проявить себя? — Довольно просто, — Итэр пожимает плечами и достаёт из кармана белого халата раскладной нож. — Без носителя ему не выжить. Он не позволит мне убить тебя. — Мм… — равнодушно протягивает Кадзуха. — А я был бы совсем не против. — Уверен? Совсем нет ради чего или кого жить? — Ради кого…? Думаю, нет. — Хм, а как насчет жить ради себя? — Итэр склоняется над лежащим парнем и приставляет нож к его горлу. — Чувствуешь, как холодная сталь обжигает теплую и нежную кожу на твоей шее? Неужели не страшно? Не жаль вот так умереть? Прожить всего 18 лет… вернее, промучаться восемнадцать лет и так и умереть? Весьма прискорбно. — Альбедо… — тихо шепчет Кадзуха. — Авис… Нигредо… — Кажется, ты забыл добавить в этот список себя, Кадзуха Каэдэхара, — Итэр встаёт с постели и отходит в сторону. Инженер расхаживает туда-сюда, заведя руки за спину. — Твой отец поплатился рассудком ради того, чтобы спасти тебе жизнь. Твой возлюбленный Альбедо подставился под десяток статей, чтобы спасти тебя. Авис жертвует своим временем, своей жизнью, ради того, чтобы поддержать тебя. Это всё их личный выбор. Очевидно, ты не должен брать ответственность за это. Но… разве тебе не жаль после всего этого просто взять и умереть? Получается, всё было напрасно? — Откуда ты так много знаешь…? — Кадзуха через силу приподнимается и усаживается на кровати, оперевшись о подушку. — Мы с тобой очень похожи, Кадзуха, — Итэр прикладывает указательный палец к своему виску. — Даже больше, чем ты думаешь. Я не умею чувствовать. Не испытываю эмпатии. Не знаю, что такое любовь. Но хочу узнать. А ты, Кадзуха? — Я… я сделал больно тому, кого люблю… — И это повод опустить руки? Люди странные. Если бы после каждой ошибки компьютер не пытался устранить проблему, то прогресс стоял бы на месте. — Люди ведь ошибки эти исправляют… — бубнит Кадзуха. — Не компьютер, а программисты… — И почему тогда компьютеру иметь программиста, который поможет, это нормально, а человеку — нет? Разве принимать помощь это плохо? — Я не понимаю… — Я и не рассчитывал, что ты поймёшь. Что странно. Если верить книгам, то ты должен понимать больше, раз ты старше меня. — Старше? — Всё это время, что ты тут, я пытался понять, как же так получилось, что компьютер смог вот так взять и подчинить себе человека. И, если хорошо подумать, ответ вполне очевиден. Ты сам передал ему власть, Кадзуха. Сомнения, аутоагрессия, ненависть к себе, нежелание жить, меланхолия, подавление и не принятие себя… думаю, этот список можно продолжать долго. В какой момент ты вдруг решил, что лучше, чтобы эту жизнь жил кто-то вместо тебя? — … — Кадзуха отворачивает голову в бок. Смотреть в эти желтые змеиные глаза просто нет сил. Складывается ощущение, словно Итэр видит его насквозь. — Жалеешь, что связался с Альбедо? Этот вопрос заставляет Каэдэхару вздрогнуть. Ведь он действительно жалеет. Но не о том, что связался, а о том, что испортил жизнь тому, кого искренне полюбил. — Ты ведь не психолог, — юноша фыркает на собеседника, но Итэр, кажется, совсем не разделяет его эмоций. — Ну и что? Разве только с психологами можно говорить? Что за странное мировоззрение, — инженер присаживается на край кровати Кадзухи, закинув ногу на ногу. — Иногда мне кажется, будто бы я заставил Альбедо полюбить себя. Да, он взрослый человек, а я был подростком… вызвал у него жалость… а потом будто бы воспользовался его тогдашним нестабильным психическим состоянием и привязал его к себе. Подарил ему внимание, которого ему не хватало. Заботу. Любовь. Чувствую себя так гадко… будто бы я специально давил на самые больные его места и говорил «вот они тебя не любили, а я люблю», «вот там тебе было плохо, а тут хорошо». Альбедо очень добрый человек… доверчивый и искренний… а я просто мусор, который обманывал его не один год. — Это не ответ на мой вопрос, — напоминает Итэр. — Ты жалеешь или нет? — Я жалею, что всё вот так… но не жалею, что знаю его, люблю его, дорожу им. Мне больно осознавать, что, скорее всего, он меня не простит. Но я заслужил эту боль. Я хочу её чувствовать. — Два года назад ты выехал за границу. Почему? — Альбедо отправил меня учиться и заниматься восстановлением психического здоровья… — ИИ тебя не беспокоил? — Нет… ИИ не нравится Альбедо. Он считает, что Альбедо — плохой вариант, поэтому всеми силами пытается оградить меня от него… ну… по итогу у него получилось. — Ты не пытался договориться с ИИ? — Итэр откидывается назад и протяжно зевает. За спиной очередная бессонная ночь и тонны кофе, но как же не хочется прерывать свои исследования хоть на минуту. — Пытался… и всё получилось. Но сейчас я не понимаю, почему я должен его слушать? Он ведь не более чем условный протез. Разве люди с протезами спрашивают мнение своей «ноги» перед тем, как пойти в магазин? — Вряд ли, — Итэр вновь принимает вертикальное положение. — Но они ведь ухаживают за своим протезом, нет? Смазывают, прочищают, покрывают всякими защитными маслами и всё такое. А ты…? — А я… — А ты пытался понять ИИ, Кадзуха? Не сопротивляться ему, не ненавидеть, а понять? Ты хотя бы раз задумывался над тем, чтобы поблагодарить его за помощь? Ты думал, что живешь нормальной жизнью только благодаря ему? Ты не ухаживаешь за своим протезом, Казу, тогда почему он должен хорошо работать? — Я… я как-то не задумывался над этим… — растерянный взгляд алых глаз бегает по серьезному и безэмоциональному лицу Итэра. — Он думает о тебе, а ты думаешь о том, как от него избавиться. Очевидно, вы не можете поладить. Но в этом нет твоей вины. Люди — эгоисты, они редко задумываются над состоянием другого человека, что уж говорить про «чувства» машины… — он поднимается на ровные ноги и кивает головой в сторону двери. — Пойдем?***
Сяо вернулся домой рано утром. Детектив на носочках проходит в квартиру, чтобы случайно не разбудить Венти. Аккуратно снимает верхнюю одежду и вешает в шкаф. Он погружен в раздумья о деле Синьоры, так что совсем не обращает внимания на висящую на вешалке чужую куртку и стоящие на полочке ботинки. Парень идёт в ванную, умывается, но даже холодная вода не вырывает его из мыслей. Альбедо в который раз словно макнул Сяо головой в то, что детектив из него так себе. Вот уже какое дело Алатус поддается личным переживаниям, отчего просто стоит на месте, не в силах сдвинуться хоть на шаг. «Пора становиться более холодным… — вздыхает, медленно перебирая ногами, направляясь в комнату. — Нельзя чтобы личная жизнь мешала работе». Он проходит в комнату, подходит к окну и открывает на проветривание. Воздух в квартире кажется тяжелым и давящим. Сяо вздыхает и наконец переводит взгляд на Венти. Сердце невольно пропускает удар. Адвокат спит, прижимаясь к близнецу. Авис тоже спит, уткнувшись носом в макушку Барбатоса. Сяо смотрит на парней со слабой улыбкой. «Кажется, они поладили… — мысленно усмехается и тихо выходит из комнаты. — Надеюсь, у них нет замашек, как у Альбедо и Нигредо». Детектив приходит на кухню и принимается за завтрак. На душе спокойней от того, что Авис, кажется, не оттолкнул Барбатоса. Венти спит с улыбкой и лицом полным умиротворения и покоя. Он так давно не выглядел настолько счастливым, что Сяо готов закрыть глаза на присутствие чужого человека в постели, на то, что Венти забыл отписать ему вчера, да и вообще на всё, что угодно. Собрав волосы в хвостик, чтобы не мешали, Алатус разбивает в миску несколько яиц и размешивает вилкой. Проще всего приготовить омлет, поэтому и «изобретать» он ничего не будет. Судя по времени, Венти скоро должен проснуться. Когда Сяо не ночует дома, то адвокат всегда заводит себе будильник, чтобы успеть хоть немного пообщаться перед тем, как Алатус пойдёт спать с ночной смены. «Интересно, почему Альбедо вдруг спросил про Кадзуху…? — в голове резко всплывает вопрос судмедэксперта. — Они поссорились из-за того, что Альбедо вспомнил Дотторе…?» Лишь сейчас к Алатусу приходит осознание, что в последнее время он совсем не интересовался жизнью Альбедо. Хоть они и друзья, но, кажется, Сяо вообще понятия не имеет, что сейчас происходит с Альбедо. — Мм… дббурто, — сонная попытка поздороваться привлекает внимание Сяо. Парень разворачивается и сталкивается взглядом с Венти. — Доброе, — с улыбкой отвечает детектив, подходя к возлюбленному. Алатус аккуратно целует адвоката в щеку, на которой отпечатался шнурок от капюшона худи, в котором уснул Венти. — Как спалось? — Мало… — Барбатос протяжно зевает и заключает Сяо в объятия. — Как отработал? — Много, — усмехается, поглаживая сонного Венти по волосам. — Иди умывайся, буди Ави и го завтракать. Адвокат протяжно зевает, затем кивает и уходит. Сяо смотрит ему вслед, чувствуя, как в груди что-то неприятно давит. Он очень рад, что Венти и Авис поладили. Возможно, они и правда друг для друга станут семьей, но это навело детектива на неприятные мысли. «А ведь моя семья жива… — Алатус опускает голову и смотрит в пол. — После смерти Тао мы больше не общались… третий год игнора… может, стоит позвонить маме…?» Омлет и горячий чай с бутербродами на завтрак — Ави уже забыл, когда последний раз он по утрам был не один, если не считать той недели, когда Кадзуха жил у него дома. Переодевшись в свою одежду и приведя себя в порядок, парень сидит за столом рядом с Венти и молча смотрит в тарелку. — Всё так плохо? — Алатус приподнимает одну бровь. — Нет, что ты… задумался просто. Спасибо… за гостеприимство. — Не стоит формальностей, — Венти улыбается и с особой мягкостью смотрит на растерянного Ави. — Эм… — взгляд синих глаз опускается на лежащий на столе телефон. — Ой! — парень резко вскакивает, заметив время. — Мне же на работу пора! Простите, что вот так сбегаю, но… — Не нужно оправдываться, — Сяо машет рукой, как бы давая понять, что всё в порядке. — Спасибо, что зашел. Хорошего дня! — Вам спасибо! Авис пулей вылетает из чужой квартиры, кое-как нырнув в ботинки и захватив с собой куртку. Венти смотрит ему вслед и улыбается. Как только дверь хлопнула, Барбатос переводит взгляд на Сяо: — Знаешь… сегодня я понял, что мне неважно, что показал бы ДНК-тест. Пусть я и уверен, что Ави — это Валефор, но… даже если нет… я чувствую от него что-то настолько родственное и родное… — Вы так мило спали. Как два котика. — Пфф… — Венти закрывает лицо ладонями, пряча сгорающие от смущения щеки. — Хотя… Ави и правда похож на котика… Или на солнышко. Он слишком хороший… такой комфортный. — Надеюсь, вы не будете косплеить близняшек Бедо? — Алатус скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула. — А ты не хотел бы посмотреть, как я и мой брат… — Нет! — холодно перебивает Сяо и берет руку Венти в свою. — Прости уж, но я у тебя собственник. — Ахах, я же шучу, Мяочка, хехе. — Я понимаю. И я очень рад, что у вас получилось поладить. Даже в постель его затащил. — Эй! Это звучит неоднозначно. — Надо будет так при Альбедо сказать, — Сяо задумчиво поднимает взгляд вверх. — Представь, будет шутить, что ты брата в постель затащил, ведь о своих игрищах забыл. А потом вспомнит и ему станет неловко. Что может быть лучше, чем заставить Альбедо краснеть от стыда? Нечасто такой шанс выпадает. — Ты правда думаешь, что получится? Что-то мне кажется, что на фразу «Бедо, Венти своего брата в кровать затащил», Альбедо ответит «я б своего тоже затащил, и твоего тоже». — План провалился, не успев начаться.