Спектакль: Акт Второй / Acta est fabŭla

— Правда думал, что сможешь сбежать, лисёнок? — Сайно прижимает Тигнари лицом к стене, удерживает его руки за запястья, обхватив фиолетовые ссадины по кругу. — Я всегда бегал быстрее тебя… Лис тихо скулит, потираясь тазом о пах Сайно, который всем телом давит на Тигнари, впечатывая того в стену. Сухие губы проходятся по светлой коже лиса, устилают шею поцелуями и медленно скользят к позвонкам. Именно здесь, на загривке, Сайно уже не раз кусал возлюбленного, пытаясь этим жестом уверить того, что он понимает и полностью принимает природу зооморфа. Это подобие метки сходит довольно быстро, ведь человеку не хватает сил прокусить кожу так, чтобы оставить след надолго. Матра проводит языком по багровому засосу на позвонке, и Тигнари вздрагивает. Его уши прижимаются к голове, шерсть на хвосте пушится, а кожа покрывается мурашками. — Укуси… Сайно… укуси… — выпрашивает фенек, пытаясь потереться задом о парня. — Пожалуйста, укуси… Ещё… Ему не нужно повторять дважды. Ради Тигнари он готов на всё. Раз он смог переступить через себя и поднять на фенека руку, то прикусить кожу точно сможет. Лис оказался не просто склонным к мазохизму, он буквально не может достичь наслаждения, если не будет унижен, подавлен и избит. Ссадины на его теле не успевают сходить, как он упрашивает Сайно сделать новые. Лис даже специально провоцирует у возлюбленного приступ ревности, лишь бы тот ударил посильнее. Впервые фенек заметил за собой подобное ещё в подростковом возрасте. Сначала пытался отвергать и не принимал себя, но сейчас ему все равно, что думают про их отношения другие. Может, для кого-то подобная модель отношений «нездоровая» или «неправильная», но для Тигнари другой не нужно. Он винит себя, что сделал Сайно таким, и одновременно с этим он благодарен Сайно за то, что тот принимает его наклонности. — Маленький грязный лис… — Матра шепчет ему на ухо и сжимает волосы на чужом затылке. — Я… да… — возбужденно отвечает тот. — Хочешь, чтобы я ударил тебя, да? — Да… — Чтобы мокнул головой в холодную воду? Чтобы топил тебя, пока ты сжимаешься вокруг моего члена? — так легко и без эмоций он проговаривает пошлости, от которых Тигнари весь трясется в ожидании. — Да… да-да-да… Пожалуйста… — простанывает, потираясь щекой о стену. — Тогда опустись на колени и покажи мне, как сильно ты этого хочешь. Сайно выдыхает Тигнари в ухо, слабо прикусывает кончик, вынуждая фенека проскулить от боли, а затем отходит на шаг и отпускает чужие руки. Лис сразу разворачивается к возлюбленному лицом и, прижавшись спиной к стене, сползает на пол. Звонок в дверь заставил Тигнари отвлечься и повернуть голову на звук. Ухо слабо дёрнулось: — Мне показалось? — Нет, — Сайно опускает взгляд на наручные часы. — Полночь почти. Ты кого-то ждешь? — … — фенек отрицательно качает головой. — Тогда можем не открывать. Позвонят и уйдут, — ладонь Матры ложится на мягкие волосы Тигнари, принимаясь поглаживать того по макушке. Звонок повторяется, и фенек, глубоко вздохнув, поднимается на ноги: — Пойду проверю, кто там. — Пойдём. Тигнари медленно выходит из комнаты и плетется по коридору. Его чувствительный нос уже уловил знакомый запах, так что он знает, кто стоит по ту сторону двери. Парень смотрит в глазок и, убедившись, что обоняние его не подвело, он опускает руку на замок и поворачивает голову к Сайно: — Ставь чайник и доставай из закоулков памяти свои лучшие шутки. Думаю, разговор будет долгим. — Альбедо? — предполагает блондин, собирая свои растрепанные волосы в хвост. — И Венти, — Тигнари проворачивает замок и открывает дверь. Вспомнив, что на голове у него, наверное, беспорядок, фенек принимается приглаживать волосы и обращается к Альбедо и Венти, что стоят у него на пороге: — Доброй ночи. — Можно войти? — адвокат держит Альбедо за запястье, а сам медик молча смотрит Тигнари в глаза, стиснув зубы. — Конечно, — фенек отходит в сторону, пропуская парней в квартиру. — Вы разве не должны быть ещё неделю в командировке? Что-то случилось? — Да… — адвокат вертит головой по сторонам, бегло осматривая чужую квартиру. Он кратко пересекается взглядом с Сайно, который немного позади Тигнари, и кивает в знак приветствия. — Можно сходить руки помыть? — А? Да, конечно, — лис жестом приглашает пройти дальше. — Чувствуйте себя как дома. Альбедо, словно в прострации, послушно следует за Венти. Он успел забыть, что сам предложил приехать к Тигнари, и сейчас откровенно не понимает, что он здесь делает, куда его ведут и, кажется, на доли секунд он даже смог забыть, кто все эти люди рядом. Неприятное ощущение дереализации вынудило его одернуть руку, и лишь сейчас он начал понемногу осознавать, что стоит в ванной комнате в квартире Сайно и Тигнари, а Венти помогает ему помыть руки. — Пришел в себя? — адвокат поворачивает голову на друга, передавая ему мягкое плюшевое полотенце. — Напугал ты меня, конечно… — Извини… — Альбедо глубоко вздыхает, принимая полотенце. — Ощущение было, будто я в каком-то полусне, а все вокруг, включая самого меня, нереальное… — Жутко звучит… Хотя со стороны тоже выглядело жутко… словно зомби. — Не хотел напугать… извини. — Ничего, всё в порядке, — он вешает полотенце на крючок. — Пойдём. Адвокат вновь берет всё ещё немного потерянного Альбедо за руку и уводит за собой. Понемногу медик возвращается к своему прежнему и привычному состоянию. Прячась за маской холода и безразличия, ему легче переносить тяжелые моменты и испытания, с которыми приходится сталкиваться. Чай заварен, стол накрыт, Сайно сидит рядом с Тигнари, перебирая пальцами мягкий лисий хвост, что так заботливо был опущен ему на колени. Блондин не особо любит новых людей, и если с Альбедо он более-менее сошелся, то присутствие Венти заставляет его нервничать. Травма от предательства, которую он получил ещё в подростковом возрасте, не дает ему спокойно общаться с другими людьми. Он скорее будет агрессивно себя вести, чтобы другим и в голову не приходило заводить с ним общение, нежели позволит кому-то сблизиться с собой или с Тигнари. Адвокат присаживается рядом с фенеком, а Альбедо — напротив. Медик складывает руки на столе и нервно постукивает перемотанным пластырем пальцем. — Расскажете, что случилось? — Тигнари обеспокоенно смотрит то на Альбедо, то на Венти. — Хочу спросить кое-что… — пустой взгляд голубых глаз медленно проходится по лицу фенека. — Только ответь мне правду, Нари. Я не буду сейчас расспрашивать, что, как, почему… я просто хочу понимать, что я могу доверять тебе. — Хорошо, я слушаю. — Сколько тебе лет, Нари? — … — сердце пропускает удар. Фенек роняет взгляд в стол и прикусывает губу. — У каждого есть свои секреты, Нари, — осторожно поддерживает его Венти. — И мы не будем сейчас расспрашивать, почему вышло так, как вышло… просто дай нам понять, что с тобой можно говорить откровенно. — Мне… мне двадцать один, — на одном дыхании выпаливает лис. Он поднимает на Альбедо виноватый взгляд и хмурится. — Прости, что обманывал… — Совсем малыш, получается, — со слабой усмешкой проговаривает Альбедо. — Фух… — он облегченно выдыхает и откидывается на спинку стула, почувствовав мимолетное спокойствие. — Спасибо, что сказал правду. — Прости… — кончик хвоста слабо дрогнул. Сайно приобнимает Тигнари, прижимает к себе и трётся щекой о его висок. — Тише, не нервничай так… — тихо шепчет Матра, поглаживая Тигнари по хвосту. — Нари, Сайно, простите, что мы завалились к вам посреди ночи, — адвокат переводит взгляд на Альбедо. — Думаю, ты услышал то, что хотел? — Да, — медик кивает и вздыхает. — Могу я попросить вашей помощи…? — Конечно, — уши фенека резко поднимаются, выражая заинтересованность. — Мой брат пропал… вернее, его похитили… — сдавленно, но безэмоционально проговаривает Альбедо. — Что?! Когда?! Как?! — вопросы сами вырвались, но лис быстро одёрнул себя, проглотив эмоции удивления и тревогу. — Прости… Чем я могу помочь? — Мне нужно воспользоваться лабораторией «Ордена». Сможешь устроить? — Да, без проблем. Можем хоть сейчас поехать, у меня свободный доступ в любое время дня и ночи. — Поехали. Альбедо резко встаёт, голова тут же начинает кружиться, но он удерживает равновесие, уперевшись ладонью в стол. Он закрывает глаза и медленно втягивает воздух через нос. Один неспешный глубокий вдох, затем — немного прерывистый выдох. Медик слабо качает головой, как бы говоря, что он в порядке. Лис с сочувствием смотрит на друга. Едва ли он может понять, что чувствует Альбедо, находясь в таком подвешенном состоянии, когда самый родной и близкий человек непонятно где и непонятно жив ли вообще. — Н-Нари… — Сайно тихо отзывает фенека к себе. — Я… я не поеду, ладно? — Конечно, — Тигнари целует его в лоб. — Всё ещё боишься, да? В ответ тот лишь кивает. Чувство вины накрывает лиса с головой, но сейчас он не может поддаваться ему. Собравшись с духом, он направляется на выход из комнаты. Сайно боится лаборатории, боится «Ордена», боится всего, что связано с опытами и экспериментами, и Тигнари винит в этом себя. По дороге в лабораторию Альбедо молчит. Он сидит на заднем сидении вместе с котом, который, желая внимания, выбрался из рюкзака и устроился у него на коленках. За рулём сидит Тигнари, а Венти, высунув голову из окна, чтобы не так сильно чихать из-за Мучачи, сидит спереди. Барбатос знал, что Альбедо берет с собой в поездку кота, так что прихватил таблетки от аллергии, но все равно свежий воздух притягивает его куда больше, чем перспектива закрыть окно и чихать на весь салон из-за кошачьей шерсти. — Приехали, — Тигнари останавливает авто на парковке около клиники репродуктивной медицины. — Пойдём. Кота только придется в салоне оставить. — Хорошо. Коридоры лаборатории, что находятся в одном из корпусов клиники, кажутся Альбедо знакомыми. Он никак не может вспомнить, когда был здесь, откуда знает это место, но, похоже, до амнезии он здесь точно бывал и, судя по тому, что его тело буквально само несёт его по уже изученному маршруту, бывал часто. — Сюда, — Тигнари открывает стеклянную дверь и пропускает друзей вперёд. Альбедо осматривается: белоснежные стены, до блеска вымытый пол, покрытый белой плиткой, несколько светлых стеллажей и столов, полки уставлены колбами и пробирками. Он подходит к одному из микроскопов, бегло просматривает стоящую рядом коробку с реактивами и небрежно исписанными стикерами, затем поворачивает голову на Тигнари: — Я воспользуюсь? — Можешь делать все, что хочешь, — отвечает лис, включая компьютер. Он прикладывает свою карту к сенсору и кивает головой в сторону монитора. — Вся электроника тоже в твоем распоряжении. — Спасибо. Пока Альбедо погрузился в изучение улик, Тигнари перевел внимание на Венти. Адвокат с интересом рассматривает стоящий в углу высокий цветок в большом бежевом горшке. — Это гибискус, — проговаривает фенек, подходя к адвокату ближе. — Вернее, его подвид. Обычно лепестки меньшего размера, да и бутонов побольше. В соседней лаборатории занимаются выведением различных видов цветов и растений, так что вот это «недодерево-перекуст» в прошлом было китайской розой. — Красиво выглядит… — зачарованно проговаривает Венти, рассматривая бледно-розовые бутоны. — Его запах может вызывать головокружение и тошноту, так что лучше не нюхать эти цветы. Но, в остальном, мне нравится то, что из него вышло. — О, ты сказал, что это роза, но шипов нет, — подмечает Венти. — Знаю, что бывают розы без шипов, но мне всегда было за них грустно. Они сразу такие беззащитные становятся. — У той же мухоловки тоже нет шипов, но насекомые, которыми она питается, не согласились бы с тобой, что она беззащитна. — Справедливо, — адвокат разворачивается и становится, опираясь поясницей об один из столов. Барбатос скрещивает руки на груди и переводит взгляд на погруженного в работу Альбедо. — Ох… надеюсь, он сможет найти то, что ищет… — Эм… Венти, не сочти за грубость, но могу я посмотреть твои следы на шее? Альбедо показывал мне по фото и описывал, что и как, но, возможно, если я посмотрю вживую и возьму у тебя кровь на анализ, то смогу понять, что пошло не так, и почему язвы не проходят… — То есть, это был ты, да…? — адвокат роняет слегка истеричный смешок. Тигнари опускает голову. Уши виновато разъезжаются в стороны, а хвост безвольно падает. Лис слабо кивает и жмурится, ожидая услышать тонны негодования и обвинений. — Я так и понял, когда Альбедо сказал, что знает создателя… не так уж и много людей, которых нынешний Альбедо знает… а медиков или ученых среди них ещё меньше, — тоскливо проговаривает Венти. — Прости… я не знаю, кто заразил тебя и с какой целью… я создал вирус, ещё когда был подростком… так вышло… и… в общем, мне очень жаль… — Я не злюсь на тебя. Это ведь не ты меня заразил. Было бы глупо на тебя обижаться… Это как обижаться на создателя ножа за то, что порезал палец, — усмехается Барбатос, поддевая ногтями край пластыря на шее. — Смотри. — Спасибо… Лис придвигается ближе, надевает медицинские перчатки и принимается рассматривать отметины на шее. Он прощупывает мягкую кожу, проходится пальцами по самой ране, отчего Венти вздрагивает и выпрямляется. — Больно? — переспрашивает фенек. — Хех… это у всех врачей так, да? — усмехается адвокат. — Сначала найти место, где болит, потом давить туда и спрашивать, больно ли? Садисты. — Поэтому я и вскрываю трупы. Им уже не больно, — тихо отвечает фенек. Взяв кровь на анализ и образец сухой кожи, которая так легко отшелушивается от ран, Тигнари быстро распределяет все по стеклам и пробиркам. Время уже близится к утру, так что, так как он всю ночь не спал, сейчас вряд ли будет заниматься исследованиям. Чтобы не ошибиться, нужно выспаться и быть сосредоточенным и внимательным. Входящий вызов с неизвестного номера отвлекает адвоката от размышлений. «Звонок посреди ночи…?» — Венти принимает вызов и подходит ближе к Альбедо. Интуиция подсказывает, что это как-то связано с Нигредо. Одного касания к чужому плечу хватило, чтобы Альбедо оторвался от пробирок. — Слушаю… — адвокат принимает звонок и склоняется над медиком, чтобы тот тоже слышал говорящего. Чтобы не напрягать друзей своим присутствием, Тигнари быстро уходит, бросив краткое «принесу кофе». — Венти, слушай внимательно, — звучит на том конце голос Скарамуччи. — Я купил этот телефон лишь для одного звонка. Не перезванивай сюда и удали этот номер. — Х-хорошо, ты по поводу Нигредо? — Да. Похитители вышли на меня, прислали мне список «смертников». Если хочу увидеть Нигредо живым, я должен избавиться от всех по списку. Я напишу тебе список сообщением, прочитай и удали. — Хорошо… — Никому не говори, что я выходил на связь с тобой. Ты поймёшь, почему я позвонил именно тебе, когда увидишь список. Не нужно меня искать, я сам свяжусь с тобой послезавтра. Пожалуйста, подумай, что можно сделать. Я правда всего этого не хочу. Обратиться мне не к кому. И я не позволю Нигредо умереть. Прости. До связи. Он сбрасывает вызов, не дав Венти ответить, и на телефон сразу же приходит сообщение со списком. — Владелец Фатуи… — зачитывает адвокат. — У Фатуи есть владелец…? Я думал, это Пьеро. Альбедо молча смотрит в экран. Имя Кадзухи в списке заставило сердце пропустить удар. А сразу за ним — имя Венти. Медик переводит уставший взгляд на адвоката, чьи губы изогнулись в истеричной улыбке. — То есть… то есть вируса недостаточно, да? Аха… — Он не тронет тебя, — Альбедо опирается плечом о стоящего рядом Венти. — Не посмеет… — Сяо был бы в шоке, если бы сейчас был здесь… — Может, и хорошо, что его здесь нет? — безжизненно бубнит Альбедо. — Иначе точно вспылил бы… Хотя, откуда мне знать. — За что Скар извинился… — одними лишь губами шепчет Венти. — Он ведь не будет в меня стрелять снова, да…? — адвокат прикладывает ладонь к груди. В голове всплывают воспоминания о том ранении, больнице, реабилитации, обо всём, через что пришлось пройти три года назад. — Снова? — Долгая история… и здесь не место это обсуждать. — Да? — Альбедо вертит головой по сторонам. — А мне наоборот здесь так спокойно… даже дома не так спокойно, как тут… Не знаю почему, но я чувствую себя в безопасности. Будто моё место именно здесь… тяжело объяснить. *** Повышенная внимательность, терпеливость, аккуратность, строгая самодисциплина, хладнокровие, высокоразвитое абстрактное мышление — без этих качеств невозможно быть хорошим снайпером. Снайпер не должен курить и злоупотреблять кофе. Всё, что сбивает сердечный ритм, мешает снайперу и делает его выстрел менее точным. Если снайпер работает один, то он должен быть достаточно уверен в себе, ведь никто не подскажет ему, было ли попадание, а оставаться на позиции опасно. Глубокий выдох. Скарамучча всматривается в оптический прицел. Снайперы не закрывают и не зажмуривают неведущий глаз, ведь это снижает остроту зрения, а следовательно, и результат стрельбы. Скарамучча, хоть и несколько лет не брался за оружие, до сих пор помнит все эти правила наизусть. «Успокойся… нельзя нервничать… ты не промажешь… — он обращается сам к себе. Его дыхание ровное и спокойное, сердцебиение слегка ускоренное, и сейчас он пытается это исправить, параллельно наблюдая за целью. — Кто-то должен умереть… мне нужно выиграть время и заставить похитителей верить, что я буду беспрекословно следовать их указаниям…» Палец ложится на курок. Медленно поглаживает его, будто пытается прочувствовать оружие, как часть себя. — Не подведи… — тихо шепчет, обращаясь к винтовке. Спускать курок, смотря через прицел на свою родную мать, слишком тяжело. Он глубоко выдыхает и перекатывается на спину. В голове десятки вопросов, отрицание и полное непринятие ситуации. Он не знает, кто заставляет его убивать, но уже ненавидит этих людей. Ненавидит за то, что вся работа, которую проделал Нигредо, чтобы проработать со Скарамуччей травмы после убийств, обесценивается. Ненавидит за то, что они делают с Нигредо. Ненавидит за то, что он вновь вынужден убивать. Но, отдаленно, он чувствует, что его роль здесь — за снайперской винтовкой. Не в оранжерее с цветами, не дома на кухне, не в тёплой постели, а здесь — на одинокой серой крыше, с неприкрытой спиной и в черной пыльной одежде. «Мама… прости… — он мысленно обращается к погибшей три года назад Макото. Именно её он и считает матерью, хоть, как оказалось, его родной мамой является Эи. — Я справлюсь… никому не позволю отнять жизнь у Нигредо… он ни в чем не виноват… эгоистично было влюбляться в него и отвечать на его чувства… ничего… когда все закончится, он сможет быть свободным…» Скарамучча вновь переворачивается на живот. Он смотрит в прицел, в голове уже рассчитывая угол выстрела, учитывая влажность воздуха, направление ветра и другие факторы, которые могут исказить траекторию пули. «Больно не будет… — он выдыхает. — Я не промажу… ни за что не промажу…» — Помоги мне… — тихо шепчет, обращаясь к винтовке. — Как раньше… Курок спущен. *** Нигредо лежит головой на чем-то мягком и, исходя из медленных поглаживаний по голове, он догадывается, что лежит головой у кого-то на коленках. Чужая рука вплетается в светлые пушистые волосы. Психолог чувствует себя каким-то зверьком, но совсем не может пошевелиться. Тело кажется слишком тяжелым, буквально неподъемным. Он понимает, что, видимо, пока он спал, ему что-то вкололи, отчего сейчас он скорее похож на труп, нежели на живого человека. Единственный признак жизни, который удается выдавить из себя, это слабый стон. — Тшш… — на его щеку сразу опускается ладонь. — Ты ведь не чувствуешь боли, верно? Лежи спокойно. Он не смог бы пошевелиться даже если бы и хотел. Разум затуманен и ему едва ли удается складывать звуки в слова, а слова — в связный текст. — Ты отправлял Скару правила? — похититель медленно гладит Нигредо по волосам. — Да, вместе со списком, — незамедлительно отчитывается напарник. Для себя психолог разделил этих двоих, как парня и девушку, и парень пугает его куда меньше. Возможно, они все же одного пола, и Нигредо ошибся, думая, что тогда его обнимала девушка, но чтобы хоть как-то их разделять их, он решил, что все же девушка, либо женщина и парень, либо мужчина. — Вот как, — она (?) хмыкает. — И он все же решил связаться с Венти. Всё-таки он тупой… Эх… не люблю портить жизнь невиновным, но, раз Скар не понимает с первого слова, нужно помочь ему читать условия между строк. Разве не очевидно, что обращаться за помощью нельзя? Признаться, мне казалось, он умнее. — Я думаю, он будет пытаться выйти на нас. Раз так, уходить отсюда будет небезопасной идеей. — Верно, но мы слишком далеко от города. Это неудобно… Тц, конечно, очевидно, что он пытался бы выйти на нас, вместо того, чтобы покорно следовать списку. Придется его проучить, — она (?) наклоняет голову и слабо целует Нигредо в висок, скрытый повязкой. Звук железа, напоминающий стук скальпеля о железный контейнер, вынуждает психолога снова простонать. Ему страшно, но его тело сковано настолько, что он не может поднять голову. Лишь дрожать, покорно лёжа на чужих коленях. — Тише-тише… ты ничего не почувствуешь… — она трётся щекой о его волосы. — Все будет хорошо… не бойся.