Спектакль: Акт Второй / Acta est fabŭla

Весь день Нигредо проводит в объятиях Скарамуччи. Психолог буквально не слезает с его рук ни на минуту. Укутанный в мягкий плюшевый плед, он сидит на коленях возлюбленного, который удобно устроился на кровати, и жмется к нему. Почти не разговаривает и не шевелится. Судя по его дыханию, на какое-то время он даже засыпал в этой позе. Скарамучча же аккуратно обнимает и время от времени поправляет склонившуюся на его плечо голову, чтобы Нигредо не терся повязкой. Он тоже молчит, просто потому что не знает, что говорить. Когда психолог вдруг исчез, в голове Скарамуччи всплывало столько всего, что он не успел сказать, а сейчас, когда Нигредо рядом, мыслей совсем нет. — Ты спишь? — тихо шепчет, обращаясь к возлюбленному. — Нет… — Нигредо поднимает голову с его плеча. — А ты? — Хех… ты не голоден? Мы вот так уже полдня сидим. — Голоден… — отвечает тот. — Очень голоден на обнимашки. Не хочу вставать или шевелиться… хочу всегда вот так просидеть… — Тебе спокойно? — Сейчас да… когда я думаю, что ничего не вижу, потому что мои глаза закрыты… и когда всем телом чувствую тебя… мне спокойно. Если вдруг рядом никого нет, то мне страшно… я не хочу осознавать то, что потерял зрение… отказываюсь это принимать… не могу… это… тяжело… — монотонно отвечает, иногда запинаясь. — Отдаленно я понимаю, что это так… но я не хочу это принимать… — Я буду твоими глазами… — Скарамучча целует возлюбленного в висок, скрытый повязкой. — И твоей поддержкой… мы пройдём это всё вместе… ты научишься жить по-новому. Ты справишься, ты у меня очень сильный… а мы с Альбедо тебе поможем. — Скар… можно я попрошу тебя… попрошу тебя пообещать мне кое-что? — Что угодно, милый… — Обещай, что ты не будешь мстить… — … — брюнет непроизвольно цокает языком. Он ожидал, что Нигредо, возможно, скажет это, но надеялся, что это не будет обещанием. — Скар… — психолог прикладывает ладонь к его груди. — Я чувствую, как подскочил твой пульс… Пожалуйста… насилие порождает насилие… этот замкнутый круг, где все друг другу мстят… я не хочу, чтобы это продолжалось… — Мне… я… я не хочу просто прощать то, что они сделали с тобой… я не понимаю, как ты можешь быть таким спокойным… ты слишком хороший для этого мерзкого мира… — Я просто ничего не чувствую… — бубнит Нигредо, выдыхая куда-то в шею Скарамуччи. — Опустошение только… и спокойствие от того, что ты рядом… я не хочу терять тебя… не хочу, чтобы ты снова брался за оружие… не хочу, чтобы ставал на тропу мести… Пожалуйста… — Я обещаю тебе, что всегда буду рядом… — Скарамучча аккуратно убирает светлые пряди, упавшие на повязку. — Ты меня не потеряешь… просто доверься мне… — Скар… пожалуйста… — с отчаянием простанывает психолог. — Хорошо… — Скарамучча вздыхает, мысленно уже ругая себя за то, что сейчас, возможно, лжет. — Я не буду мстить… так тебе будет спокойней? — Да, намного… — Нигредо слабо улыбается. — Спасибо. Брюнет трётся щекой о лоб любимого, целует сухими губами и поглаживает ладонью по щеке, другой рукой продолжая прижимать парня к себе. «Альбедо прав, — думает Скар, усыпая лицо психолога аккуратными поцелуями. — Сейчас комфорт Нигредо должен стоять на первом месте… придется ждать… К слову, Нигредо довольно быстро научился неплохо стрелять… может, это у них в крови? Какой бы сукой ни была Рэйндоттир, но она была гением… Может, Альбедо тоже перенял от неё склонность к стрельбе…?» — Скар… — Нигредо отворачивает голову в бок, чтобы избежать очередного невесомого поцелуя. — Хочу кушать… — Пойдём на кухню или хочешь тут? — П-пойдём… Нигредо неспешно разворачивается и спускает ноги на пол. Руки продолжают придерживать плед, без него — как без мнимого ощущения защиты. Как только стопы касаются пола, он понимает, что даже найти комнатные тапочки не может. Это в который раз проходится неприятным ощущением по всему телу. «Бесполезный… слабый… я теперь просто обуза… — психолог водит ногой по полу, выискивая тапочки. — Может, было бы лучше, если бы они убили меня…?» — Прости, — виновато проговаривает Скарамучча, смотря на аккуратно стоящие около кровати тапочки-собачки, которые так отчаянно пытается найти Нигредо. — Кажется, я случайно затолкал наши тапки под кровать. — А…? — Нигредо поворачивает голову на голос Скара за спиной. — Я случайно, сейчас достану… Брюнет ненавидит себя за ложь. Даже за эту маленькую. Но просто подать обувь либо сказать Нигредо, в какой стороне она стоит, он не может. Лучше он скажет, что её здесь и вправду нет, чем напомнит психологу лишний раз о том, что он не видит. — Ни… можно я тебя на руки возьму…? — Скарамучча усаживается около его ног и обувает поверх полосатых носков мягкие тапочки. — Что? Зачем? — Я тоже хочу чувствовать тебя постоянно… поэтому… можно? — Угу… — Нигредо наугад протягивает руки вперёд, и Скарамучча тут же ныряет в его объятия. — Спасибо… — шепчет на ухо и трётся носом. Выдохнув, Скар поднимает психолога, укутанного в плед, на руки и уносит в кухню. Парень присаживается за стол и усаживает Нигредо к себе на колени. Он мягко прижимает парня к себе, приглаживая за пояс. — О, голубки пришли, — хихикает Венти. — Проголодались? Я же говорил, что нормально всё приготовлю, а ты развонялся тут, что я что-то испорчу! — Ну, сейчас попробуем и будет понятно, — фыркает в ответ Скарамучча. — А где Бедо? — По телефону трындит, — Барбатос кивает головой в сторону коридора. — Хотя, надо бы и мне тоже последовать его примеру… — он переводит взгляд в окно. — По прогнозу погоды буря продлится ещё один день, так что велика вероятность и правда остаться без связи и света. Грустно-грустно… Позвоню Мяочке. — Спасибо, — тихо проговаривает Нигредо, услышав стук тарелки о стол. — Я старался, — гордо проговаривает Венти. — А Скар меня критиковал, осуждаю его… кхе… — он прикрывает рот ладонью и резко отворачивается. — Простудился всё-таки… хехе… — П-прости… — виновато бубнит психолог, опустив голову. — Ты чего? Я же сам окно в машине не закрыл, вот и продуло, — адвокат усмехается. — Ладно, пока есть связь я побегу позвоню следователю, которому заявление передал, пусть почешутся там немного. — Заявление…? — Нигредо поворачивает голову на Скарамуччу. — Да, Венти взялся уладить юридические дела по оформлению опеки над тобой, Альбедо написал заявление в полицию, и сейчас, в общем, адвокат заставляет всех «работать работу» и решать все по закону. Психолог облегченно вздыхает. Будто именно этого ему не хватало, чтобы хоть немного поверить в то, что Скарамучча действительно откажется от идеи мести. То, что Барбатос обратился к законным путям решения этого вопроса внушает уверенность, что «N» всё же больше не возьмется за оружие. Альбедо проходит в кухню и присаживается за стол рядом со Скарамуччей и Нигредо. Медик подпирает подбородок ладонью и с болью в сердце смотрит на неумелые попытки психолога поесть. Его руки дрожат, ложка стучит по зубам, отчего горячий суп расплескивается на стол, но Скарамучча сразу вытирает и придерживает салфетку под ложкой. «Всё обязательно будет хорошо… — Альбедо переводит взгляд в окно, за которым стеной стоит дождь. — Нигредо в хороших руках…» — О чем задумался? — неожиданно спрашивает психолог, подняв голову на близнеца. — Я слышал твой обреченный вздох. — О погоде, — быстро отвечает Альбедо. — Не смеши, — фыркает Нигредо. — Твою ложь я распознаю даже по запаху. — Хех, я ведь говорил, что ты всегда видел и будешь видеть больше, чем все мы, — медик слабо улыбается. — Док… я немного не понимаю всех вот этих психологических вещей, поэтому можно я спрошу тебя прямо…? — Спрашивай. — Хочу, чтобы с тобой поработал хороший психотерапевт… чтобы тебе было легче перенести ПТСР… — Это не вопрос, — усмехается Нигредо. — Но я пока не готов… прости. — Вопрос как раз в том, чтобы ты сам сказал, когда будешь готов поговорить о том, что случилось… я искренне не хочу заставлять тебя переживать это всё снова, и именно по этой причине за эти двое суток полиция тебя пока не допрашивала… но рассказать все, что ты помнишь придется… я готов ждать и, уверен, Венти сможет выиграть достаточно времени, чтобы ты чувствовал себя спокойно, когда будешь давать показания, но все же… — Чем раньше, тем больше шансов найти похитителей, да…? — одно упоминание этих людей и тех дней, что он провел с ними, заставляет дрожать. Чувствуя, как Нигредо начинает трястись, Скарамучча утыкается носом ему в шею: — Всё в порядке, милый… ты дома… это в прошлом… — Прости, Док, — Альбедо накрывает его ладонь, лежащую на столе, своей. — Я просто хотел попросить тебя, чтобы ты дал знать, когда будешь готов поговорить… пока ты сам не скажешь, мы эту тему поднимать не будем. — И будем терять время… — сквозь зубы проговаривает Нигредо, прижимаясь к Скарамучче. — Ничего страшного, — брюнет трётся щекой о его светлые волосы. — Главное, чтобы тебе было спокойно… — поддерживает Альбедо. — Хочу на воздух, — психолог вздыхает и поворачивает голову на звук дождя, который разбивается о подоконник. — Можем выйти на балкон, но там такой ветер стоит, что лучше подождать денёк, — отвечает близнец. — К тому же, пока мы там «по курортам» катались, тут, оказывается вирус гриппа разгулялся… смотрел сегодня сводку новостей — такое себе. — А? Грипп? — психолог склоняет голову Скарамучче на плечо. — Совсем из жизни выпал… — Не только ты… — Ладно, — Альбедо упирается ладонями в стол и встаёт. — Если что, можем выйти на балкон, но только прикрыть тебе повязку чем-то, чтобы не намокла. — Нет, не нужно, — Нигредо качает головой и облегченно вздыхает, потираясь щекой о плечо мужа. — Мне и тут хорошо… Уже спустя пару минут раздалось тихое и умиротворённое сопение. Блондин так и уснул на руках у Скарамуччи. Тело неприятно затекло, конечности покалывают, но он продолжает держать психолога, прижав к себе, как самое дорогое и ценное, что у него есть. — Давай уложим его спать, — шепчет Альбедо. — Он так много спит… — Скарамучча с сочувствием смотрит на возлюбленного. — Доктор Джинн предупреждала, что это обезболивающее вызывает сонливость. Ну и не стоит забывать, что он теперь принимает успокоительное… пусть и лёгкое, но все же оно тоже может влиять. — Пойду тогда с ним лягу… — шепчет Скарамучча. — Не хочу оставлять его одного… С помощью Альбедо Скарамучча укладывает психолога на кровать и сам ложится рядом. Кутает того в плед, обнимает и целует в макушку. Не хочет расставаться ни на секунду, поэтому решает, что будет лучше тоже лечь спать, чтобы время прошло быстрее, а когда он проснется, то и Нигредо, должно быть, тоже. Альбедо закрывает дверь в комнату и выходит в коридор. К ногам тут же подбегает кот, которого он сегодня забыл покормить. Медик виновато сводит брови к переносице: — Прости-прости, уже иду… Вяло перебирая ногами, он плетется на кухню, где адвокат уже убрал со стола и стоит моет посуду. Альбедо подходит к нему со спины и опускает голову на плечо: — Мм? — Венти поворачивает голову в бок. — Ничего, — отвечает на немой вопрос. — Можно я вот так просто постою минутку? — Конечно, но посуду я мыть не перестану. Кхе… — Ты начал кашлять, — Альбедо поднимает голову и опускает взгляд на шею. — Я посмотрю? — Да, я думаю, что простудился, пока ехал. Медик поддевает пальцами пластырь: язвы, как ему кажется, стали более багровыми. Их размер не изменился, но цвет и структура явно отличаются. То, что раньше было розовой и сухой отметиной, сейчас похоже на багровую и влажную живую рану. — Болит…? — Нормально, — сухо отвечает адвокат. — Выглядит очень болезненно… — Только выглядит… — блекло проговаривает и убирает тарелку в шкаф. — Я закончил… Венти разворачивается и смотрит в голубые глаза с улыбкой, хоть и с фальшивой. Альбедо вздыхает. Слов совсем не осталось. Слишком уж утомительными были последние дни. За окном завывает ветер. Ветки высокого дерева стучат по стеклу. Тяжелые капли разбиваются о железный карниз. Молния снова сверкает, а сразу за ней — оглушающий гром. Этот внезапно громкий звук вынуждает Барбатоса вздрогнуть. В глазах стоят слёзы, он потирает красный из-за аллергии нос и качает головой. — Прости, я сейчас уберу его… — Альбедо приседает к коту, чтобы взять его на руки. Свет в квартире гаснет. Из-за черных туч и сумерек за окном, в помещении вмиг становится темно. Альбедо слышит облегченный выдох со стороны Венти, а вслед за ним — тихий всхлип. Медик поднимается, держа кота на руках: — Я закрою его в комнате с братом. — Две минуты… — Барбатос тянет пальцами за мягкую ткань вязанного свитера. — Постой со мной две минуты… Венти прижимается к Альбедо со спины, уткнувшись лицом в плечо. Сдерживаться больше нет сил. Последние дни он и так старался постоянно сохранять спокойствие, поддерживать позитив между всеми и делать вид, что все в порядке, но устал. Его руки дрожат, он сжимает свитер Альбедо в кулаках и плачет, стараясь проглотить всхлипы. — Как же страшно… Бедо… это так страшно… — шепчет, роняя слёзы другу в плечо. — Самое страшное уже позади… — тихо отвечает Альбедо. — Сяо завтра приедет… интересно, получилось ли у него там что-то по приюту… — Я не могу больше… просто не вывожу… эта неделя была такой бесконечной… адской и просто ужасной… Меня уже дёргает от всего… я устал… так сильно устал… хочу упасть лицом в Сяо и пролежать неподвижно несколько дней… — Он уже завтра приедет, так что сможешь упасть лицом в живот, и не только, и лежать сколько захочешь. — Как представлю, что он начнёт расспрашивать про то, что мы сделали… а я должен сказать, что мы рисковали… он будет ругаться… и я понимаю его, я б тоже не одобрил этот «план без плана». — Иногда результат оправдывает средства, — Альбедо слышит, как кот на руках замурлыкал, и вздыхает. — Ну вот, ещё один котик, уснувший на руках дорогого человека… — Знаю, да… но ведь если б с нами что-то случилось… — Вен, ты помог мне спасти моего брата. Ты был там со мной, а теперь Нигредо дома. Это всё, что нужно понимать. Если Сяо начнёт возбухать, спихивай на меня, я с ним поговорю. Расскажу ему, чтобы не забывал, где место омеги и даже не смел на свою альфу вонять. — Аха… кхе-кхе… ой, да, унеси, пожалуйста, Мучачу… а я пойду умоюсь, а то в придачу к язвам и простуде у меня разгулялась аллергия. Победитель по жизни.