Спектакль: Акт Второй / Acta est fabŭla

Холодный и до дрожи пробирающий ветер раздувает пушистые светлые пряди, так небрежно собранные в хвостик. Альбедо сидит на коленях у реки, полоская в ледяной воде уже постиранную форму. Юноша порядком замёрз, но сейчас в лагере остался только он и майор Райдэн, поэтому попросить помощи не у кого. Пока он стирал рубашки, у его ног уже умостились несколько лисиц. Благодарные животные, похоже, пытались согреть человека, уложив на него свои пушистые хвосты. И хоть гладить их Альбедо не решается, лисицы все равно уже успели к нему привязаться. «Наверное, это из-за Кавеха», — думает Альбедо, пытаясь проанализировать поведение животных. «Ты просто такой милашка, что даже животные не выдерживают, — усмехается Флео. — Тебя и дети любят, и животные, и вообще, как можно тебя не любить?!» «Моя вторая личность со мной флиртует? — усмехается Альбедо. — Это успех…» «А ты против?» — ехидничает Флео. «Не сказал бы, хах…» «Тогда сегодня ночью…?» — продолжает ехидничать Флео. «Ага, гуляй рука, балдей писюн», — саркастично отвечает Альбедо. — И что это мы тут делаем в одиночестве? — отзывает его голос Макото, и юноша медленно разворачивается. По спине пробежал холодок, а на голову словно вывернули ведро воды. Он ошарашено смотрит на женщину, которая лишь пожимает плечами. Проморгавшись, Альбедо наконец начинает полностью осознавать, что это не сон, и майор действительно стоит сейчас перед ним. Вернее, не совсем стоит: её ноги сгибаются под тяжестью собственного тела, спина наклонена вперёд, перемотанная бинтом ладонь упирается в широкий ствол дерева, рот приоткрыт, и она жадно хватает воздух. — Какого черта вы встали?! — Альбедо вскакивает на ноги и подбегает к женщине. — От меня воняет, — с усмешкой говорит она. — И голова уже жирная. — Вы с ума сошли, майор?! — Не шуми, — она машет ладонью у него перед лицом. — Я искупаюсь и лягу обратно. — Какое «искупаюсь»?! Вы хотите, чтобы все швы порасходились?! — Да угомонись ты, — шипит Макото. — Я нормально себя чувствую. Ты либо помоги, либо не мешай, — она вяло делает несколько шагов в сторону реки. Обреченно вздохнув, Альбедо подхватывает женщину под руку, и та благодарно кивает. Очевидно, даже этот короткий путь от палатки до реки дался ей с огромным трудом, но с момента происшествия прошла уже неделя, и хоть юноша и запрещает ей вставать и даже минимально напрягаться, продолжать просто лежать она больше не может. Без тени сомнения женщина сбрасывает с себя широкую рубаху, и Альбедо тут же отворачивает голову в бок. На щеках проступает румянец, а сердце предательски громко ударяет в грудь. — Аха, — заметив чужое смятение, женщина смеётся. — Ты чего? Ты и так видел уже больше, чем кто-либо… — Это… другое… — Мм? — она вопросительно смотрит на юношу, прижимая к груди рубашку. — Когда вы пациент, то это одно… а когда вот так просто берете и обнажаетесь передо мной… — Какой милаш, — она кладёт ладонь ему на макушку и слабо взъерошивает волосы. — Прости, я не подумала. Знаешь, в какой-то момент на боевых товарищей перестаешь смотреть, как на мужчин или женщин… имею в виду, что отношения между нами такие, что уже давно нет никаких рамок и границ… я по привычке. — Ничего… — он прикладывает свои ледяные руки к горящим от смущения щекам. — Тем не менее, я хочу помыться… если ты не готов помогать или просто находится рядом, то можешь оставить меня одну, я справлюсь. Альбедо оценивающе смотрит на женщину, чье хрупкое тело исполосовано порезами и покрыто свежими швами, и вздыхает. Конечно, оставить её одну он не может, как и не может позволить ей заходить в холодную воду. Он уже смирился с тем, что она ослушалась его и встала на ноги, но на остальное он точно не пойдёт. — Сейчас мы вернёмся в лагерь, — строго проговаривает юноша. — Я разведу огонь и нагрею воду. Я помогу Вам помыться и обработаю швы. Но потом вы укутаетесь в тёплое и будете отогреваться у костра. — Поможешь мне? — удивлённо переспрашивает Макото. — Как доктор пациенту, — холодно отвечает Альбедо. Забрав все постиранные вещи, юноша возвращается в лагерь вместе с майором. Женщина усаживается под ивой и, укутавшись в бушлат, терпеливо ждёт, пока медик разведет огонь и сходит набрать воды. Альбедо строго-настрого запретил ей вообще шевелиться, поэтому она просто сидит, размышляя о своем и наблюдая за юношей. С каждым днём он все больше и больше напоминает ей сына: такой же упрямый, такой же холодный, такой же отстраненный. Вот только если Скарамучча не открыт к людям просто из-за того, что характер такой, то Альбедо кажется тем, кто тянется к людям, но получив не самый приятный жизненный опыт, он погас и стал замыкаться. Когда он увлечен работой, говорит о медицине или выслушивает стратегии, то его глаза светятся жизнью, но стоит этим «лекциям» закончиться, он возвращается в реальность, и его взгляд тут же пустеет. — Вы б с моим сыном точно поладили, — озвучивает она свое умозаключение, когда Альбедо наконец перестаёт суетиться. — Мне не нужны друзья, — равнодушно отвечает Альбедо. — Мне восемнадцать лет, но друзей у меня никогда не было. Отношения нужно поддерживать, я не хочу тратить время на это. — Оу… а всех нас ты друзьями не считаешь? — женщина оголяет плечи, и юноша, вымочив хлопковый лоскут в тёплой воде, опускает его на её светлую кожу. — Нет, — он бережно омывает её плечи и довольно тонкие руки, шею и спину, пока она просто покорно сидит, смотря в землю. — А кто для тебя «друг», Альбедо? — она медленно расплетает длинную косу. — Наверное, кто-то, кто не предаст? Мне такие не встречались, — он присаживается на корточки и проводит «мочалкой» по её талии. — Даже братья… — сквозь зубы проговаривает, вспомнив, что, когда нуждался хоть в ком-то, то рядом был только Флео. — Я сам себе друг… — И тебе не одиноко? Кстати, если ты не хочешь говорить об этом, то так и скажи, я все пойму и настаивать и расспрашивать не буду, — она протягивает руку назад, и Альбедо передает ей влажный лоскут. Юноша остаётся за спиной майора, и, пока та продолжает обтирать влажное тело, аккуратно омывая швы, Альбедо опускает её длинные волосы в котелок с тёплой водой. Промыть такую густую шевелюру будет непросто, но он отлично понимает, как неприятно чувство грязи, поэтому, несмотря на неудобства, решает помочь. — Мне не одиноко, — он вспенивает мыло в воде. — Ами тебе случайно не приглянулась? — с улыбкой переспрашивает Макото, продолжая умываться. — Нет. — Не задумываясь, — усмехается женщина. — Ох, думаю, ты за свою жизнь немало сердец разобьешь. — Я так не думаю… отношения меня не интересуют. Разве что с работой. — Отношения с работой? Аха… и всё же, ты очень похож на свою маму. «Тц… — Флео невольно цокает, отчего Альбедо роняет смешок. Юношу уже даже немного забавляет, что его мама совсем не нравится Флео. Пусть он и не знает истинной причины такой нелюбви, это все равно кажется милым и даже каким-то детским поведением. — Ничем ты на неё не похож», — продолжает бурчать Флео. — Вот так… — Альбедо бубнит себе под нос, прочесывая влажные волосы у корней. — И, несмотря на внешний холод, ты очень добрый, — заключает Макото. — Это ни к чему, майор, — равнодушно отвечает Альбедо. — Мне все равно, если со стороны я кажусь отталкивающим или ещё что. — Ты на фронте чуть больше месяца, а уже так повзрослел… — она закидывает голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ох… каждый раз, когда думаю об этом, мне становится больно. Больше всего на свете я бы не хотела, чтобы мой сын в восемнадцать лет был вынужден служить и воевать. Наверное, странно слышать такое от меня, но… так оно и есть. Дети не должны страдать… а вы ведь еще дети. — Для родителей мы всегда остаемся детьми, — медик заплетает длинные влажные волосы в косу. — Но мне ты не сын, — женщина пожимает плечами. — Но по-прежнему «ребенок». — Я бы пошутил про материнский инстинкт, — Альбедо поднимается на ровные ноги, — но не буду. Парень кладёт полотенце ей на макушку и разворачивается: — Я схожу за питьевой водой. Надеюсь, этого времени Вам хватит, чтобы закончить мыться? — Либо ты придешь в самом разгаре, — ехидно протягивает женщина. Воображение предательски подбрасывает Альбедо визуализации «самого разгара», и щеки вспыхивают от стыда. Прокашлявшись, юноша берет с собой котелок и, ничего не говоря, уходит. — Ну разве не милашка? — Макото хихикает ему вслед. — Дети такие забавные. Родник с питьевой водой находится немного дальше реки. Вопрос о симпатии к Амос так и засел в голове Альбедо. Он даже не думал о том, чтобы посмотреть на Сили или на Розарию иначе, чем на боевых товарищей. «Хватит о ней думать, — фыркает Флео. — Вечно ты как вобьешь себе в голову что-то, так потом полжизни мусолишь это…» «Интересно, почему майор спросила именно про Сили…?» «Потому что Розария отмороженная? — предполагает Флео. — Хотя, в таком случае, она должна подойти тебе больше». «Оч смешно, — Альбедо присаживается около родника. — Может, спросить у неё напрямую?» «У Макото? — усмехается Флео. — Эта женщина снова заставит нас краснеть и смущаться. Совсем стыда нет…» — Тогда… у Сили? — Альбедо озвучивает мысли вслух. «И что ты собираешься у неё спросить…?» «Считает ли она нас с тобой другом?» «Она решит, что ты к ней подкатываешь, — саркастично говорит Флео. — Просто не забивай голову дурными мыслями, вот и всё…» — Хм… да, верно… не буду. Альбедо сидит в палате Амос на пустой кровати, пока девушка спит на соседней. Медик щурится и прикусывает губу. Аура в этой комнате кажется ему мертвой и довольно гнетущей, как и взгляд этой девушки. Её зеленые глаза, кажется, потухли ещё десять лет назад, либо они и вовсе никогда не были живыми. Все показатели в норме, и она явно идёт на поправку куда быстрее, чем Венти, которому с каждым днём становится лишь хуже. «Видимо, операции не избежать…» — думает медик, с трудом представляя, что происходит в груди адвоката. Амос открывает глаза и упирается взглядом в белую лампу. Девушка жмурится и спешит повернуть голову. Как только она замечает, что в палате находится Альбедо, то довольно резко вскакивает, дернув рукой с катетером. — Тише, не нужно так нервничать, — Альбедо качает головой и склоняется над девушкой, чтобы убедиться, что она не травмировала руку. — Не ожидала увидеть тебя тут… — взгляд растеряно бегает по помещению, выискивая, за что зацепиться. — Я ведь Ваш врач, — пожимает плечами Альбедо. — Неудивительно, что я нахожусь у Вас в палате, нет? — Да, верно… — она неловко отводит взгляд в сторону. — Как себя чувствуете? — медик отходит от девушки и вновь присаживается на соседнюю кровать, закинув ногу на ногу. — Н-нормально… «Нигредо упоминал, что похитители за что-то злятся на Флео… — вспоминает Альбедо, продолжая пронизывать Амос взглядом. — А она, как минимум, знала Флео… Доказательная база у Кадзухи совсем шаткая, но, если принять его слова за истину, и Амос действительно замешана в том, что случилось с братом, значит она ненавидит Флео…» — Эм… Бедо? — Сили наклоняет голову в бок и мило улыбается. — О чем задумался? «Я не так много знаю о том, каким был Флео… но… смогу ли я сыграть его…?» — Альбедо? — девушка машет ладонью у него перед лицом. — Я вспомнил… — тихо проговаривает Альбедо. Амос нервно сглатывает. Девушка усаживается на кровати и тянет руку с катетером к Альбедо: — И… и что ты об этом думаешь? — … — медик отводит взгляд в сторону. Приборы фиксируют лёгкое повышение температуры и значительное ускорение сердцебиения, с головой выдавая волнение Амос. — Пересядешь ко мне? — она хлопает ладонью по постели. Сердце Альбедо проваливается и разбивается на осколки, когда в голове всплывает очередное воспоминание — с этой девушкой его связывают не только товарищеские отношения. Как минимум, связывали. Сознание находится в смятении, а малейшие мысли о том, чтобы притвориться Флео и попробовать сыграть на эмоциях вмиг исчезают. — О… — протягивает она, снимая с руки катетер. — Так ты и правда вспомнил? — … — Альбедо смотрит в пустоту. В душе он чувствует что-то настолько странное, что совсем не может понять. Он уверен, что с Амос у них было нечто большее, чем дружба, вот только понимание того, почему это вызывает такое оцепенение, напрочь отсутствует. — Не переживай, — бросив катетер на кровати, она заклеивает руку пластырем. — Я помогу тебе вспомнить, — она подходит к нему впритык, кладёт ладонь на подбородок и поднимает его лицо вверх. «Что это… за чувство… — он безжизненно смотрит в её пустые глаза, а она снисходительно улыбается. — Не хочу… я не хочу здесь находиться…» — Бедняжечка… — она гладит его по голове с такой любовью и нежностью, которой ранее он не ощущал ни от кого, но каждое её касание пронизывает его душу насквозь. — … — Альбедо приоткрывает губы, чтобы выдавить из себя хоть слово, но большее, на что он сейчас способен — это тяжелый выдох. «Почему она так давит… Почему я не могу пошевелиться… это… страх…?» — Ох, а ведь все могло сложиться иначе… — она наклоняется вперёд, убирает пальцами упавшие на его лицо пряди и невесомо целует его в лоб. — Был бы ты немного другим человеком… «И вправду… словно мама…» — осознание проходится по телу Альбедо волной дрожи. По спине пробегает холодок. И без того неживой взгляд голубых глаз пустеет ещё больше, ведь в голову так настойчиво пробирается осознанием всей ситуации: в прошлом между ними была интимная близость; они состояли в одном отряде и боролись за одни цели; им было нестрашно стоять спиной к спине, а сейчас она — та, кто так жестоко поступил с Нигредо. — Тебе страшно? — она шепчет ему на ухо, словно змея, пока тонкие и бледные руки уже легли на его напряженные плечи. «Нет-нет, это не доказательство… я накручиваю себя… паранойю, как параноит Венти. Это лишь последствие моего заражения… я сам на себя давлю, я…» Мысль обрывается, когда его губы накрывают сухим, но настойчивым поцелуем. Альбедо тут же вскакивает и отталкивает девушку от себя. Не говоря ни слова, он пулей вылетает из её палаты и захлопывает за собой дверь. Лишь оказавшись в коридоре, он начинает ощущать, что находится на грани, чтобы не впасть в панику. Сердце то и дело подскакивает, дыхание перехватывает, а воздуха катастрофически не хватает. «Успокойся… — он прижимается спиной к стене и прикладывает ладонь к груди. — Вирус бьёт по слабым местам… по менталке, получается, тоже… Но откуда такой сильный страх перед ней…» — Альбедо, Вы в порядке? — проходящий по коридору Авис останавливается около медика. — Да… да, в полном, — мотнув головой, Альбедо отступает от стены, но тут же теряет баланс, и, если бы не Ави, который успевает выставить руку, то он точно упал бы. — Думаю, Вам нужно отдохнуть, — психиатр помогает ему выровняться. — Провести Вас до кабинета? — Нет… я в порядке… переутомился, наверное. — Альбедо… Вы… эм, я понимаю, что это не моё дело, но Вы, случайно, не заразились? — Заразился. — Так… — Я в порядке, — перебивает. — Я лечу пациентов и себя тоже. — Я знаю, как сложно иногда бывает следить за собой, поэтому, если Вы вдруг не уверены, что не забудете выпить таблетки или ещё что, то я мог бы за Вами присмотреть. — А я, получается, за Вами? — усмехается Альбедо. — Пх… Если бы, — Авис отрицательно качает головой. — Хватит мне Итэра, который с меня глаз не сводит. — Вы все ещё на стадии отрицания? — Альбедо проводит ладонями по своему халату, чтобы разгладить складки. — Итэр немного необычный, — неуверенно проговаривает Ави. — Между нами нет ничего… То, что между нами, это даже не дружба, а просто моя благодарность ему за Кадзуху и попытка помочь в «познании себя». — Уверен, «познавать себя» интересней вдвоем, — Альбедо ехидно улыбается. Поговорив немного с Ави, он совсем забыл о том, что произошло в палате Амос. От паники не осталось и следа, а в душе вмиг воцарилось спокойствие. — Если Вы говорите о сексе, то я не уверен, что мы когда-нибудь до этого дойдём. Меня интимные отношения не интересуют, так что… — Подожди, — блондин хмурится, наконец выкупив для себя фразу про Кадзуху. — Что ты сказал про Казу? — А… Итэр ведь достал Паймон… и попросил об обратной услуге. — Это была серьезная операция? Потому что Казу сказал мне, что ничего страшного… — Серьезная, да, — Авис скрещивает руки на груди. — Так ты ничего не знал…? — Хотя… — Альбедо опускает голову. — Какая разница… серьезная или нет… он лёг под нож… из-за меня… — Не «из-за», — психиатр разводит руки в стороны. — Кадзуха любит Вас. Ради Вас, Альбедо, он сделал бы что угодно. И неважно, ответите Вы взаимностью или нет. Я считаю его любовь немного «нездоровой», ибо уж очень она напоминает мне болезнь или зависимость, но, с другой стороны, таким счастливым, как с Вами, он не был ни с кем. Он очень изменился… повзрослел… пересмотрел свое отношение к жизни… И я рад, что он работает над собой. — …мне жаль. — Не стоит, — Ави качает головой. — Даже если бы Вы ничего не забыли, даже если бы Паймон в голове Казу не бесоебила, ваши отношения приносили бы слишком много страданий друг другу, пока вы оба не начали бы меняться и работать над собой. Вы бы просто жили на работе, а Казу оставался вечно несамостоятельным подростком, который иногда истерит. — Подрабатываешь экстрасенсом? — усмехается Альбедо. — В перерывах между работой и работой, — Ави слабо хлопает Альбедо по плечу. — Я пойду, у меня терапия с Нигредо. Уверен, что не нужно тебя проводить? — Уверен, спасибо. Медик запускает руки в карманы белого халата и нащупывает там письмо. То самое, которое Кадзуха просил передать Итэру. Вздохнув и мысленно выругав себя за невнимательность, Альбедо быстрым шагом направляется в сторону лаборатории. Кое-как ему удается выбросить из головы инцидент в палате Амос, но для себя он решил, что больше туда ни ногой. «Попрошу Нари за ней присмотреть… — думает, приближаясь к кабинету инженера. — Слишком странно себя чувствую рядом… Ещё и все эти мысли и совпадения… неужели, это правда она сделала? Но она не врач… да и мотив в виде влюблённости в меня — странный… Тут что-то другое… Хотя, мотив ведь — месть, а Нигредо стал способом отомстить, а из-за влюблённости в меня, она облизала его с ног до головы…? Складно, конечно… но доказательств нет… не хочу это принимать…» Задумавшись, он проходит без стука, и первое, что бросается в глаза — выскакивающие на главном мониторе картинки порнографического характера. Итэр же, никак не реагируя на них, сидит за столом, склонив голову над ноутбуком. — Думаю, Паймон пытается привлечь твое внимание, — усмехается Альбедо, смотря на очередную картинку на экране. «Паймон пытается научить Итэра» — выскакивает сообщение посреди всего экрана, и инженер выдергивает монитор из розетки. — Не мешай, пожалуйста, — строго обращается к Паймон. Лишь сейчас осознав, что в лаборатории находится ещё один человек, Итэр закрывает ноутбук и поворачивается к Альбедо: — Чем могу помочь? — А, Казу письмо передал… — медик достаёт из кармана конверт. — Думаю, оно от Скара. — Нечасто он ко мне обращается… а тут уже в который раз за последние два месяца, — бубнит инженер, принимая конверт. — Спасибо. — А, и вот ещё, — Альбедо открывает на телефоне фотографию рисунка, который начал делать ещё давно по просьбе Итэра. — Вот так будет нормально? Инженер смотрит на рисунок, который и станет позже финальной версией внешности Паймон, и кивает: — Спасибо. — Тогда на днях постараюсь заняться переносом её в цифру, а потом… — рассматривая все вокруг, взгляд невольно цепляется за пару голубых глаз. Искусственных, но выглядящих в точности как настоящие. Если бы они не лежали просто так, а были бы в банке, то он точно решил бы, что они настоящие. Заметив, как Альбедо резко замолчал и просто «завис» уставившись на глаза, Итэр подходит к полке, берет один и протягивает медику. — На твои похожи. — Это… это… — словарный запас вмиг опустел, а руки начали дрожать. — Другая просьба Скара, — спокойно говорит инженер. — Интересно, зачем они ему вдруг понадобились… — Они… — Я пока что их не закончил. Планирую сделать так, чтобы эти протезы могли фиксировать то, что происходит вокруг, а потом передавать картинку в мозг. Увы, сделать так, чтобы не было никаких задержек и была бесперебойная передача информации — невозможно. По крайней мере я пока не нашел способ, чтобы это не вредило мозгу. Все же, излучения влияют на людей не очень хорошо. Но, если все сработает с этими протезами, то человек сможет хоть что-то хоть когда-то видеть. Это скорее будет похоже на мысленный просмотр фотоальбома, чем на полноценные глаза. Чтобы это не мешало жить, нужно придумать, как урегулировать все… Так что пока я на этапе разработки. — … — Альбедо слушает голос инженера, продолжая рассматривать искусственный глаз, который выглядит в точности как глаз Нигредо. — Ювелирная работа, да? — Итэр отвлекается от рассказа. — Дело рук профессора Фарузан. Она немало макетов для наглядности успела сделать за свою жизнь, так что и внешний вид этого протеза — её работа. Думаю, если бы она родилась на пару сотен лет позже, то занималась бы тем, что делала кибернетизированные импланты для людей. Уверен, за этим будущее. — И он сможет видеть… — Альбедо наконец переводит взгляд на Итэра. — Нигредо сможет видеть…? Пусть и не постоянно, пусть это будет просто образ или «фото» перенаправленное в мозг… но он сможет…? — Нигредо… — инженер прикладывает руку к подбородку. — А, так эти глаза для него? Но зачем они ему, у него же есть… Итэр резко замолкает. Парень медленно поворачивает голову в сторону полок в углу холодного помещения. Руки начинают дрожать, что привлекает внимание Альбедо. — Эй, все в порядке? — медик касается ладонью плеча инженера. — Нет. Сейчас ошибку выбьет, — Итэр опускает голову. — «Есть то, что нужно сделать, даже если не просят… и то, чего не нужно делать, даже если просят…» — он озвучивает слова Ависа. — «Иногда нужно говорить, даже когда не спрашивают… и не говорить, если спрашивают…» — Что с тобой…? — Альбедо кладёт протез на место и возвращается к Итэру. Он берет парня за плечи и слабо встряхивает. — Ау? — Принятие самостоятельных решений — это то, что делает человека человеком? Если я буду принимать решения самостоятельно… — он прикладывает ладонь ко лбу. — Перегреваюсь… Паймон, включи охлаждение в комнате… Температура на сенсоре кондиционера сразу понижается, а вентиляторы включаются на максимум. — Нигредо… — продолжает бубнить Итэр. — Ему было плохо. Я не видел, что ему плохо… по нему не было понятно, что ему плохо. Она обещала, что он не пострадает. — Что… что ты сказал…? — Альбедо словно резко и грубо сбросили с небес на землю. — Я не понимаю. Больно… — Итэр морщится, приложив ладонь к груди. — Что-то давит… не могу дышать. — … — Альбедо проглатывает десятки вопросов, что заполнили его мысли, и выдыхает. Его голос звучит ровно и холодно: — Посмотри на меня, Итэр. — «…не нужно делать, если не хочется», «…нужно делать»… Ави, я запутался. — Итэр, — Альбедо довольно грубо встряхивает парня за плечи. Дыхание инженера не сбилось, но сам по себе он кажется таким, словно вот-вот и «сломается». Дверь в кабинет распахнулась, и в лабораторию буквально влетает Авис. Психиатр держит в руках телефон, на который ему пришло сообщение от встревоженной Паймон, и смотрит, то на Итэра, то на Альбедо. — «…не должен был делать», «это плохой опыт», «не слушаться админа…» — роботизированно говорит инженер. — Я не понимаю. Авис, я не понимаю, — он поворачивает голову на психиатра. — Ави, не понимаю… я не понимаю… — Что произошло…? — Авис обращается к Альбедо, медленно делая неуверенные шаги в сторону Итэра, который продолжает безжизненно смотреть в пол и бубнить одно и то же. — Мы заговорили про моего брата, а потом произошло вот это… — Альбедо отходит от инженера, уступая место Ави. — Итэр, Вы меня слышите? — Авис кладёт ладони ему на щеки и поднимает его лицо, чтобы смотреть в глаза. — Итэр? — Я не понимаю, Ави… я не понимаю… — Тише-тише, — психиатр прикладывает ладонь к его лбу. — Мы сейчас вместе разберёмся. Успокойся, ты перегреваешься. — У него такое уже было? — Альбедо хмурится, подмечая для себя, что Ави с лёгкостью выводит инженера из этого странного состояния. — Да, он сейчас придёт в норму, — психиатр кивает. — Пару раз такое было… я думаю, это связано с его программой, — Авис прикладывает указательный палец к виску. — Говоря его языком, он действует самостоятельно, вопреки прописанной программе или приказам админа, отчего случается сбой в работе. По-моему, он молодец и делает успехи. Кажется, что-то в вашем диалоге заставило его поставить под сомнения прописанный код, вот и всё. — Так вот почему «подросток»… — Альбедо ударяет себя ладонью в лицо. — Конечно, он ведь не полностью человек… он не разделяет мир и людей на «хорошее» и «плохое», потому что не понимает… — О чем это Вы? — Авис поглаживает инженера по волосам, пока тот неподвижно стоит, склонив голову психиатру на плечо. — И он помог нам с Венти просто потому что мы попросили… и мотива у него нет… Все сходится… — М? — психиатр продолжает вопросительно смотреть на Альбедо. — Черт, он ведь не человек… он ИИ, который хочет развиваться… Заблокировать телефон так, чтобы даже ты сам потом не мог сломать этот код — это ведь саморазвитие… Как и то, во что его впутали похитители… а дрожал он тогда, потому что почувствовал, что что-то не так? И Нигредо он показался подростком… и ведь когда дело не касается работы, он и правда совсем как ребенок. — Альбедо! — более громко отзывает его Ави. — Да, прошу прощения… — взгляд голубых глаз перемещается на конверт на столе. — Я хочу поговорить с Итэром. — Сейчас, — Авис усаживает его за стол. — Нужно подождать, пока его температура придёт в норму. Сможете подождать? — Да. Я схожу пока за кофе, потому что разговор длинный. Вам что-то взять? И Итэру что-то? — Зеленый чай, пожалуйста, — Авис слабо кивает. — А ему возьмите что-то сладкое. Кажется, оно ему помогает.