Дневник Дина Винчестера.

17 мая. Лето, мы снова в дороге. Это нельзя назвать обычным путешествием на несколько дней, это опять переезд. Честно, я не могу уже и вспомнить, сколько таких переездов я пережил. Все стирается из памяти, незаметно пропадает... Отец не дал толком и вещи-то собрать. Он просто ворвался в номер и резким голосом сказал, что нам пора. Сэм расплакался, мне пришлось собирать сначала его вещи, как собирать, я просто затолкал все вещи в рюкзак. На все про все было несколько минут. Отец был взбешен, как будто бы сорвался с цепи. Мне так и хотелось спросить, что на этот раз? Но я молчал. Не время, да и не место для таких вопросов. Нужно в Импалу, там, как мне всегда казалось, не просто безопасное место, но и лучшее для разговоров. Я не успел собрать все свои вещи: только одежду, да учебники. Но было еще кое-что - моя коробочка с воспоминаниями, как я ее называл. Там была фотография мамы, какая-то игрушка, с которой я играл в далеком детстве и кусочек штукатурки из нашего старого дома. С этой коробочкой, спрятанной под матрасом, скоро пропадут и все мои воспоминания. Мы едем по горячему асфальту, между нами троими стоит напряжение. Сэм продолжает беззвучно плакать, вжавшись в дверь машины и спрятав лицо. Он думает, что никто не замечает его слез. Было время, когда и я так думал. - Пап, почему мы уезжаем? Это опять они? - конечно же я говорил о демонах, которые в последнее время устроили охоту на Винчестеров. - Нет, сынок. Но сколько мы должны ждать, прежде чем они опять нас найдут? - Я устал. Давай найдем место получше и спрячемся? Да так, что никто нас там не найдет. - Ты все еще хочешь стать охотником, сын? - строже спросил папа. - Да, - я немного растерялся, но именно этого я и хотел, или думал, что должен хотеть... - Хороший солдат должен уметь приспосабливаться к любым обстоятельствам. Подожди еще немного и ты привыкнешь. Я уверен. 13 июля. ... Портленд, штат Мен. Чтобы добраться до сюда мы проехали по множеству дорог. Сэма больше не тошнит от длительных поездок на машине, кажется, ему это начинает даже нравится. Он - хороший солдат, не то, что я. Вечно сомневаюсь, ищу какой-то подвох или даже самый ничтожный повод, чтобы остаться в каком-нибудь месте. А баранка руля никак не прекращает крутиться в уверенных руках отца. Я знаю, что сегодня важный день для папы. Он почти приблизился к разгадке смерти своей жены, нашей матери, по совместительству. Прошло время, я почти не помню, как она выглядит. Мои воспоминания остались где-то далеко, даже не помню где... В том мотеле был ужасно вонючий ковер, или в другом? Мы едем к некому Дэвиду Фулеру, он обещал помочь. Проситься вместе с отцом смысла не было, я уже знаю, что он мне скажет - «Дин, это слишком опасно». Неужели он никак не поймет, что это касается не его одного? Не ему одному больно и хочется справедливости? Думая об этом, я насупился. Сэмми заворочался у меня на коленях. Взяв себя в кулак, я выбросил плохие мысли и молча стал смотреть в окно. Капли, бегущие по стеклу, будто бы соревновались, кто быстрее. От скуки я даже делал ставки, за проигрыш - еле заметно себя щипал. Сколько я уже не спал? мне не нужно это твердое, промерзшее насквозь и пахнущее дождями кожаное кресло, мне нужна теплая и уютная постель. С простыней, подушкой, одеялом. Хочу засыпать под храп отца, доносящийся из соседней комнаты. Но вот уже пару дней мы с отцом бодрствуем и оба на посту: он на водительском, я - слежу за Сэмом, даже когда он спит. Когда мы припарковались у какого-то гаража, папа, выходя из машины, бросил: «Я быстро, моргнуть не успеешь». Он подмигнул и растворился в каплях дождя, бивших по стеклу. Он был прав. Я моргнул и уже не смог открыть глаза. Облокотившись спиной на спинку сиденья, я задремал. Сквозь неплотную спесь забытья и какого-то легкого сна я чувствовал сквозь одежду, как Сэм дышит на меня, перевернувшись лицом к моему животу. А может быть, мне все это просто показалось? Когда я проснулся мы опять ехали, судя по всему, мы ехали недолго, так как отец все еще загнанно дышал. Я посмотрел на брата - от все еще безмятежно спал. Несколько раз проведя по его курчавым волосам для храбрости, спросил: - Что случилось? Папа долго думал, что ответить, наконец, когда я уже подумал, что он мне не скажет ни слова, сказал: - Неудача. Вот, что случилось. Фулер мертв, дух, который он вызывал, чтобы спросить, что убило Мери... Он испарился, и пришел другой. Он сначала убил Фулера, а потом вселился. Мне еле как удалось унести ноги, - под конец его рассказа, голос начал срываться. - Ты не избавился от него? Что если он начнет убивать других? - спросил я. Не могло быть так, чтобы мой отец, охотник, оставил дело незаконченным. Он мне сам ни раз говорил, что охотник никогда не бежит от охоты. Я знал, что отец все прекрасно понимает, но на всякий случай, я решил тихо добавить еще пару слов. - Так будет правильно. Мы резко развернулись. За час мы доехал до гаража. За это время никто их нас не промолвил и слова. В машине слышалось лишь громкое и беспокойное дыхание отца, который на всех парах мчался обратно. Такое бывает, бывает, когда человек путается в себе, в понятиях: что хорошо, что плохо. Главное - сделать правильный выбор, лучше понять это рано, чем поздно. Хорошо, что отец понял это рано, до того, как монстр успел убить кого-то. Этот призрак слонялся возле бойскаутского лагеря, тяжело был думать, что еще немного времени и он упивался маленькими телами, убил бы каждого мальчишку, сопевшего в походной палатке. Когда папа сказал, что убил его, я получил нечто вроде удовольствия (?), удовлетворения. Как бы плохо это ни было, на душе было спокойно. Больше никто не пострадает от лап этого мерзкого духа, вырвавшегося наружу. Интересно, а куда попадает нечисть после смерти? 2 ноября. Мамы не стало четыре года назад. Странно, но только сегодня, в этот день, у меня поворачивается язык говорить о ней. Но вспоминаю о ней я лишь при папе, не хочу ворошить вопросы в детской голове брата. Он не знал ее, даже и не догадывается о ее существовании, не хочу чтобы он страдал по тому, чего не помнит, чего у него никогда не будет. Я забыл как она выглядит. Я точно помню, что думал, что ее старая выцветшая фотография навсегда останется у меня в голове, впечатается в мозг, но остались лишь тусклые силуэты. Эта мысль была не выносима: я не помню, как выглядит моя мама, какой она была. Остались лишь пустые слова, которые ее совсем не характеризовали, то, что я должен бы о ней думать. Плохие сны, и те, ушли. Мне начинает казаться, что это плохо. - Как она выглядела? - спросил я папу. Он, немного подумав, как будто бы и сам забыл, ответил: - Красивая, добрая и больше всего на свете любила вас с Сэмми.