Родная Бабочка

Поместье Убуяшики Все столпы были созваны внутри главного дома в одной комнате. Тема их сегодняшнего обсуждения касается всех видов аномалий, которые произошли до сих пор, после чего их последней темой был не кто иной, как Наото. «Гёмей, Наото?» Гёмей, Санеми и Ренгоку почтительно падают вниз перед Кагаей. «Извините, Ояката-сама. Мы не смогли вернуть его, ему удалось сбежать». «Мы сожалеем о нашей некомпетентности, Ояката-сама». Кагая всё ещё улыбается, но в его глазах есть намёк на грусть. Кагая покачал головой и сказал мягким тоном. «Пожалуйста, поднимите головы, это не ваша вина. Это моя небрежность заставила Наото сбиться с пути». Санеми тут же поднял голову и сказал с большим уважением. «Пожалуйста, простите мою грубость, Ояката-сама, но я не думаю, что это ваша вина». «Спасибо за добрые слова, Санеми. Из-за действий Наото правительство обратило на него внимание, к счастью, мне удалось в некоторой степени сдержать их, чтобы они не могли его арестовать. Я просто надеюсь, что он больше не будет действовать так безрассудно. Или даже я больше не смогу его защищать. Поэтому, Шинобу, пожалуйста, прости меня». Шинобу, которая сидела сзади, всё это время тихо слушала их с улыбкой, но быстро опомнившись, с благодарностью сказала: «Пожалуйста, не говорите так, Ояката-сама, я благодарна за то, что вы всё ещё заботитесь о Наото. Эта проблема вызвана им одним, так что вы не должны чувствовать себя ответственными за это. Я выражу благодарность вместо него, Ояката-сама, большое спасибо». «Спасибо, Шинобу, Наото также является моим любимым мечником. Сейчас мы не можем вернуть его в таком виде, только время может залечить шрам в его сердце или пока демон, убивший Канаэ, не будет убит. Поэтому, пожалуйста, наберись терпения, Шинобу». «Я понимаю, Ояката-сама, большое спасибо». Кагая кивнул с мягкой улыбкой, продолжая смотреть на всех присутствующих. «Тогда, сегодняшняя встреча закончена». После того, как Кагая вышел из комнаты, все столпы остались внутри конференц-зала. Гёмей достал из-под одежды что-то завёрнутое в ткань и говорит Синобу. «Шинобу, это один из его клинков ничирин». Шинобу, сидевшая довольно далеко сзади, подошла к Гёмею и забрала у него ткань. Она открыла её, и ей в глаза попался чёрный как смоль тесак с надписью «Поглощение». Шинобу провела своим тонким пальцем по поверхности тесака, он холодный и шероховатый, Наото, должно быть, много пользовался этим тесаком. Шинобу улыбнулась Гёмею. «Большое спасибо, Химеджима-сан». Гёмей мягко улыбается, он знает Шинобу и Канаэ с детства, потому что тогда он спас их обеих от демона, убивших их родителей. «Да, позаботься об этом». «Да, я сохраню его, пока он не вернётся. Эм, он что-нибудь сказал?» Гёмей замолчал на несколько секунд. Он не может сказать, что прямо сейчас Наото не собирался возвращаться домой. «Он… Он сказал, что скоро вернётся. Карасума извинился». «Понятно... Спасибо...» Поблагодарив, Шинобу завернула тесак обратно в ткань и вернулась на прежнее место, где она сидела раньше. Её улыбка никогда не исчезает, но Гёмей чувствует сильный гнев, исходящий от Шинобу. Он немного обеспокоен, это тот же самый гнев, который проявляла Шинобу, когда он впервые встретил её после смерти родителей. Тенген смотрит на Санеми и говорит с высоким и могучим видом. «Итак, Шинадзугава, я слышал, что у тебя сломаны рёбра? Чувак, тебя разгромил Карасума. Ха-ха-ха, совсем не ярко. Должен ли я научить тебя, как ярко драться? Яркость моей яркой техники лишит тебя дара речи». На лице Санеми выступила вена. «Какого хрена ты говоришь, самовлюбленный болван? Я просто немного ослабил бдительность, ты меня, блядь, слышишь?», - сказал он Тенгену тихим голосом. «Ой, страшно, страшно, так насколько же он силён, Шинадзу… Нет, я лучше спрошу у Ренгоку». Санеми стиснул зубы от гнева, но не стал оскорблять Тенгена. Кёджуро улыбнулся и ответил на вопрос Тенгена. «Хм, насколько он силён? Ну, сам посмотри...» Кёджуро достаёт свою катану и обнажает её. Все ахнули от шока, потому что его катана сломалась. Они знают, насколько силён Кёджуро, но Наото удалось сломать его клинок ничирин, сломав ребра Санеми, и в то же время сбежать от Гёмея. «Хахаха, как видишь, он сломал мой клинок! Похоже, я не смогу выйти на улицу какое-то время, пока не починю его! Ха-ха-ха!» Все вспотели, это не то, над чем Кёджуро должен смеяться. Тенген поворачивает голову к Гию, который тихо сидит рядом с Шинобу сзади. «Томиока, он всегда был таким сумасшедшим?» Гию открыл глаза и посмотрел на Тенгена с ничего не выражающим лицом. «Я не знаю, что ты имеешь в виду под "сумасшедшим". Поскольку нам больше нечего обсуждать, я уйду первым». Гию встает и выходит из переговорной, его никто не останавливает. Тенген недовольно цокнул языком. «Тц, что это с ним? Совсем не ярко, он так быстро ушёл. Тогда, Кочо…» Шинобу радостно улыбнулась и встала. «О боже, посмотрите на время, мне пора возвращаться~. У меня всё ещё есть пациенты, которым нужна моя помощь~. Тогда увидимся позже~. Пожалуйста, подождите меня, Томиока-сан~». Шинобу немедленно покинула комнату, оставив Тенгена ошеломлённым. «Ч-что с ней не так!?» Канроджи вздохнула с грустным лицом. «Узуй-сан, вы слишком бесчувственны, Шинобу-сан потеряла Канаэ-сан, а теперь Карасума-сан, фигура старшего брата, исчезла. Вы можете себе представить, что она сейчас чувствует? Хотя, думаю, нет». На лице Тенгена выступила вена, он злится на слово Канроджи. Канроджи тут же отшатывается от страха. «М-мне жаль! Я не хотела тебя обидеть!! Я просто уйду прямо сейчас, до скорого!» Канроджи встала и поспешно вышла из комнаты для совещаний. «Поскольку Канроджи здесь нет, мне нет смысла оставаться». Обанай тоже встаёт и следует за Канроджи. «Я пойду к врачу». Санеми, который всё ещё злится, тоже вышел из комнаты. Остались только Кёджуро, Гёмей и Тенген. «Они ушли так быстро… Но мне кажется, что это уже перебор». «Согласно тому, что я слышал от Ояката-самы, Карасума потерял всю свою семью из-за демона, когда ему было девять лет. Он прожил унылую жизнь в одиночестве в течение года, прежде чем его нашёл Ояката-сама, когда ему было ещё двенадцать лет», — вдруг сказал Гёмей. Он продолжает. «Ояката-сама завербовал его в охотники на демонов и отправил на обучение к охотнику на пенсии. После финального отбора его лучший друг умер, и в тот же день от болезни умер его мастер. Его спасла Канаэ. Но теперь, когда Канаэ умерла, Наото снова начал погружаться во тьму». «Я всё понимаю, но я соглашусь с Узуйем, его привязанность слишком сильна, Химеджима-сан». «Ренгоку, Карасума такой же, как твой отец. Ты уже знаешь, что произошло с твоим отцом после смерти твоей матери, верно?» «Это...» Кёджуро не мог ответить, но знал смысл слов Гёмея. Его отец стал совершенно другим человеком, когда умерла его мать, и Наото постигла та же участь, что и его отца. Они стали более жестокими и ведут себя безразлично. Как будто они на грани безумия. «И Узуй, что ты будешь делать, если кто-нибудь убьёт твоих трёх жён?» «...» Этот вопрос заставил Тенгена замолчать. Он не ответил на вопрос Гёмея, но сам Тенген уже знает ответ. Но он решает промолчать. Слёзы Гёмея начинают течь из его глаз. Его рука продолжает сжимать чётки. «Сердце людей как ваза, одни большие и сильные, другие слабые и хрупкие. Сердце Карасумы очень хрупкое, сейчас в его сердце много трещин. Чем больше теряешь, тем сильнее к чему-то привязываешься». «Это беспокоит...» «Да... Ояката-сама однажды сказал мне, Карасума никогда не ходит на тёмной или светлой стороне. Он продолжает ходить по тонкой линии между чёрным и белым, в серой области. Это хорошо и плохо одновременно. Он ходит по краю безумия, не теряя себя. Но... есть предел... Однажды он обязательно сойдёт с ума...» Тенген и Ренгоку не знали, что сейчас думать, у них очень сложные чувства по отношению к Наото. Сначала они думали, что Наото просто неуправляемый и презренный человек, но, выпив вместе с ним несколько раз, они обнаружили, что Наото довольно спокойный парень. Жаль, что всё, что произошло за эти годы, изменило его. Он слишком сильно изменился, и далеко не в лучшую сторону. ... В своей комнате Шинобу кладёт чёрный тесак прямо рядом с катаной без ножен. Эти клинки принадлежат её любимой семье, и ей нужно дорожить ими. Её спальня выглядит тёмной, потому что окно закрыто, препятствуя проникновению света. Только небольшое количество света исходит из коридора, который проходит через тонкую бумажную дверь. Её глаза очень долго смотрят на черный тесак. «Когда ты вернёшься? Глупый братик... как долго ты будешь заставлять меня ждать?» Тень девушки отразилась на бумажной двери её комнаты. «Госпожа Шинобу, вы нужны нам в палате номер три. Там есть пациент, который жалуется, что с утра у него кружится голова». «Да, я пойду туда сейчас. Спасибо, Аой». Шинобу подходит к двери и открывает её, прежде чем выйти из комнаты, она бросает последний взгляд на два оружия. Она чувствует себя очень одинокой, как долго ей ещё нужно будет ждать? Никто не знает, кроме человека, о котором идёт речь, Наото. Она закрыла дверь, и комната вернулась к своей тёмной и мрачной атмосфере.