Родная Бабочка

Услышав голос Кагаи, все столпы встали на колени. Танджиро с благоговением смотрит на этого человека, он видит его впервые, и Танджиро мог почувствовать его харизму. Увидев, что Танджиро не встал на колени, Санеми поспешно схватил Танджиро и швырнул его на землю. Танджиро хотел проклясть Санеми, но он был шокирован, когда увидел, что все столпы преклонили колени. Этот человек должен быть кем-то очень важным в организации охотников на демонов. Однако Танджиро видит, что есть один человек, который не стоит на коленях, это Наото, он продолжает стоять и равнодушно смотреть на Кагаю. Кагая поприветствовал их, его голос был таким же нежным и добрым, каким Наото его запомнил. «Всем доброе утро, погода сегодня на удивление хороша. Интересно, небо голубое?» Санеми поздоровался от имени каждого столпа. «Рад видеть вас в добром здравии, Ояката-сама, я непрестанно молюсь о вашем благополучии». «Благодарю тебя, Санеми». Канроджи разочарована, она хотела поприветствовать Кагаю. «Если вы не против, господин, прежде чем мы начнём собрание столпов, не поведуете ли вы нам об этом мечнике, Камадо Танджиро, что путешествует с демоном. И почему Столп Облака, Карасума Наото, вернулся?» Санеми сказал вежливо и с полным уважением, это больше смущает Танджиро. Другой столп злится, что Наото не встал на колени в присутствии Кагаи. «Ублюдок, сколько раз ты хочешь проявить неуважение к Оякате-саме?» «Карасума, за все эти годы ты совсем не изменился...» «Перестань быть грубым». — недовольно сказали Тенген, Гёмей и Обанай. Кагая поднял руку, призывая всех соблюдать тишину. «Я не возражаю, он просто ведёт себя так же, как и раньше, в этом нет ничего плохого. Наото, с возвращением. Я слышал, что высшей луне удалось сбежать, это печально. Но я счастлив, что ты вернулся в целости и сохранности, судя по словам, ты выглядишь здоровым, как никогда». Наото ничего не ответил, он продолжает смотреть на Кагаю, и все смотрят на Наото, ожидая, что он ответит. После пяти секунд молчания Наото внезапно открыл рот. «Тогда… зачем ты отправил Канаэ и Шинобу на ту миссию?» Сердце Шинобу дрогнуло, она не ожидала, что Наото скажет это. Но она держит своё лицо как можно более спокойным. «Потому что они единственные, на кого я мог положиться в данный момент». «Ты знал, что появится высшая луна?» «Был небольшой шанс». Наото чувствует, как его желудок становится горячим, он стиснул зубы и сказал в гневе. «Т-ты знал!? И, несмотря на то, что ты знал это, ты всё равно отправил их!? Ты послал Канаэ на смерть!? Почему бы тебе просто не отправить меня!?» Наото широким шагом идёт туда, где сидит Кагая. Все в шоке, они не ожидали, что Наото взорвётся от гнева. Танджиро тоже был ошеломлён, потому что Наото, которого он знал, добрый, нежный и заботливый. Он впервые видел Наото таким злым. Санеми встал и с силой схватил Наото за плечо, чтобы остановить его. «Идиот! Что ты, по-твоему, делаешь!?» Не глядя на Санеми, Наото ударил его по лицу тыльной стороной кулака. Санеми падает на землю, и его нос снова начинает кровоточить. Он скрежетал зубами от гнева. «Ублюдок, я тебя убью». «Что только что произошло?», — спросил Кагая свою дочь Ничику, которая сидит рядом с ним. «Санеми-сама пытался остановить дядю, но дядя ударил его по лицу». «Наото...» В голосе Кагая чувствуется нотка грусти. Он проигнорировал Санеми и пошёл туда, где сидел Кагая. Прежде чем Наото смог подняться на веранду, обе руки Наото начали опутываться цепью, заставив его остановиться. Наото не может сдвинуться ни на дюйм, он медленно поворачивает голову и видит, что Гёмей держит его двумя цепями. «Химеджима-сан...» В низком голосе Наото чувствуется гнев. Гёмей бросает одну из цепей Канроджи. «Канроджи, помоги мне». Канроджи, которая всё ещё выглядела ошеломлённой случившимся, внезапно услышала голос Гёмея, запаниковала и поспешно схватила цепь. Она не хотела этого делать, но это был приказ Гёмея. «Д-да!» «...Канроджи...» Наото переводит свой взгляд на Канроджи смертельным взглядом. Канроджи вздрогнула от страха. «Привет!!! Прости! Прости! Прости! Прости!» Ей действительно хочется плакать прямо сейчас, глаза Наото слишком страшны. Но она продолжает держать цепь, потому что не осмелилась ослушаться Гёмея. Наото использовал всю свою силу, чтобы двигаться вперёд. Чувствуя, что Наото не остановится, Гёмей изо всех сил дёргает цепь. «Канроджи! Тащи его к дереву». «Д-да! Прости, Карасума-сан!» Оба они используют всю свою силу и бегут, они легко подтаскивают Наото к дереву, на котором раньше сидел Игуро. Наото не может сопротивляться, они оба слишком сильны. Его тело врезалось в дерево. Внезапно вокруг его тела начала обвиваться цепь, и он моментально привязался к дереву. Наото продолжает сопротивляться, но совсем не может двигаться. «Отпусти меня, Химеджима-сан…» Наото стиснул зубы и сказал в гневе, глядя на Гёмея. «Ничего не поделаешь, ты не умеешь себя вести и слишком непослушный. Пожалуйста, оставайся там, пока не будет определено твоё наказание». Сказал Гёмей, затягивая цепь, чтобы у Наото не было шансов сбежать. Танджиро потрясён и кричит от страха. «Братец Наото!!» Наото понял, что ему не сбежать, поэтому оглянулся на Кагаю. «С твоим предвидением, ты мог спасти её!!!» «Мне жаль». «Твои извинения для меня пустой звук!» «Наото... предвидение не всесильно, есть много вещей, которых я не вижу. Ты сам должен знать об этом, потому что ты тоже можешь видеть будущее... не так ли?» Глаза Наото расширились от шока, включая всех присутствующих столпов. Все знают, что такое предвидение, это способность предвидеть будущее, которая много раз спасала охотников на демонов от уничтожения. «Т-ты... как ты...» «Моя сила не может быть активирована все время, есть предел того, как далеко и как много я могу видеть. В отличие от твоего чувства потока, ты можешь продолжать использовать его в бою, хотя ты можешь использовать его только для того, чтобы знать, что произойдёт в следующую секунду». Услышав объяснение Кагая, Наото стиснул зубы. «Так вот как это... ты продолжаешь надо мной смеяться... это по-твоему смешно?!», - гневно пробормотал Наото. Он не рассказывал Кагае о чувстве потока, единственное возможное объяснение тому, откуда он об этом знает, это то, что Кагая наблюдал за ним каждый день. «Я не смеюсь над тобой. Я просто присматривал за своим младшим братом, которому очень нравится заставлять людей волноваться». «Хм, "младшим братом"? Ты снова пытаешься играть в семью?» «Это не игра, в тебе течёт кровь семьи Убуяшики. По-твоему, как ты можешь видеть течение времени?» «Э?» То, что сказал Кагая, заставил всех чувствовать себя ошеломлёнными. У Наото отвисла челюсть, но вскоре он пришёл в себя и рассмеялся. «Пфф! Ха-ха-ха! Это лучшая шутка, которую я слышал за долгое время. Я? Часть семьи Убуяшики? Прошу, если она у меня есть, то меня ждала бы та же участь, что и тебя. Я даже не смог бы держать оружие. Ты принимаешь меня за дурака, Убуяшики?» «Генеалогическое древо продолжает разветвляться, Наото, твоя кровь сильно разбавлена. Это единственное объяснение, почему проклятие не коснулось тебя. И оно попало в семью Карасума, но ты по-прежнему мой родственник, который делит со мной одну кровь». Внезапно Наото что-то понял, ему всегда казалось странным, как его отец может иметь книгу, связанную с охотой на демонов, когда люди даже не знают об этом. Мало того, Кагая всегда заставлял своих детей называть его дядей. Это всё из-за этого? Наото замолкает, ему нужно о многом подумать. Но Кагая продолжает говорить. «Кроме того, ты прав, Наото, это моя небрежность. Ты сможешь простить меня? Тогда я прощу тебя». «Простишь меня? За что?» «За каждого человека, которого ты убил. Ты забрал около четырёхсот жизней». «Хм, мне это не нужно». «Люди, которые совершают поступки, должны быть готовы отвечать за них, Наото. Человека, которые разрушает жизнь других людей, ждёт та же участь». «Я не глупый, Убуяшики. Я прекрасно знаю об этом. Моя жизнь была разрушена с самого начала, ты только зря стараешься, если пытаешься обвинить меня». «Наото, работа охотника на демонов состоит в том, чтобы истреблять демонов, а не убивать других людей. Может быть, они и были преступниками, но ты всё равно не имеешь права их судить». «Тогда скажи мне, кто их может судить? Полиция? Правительство? Нет, им всё равно. Они позволяют всем страдать, ничего не делая, они даже принимают в этом участие. Чтобы бороться со злом, нужно быть злым. Раз никто их не осуждает, то я буду это делать. Око за око, зуб за зуб, зло за зло». Голос Кагаи становится грустным. «Наото... Оставь их наказание Богу». Наото продолжает гневно кричать. «Богу? Богу!?!? Где бог, когда люди страдают?! Где бог, когда люди взывают его о помощи!? Мы можем сколько угодно молиться, но зима всё равно придёт, теплее не станет! Если есть бог, то этот бог — дьявол! Мне не нужен такой бог, и я буду продолжать отвергать так называемого бога, пока жив! Меня не интересуют ложь и иллюзии, Убуяшики!» «...» «Если это большой грех, то у тебя есть ещё больший грех, Убуяшики, грех невежества! Ты ничего не сделал, чтобы помочь охотникам на демонов!» Кагая замолкает, а Шинобу обеспокоенно смотрит на Наото. Гёмей закричал в гневе. «Карасума! Ты зашёл слишком далеко со своими словами!» Наото фыркнул на Гёмея. «Хм, ну и что? Ты хочешь сказать, что всё, что я только что сказал — ложь? Если так, то я не могу понять, какую мораль ты поддерживаешь, Химеджима-сан. Вы все ведёте себя как чёртовы лицемеры! Не смотреть на преступление - то же самое, что грешить!» Гёмей выглядит очень злым прямо сейчас, он действительно хочет ударить Наото. Медленно он подошёл к Наото. «Подожди, Гёмей». Слова Кагая заставили Гёмея остановиться. «Ты прав, Наото… Это грех, и я прекрасно это знаю. Вот почему… Я не хочу, чтобы ты чувствовал и брал на себя это бремя… потому что… это не твоя ответственность. Прости меня за то, что не смог спасти тебя вовремя». Кагая добродушно улыбнулся и сказал эти слова мягко, как мать разговаривает со своим ребёнком. Глаза Наото расширяются, он чувствует себя странно, весь его гнев внезапно исчез. Как будто Наото пришёл к пониманию. Его тело обмякло, и он опустил взгляд. («Веди себя хорошо, ладно?») Нежные слова Канаэ и её улыбка внезапно всплыли в голове Наото. Он слабо говорит голосом, достаточно громким, чтобы все слышали. «Нет… ты не сделал ничего плохого… Прости меня… за всё, что я сделал из-за своего эгоизма…» Правильно, Кагая не сделал ничего плохого, на самом деле именно Кагая должна брать на себя все жизни погибших охотников на демонов. Наото просто выплеснул своё разочарование на Кагаю, и это нечестно. Виноват он, а не кто-то другой. Наото просто не хотел этого признавать всё это время, он просто использовал это как предлог, чтобы убивать людей из-за гнева. С нежной улыбкой Кагая кивнул. «Спасибо за понимание. Гёмей, пожалуйста, отпусти Наото». «Но Ояката-сама…» Гёмей заколебался, услышав слова Кагаи. «Теперь всё в порядке». «Я понимаю». Гёмей послушно выполнил приказ Кагаи, и все цепи ослабли и упали на землю. Наото всё ещё слабо сидел на земле, прислонившись телом к ​​дереву. «Пожалуйста, отдай это Наото». «Да, отец». Кагая дал лист бумаги своей дочери, и она подошла к Наото, который выглядит подавленным. Наото смотрит на дочь Кагаи, которая улыбается ему. «Ничика...» «Вот, дядя». Наото взял лист бумаги из рук дочери Кагаи, он выглядит сбитым с толку. «Что это?» «Это последняя воля Канаэ». Глаза Наото расширились от шока, когда он услышал ответ Кагаи. «Канаэ оставила два завещания, первое для Шинобу, а второе для тебя. Пожалуйста, прочитай его». Шинобу опустила взгляд. Руки Наото дрожали, но он спокойно открыл письмо и начал читать содержимое. «[Нао, если ты когда-нибудь прочтёшь это завещание, это, вероятно, означает, что я уже мертва. Кто-то такой добрый и нежный, как ты, несомненно, будет оплакивать мою смерть, однако, пожалуйста, не слишком зацикливайся на этом. Я была готова расстаться со своей жизнью с тех пор, как присоединилась к охотникам на демонов. Ты можешь плакать, но, пожалуйста, не позволяй ненависти овладеть твоим сердцем, иначе ты не сможешь увидеть то, за что по-настоящему борешься. Если это произойдет, тебя поглотят сожаления.]» «[Если, если уже слишком поздно, и ты когда-нибудь о чём-то будешь сожалеть, пожалуйста, помни, что есть ещё кто-то, кто ждёт тебя. Ты можешь поговорить с Шинобу или, может быть, с Томиокой-саном, так как он твой друг. Так как ты слишком импульсивен и жесток, я очень беспокоюсь, что ты не сможешь подружиться с другими людьми. Я знаю, что доверять другим людям трудно, но тебе нужно время, чтобы это сделать. Сохраняй спокойствие и собранность, будь добр всем.]» «[Наконец, пожалуйста, поддержи Шинобу. Я уверена, что она будет изо всех сил стараться скрыть свои чувства и взять на себя мою роль, но есть предел тому, как далеко она может зайти. Будьте добры друг к другу, хорошо? Это моё последнее желание. Спасибо, моя любимая семья. Канаэ.] Наото смотрит в небо и криво улыбается. Сейчас он чувствует себя очень опустошённым, как будто в его сердце образовалась большая дыра. Воспоминания о снежных днях всплывают на поверхность. («Ты не должен убивать людей, если ты пойдёшь по этому пути... обратного пути не будет. Этот путь полон боли и агонии, ты не можешь идти по нему».) Если бы тогда он не погнался за Доумой, что-то изменилось бы? Всё вернулось на круги своя? Если бы он прочитал это раньше, смог ли он вести нормальную жизнь без Канаэ? Сожаление наполняет его пустое сердце. «Иронично... Это слишком иронично... Прости, Канаэ... Моё сердце поглотило сожаление...» Его бормотание не слышно никому, кроме него самого. Наото встаёт, идёт к другому столпу и садится рядом с Гию, который в одиночестве стоит на коленях в кислом настроении. Поскольку они оба находятся под судом, они не могут встать на колени рядом с другими столпами. Шинобу мягко улыбнулась, глядя на сварливого Наото. Ей кажется, что Наото немного изменился после прочтения письма Канаэ. «Спасибо, сестрёнка». Кагая говорится всем: «С Наото мы разобрались, и прошу искренне прощения, если Танджиро удивил вас, что касается Танджиро и Незуко, я знаю об этой ситуации, и я хотел бы, чтобы вы все это приняли». Гёмей сразу же отказался, за ним последовал Тенген. «Даже если это ваше решение, Ояката-сама, я не могу его так просто принять». «Я тоже ярко против этого, я не могу принять охотника, путешествующего с демоном, и охотника, который убивает обычных человека, как если бы он косил траву». Канроджи с радостью согласилась: «Я сделаю всё, что пожелаете, Ояката-сама». Муичиро, который всё это время хранил молчание, равнодушно сказал. «Мне всё равно, я тут же об этом забуду». Игуро и Ренгоку также выступают против этого. «Не доверяю я им, не доверяю. Для начала, я ненавижу демонов, и я должен согласиться с Узуем, убийство человека - это очень тяжёлое преступление, даже если нам нужно простить его, должно быть подходящее для него наказание». «Ояката-сама, хоть я и уважаю вас до глубины души, это непостижимое решение. Я однозначно против». Санеми стиснул зубы. «Задача отряда охотников — уничтожение демонов, я за наказание для Камадо, Томиоки и Наото. Особенно Наото, его нельзя так просто отпустить». Гию и Шинобу уже ожидали, что много людей выступят против и не смогут принять то, что Наото сделал раньше. Но они предпочитают молчать. Кагая всё ещё улыбается, хотя многие люди не могут принять его решение. «Это правда, что Наото уже нарушил устав охотников на демонов, убивая людей. Несмотря на то, что он убил так много людей, каждый убитый им человек является преступником, который вызвал хаос и горе. Вы не можете отрицать, что есть много людей, которые благодарны Наото. Но вы все правы, мы не можем просто так оставить Наото без должного наказания». «Даже так, Ояката-сама, нет никакой гарантии, что Карасума не начнёт снова убивать людей», — спокойно сказал Ренгоку с улыбкой на лице. «Тогда, Наото... в качестве наказания за нарушение поведения охотников на демонов, я хочу, чтобы ты продолжал убивать демонов и спасать людей. И я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не будешь убивать других людей, если в этом нет необходимости». Наото сказал с небрежным отношением: «Я понял, понял. Я обещаю». Обанай до сих пор не может принять решение Кагаи. «Подождите, Ояката-сама, это всего лишь слова, откуда мы можем знать, что Карасума сдержит своё обещание?» «Итак, ты слышал это, Наото, как ты можешь заставить других поверить, что ты не нарушишь своё обещание?» Наото задумался на секунду и сказал серьёзным голосом. «Клянусь своей фамилией». Обанай фыркнул. «Хм, какое значение имеет твоя фамилия?» «Она не имеет никакой ценности, я могу только сказать это. Ваше дело, верить мне или нет». «Мы не можем продолжать в том же духе, поклянись именем кого-то важного для тебя. Например, Кочо Канаэ». Наото уставился на Обаная глазами, полными намерения убить. «Чёрт… какого хрена ты только что сказал? Она вообще не должна быть причастна к этому. Ты хочешь, чтобы я порвал тебе рот?» Обанай нахмурился, он не ожидал, что Наото открыто проявит свою враждебность. У них обоих никогда не было хороших отношений с самого начала. Кагая поспешно сказала спокойным голосом. «Наото... успокойся, как они сказали, слишком сложно поверить тебе только на словах». Наото вздохнул и покачал головой. «Ребята, вы заноза в заднице, вы это знаете… ладно, я отрежу себе одно ухо». Наото выхватил нож и попытался отрезать себе левое ухо. Все выглядели потрясёнными услышанным. Внезапно тело Шинобу прыгнуло к Наото с очень большой скоростью. Она схватила его за руку, чтобы лезвие не вонзилось глубже. Кровь вытекает из неглубокого разреза. Наото недоверчиво посмотрел на Шинобу. «Шинобу... почему...» Шинобу улыбнулась и проигнорировала его. Она смотрит на всех присутствующих и говорит: «Я возьму на себя ответственность за каждую жизнь, которую он отнимет в будущем. Если однажды он снова кого-нибудь убьёт, вы можете наказать нас обоих». «Подожди! Нет! Ты не…» «Боже~, заткнись уже, так будет быстрее. Нам ещё нужно многое обсудить, мы не можем тратить на тебя всё время». «Н-но-» «Я буду следить за ним, чтобы подобное больше не повторилось, это всех устраивает?» «««««...»»»»» Все замолкают, и Кагая тоже спрашивает их. «Вы принимаете то, что сказала Шинобу?» Гёмей поднял голову и ответил от имени других столпов. «Нет, мы отвергаем это, Ояката-сама. Ответственность за Карасуму должен нести он один. Однако мы уже увидели, что Карасума полон решимости сдержать своё обещание. На этот раз мы примем его». Шинобу слегка улыбнулась и вернулась на своё место. Наото может только смотреть на Шинобу с ошеломлённым лицом. «Хорошо, я уверен, что многие из вас думают, что наказание Наото слишком лёгкое. Но сейчас не время сражаться друг с другом. Нам нужно победить гораздо более сильного врага. Так что я надеюсь, что вы все простите Наото. А теперь... письмо, пожалуйста». В следующую секунду, Кагая попросил письмо у своей дочери. «Да, отец». Дочь Кагаи открывает письмо в руке и смотрит на каждого. «Это письмо от бывшего столпа, Саконджи Урокодаки. Я прочту вам краткую версию. «Прошу, позвольте Танджиро путешествовать с его сестрой-демоном. Благодаря своей несгибаемой воле, Незуко не лишилась человеческих эмоций. Даже будучи голодной, она никогда не ела людей и это остаётся неизменным более двух лет спустя. Возможно, эта ситуация покажется вам сомнительной, но это правда. В случае, если Незуко нападёт на человека, Камадо Танджиро, а также Саконджи Урокодаки и Томиока Гию вспорят себе животы»». Каждый столп, выступающий против этого, молчит, услышав сообщение от Саконджи, как будто они о чём-то задумались. Танджиро посмотрел на Гию со слезами на глазах, он не ожидал, что Гию зайдёт так далеко ради него. Наото, сидящий рядом с Гию, тоже потерял дар речи и тихо пробормотал. «Т-ты... почему... даже Урокодаки-сама...» Гию ничего не сказал, он продолжал смотреть на Кагаю с бесстрастным выражением лица. Через некоторое время все стали высказывать своё мнение. «И что, если они вспорят себе животы? Если вы хотите умереть, то пускай вы сгниёте. Это не даёт гарантий, никаких». Кёджуро соглашается с Санеми: «Шинадзугава прав, если она убьёт и съест человека, — обратного пути не будет. Убитые люди не вернутся к жизни». «Да, это правда. Мы не можем гарантировать, что она атакует людей, и мы не можем это доказать. Однако, мы также не можем доказать, что она атакует людей. Правда в том, что Незуко жила больше двух лет, не поедая людей, а также, ради неё, три человека рискуют своими жизнями. Чтобы отклонить это решение, его противники должны предоставить более весомые аргументы. Вы все готовы сделать это?» Санеми стиснул зубы, а Кёджуро начал думать в тишине. «Кроме того, Танджиро встречал Кибуцуджи». Все столпы выглядели потрясёнными, и они начали окружать Танджиро и засыпать его вопросами. «Нет, невозможно. Никто из столпов никогда не пересекался с ним, то есть, это парень?» «Как он выглядит?» «Что умеет?» «И где он?» «Ты сражался с ним?» «Кибуцудзи, что он делал?» «Ты нашёл его поместье?» «Эй отвечай!» » Заткнись, я первый спросил!» Танджиро чувствует себя подавленным. Наото сбит с толку, Танджиро встречался с Кибуцуджи? Но откуда Кагая узнал об этом? Судя по лицу Танджиро, он никому об этом не рассказывал. Как и ожидалось, Кагая следит за каждым, кто попадается ему на глаза. Кагая приложил палец ко рту, давая всем знак молчать. «Кибуцуджи послал демонов за Танджиро. Хоть он и хотел таким образом скрыться. Теперь, когда Кибуцуджи впервые показался, я не хочу упускать его. А также я думаю, что Кибуцуджи не ожидал того, что произошло с Незуко. Вы же понимаете? Все столпы снова замолкают, потому что слова Кагаи имеют смысл. Однако есть один человек, который всё ещё не может принять это, несмотря на то, что объяснил Кагая.