Фантастический вальс

Слабый, размеренный плач разнёсся по комнате. Бушующие, вьющиеся лианы и лозы, охладили свой пыл, и с обмороком хозяйки, засохли. Выбравшаяся из ловушки акушерка, стремительно направилась к тазу с водой. Обтерая ребёнка, женщина позвала родственников роженицы. Первой, как не странно, обеспокоено, с подносом еды, вбежала Джульетта. Еë забота была о дочери, которая выглядела очень печально: былая красота исчезла, большие яркие глаза померкли и заплыли за синяки, нежные сочные губы, потрескались и побледнели, конечности истощились и как будто высохли. Очень жалкая картина, в былой Исе уже не было той цветущего благоухания. Протерев горячий лоб мокрой тряпкой, женщина постаралась ввести новоиспечённую мать в чувства, и у неё это вышло. Ели разлепив глаза, Исабелла, увидела напуганное лицо Джульетты, и не успев никак отреагировать в её рот была впихнута какая-то еда, Иса не почувствовала вкуса или запаха, она только с большим усилием пережёвывала мягкую субстанцию, проталкивая еë по сухому горлу и заливая всё это водой. Самочувствие роженицы стало намного лучше. Усталость спала, а жгучая боль внизу живота, моментально исчезла. Хоть способность Джульетты и была по крайней мере довольно сильной, что могла вылечить серьёзные ранения, силы человек должен восстанавливать сам, благо это может сделать каждый, чем мать и занялась, спокойной погрузившись в сон. Этим временем, второй в комнату зашла Мирабель, увидев маленький, смуглый комочек на руках у акушерки, еë глаза наполнились искрами. Взяв ребёнка на руки, Миру растрогала пухленькая сморщенная ладошка новорождённой. Сколько этой девочке пришлось пережить? Сколько ещё предстоит? Но это крохотное создание всё равно остаётся спокойным. Заметив высокий, стеснительный стан Луизы в дверях, Мирабель рукой подозвала еë к себе. Внешне грубая, жёсткая, величественная девушка, держа на руках ребёнка, расплылась в чувствах, у неё даже потекли слезинки, когда малюсенькая ручка малышки коснулась сильной ладони Луизы. — Что вы всё тут стоите?! Выходите, роженице нужно отдохнуть! — грозно проворчала акушерка выталкивая лишних людей за пределы комнаты. С Исабеллой осталась только Джульетта, которая преданно сидела у изголовья кровати. Семья находилась не в Касите, у Исы схватки начались прямо на улице и в экстренном порядке пришлось занять чужой дом. Хозяева же, благодушно впустили девушку и всеми силами старались помочь. В основном помещении собралась большая часть семейства Мадригалей. Долорес не смогла вынести душераздирающие крики кузины и она с мужем, покинула данное собрание. Мариано же, когда ему сообщили, что его жена рожает и бровью не повёл. Продолжал сидеть в каком-то кабаке и неприглядно пробубнил, что придет позже. Луиза и Мирабель вышли к озабоченным родственникам, в больших мускулистых руках, младенец выглядел особенно крохотным. Завидев их, Абуэла отправила Камило за Долорес и Мариано. — Это девочка, — ответила на молчаливый вопрос присутствующих Луиза. — Дайте мне её! — приказным тоном потребовала Альма, которая сидела в кресле. Еë здоровье могло желать лучшего, в последнее время Абуэла часто болела из-за чего очень волновалась доживёт ли до рождения ребёнка. В трясущиеся старческие руки был вложен первый правнук, — очень красивая девочка, вся в мать, как же мне тебя назвать? — Извиняюсь бабушка, но Исабелла доверила мне назвать новорождённого, — твёрдым, уважительным тоном высказалась Мирабель. После той ситуации, отношения между ними были напряжёнными. Дом стоял на чистом слове и трещины на двери Абуэлы оставались на месте, но не смотря на это не разрастались. — Мирабель… Позволь мне назвать свою первую правнучку самой? Ты меня в два раза переживёшь, будет у тебя ещё время, — презрительно, с тяжёлым дыханием проговорила Альма. — Абуэла, это желание Исабеллы. Прислушайся к ней хоть в этот раз, — серьёзной слегка осуждающей интонацией, промолвил Августин. Во время конфликта ему вынужденно пришлось быть в другой части города. Его поставили на роль а-ля «управляющего» Энканто, из-за чего мужчина много времени уделял разборкам с проблемами горожан. «Счастливая» новость, привела мужчину в бешенство, он не мог смириться с тем, что его дочь выйдет замуж против её воли. Ещё больше его расстраивало поведение жены в этой ситуации, но было уже поздно, Августин не мог ничего сделать, ему бы и не позволили. –Августин… — раздражённо пробормотала бабушка, но всё же поддалась, отдав ребёнка Мирабель. Держа младенца в руках, девушка не чувствовала его вес, она была настолько невесома и хрупка, что казалось стоит едва коснуться и девочка сломается. Удивительно, как малышка вообще выжила? Поймав Исабеллу за попытку собственноручно избавиться от плода, потребляя своего рода яд, у Миры засели сомнения появится ли малышка на свет. Но всё вышло довольно хорошо, ребёнок жив, вроде здоров. Уже на девятом месяце беременности, Иса подсела к сестре с деликатной просьбой: — Мира, ты же знаешь, что я не хочу этого ребёнка? — поникшая, уже потерявшая ту изящность, девушка сидела в кресле. Мирабель не смогла ничего ответить, она знала, что это правда, но осознание причиняло боль. Из всего младшего семейства Мадригаль, именно в отношении Исабеллы, у Миры не возникали сомнения, что в её жизни всё будет прекрасно. Не успев ничего ответить, будущая мать продолжила, — в любом случае это будет моя кровь, новое поколение семейства. Я хочу чтобы рожденному ребёнку имя дала не Альма, она просто не имеет право это делать после того, как так жестоко поступила со мной. Мариано же, полностью плевать на меня и на это дитя. Я хочу, чтобы имя дала — ты Мирабель. Ты замечательный человек, единственная кто защищал меня, — улыбнувшись, Иса медленно гладила нежную руку сестры, дальше, сглотнув слюну, её тон поменялся на более серьёзный, — пообещай мне, что ты не допустишь того, чтобы моего ребёнка назвала бабушка. И вот выполняя обещание, Мира собралась с мыслями. Всё это время она думала, какое имя выбрать. Сложности добавляло ещё то, что Мирабель не знала какого пола будет ребёнок. В голове крутилось множество разных имён, главное для неë было значение, нужно что-то символическое. Размышляя и перечитывая словарь, на ум пришло имя «Вивиана» в мужской форме «Вивиан» — живущий. Малышка прошла все покушения и смогла выжить. Это настоящий подвиг для неё самой. — Твоё имя Вивиана, — счастливым голосом промолвила тётя, — милая Виви, пусть твоя жизнь будет столь же светлой и яркой, как Колумбийское солнце. Оно было восхитительным, всём имя понравилось, раздражительность Альмы смягчилось, но женщина всё равно потребовала ребёнка себе, только прикоснувшись к фарфоровой коже младенца, чёрные глаза нехотя распахнулись, а из тонких тёмных губ раздались тихие отчётливые вопли. С каждой секундой плач нарастал и Альма не способная выдержать этой муки, пихнула ребёнка рядом стоящей Пеппе. Первые секунды, две барышни молча смотрели друг на друга. Обессиленный ребёнок снова впал в дрему, а женщина засияла от счастья, еë волосы вспыхнули краской и от части высохли, нервность сеньоры неизбежно мочила еë шикарные рыжие кудри. Маленький Антонио, вырос в крепкого школьника, подошёл к матери протягивая руки, Пеппа немного наклонилась, дабы показать маленькое чудо сыну. Антонио воскликнул от радости и просвистев что-то, ему на руку прилетела большая красивая фиолетовая бабочка. Мелкими изящными крышками насекомое коснулось пелëнки младенца, заерзав, перемещаясь по всему пространству, бабочка распустила свои крылья. На взор присутствующих выявился страшный рисунок, очертания черепа несколько напугал Пеппу. — Она ядовитая?! — поднялась женщина в полный рост и смахнула насекомое рукой. — Нет! Мама всё в порядке. Извини, я не знал… — мальчик содрогнулся не меньше, он почувствовал вину за то, что напугал родственников. Растерянно оглядевшись по сторонам, Мирабель не заметила самого тихого члена семьи. «Где Бруно?», — еë голос был маяком для присутствующих, внимание непременно было приковано к Мире. Она знала, что дядя был здесь во время родов, но стоило Мирабель уйти из его поля зрения, как этот «крысенок» уполз. Но тут, два сияющего тела влетели в комнату. Долорес, с огромной улыбкой, стояла на пороге, стараясь отдышаться. В проходе, прямо за ней, стоял муж, старавшийся поддержать жену. Доли была в положении, из-за чего беготня, а тем более стресс, ей был полностью противопоказан. — С Исабеллой всё в порядке? — сквозь ускоренное дыхание, Долорес промолвила, — А с ребёнком? Где они? — еë подхватил муж, она уже готова была упасть. Феликс помог дочери, усадив еë на диван. — С ними всё в порядке, даже не волнуйся, — с большой нежностью, проговорил отец Доли, — Исабелла отдыхает. Пеппа покажи ей Вивиану! Пеппа поднесла младенца к дочери, та аккуратно придерживая положила девочку себе на живот, — Вивиана значит, очень красивое имя. Ты такая же прекрасная, как и Иса… а нос, как у Мариано, — блаженное спокойствие окружало этих двоих, на её руках лежит дитя дорогой кузины и былой любви. Она уже тогда понимала, что этой девочке придётся не сладко, наверное единственная из находившихся в этой комнате. В это же мгновение, в дом, наигранно обеспокоено, вбежал Мариано. Знаменитый папаша! За ним вбежал Камило с явным раздражением на лице. Первый же, сразу завидев Долорес с ребёнком на руках, незамедлительно вырвал Виви из её объятий. Мариано начал кружить её и немного грубо обращаться, никакой заботы о самочувствии дочери. — Не смей трогать мою девочку! — злостно прошипела Исабелла, выходя из «родильного помещения», опиравшись на Джульетту. Удивлённый, от внезапного голоса супруги, Мариано повернулся к ней и с огорчением на лице прижал дочку к себе, — это не только твой ребёнок не забывай. Поздравляю тебя дорогая супруга, — с явной иронией проговорил, он последние слова. — Мариано, верни мне ребёнка, ты не должен был так нахально его у меня забирать, — ещё более раздражённо проговорила Долорес, которая с течением времени, кардинально поменяла свое отношение к этому мужчине. — Дорогая… кхм… свояченица, мне не в коем роде не хотелось тебя обидеть, но это мой ребёнок и я вполне имею право его забрать, когда захочу, — продолжил мужчина высказываться. — Тебе никогда не было дело не до меня, не до этого ребёнка! — презрительный крик раздался на всё помещение. — Как и тебе, не забывай Исабелла, кто начал всю эту заварушку! Только в этом ребёнок не виноват! — Ты не забыл, кто принудил меня зачать этого ребёнка?! Если бы не ты, я бы давно с тобой развелась! — Ну-ка прекратите немедленно! Мирабель, забери ребёнка в Каситу, Камило, Антонио следуйте вместе с ней, — строгим лидерским тоном приказала Альма, — я не позволю вам двоим в таком состоянии касаться моей правнучки, — Мирабель послушно подошла к Мариано и молча потребовала Вивиану себе. Мужчина, несколько секунд пытался сопротивляться, но проглядев всех родственников, поддерживающих взглядов не нашёл, и покорно отдал дочку. Самая юная часть семейства покинула дом и направилась к Касите. Мирабель шла впереди всех очень нервно прижимая малышку. Еë беспокоили две вещи, безопасность Виви и нахождение Бруно. Куда он мог деться? Вдруг бабушка снова начала в чём-то упрекать дядю? И без того напряженный день, выдался ещё угрюмее. Антонио торопливо шагал пытаясь не отставать. Подбежав к Камило, мальчик схватил его за руку и напугано сжимал её сильнее. Камило тоже прибывал в стрессе, ссоры в семье проходили очень редко и к счастью, привыкнуть к ним у членов семьи не было возможности. Заметив Антонио, брат фальшиво улыбнулся и буркнул что-то на подобие: «всё будет хорошо». Превратившись в маленького Антонио, Камило рассчитывал насмешить брата и у него это получилось. В таком положении они и дошли до дома. Повернувшись к кузенам, в взгляде Мирабель промелькнуло раздражение, — Камило ты опять балуешься?! Тебе уже пора по взрослеть! — грубым тоном произнесла она. Кузен, от этого превратился в свою прежнюю форму и удивлённо промолвил, — Мирабель ты чего? Успокойся. — Я спокойная! — провопила девушка — Когда мама так говорит обычно жди беды, — издевательским тоном проговорил юноша. Мирабель что-то прохрипела и отдала Камило младенца: «Позаботься о ней». Сама же направилась в башню Бруно. Она отлично знала, что кроме как сюда, дяде не куда прятаться, раньше были стены, но с перестройкой Каситы подобные «лазейки» устранили. Стечением времени, стены башни для самой Миры стали роднее чем для Бруно. Она без опаски нырнула в песчаный водопад, уверенно скатываясь по невесомо-мягкой рассыпчатой горке. Взор девушки устремился на печально знакомые ступени устремляющиеся ввысь, от предстоящей нагрузки ноги уже заранее начали ныть и лень продирала их изнутри. Мирабель решила понадеяться на силу своего голоса и дозваться дядю снизу. Только начав напрягать связки, громогласный зов вырвался из уст юной девушки. Ещё не успев высказать заветные слова, её прервал режущий звон, стеклянная пластина разбилась об лестницу и острые изумрудные осколки полетели вниз. Мирабель испугалась не на шутку и в ближайшую секунду, постаралась увернуться от падающих препятствий. К несчастью, один кусочек коснулся щеки девушки, сделав рану, из которой медленно начала вытекать кровь. От данного действия, Мира не смогла сдержать, больше даже удивлённый, чем болезненный, вопль. На него же и отреагировал дядя Бруно. Он шокировано взглянул вниз и заметив племянницу, стремительно поспешил к ней, чудь ли кубарем не котясь с лестницы. Благо, обошлось без лишних травм со стороны мужчины, и буквально через пару минут, дядя уже находился возле Миры. Она сидела на песке и собирала пазл, из малахитовых частичек предсказания. — Мирабель… — с отдышкой прошептал мужчина, — что ты тут делаешь? Как Исабелла, как девочка? — от сказанного, племянница мгновенно прекратила своё дело и медленно повернулась к дяде, мягко поднимаясь на ноги. — Дядя Бруно, а откуда ты знаешь, что родилась девочка? — размеренным, гипнотизирующим голосом, сказала девушка, — и не хочешь ли ты мне объяснить, почему ты ушёл, и что это за предсказание? — с некоторым напором, приближалась Мира. — Мирабель… это не то что ты подумала, — робким, запинающемся голоском, пробормотал мужчина, напугано отстраняясь от родственницы. — И о чем же я думала? — напор продолжался, Мира морально загоняла дядю в угол, не давая возможности выбраться. — Я… я, — тяжёлый комок прошёл по тонкой шее мужчины, — я посмотрел будущее о ребёнке Исабеллы… И оно вышло как всегда паршивое, поэтому лучше тебе на него не смотреть, — стыдливым голосом, но всё же с некоторой твёрдостью, высказался наконец Бруно. — Но почему? Вернее зачем ты делал предсказание? Прошло столько времени, ты панически боялся использовать свой дар, но тут ты решил это сделать. Почему? — сощурив глаза, девушка старалась разглядеть истину в этих заплывших мешками нефритовых очах. — Мирабель, если честно, я сам не знаю. Как только я услышал плач малышки, всё во мне перевернулось. Это чувство очень сложно объяснить, оно было похоже на тревогу, страх, но не являлось ей на самом деле. Сборище чувств в смешку, приправленное всё это диким притяжением. Подобное состояние меня ввело в замешательство, и я хотел узнать ответ. Что это такое? Почему, я это чувствую? Но ничего внятного, по моему вопросу, предсказание не дало. Зато показало что-то более пугающее… — эти слова были искренне и шли от души, так что сама Мира почувствовала всю растерянность дяди. Мужчина смотрел куда-то вниз, с дрожью бормоча эти слова, его спина скручивалась, он был похож на загнанного зверька. Понимая, что так дело не пойдёт, Мирабель нежно обняла дядю, приглаживая рукой его в некоторой степени седые кудри, — Мирабель… мне страшно. Я боюсь, что случится тоже, что с тобой. Что я опять предскажу гибель Энканто, что меня снова будут корить за это, — голос мужчины становился всё глубже, приобретая стонущие черты. — Бруно… тише, тише. Всё хорошо. Всё обязательно будет хорошо. Помни, ты не создаешь будущее, ты его показываешь. Будущее можно изменить, у меня же получилось? Энканто в порядке и я тоже. Ты мне в этом помог. Давай Бруно, покажи мне, что ты видел, — ласковым, заботливым голосом, Мира успокаивала родственника. Загнанный мышонок по-тихоньку начинал выпрямляться, его глаза блестели, в них чувствовалась грусть, но не смотря на это, отчаиваться он не собирался. На губах виднелась кроткая еле заметная улыбка. Пока мужчина смотрел на Мирабель его сердце всегда наполнялось теплом, и никакие горести жизни не могли заглушить ту нежность, которая от неё исходила. Дядя коснулся лица Миры и аккуратно стёр кровоподтёк с её щеки. — Надо собрать осколки, — растерянным голосом произнёс Бруно, и подошёл к кучке, которую как раз собрала Мира. Острые осколки, сверкающие изумрудным сиянием, переливались в руках. Не внятную горку было решено разложить в рядок, чтобы видеть всю основную картину. Дело было не лёгкое, в некоторых местах у деталей обломались края, из-за чего было сложно понять, в каком месте они стояли, но у них всё же вышло. Данная картина поразила Мирабель своей, необычностью? На ныне, малахитовой пластине, была изображена девушка, ещё совсем юная, она сидела на коленях, угрюмо склонив голову и схватив еë руками, она явно чувствовала страх, но больше всего Миру поразило некие существа над головой изображённой. Нечто мифическое, разных форм, с полыми большими глазницами и отверстиями напоминающее рот. Было очевидно, что именно их боялась девушка. — Это… Вивиана? — дрожащим голосом прохрипела Мирабель. –Вивиана? А, так зовут ребёнка Исабеллы? Красивое имя… Да — это она. В видение не было чего-либо ясно показано, только это. Виви, прячется и спасается от тварей преследующие еë. Даже если судьбу можно изменить, я не знаю, как это сделать, — тоскливо поглаживая предсказание, говорил Бруно, кривя брови от своей никчемности. — Дядя Бруно, а эти… существа, могут быть еë способностью? Просто, Камило же может превращаться в других людей, почему бы и Виви не смочь призывать кого-нибудь? — предложила свою гипотезу Мирабель. — Вполне возможно, только… это будет значить, что её дар принесёт Вивиан несчастье…– печаль в голосе прозвучало довольно четко, Бруно не понаслышке знал, что такое бремя дара. С самого детства его боялись, избегали, обвиняли во всех бедах. Глубокое одиночество и уныние поглощало всю жизнь мужчины, он бы не за что в жизни не пожелал такой участи любому другому человеку, тем более своей семье. — У Виви всё будет по-другому, я в этом уверена! Мы знаем, что будет в будущем и мы не оставим еë одну, не будем осуждать или призирать, — восклицая это, Мирабель смотрела куда-то в душу дяди, создавая в ней тонкую нить надежды, — я и ты, станем оберегать маленькую Вивиан! Бруно нахлынуло волна чувств, его прежде бледные от страха щеки, вспыхнули огнём, возникло желание крепко сжать фигурное тело племянницы и никогда впредь не отпускать его. Вдыхать прелестный аромат еë кучерявых волос и наслаждаться моментом всю оставшуюся жизнь. — Да Мирабель, так и поступим, — глаза мужчины наполнились юношескими, благородными слезами. В его жизни появилась реальная цель, цель на благо его семьи. Он сможет наконец-то исполнить долг, который был приписан ему со смерти отца. Взяв родственника за руку, девушка поднялась, и вытянула за собой Бруно. — Пойдём, нас ждёт Вивиана, мы ей нужны.— Нежным, словно родительским голосом, произнесла Мирабель и вывела дядю из башни не отпуская его руки.