Время исцеляет все раны

      Первым, что почувствовала Хлоя, было то, что она двигалась. Она двигалась, но не контролировала это. Ее... несли?       Да, видимо так. Но где же она была? Голова кружилась так сильно, что думать было сложно. Чувствуя, что пока не в состоянии открыть глаза, она пыталась сосредоточиться на том, что происходит. Пыталась понять, не угрожает ли ей опасность.       Она старалась оставаться расслабленной, чтобы ни одной напряженной мышцей не дать понять своему похитителю-тире-спасителю о том, что все больше приходит в сознание. Должно быть, ей плохо это удавалось, потому что вскоре последовала внезапная остановка. Ей показалось, что она услышала свое имя, но определить, кому принадлежал голос, всё ещё не выходило.        Боже, ее голова раскалывалась. Боль в груди казалась закономерной и правильной, но что еще с ней случилось?       Она не могла вспомнить.       Они снова начали двигаться вперед, но на этот раз значительно медленнее. Нельзя было сказать, что движение было плавным — сильные руки, сжимающие её тело железной хваткой, не могли смягчить грубость каждого шага. Первый, второй, третий, четвертый… После следовала еще одна остановка, длившаяся буквально несколько секунд и прерванная очередным шагом, означающим, что спуск продолжается.       Спуск.       По крайней мере, это было логично. Если они спускались по лестнице, то грубость шагов и колебания при подъёме ноги, были бы естественны. Но почему требовалось останавливаться?        Она сосредоточилась на том, что слышала. Тяжелое дыхание. Глухой стук от каждого шага. Тот, кто нес ее, явно устал. Хорошая новость. Если ей придется бороться для того чтобы освободиться, ее шансы на возможный успех возрастают.         Чем больше времени проходило, тем яснее становилось её сознание.       Однако, едва она захотела пошевелиться, как ее сильнее прижали к крепкой груди. Хлоя почувствовала, что несущему ее человеку многого стоило удержаться на ногах и не уронить ее, потому что только одна рука на этот раз обнимала ее тело. Запах дорогого парфюма и сигарет ударил ей в нос, и она улыбнулась этому знакомому ощущению.         Люцифер.        Она выдохнула с облегчением. Конечно, это был он. Он всегда был тем, кто уводил ее в безопасное место.       Когда ей удалось на секунду приоткрыть глаза, она обнаружила, что он склонился над ней и, хоть и смотрел поверх её головы и одной рукой упирался в стену, другой всё ещё прижимал девушку к себе. Пока он выпрямлялся и пытался обхватить её осторожнее, улыбаясь, она прижалась ещё ближе.       Она бы никогда в этом не призналась, но ей нравилось быть в его руках. Она чувствовала себя такой защищенной, такой любимой, чувствовала себя в без…       Не в безопасности.       Воспоминания вдруг стали настолько яркими и чёткими, что это граничило с жестокостью. Мгновенно её охватила паника.       Она одновременно хотела и бороться, и сбежать от него, поэтому и металась от одного к другому, желая увернуться от него. От Дьявола.        Это было бесполезно, потому что он просто крепче сжимал ее в объятиях, пока она не поняла, что вообще не может двигаться. Стоило Люциферу повернуться и медленно и осторожно опустить ее на пол, как мир вокруг неё снова начал кружиться. Она отшатнулась назад, врезавшись в противоположную стену в своей отчаянной попытке убежать.       Боль от удара немного привела её в чувство, поэтому думать о том, как бы скорее спастись, стало намного легче. Чтобы спуститься вниз, ей нужно было или пройти мимо него, или… что ж, ей придется подниматься по лестнице, и она не знала, может ли вообще это сделать. Хлоя посмотрела наверх, глядя на многочисленные лестничные пролеты, возвышающиеся над ней в почти полной темноте. Так или иначе, насколько далеко он унес ее?       Она боялась того, что может увидеть, если хотя бы посмотрит в его сторону, поэтому сосредоточилась на том, что их окружало. Освещение было тусклым, а подсветка на каждом этаже то вспыхивала, то гасла. Похоже, здесь бывали нечасто — пыль и грязь покрывали ступени, граффити и пятна от воды украшали стены. Возможно, это был черный ход на чердак — идеальный маршрут чтобы остаться незамеченным.       Через несколько секунд она приняла неизбежное и опасливо взглянула на мужчину перед собой, с облегчением обнаружив, что красные глаза не смотрят в ее сторону. "Мужчина. Вряд ли его можно назвать именно так," — подумала Хлоя. Но в таком случае — как? Существо? Монстр? Зверь?       Сложно было представить, что хоть одно из слов можно было применить к нему. К нему, которого, как ей казалось, она хорошо знала. К своему напарнику. Но такой была правда. И, как бы ей не хотелось, она больше не могла этого отрицать.       Люцифер не был человеком.       И это пугало.       Хлоя так сильно пыталась вжаться в стену, что шероховатая поверхность оставляла следы на её спине. Небольшая площадка, на которой они находились, была настолько мала, что, даже пытаясь оставаться поодаль, Хлоя всё равно чувствовала, как их ноги соприкоснуться при одном неосторожном движении. И тем не менее Люцифера сложно было рассмотреть даже находясь на расстоянии вытянутой руки — его высокая фигура была окутана тенью, а черный костюм, который был на нем, сливался с темнотой позади него.       Свет над их головами мигал, показывая, что он снова выглядел как Люцифер, но уже не тот Люцифер, которого ей когда-либо доводилось видеть. Прижав ноги к груди и обхватив колени руками, он неподвижно сидел напротив неё, глядя в пол.       Её кольнуло внезапное осознание: "Он пытается сделать всё, чтобы не казаться опасным."        Должно быть, он почувствовал на себе её взгляд, потому что в следующий раз, когда свет над ним вспыхнул, он посмотрел на нее с выражением отчаянного трепета на лице. Было очевидно, что он хотел что-то сказать, но просто не знал что.        В любой другой день тот факт, что Люцифер потерял дар речи, шокировал бы ее. Но сегодня был не просто любой другой день.        Когда они снова погрузились в темноту, он глубоко вдохнул, а она попыталась приготовиться к тому, что могло бы произойти. Обычно несложно было предугадать действия или слова своего напарника — в этом заключалось особое преимущество их долгой работы вместе. Но сейчас она была растеряна. Ибо что он мог сказать после того, что она только что увидела?       — Не бойся… — это было последним, что она ожидала услышать от него. Даже при недостатке света она все еще могла различить выражение отвращения на его лице, когда он это говорил. Эта фраза была как будто отрывком из Библии.       Потому что сам он был из Библии.       Истерика нарастала внутри нее, и она зажала рот ладонью, чтобы эмоции не выплеснулись наружу. Люцифер, ее Люцифер, был чертовым ангелом. Буквально.       Он больше не сказал ни слова, и они сидели так, казалось, целую вечность. Он неловко придвинулся в темноте, наблюдая за ней с ощутимым беспокойством. Тем временем ее сердце, казалось, готово было вырваться из груди.        Она снова отвела от него взгляд, сосредоточившись на трещине в стене, которая напомнила ей ту, что была у нее в спальне в детстве. Воспоминания, уносившие её далеко отсюда, помогали успокоить измотанный разум, и по мере того, как шли минуты, к ней понемногу возвращалось самообладание. Ее дыхание постепенно выровнялось, что позволило ей мыслить более рационально.       Люцифер не сделает ей больно. Она была в этом уверена. Он никогда раньше не причинял ей вреда, так почему он должен начать сейчас? Да, он был Дьяволом, и она знала это, но не было ни единого доказательства или намёка на то, что он хочет навредить ей. По правде говоря, судя по дрожи в его теле, можно было сказать, что он напуган не меньше чем она.        — Люцифер...       Он посмотрел Хлое в глаза, прежде чем снова начать говорить.       — Не позволяй мне задерживать тебя, Детектив. Будет лучше для нас обоих, если ты уйдешь.       Он велел ей уйти, но она знала, что он имел в виду. Беги.        Её взгляд метнулся к выходу. Было бы так легко уйти. Спуститься по этой лестнице и никогда не оглядываться назад. Казалось, Люцифер пытался помочь ей и в этом — он отодвигался дальше, в угол, подальше от лестницы.       Но стоило ему шевельнуться, и она увидела, как он вздрогнул, услышала его резкий вдох.       Он был ранен.       И вместе с этим остальное исчезло. Отбросив в сторону все мысли о том, кем он был на самом деле, кто он такой, она неуверенно двинулась к нему. Эти мысли она оставила на потом. Сейчас имело значение только одно. Он был ее напарником, и ему было больно.        Она увидела, как он закрыл глаза, пытаясь не смотреть на то, как она уходит лишь для того, чтобы затем вновь распахнуть их и понять, что она всё ещё здесь.        — Ты ранен.       Это был не вопрос. Теперь, когда она находилась достаточно близко, чтобы по-настоящему рассмотреть его, она могла заметить, насколько он бледен, бледнее, чем должен быть даже при таком освещении. Вокруг его глаз, словно потяжелевших от усталости, залегли тёмные круги. И даже несмотря на то, что ему больше не приходилось её нести, дышал он так, словно ему не хватало воздуха.       Явно удивленный тем фактом, что ей не всё равно, он нахмурился, стоило ей подойти ближе. Но уже в следующее мгновение выражение его лица стало спокойным.       — Не о чем беспокоиться, Детектив. Ты можешь идти.        Отвернувшись, он уставился в стену, а его мышцы напряглись и дрожали от усилия скрыть, что что-то было не так. Она присела рядом с ним, и беспокойство за него пересилило последние признаки головокружения. Протянув руку, она осторожно коснулась его лица, в немой просьбе снова посмотреть на нее. Он вздрогнул от прикосновения, но сопротивляться не стал.       Обратив его внимание на себя, она мягко улыбнулась.       — Ну, мы оба знаем, что я не уйду.       Когда над его головой снова появился свет, в его глазах отразилась странная смесь замешательства и удивления, как будто он не мог до конца поверить в то, что услышал. И она должна была признать, что какая-то её часть не могла поверить в то, что она делает.        Но она должна была помочь. Должна была, потому что так они всегда поступали, с того самого момента, когда встретились впервые.        Положив руку ему на плечо, она осторожно потянула его вперед, пока он не сел прямо, не упустив из вида то, как он стиснул зубы. Она волновалась — за исключением того случая, когда она выстрелила в него — его редко беспокоили травмы. Во всяком случае, у него была склонность намеренно подвергать себя опасности, посылая к черту последствия.       На мгновение она остановилась.       Она упускала что-то важное из виду. Но что это было — она не понимала.       Он продолжал с любопытством наблюдать за ней, ожидая, что она сбежит в любой момент. Отчасти, ей всё ещё хотелось поступить именно так. Сопротивляясь этому желанию, она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и сосредоточиться на том, что необходимо сделать.       Первым, что она увидела в полумраке, был довольно неприятный порез на его руке, но он не объяснял ту боль, которую она видела в его движениях. Наклонившись вперед, чтобы лучше осмотреть его тело, она оперлась рукой о стену рядом с его головой — ей не хотелось идти на риск потерять равновесие и упасть. Но стоило ей дотронуться до него, как она тут же одернула руку. Едва не случилось то, чего она пыталась избежать.       Стена была мокрой. Не просто влажной, а на самом деле покрытой чем-то, что теперь покрывало ее ладонь. С отвращением она вытерла руку о джинсы, но замерла, когда в нос ударил едкий запах слишком знакомый ей.       Кровь.       Впервые она по-настоящему осмотрела стену позади него, впервые она всерьёз стала воспринимать то, что видела. Пятно начиналось высоко над ней, почти на том же уровне, где до этого был и Люцифер. Складывалось ощущение, будто кто-то провёл по стене тряпкой, до этого смочив её в крови. Когда свет над их головами снова вспыхнул, внизу она увидела еще больше крови.       Свободной рукой она осторожно прикоснулась к его пиджаку на спине, хотя и знала, что увидит после этого. Одежда промокла насквозь. Осознание последствий пробрало ее до костей.        Он был серьезно ранен, но нес ее на себе всё это время. Она думала, что он опустил ее на пол, когда она начала вырываться, чтобы не уронить ее, но нет. Он рухнул.       И сполз по чертовой стене.       Должно быть, в него стреляли — другого объяснения не было. Но сколько раз? Воспоминания о том количестве оружия, которое на них направили, были ужасающими. Он перенес ее в безопасное место… но когда он вернулся…       Все это не могло быть следствием одной пули. Она предполагала, надеялась, что ранения были сквозными, в противном случае она мало что могла для него сделать. О вызове скорой помощи, очевидно, не могло быть и речи.       Именно в этот момент она, наконец, вспомнила о своем телефоне. Дрожащими руками выудив его из кармана, ей удалось разблокировать экран — не самый идеальный источник света, но лучше, чем тот, что был у них сейчас.       Люцифер молчал. Она бы подумала, что он без сознания, но его спина оставалась прямой и сам он держался подальше от стены. Дрожь пробегала по его телу, пока он пытался оставаться неподвижным. Его глаза были закрыты, и она с уверенностью могла сказать, что он пытался контролировать свое дыхание.        Тогда она поняла, что он делает это не для себя, а для нее. Он все еще пытался не напугать ее.        — Эй, — мягко прошептала она, слегка касаясь его руки. — Все в порядке. Все хорошо.       Он приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на нее.        —  Да, Детектив. Я заметил, как хорошо все было, когда ты потеряла сознание, — сказал он с сарказмом, сочащимся из каждого его слова.        Ох. Тогда это объясняло ее раскалывающуюся голову. Должно быть, она ударилась головой, когда падала.       И всё же, приятно было знать, что даже опасная для жизни травма не помешала Люциферу оставаться Люцифером. Она отчаянно нуждалась в чём-то, за что можно было бы держаться каждый раз, когда она чувствовала, что паника снова начинает нарастать. И это помогало.       Он все еще был собой. Как и она. Они были напарниками. Друзьями. Даже больше. Или меньше. Эта мысль была одной из тех, о которых она не могла думать прямо сейчас.       — Ох, я полагаю, что, если бы ты однажды узнал, что я на самом деле ангел, тебя бы это вполне устроило? Никаких истерик и выкрутасов? — рассеянно спросила она, сосредоточившись на своей задаче медленно стянуть его пиджак с плеч и получше рассмотреть его раны.        Ее сердце пропустило удар, когда она подсветила телефоном его рубашку — должно быть, на ней было не меньше десяти отверстий от пуль. Тем не менее, крови не было. Как и не было смысла. Во всём этом.       Его дыхание на секунду сбилось, когда она продолжила осматривать его, вытягивая  рубашку из брюк. Когда она начала расстегивать первую пуговицу, она услышала, как он проворчал себе под нос тихо, почти незаметно:       — Не ангел.       Она не была уверена, имел ли он в виду ее или себя, но у нее точно не было времени слишком зацикливаться на этом. Не тогда, когда она была занята, пытаясь понять, почему под рубашкой у него не было ни единого следа. Никаких отверстий, никаких повреждений вообще. Он должен быть мертв, а не представлять собой эту странную смесь того, что он каким-то образом ранен и невредим одновременно.       — Нет ни ран, ни крови.       Разве не об этом он говорил ей однажды, когда она расспрашивала его о том, как его подстрелили? Она провела рукой по его разгоряченной коже, едва замечая, как тяжело он сглотнул, когда она прикоснулась к нему.       — Прости, — сказал он, нарушая внезапно установившуюся между ними тишину. Она вопросительно посмотрела на него. — Я не поймал тебя, когда ты упала.       Он говорил о том, что произошло после того, как она увидела его. Но как он мог успеть? Он находился в нескольких метрах от нее и был в таком же шоке, как и она, судя по выражению его… лица.       О, Боже, его лицо.       Подождите. Неужели это Бог сделал с ним?       Паника вновь охватила ее, она попыталась вспомнить то немногое, что знала из Библии. У нее было множество вопросов, она столько всего не знала.       Не время... Не время…       Слишком поздно она поняла, что на самом деле бормотала это вслух. Когда он взглянул на нее, его глаза наполнились тревогой. Нерешительно он накрыл ее руку своей, пытаясь успокоить ее.        И, к своему стыду, она отстранилась.         Мгновенно он снова опустил взгляд в пол. Прошла целая минута, прежде чем она смогла заставить себя сосредоточиться на том, что ей нужно было сделать.        — Ты можешь стоять? — спросила она, чувствуя облегчение от того, насколько уверенно звучал ее голос.       Он кивнул, явно не доверяя своему голосу в данный момент. Постепенно он начал подниматься, и болезненное шипение вырвалось у него сквозь зубы. Протянув руку, он ухватился за поручни, металл заскрежетал и смялся под его хваткой. Было слишком легко забыть о том, насколько сильным он иногда был, что, конечно же, сейчас можно было легко объяснить.       Все это время он одной рукой поднимал мужчин в два раза больше себя. Однажды он швырнул человека на двенадцать футов в окно, словно это было пустяком. Она снова и снова просматривала кадры этого события, пытаясь понять, как это возможно. Однако одной пули, одной улики, противоречащей его словам, было достаточно для того, чтобы она отмахнулась от него как от сумасшедшего.       Она была дурой.       Они оба молча стояли, пока она размышляла, что делать дальше. Она была уверена, что они уже должны быть у подножия здания. Осталось не так уж много пролетов.        Хлоя надеялась, что вместе они справятся. Она не знала, как поддержать его, не касаясь его спины, а, судя по его виду, ему определенно понадобится помощь. Он сильно побледнел с тех пор, как поднялся, и теперь, когда он находился ближе к свету, она видела, как блестело его лицо. Он вспотел. Она не могла вспомнить хотя бы одну ситуацию, в которой он бы вспотел.       Хлоя с прискорбием посмотрела на стену, впитавшую его кровь. Она должна была спасти его несмотря ни на что. Будущее, которое, как она думала, будет у них, теперь изменилось, но, тем не менее, оно все еще было. И он должен быть в нем.       Прижавшись к нему сбоку, она осторожно положила его руку себе на плечи, стараясь не толкать его. Он шокировано посмотрел на нее сверху вниз, ведь она осмелилась подойти так близко к нему. Она слегка пожала плечами, а затем мягко подтолкнула его вперед.        Первый шаг был самым сложным. Его тело, прижатое к её, дрожало при малейшем движении, но после они начали мучительно медленно, но неуклонно идти вперед.       Когда они достигли следующего пролета, он отстранился от нее и прислонился боком к стене чтобы отдохнуть. Она подождала, пока его дыхание выровняется, прежде чем заговорить.        — Зачем ты вообще тащил меня всю дорогу?       Он устало поднял голову и взглянул на нее.        — Не был уверен, — ответил он тихо, — кто придет.        Он пошатнулся, отталкиваясь от стены, и она тут же подошла к нему.        — Люди Каина… резервный отряд… — он сделал паузу, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить равновесие, тяжело опираясь на ее плечи. — В любом случае, куча тел на полу, ты без сознания… так себе картина.       Он слегка сжал ее предплечье, показывая, что они должны снова начать двигаться, но, когда они достигли первой ступени, он помедлил.       — И я… я не мог оставить тебя.       Я никогда не оставлю тебя. Слова, которые не были произнесены, но она все равно их услышала. Она никогда не поймет, чем заслужила такую преданность существа подобного ему. Она была всего лишь простым человеком, ее существование было всего лишь малой частью в великой схеме вещей. Сложно было представить что-то более невообразимое.       Но это не было игрой, в этом она была уверена. Возможно, начиналось всё именно так, но теперь… то, что было между ними, чем бы это ни было, для него было настоящим. Она была для него не просто игрушкой, способом развлечь себя в течение нескольких лет его бессмертной жизни.         Или во всяком случае в том моменте, который должен был быть бессмертной жизнью. Люцифер теперь все больше и больше полагался на ее поддержку, и ее тело начало уставать. Она никогда раньше не осознавала, насколько он тяжелый. Как будто он весил в два раза больше, чем должен был бы человек его роста.       Наконец-то она увидела свет внизу лестничной клетки. Вздохнув с облегчением, она подтолкнула своего напарника, который привык спускаться по лестнице наощупь, а не смотреть под ноги. Его глаза были закрыты от усталости. Хватка, которой он сжимал поручни, становилась все слабее, видимые вмятины, которые он оставлял каждый раз, когда хватался за них, исчезали.        Все, что ему нужно было сделать, это продержаться еще немного. Теперь они были так близко. Настолько близко, что, возможно, она поторопилась, а, может быть, и он, но, тем не менее, результат был одинаковый.       Он споткнулся и упал.       Его крик боли разорвал тишину, когда он с тошнотворным шумом рухнул на лестницу. Люцифер соскользнул вниз по оставшимся ступеням, пока его ноги не коснулись пола, и в тот же момент он моментально выгнул спину, пытаясь не касаться неровных краев лестницы, откинув голову в ее сторону.       Она замерла.       Его глаза.       О, Боже, его глаза.       Неужели они также горели там, наверху? Она просто не заметила? Они ярко вспыхивали во тьме, озаренные бушующим огнем того, что корчилось и пожирало, маня и отталкивая ее одновременно.       Бессознательно, совсем как тогда, наверху, она попятилась от него. Уперевшись ногой в ступеньку позади нее, она осознала, что делает, и это привело к осознанию, что она готова снова бросить мужчину, корчащегося от боли перед ней.       Соберись, Декер.       Она решительно заставила себя сделать первый шаг в его сторону. Дальше было легче, но, прежде чем она смогла полностью дотянуться до него, она увидела, как он ухватился за одну из ближайших стоек перил. Металл стонал почти так же громко, как и он, когда Люцифер использовал его, чтобы помочь самому себе перевернуться на бок.        Это усилие дорого ему обошлось, и тревожный звук его прерывистого дыхания, когда он пытался справиться с болью, помог прогнать остатки сдержанности, которые у нее могли остаться.       Обогнув лестницу, Хлоя нашла его лежащим почти неподвижно, с плотно зажмуренными глазами и рукой, все еще сжимающей перила. Она провела своими пальцами по его, и он резко вдохнул, вздрогнув.       — Прости, — выдавил он прежде, чем она успела что-то сказать. — Я не хотел…       — Люцифер, все в порядке, — поспешно ответила она. Он усмехнулся, и она не могла винить его за то, что он ей не поверил. Она снова потянулась к нему, слегка сжав его пальцы. — Послушай. Я испугалась, ясно? Сегодня… сказать, что сегодня было нелегко — было бы преуменьшением века. Но прямо сейчас? Я боюсь за тебя больше, чем тебя.       Его рука дрогнула под ее рукой, и он заставил себя медленно посмотреть на нее. Пламя в его глазах погасло, но они все еще оставались незнакомыми, наполненными его собственным страхом.       Она потянулась к телефону.        — Я не могу сделать это в одиночку, — сказала она. — Нам нужна помощь.       Он ничего не ответил, продолжая затуманено глядеть на нее. У нее сложилось отчетливое впечатление, что он сдается.       — Люцифер! — повторила она, желая заставить его действовать, но не решаясь сделать это. Последнее, чего она хотела, это причинить ему еще больше вреда. — Кому я могу позвонить? Твоему брату?       Он слегка покачал головой.        — Он ушел, помнишь? — В его голосе была горечь, которую она не могла понять наряду с очевидной печалью.       — Но ведь мы можем…       Еще одно покачивание головы.       — Он ушел домой. — Он поднял глаза к потолку и вздохнул. — Во всяком случае, к себе домой.       Оу. Ох.       Она даже не начала думать о других последствиях того, что — как она теперь знала, — было правдой. Аменадиэль был ангелом. Мейз была…       Дерьмо.       Ее желудок скрутило, когда пришло осознание. Мейз была демоном. Маркус был Каином.       Каин.       У нее закружилась голова от осознания правды о том, кто на самом деле был ее самым близким человеком. И именно об этом она не могла перестать думать.       Демон. Дьявол. Первый в мире убийца.       Все они в ее сердце. Все они в ее доме.       Все они наедине с ее дочерью.       Что за людей…       Нет.       Что за монстров она впустила в их жизнь?       Какой же матерью она была?       Ее глаза наполнились слезами, и она закрыла их, отвернувшись от лестницы. Она не могла этого сделать. Она не могла позволить себе потерять его прямо сейчас. Только не тогда, когда они были так близко к цели.       Свет над головой погас, на мгновение погрузив их во тьму. Единственным оставшимся освещением было слабое свечение маленькой таблички с надписью "аварийный выход" на противоположной стене, отчего дверь под ней отливала жутким зеленым светом.       Искушение уйти, исчезнув в темноте, было сейчас таким сильным. Крепко обняв себя руками, она дрожала от холода, вдруг взявшегося из ниоткуда, но старалась не думать ни о чем, кроме необходимости дышать.       Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.       Картинки, где ее дочь была главным звеном, мелькали перед ее глазами. Видения ее боли и слез, потерянной и одинокой, и все потому, что ее мать не защитила ее. Но потом... потом эти видения внезапно исчезли, прежде чем превратиться во что-то совершенно другое.       Воспоминания.       Люцифер держался совершенно неподвижно, пока ее обезьянка рисовала единорога на его лице, несмотря на горячие протесты. Мейз в сотый раз позволила себе сыграть роль пациентки, пока доктор Трикси лечила ее травмы, с улыбкой на лице, которую она не могла полностью скрыть. Вечера игр сменялись часами караоке, они вчетвером пробирались через все существующие диснеевские песни, и все это для развлечения ее дочери.       Она отчаянно нуждалась в этих воспоминаниях. Люцифер никогда не причинял вреда Трикси. Мейз никогда не причиняла Трикси вреда, во всяком случае, намеренно. Они заботились о ней, она любила их в ответ. Она без сомнения знала, что они оба сделают все, чтобы защитить ее.       Но Пирс… эта мысль пробрала ее до костей. Еще одна вещь, которую нужно запрятать на задворках ее сознания, чтобы разобраться с ней позже. Но невозможно бегать от мыслей раз за разом и надеяться, что этот способ будет работать всегда. В эту секунду она чувствовала, что вот-вот сломается.       — Детектив? — Голос Люцифера, тихий и обеспокоенный, раздался позади нее. Сделав судорожный вдох, она повернулась к нему лицом и поняла, что у нее остался единственный доступный вариант.       — Я звоню Мейз, — сказала она, набирая номер охотника за головами на своем телефоне. Но не успела она этого сделать, как Люцифер оторвал руку от перил и сжал ее запястье, словно в тиски. Не слишком сильно, чтобы причинить ей боль, но достаточно для того, чтобы остановить её.       — Нет. Не ей.       Он практически прорычал эти слова, и на мгновение ей показалось, что она увидела, как тлеющие угли в его глазах снова вспыхнули. Инстинктивно она попыталась отдернуть руку. Он сразу же отпустил ее, глядя с раскаянием в пол.        — Она — одна из причин, по которой мы оказались в этом кровавом месиве, — объяснил он с горечью.       Мы. Не я. Мы.       Мейз имела к этому какое-то отношение? Что-то связанное с Пирсом? Мейз, которая должна была быть ее другом. Мейз, которая была демоном. Мейз… которая не сможет им помочь.       Очередное предательство. Еще одна вещь в копилку к тем размышлениям, о которых стоило ненадолго забыть, еще один вопрос, который затягивал веревку вокруг ее груди с каждым новым открытием все сильнее. Хлое становилось труднее дышать.        — Ну, тогда кому я могу позвонить? — спросила она. Это была просьба, которую она должна была озвучить, но она ненавидела то, насколько слабо звучал ее голос. Головная боль вернулась, резкая вспышка пронзила ее голову как раз в тот момент, когда она меньше всего этого ждала.       Люцифер не ответил, его глаза все еще были устремлены в пол, а единственным звуком было его прерывистое дыхание, вырывающееся из легких. Дрожь пробежала по его телу, и она не была уверена, было ли это от злости или от шока.        — Люцифер! — рявкнула она резче, чем собиралась, ее беспокойство начало приводить ее в отчаяние.       Его голова склонилась еще ниже.        — Линда, — тихо выдохнул он. — Ты можешь позвонить Линде.       Время будто замедлилось.        — Она знает, так ведь?       Тишина.       — Так ведь?        Он кивнул.       Это было слишком. Это последнее откровение сломало тот непрочный барьер, который Хлоя выстроила, чтобы хотя бы пытаться нормально функционировать. Ее дыхание стало прерывистым, резким, и она задавалась вопросом, звучало ли это для него, так же, как и для неё — сродни рыданиям.       Ей нужно было уйти. Все еще сжимая телефон в руке, она сосредоточилась на том, чтобы заставить себя двигаться к выходу. На краю сознания ей показалось, что она услышала, как он слабо позвал ее, но это не помешало ей сделать ещё один шаг. А затем еще один.        Но когда он отчетливо произнес ее имя... этого было достаточно, чтобы, подойдя к двери, она остановилась. Она не могла оставить его. Да, она не могла смотреть на него прямо сейчас, но и бросить его просто так она тоже не могла.       Приняв решение, она взяла себя в руки, прежде чем развернуться на каблуках и вернуться к лестнице. К лестнице и затем вверх, пробираясь мимо распростертого тела Люцифера и продолжая подниматься, пока она не оказалась на лестничной площадке двумя пролетами выше. Там она прислонилась к стене, бессознательно глядя на экран своего телефона.       Он сказал. Он сказал Линде.       Но не ей.       Но это было неправильно, не так ли? Он говорил всем. Он всегда говорил правду о том, кто он такой. Что означало… что означало, что Линда должна была ему поверить…       Была некая ирония в том, как много в ней развалилось на части одновременно с тем, как остальные кусочки сложились воедино. Линда знала так же, как знала Хлоя… потому что она видела то же самое, что и Хлоя. И как бы она ни пыталась убедить себя, что, возможно, он не хотел, чтобы это случилось… что, возможно, обстоятельства были такими же… какая-то часть ее знала, что все произошло не так.       Он доказал ей.       В этом был смысл, даже она могла это признать. Линда была его психотерапевтом. И — если оставить в стороне нелепое представление о том, что у Дьявола вообще есть психотерапевт, — если он хотел, чтобы она ему помогла, что ж, Люциферу пришлось бы быть с ней честным, не так ли? Честным и открытым.       Таким, каким он должен был быть со своим напарником.       Таким, каким он должен был быть со своим другом.       Таким, каким он должен был быть с ней.       И это ранило.       Когда ее ноги начали подкашиваться, она позволила себе упасть на твердый бетон, подогнув колени к груди. Она почувствовала как цепенеет не только внутри, но и снаружи.       Тусклая обстановка казалась действительно подходящей, поскольку ее мир лишился красок. Мало-помалу, удар за ударом, все, что произошло, разрушило то будущее, которое она представляла себе в дальнейшем. Их совместное будущее.        И теперь она поймала себя на мысли о том, что задавалась вопросом, осталось ли хоть что-нибудь из этого.       Снизу донесся стон, за которым последовал звук рвоты. Этого было достаточно, чтобы вернуть ее в настоящее, по крайней мере достаточно для того, чтобы найти контактные данные Линды в своем телефоне. Она дрожала, набирая номер, но пыталась убедить себя, что это из-за холодной стены за спиной. Она не могла позволить себе впасть в истерику. И он тоже не мог.       Все, что она могла сделать — это лелеять надежду, что Линда не занята сеансом. Она понятия не имела, что нужно делать, если это окажется так. По правде говоря, она не знала, что собирается делать даже с помощью подруги, но лучше так, чем пытаться справиться с этим самостоятельно.       — Хлоя? — ответила Линда, — сейчас действительно неподходящее время…        Ее слова были быстрыми и приглушенными. Отчетливый щелчок закрывающейся двери был слышен по линии, когда Линда перешла в другую комнату.       Хлоя открыла было рот, чтобы что-то сказать, но к её ужасу, у нее вырвалось лишь безудержное рыдание.        — Хлоя? Хлоя, что случилось?       Беспокойство Линды слегка отрезвило ее, истерика утихла ровно настолько, чтобы позволить ей вдохнуть немного воздуха. Она впилась ногтями левой руки в ладонь, пытаясь заставить себя преодолеть отчаяние, которое угрожало захлестнуть ее. Ей просто нужно было заставить себя сказать что-нибудь, что угодно. Все было бы хорошо, если бы она могла просто получить помощь.       Она повторяла себе это снова и снова.       — Люцифер, — наконец выдавила она. — Ты нужна ему.       Она могла бы поклясться, что услышала, как Линда вздохнула с облегчением.        — Скажи ему, что если ему нужен срочный прием, я могу прийти к нему, но мне неудобно, если еще кто-нибудь будет в офисе сейчас. Я могу иметь дело только с одним небож… с одним пациентом за раз.       Последовавшая тишина указывала на то, что настала очередь Хлои говорить, но она снова не могла найти слов. Почему это было так тяжело? Она знала, что ей нужно было сказать, так почему она не могла просто произнести это?       —... Хлоя?       —... Хлоя?        — Он Дьявол.       Истина вырвалась из ее горла и вдребезги разбила ее. Она произнесла это вслух, отчего все стало слишком реальным. Верёвки на её груди, наконец, были стянуты натуго, а ее сердце, казалось, вырывается из груди.       То, что она должна была сказать дальше, было еще труднее.        — Он Дьявол… и я думаю, что он умирает.       Линда что-то говорила, но Хлоя ощущала себя потерянной, слезы текли по ее щекам, когда реальность событий дня продолжала доходить до ее сознания.       — О Боже, Линда… так много крови… я не знаю, что делать… — заикаясь, ответила она между короткими, судорожными вздохами.       — Хлоя, мне нужно, чтобы ты сделала несколько глубоких вдохов для меня, хорошо? Скажи мне, где ты.       Спустя нескольких долгих мгновений она смогла сделать то, что попросила Линда. Линда была терпелива, когда пыталась разобраться в деталях, но потребовалось не так много времени, чтобы психотерапевт подтвердила, что знает их местоположение и будет там так быстро, как только сможет.       Тяжесть на груди Хлои на долю секунды ослабла, эта искра надежды на горизонте — как раз то, что ей было нужно прямо сейчас. Это еще не конец, далеко не все, но осознание того, что они больше не одиноки, придало ей сил.       Дверь в комнату, в которой находилась Линда, снова открылась, и на заднем плане зазвучал приглушенный голос. Пока психотерапевт была занята другими делами, Хлоя откинула голову на стену, закрыла глаза и позволила руке, держащей телефон, упасть на пол, пытаясь сосредоточиться.       Именно тогда она услышала шум сверху.       Она дернулась вверх. Кто-то разговаривал? Она не могла точно сказать. Напрягаясь, она старалась прислушаться, но слышала только звуки, издаваемые своим телефоном, которые уже не были невнятными.       — Мейз! — услышала она восклицание Линды, снова поднося телефон к уху.       — Ты можешь оставить его? — Резкий тон Мейз прорезал радиоволны, и какое-то мгновение Хлоя вообще не могла ничего сказать, захваченная врасплох внезапным появлением голоса демона и ее непостижимым вопросом.       — Что…? — в конце концов ошеломленно ответила она.       — Ты. Можешь. Оставить. Его? — повторила Мейз, словно разговаривая с ребенком. Было еще хуже от того, что Хлоя никогда не слышала, чтобы Мейз так разговаривала с Трикси.       — Нет, я не могу оставить его, — отрезала Хлоя. — Пирс мертв, Люцифер истекает кровью, и я понятия не имею, найдет ли подкрепление нас первым или нас найдет кто-то другой. Я ни за что его не оставлю.       Линда задала вопрос, который Хлоя не смогла расслышать, и демон заворчала на нее в ответ.       — Ей нужно знать. — Это были единственные слова, которые уловила Хлоя. О чем бы Мейз ни говорила, было не похоже, что Хлоя узнает об этом в ближайшее время.       — Отлично. Вытащи его оттуда. Мы уже в пути.       — Подожди! — поспешно выпалила Хлоя. — Это не так просто! Я не уверена, что он может просто стоять, не говоря уже о том, чтобы идти. Нам просто придется ждать здесь и надеяться…       Последним, что она ожидала услышать в ответ, был смех.        — Просто? Ты что, все это время не обращала внимания? Это именно настолько просто. Ты попросишь его прыгнуть, и этот идиот спросит откуда. Если ты скажешь ему идти, он будет идти.       Хлоя не могла поверить своим ушам. Мейз знала, что она говорила о Люцифере, верно? Люцифер, который половину своего времени пропускал все ее слова мимо ушей?         — Ме… — начала было она возражать, но охотник за головами уже прервала разговор.       — Отлично. Просто великолепно, — пробормотала она про себя. Сверху донесся еще один шум, и на этот раз это определенно были звуки голосов. Сунув телефон обратно в карман, она тихо и быстро двинулась вниз по лестнице и остановилась, увидев Люцифера, который теперь сидел прямо, обхватив голову руками. Рвота залила ступени перед ним, и она старалась не думать о том, сколько красного она там увидела.       Она действительно пыталась.       — Это… было неприятно, — пробормотал он, когда она подошла, и теперь его голос дрожал.       Она опустилась на ступеньку рядом с ним.        — Ты должен был подождать, пока я помогу тебе подняться, — ответила она, слегка отчитывая его. Через минуту ему очень понадобится ее помощь, и ей нужно заставить его принять ее. Последнее, в чем она сейчас нуждалась, это в проявлении знаменитой гордости Морнингстара.       — Я слышал голоса, — объяснил он, слегка сдвигаясь на ступеньке и выпрямив спину настолько, насколько это было возможно, прежде чем посмотреть на нее. — Подумал, что тебе может понадобиться моя помощь.       — Люцифер… — она раздраженно покачала головой. — Единственный человек, которому сейчас нужно помочь, — это ты сам.       Встав, она подошла к нижней части лестничной клетки, следя за тем, где стоит, и протянула руку. Он смотрел на нее из-под густых темных ресниц смертельно серьезным взглядом.        — Я сражался в состоянии и похуже, Детектив.       Почему-то она ни на секунду не сомневалась в его словах.       — Мне не нужно, чтобы ты сражался, Люцифер, мне нужно, чтобы ты ушел.       Он моргнул от удивления, а затем его лицо приняло покорное выражение.        — Конечно. Хотя, как ты заметила, в данный момент я чувствую себя несколько нехорошо, так что, если ты не возражаешь… — Он указал на дверь, и именно тогда она поняла свою ошибку.       — Со мной, Люцифер, мне нужно, чтобы ты ушел со мной. Мы не можем просто оставаться здесь, ожидая, что кто-нибудь придёт.       Она не думала, что когда-либо видела его настолько взволнованным.       — Честно говоря, Детектив… — сказал он, опустив взгляд на пол под ее ногами, — я не уверен, что смогу.        Он попытался немного оттолкнуться от лестницы, чтобы продемонстрировать это, но тут же снова упал. Все его тело тряслось в конвульсиях, и он зашипел от боли.       Была ли Мейз права? Неужели она действительно обладала такой властью над ним, что могла заставить его сделать это? Должна ли она заставить его?        Наверху сейчас могли бы быть Дэн и Элла. Или кто-то, кто мог бы им помочь. Однако в глубине души она знала, что это не так. Она сильно сомневалась, что подкрепление успело добраться до сюда, и она определённо точно не слышала даже отголосков сирен. Вряд ли голоса принадлежали кому-то, кто мог бы помочь Люциферу.       И она не позволит никому навредить ему.       — Вставай.       Его голова повернулась в её сторону, он выглядел сбитым с толку.        — Прости?       — Люцифер, вставай. Нам нужно идти.       На мгновение он выглядел словно потерянный маленький мальчик, неспособный понять, почему кто-то хотел причинить ему боль. В ее голове промелькнула мысль: так ли он выглядел в тот день, когда его изгнали из Рая?       — Люцифер, пожалуйста. Ты должен сделать это. Ради меня.       Он взял ее за руку.