***
Веранда оказалась не в пример более светлой, чем обстановка всего остального дома. Огромные окна во всю стену пропускали немало света. Под ними стояло несколько напольных керамических горшков. Увы, теперь безнадёжно пустых. В центре обнаружился немного потемневший от времени круглый ротанговый стол, а в комплект к нему — четыре плетёных стула. Стол был накрыт ажурной белой скатертью, а его центр венчали пузатый фарфоровый заварник, молочник, аккуратная белая сахарница, наполненная кусочками сахара и щипчики к ней. Прямо напротив центрального места, его дожидалась чашечка с блюдцем тонкого фарфора. Даже тот факт, что Ригель точно знал, как со всем этим обращаться, не делал происходящее менее очаровательным. Раньше мальчику очень редко доставалось что-то из десертов, а если и доставалось, то, как правило, это нужно было съесть по возможности быстро и незаметно. Ребёнок опустился на своё место и осмотрелся. Если чай был сервирован на одного, то вот десерты… Сконы, сэндвичи, пироги… Всё выглядело безумно аппетитным, но при всём желании не могло быть съедено за один приём пищи. Ригель хотел уже обратиться к эльфу, но встретился с его многообещающим взглядом и промолчал. Похоже его здесь будут кормить. Нет, не так. КОРМИТЬ. Пока он не станет, как минимум, соответствовать по комплекции детям своего возраста. Непроизвольно вздрогнув, он зашарил взглядом по помещению в поисках своей заступницы. Неожиданно светлые стены были украшены изображениями цветов и фруктов. Наконец, на одной из картин, в облаке цветущих гортензий, обнаружилась и сама хозяйка дома. Она лишь улыбнулась, но комментировать поведение эльфа не стала. — Ну что, мой дорогой, ты готов к выходу в город? — Если честно, мне немного страшно. — Ты не хочешь прогуляться? — Очень хочу! Но я… — Смелее. — У меня такое чувство, что я сплю. Сегодня столько всего произошло… Словно это не со мной, кажется, я сейчас выйду за порог и опять окажусь там, на Тисовой, — на этих словах мальчик густо покраснел и потупился, — Простите, мэм, я вам очень благодарен, просто… — Просто не можешь осознать что это навсегда, — сочувственно покивала леди Блэк, — Не волнуйся, это скоро пройдёт. Не забывай, я буду с тобой, а если заблудишься, всегда сможешь позвать Кричера, и он вернёт тебя домой, где бы ты ни был. — И я смогу увидеть дом? — Теперь сможешь. Итак, давай лучше решим, куда следует сходить? Учти, в ближайшее время в Магический Лондон тебе лучше не соваться, так что рассчитывай на частые посещения магглов. — Тогда мне нужно переодеться, — загрустил мальчик. — Тебя не устраивают вещи Регулуса? — Ох, нет, что вы! Они замечательные и очень удобные! Просто… Так ведь сейчас никто не одевается. Все будут на меня пялиться, да и… — Даже не думай! Те ужасные тряпки, что были на тебе вчера, ты больше не наденешь! Если уж на то пошло, придётся сперва посетить магазин одежды. Но выбирать буду я! — Хорошо, maman, — решил благоразумно не спорить мальчик и искренне понадеялся, что азартный блеск в глазах портрета ему только привиделся. Не привиделся! Первые полчаса леди Блэк ещё пыталась не вмешиваться, лишь иногда указывая, куда стоит зайти и на что обратить внимание, но чем дальше они отходили от мрачной Площади Гриммо, тем больше предвкушения слышалось в её голосе, и тем чаще Вальбурга стала забывать про конспирацию. В конце концов соскучившаяся по шопингу дама потребовала от Кричера безразмерную сумку и отвод глаз, после чего, аки полководец, отправилась покорять современный Лондон. При этом мальчику приходилось вести себя естественно, делая вид, что он ну вот ни капельки не разговаривает с пустотой, да и вообще, одинокий ребёнок в магазине — это нормально. Сменив кружевное бархатный костюм и гольфы на классические брюки и рубашку, Ригель и впрямь стал привлекать меньше внимания. Увы, maman сказала, что ни джинсов, ни футболок в своём доме не потерпит. Зато настояла на покупке зелёного джемпера. И берета… А ещё элегантных клетчатых брюк и пиджака к ним… Ну и, разумеется, для каждого комплекта нужны туфли… И ремень… И головной убор… Кажется, леди Блэк в своё время не наигралась в куклы, и теперь азартно навёрстывала упущенное. Не сказать, что такое времяпрепровождение нравилось мальчику, но он был искренне счастлив видеть Вальбургу настолько воодушевлённой. Она будто помолодела. Каким чудом они не забыли про книжный магазин, осталось загадкой, но и там не обошлось без излишеств. Сначала Ригель нашёл те учебники, по которым учился в школе в этом году. Затем те, что использовались прежде… и для комплекта — всё для более старшего возраста. Поинтересовавшись их содержимым, леди Блэк авторитетно заявила, что не собирается объяснять сыну непонятные термины (на что тот тактично промолчал, что она вряд ли и сама их знает), и потребовала приобрести несколько энциклопедий. Немного поспорив об удобстве обычной канцелярии, сошлись на том, что немагические дисциплины и впрямь разумнее будет конспектировать в маггловских тетрадях, а вот шариковые ручки были отвергнуты категорически! Максимум на что согласилась строгая дама — сувенирные металлические перья. Оценив объём покупок, женщина признала, что без магии им это всё не продадут. Пришлось вызывать Кричера, чтобы тот угостил продавца конфундусом, а заодно отправил покупки сразу домой. Наконец, дойдя до небольшого парка, Ригель устало опустился на скамейку у пруда. Леди Блэк вслух рассуждала, кажется, о достоинствах и недостатках современной одежды и сравнивала её с прежней, ну или что-то в этом духе, а мальчик в это время витал в облаках. Неподалёку выясняли отношения два важных ворона. Не понятно, что такого они не поделили, но пух и перья летели только так. Совсем рядом с ботинком мальчика осело длинное иссиня-чёрное перо. Поодаль обнаружилось ещё несколько. Немного поколебавшись, ребёнок подобрал каждое. — Зачем ты их собираешь? — Они красивые! Да и вообще, им здесь не место. — Темнеет. Тебе лучше вернуться домой. Сможешь сам найти дорогу? — Постараюсь. Как ни странно, но вернуться в особняк оказалось совсем не сложно. Теперь, не скрываемый чарами, дом выделялся среди маггловских домов как тот самый ворон среди голубей. Он был мрачнее, рельефнее, выразительнее, а ещё в нём горели все окна. Кричер ждал своего маленького хозяина к ужину. В груди потеплело. Какое удивительное чувство, когда тебя кто-то ждёт, даже если это всего лишь старый ворчливый слуга и волшебный особняк. — Я дома! — С возвращением, Хозяин! Маленькому хозяину следует переодеться к ужину! Маленький хозяин должен хорошо питаться… Под привычные уже причитания старика, Ригель взлетел по лестнице и счастливо рассмеялся. Уже поздно вечером, сытый, вымытый и переодетый в странную викторианскую ночнушку (к слову, нужно будет показать maman магазин постельных принадлежностей и настоять на покупке пижамы), мальчик лежал в постели и крутил в пальцах длинное чёрное перо. Сине-зелёные блики на его кромке так и манили снова и снова проводить по упругой глади, но мальчик боялся неаккуратным движением повредить хрупкое опахало. Наконец убрав его на тумбочку, Ригель закрыл глаза……Чтобы увидеть во сне ворона.
Он скакал по белому снегу, оставляя за собой цепочку неглубоких следов. Ребёнок пошёл следом. Во сне он почему-то знал, что ворон его не испугается и не улетит. Вокруг стояли голые тёмные деревья. С низкого свинцового неба падали огромные белые снежинки. Они опускались на чёрные деревья и на какие-то серые предметы. Мальчик никак не мог понять что это такое. Он зябко поёжился, и непроизвольно запахнулся поплотнее в то, что было на нём надето. Это оказалась мантия. Такая же лёгкая и серебристо-серая, как небо над головой. Вдруг, между деревьями замелькали тёмные фигуры. Люди. Приземистые, неуклюжие, с всклокоченными волосами и жуткими гримасами, в тяжёлых кованных сапогах и звериных шкурах на плечах, они стали осторожно подкрадываться к центру поляны. Ригель решил, что такое знакомство для него будет излишним, накинул капюшон своей необычной мантии на голову и затаился под деревом, пристально наблюдая за чужаками. Тем временем, один из них добрался до крайней фигуры. Стряхнув снег, он явил миру изображение прекрасной каменной девы. Все замерли в восхищении. Они ходили вокруг, рассматривали, благоговейно её касались… Наконец кого-то осенило попытаться осмотреть и остальные. Начались азартные поиски изваяний. Чужаки азартно метались по поляне, вытаптывая снег, толкаясь и сбивая друг друга. Кажется, у них началось какое-то странное соревнование, и вот уже никого не интересует, насколько прекрасны статуи, только бы найти побольше. Их хватают и толкают совсем не бережно. Кто-то из пришельцев прокрался в стан «противника» и попытался приподнять чужую добычу. Ничего не вышло. Тогда он взял палку и что есть сил ударил по изящной мраморной фигуре. Та оказалась довольно прочной. С десяток ударов смогли только отколоть несколько каменных цветов. Обрадованный успехом, варвар уже и забыл изначальную цель, начав с гиканьем лупить прекрасное видение. Новая забава пришлась по вкусу и остальным. Вдохновившись его примером, они принялись разрушать всё то, что не смогли поделить. Сначала атаке подверглись спорные фигуры. Несмотря на всю их прочность, нет-нет, да удавалось кому-то отколоть камень — другой. Когда же набралось достаточно камней, варвары принялись метать их, стремясь создать как можно больше разрушений. Ригель не сразу заметил, что на прежде спокойный зимний лес налетел буран. Чем больше ярились дикари, тем, казалось, сильнее бушевала природа. И вот уже непонятно, где люди, где статуи, а где просто снежные миражи. Всё кругом белым-бело, в ушах завывает метель, и только яростные крики, да изредка мелькающие мимо камни говорят о том, что они продолжают бесноваться. Мальчик испуганно вжался в землю и закрыл голову руками. Вдруг раздался пронзительный звон, пространство прошило ослепительной вспышкой и мир замер, чтобы глянуть с новой силой на этот раз криками боли и ужаса. Последние голоса чужаков затихли вдали, а на поляну опустилась оглушительная тишина. Над ухом каркнул ворон. Мальчика кто-то подёргал за рукав. Открыв глаза, Ригель увидел, что настойчивая птица тянет его куда-то вглубь поля боя. Снег больше не был белым. Он зиял грязными проплешинами и бурыми пятнами. Тут и там валялись обломки статуй и окровавленные тела дикарей. Их все будто разметало, а пернатый проводник уверенно вёл к самому эпицентру взрыва. Вслед за птицей, мальчик подошёл к скорбной статуе в самом центре этого безумия. Бесполая фигура ангела, укрытая мраморной вуалью, была увенчана пышным венком роз. Увы, многие из соцветий пострадали, оставив лишь шипы. Фигура была очень похожа на ту, что охраняла вход в алтарный зал поместья, только здесь она протягивала изящные белые кисти, в которых должно было находиться что-то круглое. Ворон требовательно каркнул, привлекая к себе внимание. Он стучал клювом по затоптанному снегу, что-то яростно ища. Сначала мальчик не понял чего тот добивается, но потом заметил, что в том месте что-то сверкает. Вдвоём они смогли найти большой обломок хрустального шара. Даже будучи разбитым, он ярко светился, только вот острые грани больно ранили, оставляя на снегу красные капли. Ригель наконец осмотрелся. Он понял, что произошло. Похоже, эта статуя была сердцем композиции. У неё в руках лежал светящийся хрустальный шар. Кто-то попал в него камнем, и тот взорвался, разлетевшись на куски и разметав осколки далеко вокруг. Те, в свою очередь, посекли и прочие статуи и чужаков без разбора, завершив нелепое сражение полнейшим хаосом. Тем временем ворона заинтересовала фигура статного старика с трещиной на груди. Подойдя ближе, мальчик увидел, что один из хрустальных осколков расколол старинный медальон и застрял глубоко в камне. Ворон изо всех сил старался достать его, но только ранил себя. Он клевал, и царапал, и жалобно каркал, но ничего не выходило… Пытаясь уберечь всполошившуюся птицу, мальчик проснулся. Сердце неистово колотилось, а в голове звучали слова Регулуса: «Кричер. Медальон. Алтарь» — КРИЧЕР!!! Вопреки своим привычкам, домовик появился мгновенно. — Вы звали, Хозяин? — Ригель! Что случилось? — подключилась Вальбурга. — Кричер… Медальон… Алтарь… — Кричер, о чём он говорит? — Кричер не может сказать, — запричитал эльф, — Кричер плохой эльф! Хозяин Регулус запретил говорить кому-либо из Блэков. Кричер не может сказать. — Но ты знаешь о чём речь? — Регулус… Тогда, во время ритуала, он что-то такое говорил. Я не уверен… — Кричер? — Кричер понимает, Госпожа. Кричер всё принесёт. И потянулись длинные минуты ожидания. Мальчик так и эдак прокручивал в голове сон, непроизвольно вертя в руках так полюбившееся ему вороново перо. С одной стороны, больше всего разрушений принёс взрыв, но с другой… Он ведь видел, как те странные люди с каждой минутой становились всё более и более жестокими. Не останови их катастрофа, неизвестно, чем бы это обернулось в итоге. Наконец, Кричер принёс медальон. Серебряная подвеска с изображением змеи в форме сдвоенной буквы S безжизненно поблёскивала в узловатых пальцах старика. — Медальон Слизерина? Откуда он у нас?! — ахнула Вальбурга. — Хозяин Регулус не велел рассказывать, — расплакался Кричер. Тяжело вздохнув, мальчик осторожно взял медальон за цепочку и непроизвольно поёжился. Амулет и в самом деле ранил. Не физически, нет, но что-то такое колючее поднималось из самых глубин души. Ригель поторопился избавиться от опасной находки. Как был босой и в ночной рубашке, он лёгким призраком прокатился по тёмным ступеням, проскользил по тайному коридору, разгоняя своей маленькой белой фигурой светящийся туман, и юрко прошмыгнул под мантию каменной стражнице, чтобы вновь оказаться среди сияющих звёзд алтарного зала. На этот раз ему не пришлось заглядывать за грань, только отдать искомое. Медальон, казалось, жёг руки, потому мальчик с радостью положил его на алтарь. Как прежде случилось с кровью, сам медальон остался лежать на поверхности, а вот его содержимое тонкой струйкой стало вытягивать в алтарный камень, образуя напротив сияющего там осколка ещё один, побольше размером, но какой-то тусклый, будто испачканный. Два осколка находились на небольшом расстоянии друг от друга, и стало очевидно, что это части одного целого. — Словно хрустальный шар… — завороженно прошептал мальчик, непроизвольно разжимая пальцы. Перо, что всё ещё находилось в его руке, выскользнуло и закружилось по комнате, паря в сияющих завихрениях магических потоков. Залюбовавшись, Ригель не сразу понял, что его несёт к алтарю, а когда заметил, было уже поздно. Перо плавно опустилось на поверхность, и, словно не заметив преграды, стало погружаться дальше, растворяясь в темноте камня. — Как так то? — растерянно пробормотал мальчик. В ответ, от камня на него плеснуло приливной волной и послышалось насмешливое: " Кар!» Обернувшись, мальчик лишь услышал хлопанье крыльев где-то наверху и удивлённый вскрик maman.