Старый дом

как это было Северус снял с шеи золотую цепочку, подаренную ему маленькой принцессой ещё осенью, и решительно сжал её в кулаке. Пора. Это именно тот случай, когда необходимость важнее каких-то личных заморочек. Профессор уверенно вставил артефакт в замочную скважину. Как ни странно, он даже подошёл, хотя, постойте, ведь до этого в двери его спальни и вовсе не было никакой замочной скважины… А впрочем, это мелочи. Стоило толкнуть дверь, как она преобразилась. Тяжёлый дубовый массив, присущий большинству дверей старинного замка, пересекая невидимую границу, вдруг преображался во что-то более светлое и гладкое. Профессор хмыкнул. Он предполагал, куда приведёт его заветный ключик, но проверить так и не удосужился. Признаться, это выглядело довольно эффектно. Задумчиво сощурившись, он так же медленно прикрыл дверь, отслеживая обратную трансформацию. Решившись, Северус сделал шаг вперёд. Он всем существом прочувствовал тот миг, когда воздух в помещении стал иным. Миг назад вокруг пахло рутой, а спустя шаг лёгкие вдруг наполнились невесомым ароматом цветущего шиповника. Это было настолько неожиданно, что мужчина чуть не упустил дверь. Побоявшись лишиться своего пропуска вовне, он первым делом вынул ключ и спрятал его под слоями одежды. Дверь со щелчком захлопнулась. Северус нахмурил брови и задумчиво побарабанил кончиками пальцев по губе. Что-то для себя решив, он повернул ручку. По ту сторону оказался коридор. Зато случилось кое-что другое: по дому прокатился перезвон оповещающих чар. Профессор удивился. Он был уверен, что хозяева дома узнали о его прибытии ещё в тот момент, когда он воспользовался артефактом. Выходит, нет. С раннего детства приученный выгрызать для себя привилегии зубами, маг не понимал такого безосновательного доверия к почти постороннему человеку. С другой стороны, не ему жаловаться. Решив не тянуть времени, мужчина покинул своё убежище и привычным маршрутом направился в сторону гостиной. Хозяева, наверняка, будут либо там, либо где-то поблизости. Так и вышло. Леди Певерелл обнаружилась в ротанговом кресле на примыкающей к гостиной террасе с пяльцами в руках. Она светло улыбнулась гостю и повела рукой на сиденье напротив. То услужливо выдвинулось, как бы намекая… — Здравствуй, Север. Составишь мне компанию за чашкой чая? — Госпожа, — почтительно поклонился Северус, — Я бы с радостью, но несколько спешу. — Север-Север… Такой большой, а врать не научился. Не думаю, что несколько минут что-то изменят. Не в этом месте. Так как насчёт чая? — Конечно. — Давненько ты нас не навещал. Мы уже соскучились. Особенно Лисса. Девочка к тебе очень привязана. — Вы же знаете, я не слишком люблю общаться с детьми. — Действительно. Какая ирония, — усмехнулась Леди, отпивая небольшой глоток прямо из блюдечка. К этому моменту на небольшом столике появилась дополнительная чашка. Хозяйка дома собственноручно наполнила её ароматной зелёной жидкостью из пузатого стеклянного чайника с плавающими там свежими листочками, а затем привычным движением намазала кусочек белого хлеба сливочным маслом и джемом с почему-то не перетёртыми ягодами. На удивление иностранца, Елена пояснила, что варенье такое и должно быть. — Ешь, Север, тебе не помешает немного подкрепиться. И поспать. Снова себя загонял… Она осуждающе покачала головой. — Или, возможно, стоит оставить всё как есть. Я и в лучшие годы не мог похвастаться цветущим видом, а уж теперь и подавно. — Юноша, не говорите глупостей. Ваши познания в теории магии меня настораживают. С каких это пор материальная оболочка мага стала мерилом его благополучия? Тем более столь юного. Будь ты лишён дара, я бы ещё задумалась, а так… — Простите, Госпожа, но не думаю… — Ты просто несносный юнец, равняющийся на окружающих его стариков. — Поверь, уделяй ты немного больше времени своему благополучию, давно бы избавился и от худобы, и от синяков под глазами — Да где же его взять, это время? — А не для этих ли целей мой дорогой батюшка зачаровывал некий ключик? — Прошу прощенья. Мне немного неловко… — Не хочешь общения, мог бы пользоваться библиотекой. Поверь, твои визиты никого не побеспокоят. Ты ешь, не отвлекайся, — подложила она мужчине очередной бутерброд, — Итак, напомни-ка мне, что заставило тебя наконец навестить стариков? От такой формулировки зельевар поперхнулся, невольно округляя глаза. Назвать эту безупречную леди без возраста старухой мог бы только слепой. — Ох… Видел бы ты своё лицо… — засмеялась Елена. — Простите? — Ну же. Поделись новостями! — Да нечего в общем-то рассказывать. Мои беспокойные подопечные снова отличились. — И чем же? Взорвали особенно дорогой котёл? — Если бы. Они похитили припрятанную директором вещицу и покинули замок неизвестным способом. — Постой-постой. Не о тех ли детишках речь, что гостили у нас в начале года? — О них. Елена нахмурилась. — Не хочу тебя пугать, но единственный способ, которым они могли сбежать, на самом деле довольно опасен. — Насколько опасен? — встревожился профессор. — Предполагаю, что не слишком. Возможно магическое истощение или нечто в этом роде. Меня беспокоит другое… — Что же? — Единственный, кто мог такое провернуть прекрасно осознаёт все последствия и ни за что не стал бы рисковать детьми без причины. Так что его могло напугать? — Альбус. Насколько я понял, они почему-то сбежали от директора Дамблдора, прихватив с собой Философский камень! — Ну надо же… Коленька наконец решился расстаться со своим драгоценным накопителем? Это хорошие новости. Уж сколько раз я с ним беседовала на эту тему, а он всё ни в какую. — Накопитель? — Ну а что же ещё? — Но я думал, философский камень — это нечто более… — он пощёлкал пальцами, — уникальное. — Так и есть. Это уникальный накопитель невероятной вместимости. Ну посуди сам. Что общего между эликсиром бессмертия и вечной трансфигурацией чего-то в золото? — Манозатраты, — признал зельевар. — Именно. Так что камень — хорошее подспорье для сложного колдовства, не более. Так что такого мог сделать ваш директор, что хранитель счёл опасным? — Вероятнее всего, изменил бы им память. Вряд ли что-то большее. — Вот значит как… — зло сощурилась Госпожа, — нашёл себе новые игрушки, да, старик? Ничему тебя жизнь не учит. — Вы планируете вмешаться? — Не сейчас. У него есть право на одно желание. Не хочу чтобы оно оказалось слишком разрушительным. — Постойте, я правильно понял, Дамблдор каким-то образом получил право стребовать с Вас любое желание и не воспользовался им? — Так и есть. Раздался хруст. Чашка в руке зельевара лопнула, заливая его ладонь смесью сладкого чая и крови. — Твою мать, — сквозь зубы процедил бывший беспризорник. — Понимаю. Северус стряхнул осколки, после чего вернул целостность руке. Брызги к тому моменту уже исчезли. — Признаться, мне тоже это показалось странным. Обычно Дары смерти ищут с какой-то определённой целью. Почти всегда это бессмертие, или, как вы высокопарно это прозвали, «становление повелителем смерти». — И что, часто такое случается? — Время от времени. — Не сходится. Будь это так, в мире было бы множество бессмертных магов, а я слышал только о двоих, да и то с натяжкой. — Отнюдь. Кто сказал, что я отступлюсь от кого-то без условий? Должен же кто-то следить за круговоротом перерождений. — Но… Но людей же миллиарды… — впечатлился мужчина. — Ну что ты, — посмеялась Смерть, — не всё так страшно. Большинство людей проживают совершенно стандартную жизнь, затем обновляются и без посторонней помощи уходит на новый круг. Личности, требующие индивидуального подхода, рождаются не так часто. — Но почему Альбус не попросил помощи в борьбе с Тёмным Лордом, или в поиске Поттера? — Видимо, счёл эти проблемы не столь насущными, — пожала плечами женщина. — Но что если пропажу философского камня он сочтёт достаточным поводом? — Значит он обменяет величайшую удачу в своей жизни на бесполезную стекляшку, — пожала он плечами. — Да… Но как же дети? — Сомневаюсь, что им что-то грозит. В крайнем случае, я всегда смогу забрать их до того, как кто-то сможет навредить их ментальной или астральной оболочке. — В смысле… Но разве смерть — это не самое страшное, что может случиться с человеком? — Смерть смерти рознь. Для здоровой цельной души смерть — лишь временное неудобство. Профессор Снейп о чём-то глубоко задумался, и чем больше онг думал, тем мрачнее становился. — Северус… — М? — Что тебя гнетёт? Поделись. — Я думаю о концепции рая и ада. Многим людям нравится верить в некую высшую справедливость. Ну знаете, десять заповедей и всё такое… Я, конечно, не добрый католик, но почему-то всегда был уверен, что такие мрази, как мой папаша попадают в ад, а выходит… — А выходит, что ты совсем меня не слушаешь. Родиться человеком может только человек. Если душа искажена и больше похожа на душу какого-либо зверя, то и родится он зверем. Ну или в редких случаях может попытаться искупить вину. Хотя чаще это нужно как раз тем, кто пострадал от чужой руки. Такие же уникумы, как упомянутый тобой Тёмный Лорд, без посторонней помощи смогли бы переродиться разве что в смеркута. — Госпожа, — начал Северус неуверенно, — позвольте вопрос… — Не тушуйся, Север, ты не уникален в своём любопытстве. Да-да. Большинство тех, чья смерть не давала тебе покоя, давно уже вернулись к жизни и думать забыли о прежних бедах. — И мама? — Увы. Эйлин понадобится небольшая передышка, но она будет в порядке. — А… Л-лилз? — на этом месте голос несгибаемого тёмного мага дрогнул. — А ты ещё не понял, да? — усмехнулась Елена, — Эта неугомонная не смогла усидеть на месте и дня. Сразу же ринулась обратно. И Джеймс тоже хотел, но я не позволила. Ему следует выучить кое-какой урок, прежде чем начинать свою новую историю. — Но как же мальчик… — Успокойся, Север. Если ты не можешь его найти, это ещё не значит, что никто другой не знает где он… О! А вот и наши студенты. Ну что, как успехи? Снейп обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как со стороны библиотеки плетётся парочка замученных детишек. — Папочка из нас все соки выжал, — пожаловалась Василисса, подлезая под руку матери и напрашиваясь на ласку. — Угу, — поддакнул Ригель, уже орудуя вилкой в тарелке с картофельным пюре. — Откуда… — Ну так самобранка же… Ой! Профессор! Я вас не заметил! — Наследник Блэк, — послышалось недовольное от двери, — То, что вы сдали этикет на отлично, не даёт вам права его больше не соблюдать! — Я запомню, — нахально кивнул мальчишка, но манеры лучше при этом не стали. Назло. — Дядя Коршун! — раздалось радостное, а в следующий миг Северус утонул в ворохе золотых кудряшек. — Василиса, прекрати душить нашего гостя! — Но мама! — Что-то случилось? — насторожился Блэк. — Откуда такие выводы? — Вы не похожи на человека, который ходит в гости просто чтобы хорошо провести время, — усмехнулся Блэк. — И в кого вы такой дерзкий? — буркнул Снейп. — В маму. — Увы. Боюсь, Ригель прав. Вам придётся взять профессора с собой до перехода. Там его дожидаются ваши неугомонные приятели. — Постойте! Но разве это не проекции? — Не в этот раз. В конце концов, сдавать экзамены в астральном теле — это, как минимум, не честно, а как максимум — контрпродуктивно. Ну и вообще свинство. Так что не волнуйся, на этот раз они проведут тебя вполне официальной тропой. — Официальной? — с каким-то странным выражением протянул мальчик. — Обычной, — угрожающе. — А что за официальная тропа? — подняло голову любопытство декана слизерина. Дети пакостливо переглянулись. — Мы покажем! Мам, можно? — Ну хорошо, но только не потеряйте нашего гостя. — Хорошо, мамочка! — чмокнула Лисса её в щёку и бойко потянула Северуса прочь из дома. — Эй! Я ещё ем! — донеслось возмущённое от Блэка. — Догоняй! Они успели покинуть дом и даже спуститься с холма, когда к ним наконец присоединился Ригель. — Ты чего так долго? — Тебе расскажи… — Да ну тебя! — надулась Василиса. — Не дуйся, цветочек, — потрепал он девочку по макушке. меня наставник задержал. — Да? — Он сказал, что если мы собираемся устроить для нашего гостя экскурсию, ему следовало бы обзавестись парочкой амулетов. — Ой! — зажала рот ладошкой Василиса, — Я забыла. — Вот тебе и «Ой!» — И что теперь делать? — Держи, горюшко! И мальчик вытянул из кармана горсть кругляшей. — Тааак… Что нам тут дали? Это от папы, это от мамы, а это… а при чем здесь бабушка? — Учитель сказал, ему это нужно. — Вооот как… — подозрительно покосилась девочка. — Что-то не так? — Всё нормально.

***

Золотой город остался где-то позади, а прямо здесь, перед путниками, раскинулась удивительная картина: монолитная хрустальная стена не меньше 30 футов в высоту. — Ого! Ни разу здесь не был. Что это? Крепостная стена? — Что-то вроде. Это ледяные горы. — В каком смысле? — Ну знаешь, как в сказке. Царство вечного холода, неприступные ледяные горы, стенания неприкаянных душ и всё такое… — Как-то это не похоже на серые пустоши… — скептически поднял бровь зельевар, на глаз оценивая пышную клумбу неподалёку на предмет полезных травок. — Ну… Они, конечно, тоже существуют, но это, как-бы, немного другое. — Серые пределы считаются вотчиной Госпожи только потому, что никто кроме неё и её потомков не может задержаться там надолго, — пояснил мальчик, — На самом деле там никто не живёт. Напротив, Госпожа и её жнецы занимаются тем, что помогают душам умерших пересечь этот рубеж наиболее безболезненно. — Большинство при этом теряют всё наносное и сразу же готовы к новому приключению, — вставила Лисса. — Но попадаются и слишком упрямые особы, требующие к себе индивидуального подхода, — с какой-то укоризной добавил Ригель. — Матушке виднее, чьи просьбы стоит учесть, а кому корона жмёт, — фыркнула девочка. Похоже, это было продолжение какого-то давнего спора. — Так что же такое «серые пределы»? — Межриальностный вакуум, — как само собой разумеющееся выдал Блэк. — Только не безвоздушный, а безмагический. — Если представить «план» реальности как замкнутую энергетическую систему, то «серые пределы» — это как-бы барьер между ними. Он отделяет одну реальность от другой. — Но как же тогда мой ключ? — Сворог — удивительный маг. — Но дверку за собой всё-же лучше прикрывать, — добавила Василиса. — А это тогда что? — указал Серерус на манументальные ворота. — Скажем так, это официальный вход для просителей. — В каком смысле? — Ну понимаете… людям вечно на месте не сидится. Они то и дело пытаются попасть в «Царство мёртвых» и кого-нибудь оттуда спасти. — Но разве это вообще возможно? — Нет конечно. Но им разве что-то докажешь? — А совсем перекрыть лазейку? — Не вариант. Бывают случаи, когда и в самом деле нужна помощь высших сил. Кто-то при этом молится, а кому-то подвиги подавай. — Вот дедушка и придумал полосу препятствий, чтобы занять всех тех, кому возжа под хвост попала. А если такой «герой» окажется слишком настойчивым, тогда уж с ним мама разговаривает. Ну или папа. С непонятливыми. Ажурные ворота распахнулись и в лицо ударил порыв ледяного ветра. Запахло морозной свежестью, а пытливым взглядам открылась бескрайняя снежная пустошь. — Эм… Молодые люди, не поймите меня неправильно, я не имею ничего против осмотра достопримечательностей, но, возможно, мы могли бы воспользоваться чем-то вроде порт-ключа? Дети хихикнули, а затем мальчик залихватски свистнул. Вторя ему, белая гладь будто встрепенулась. Лёгкий ветерок поднял в воздух снежную крупу. Очень быстро невесомые снежинки превратились в колючие ледяные иглы, закрывая небосвод сплошной молочной пеленой. В вихрях бурана тут и там мерещились призрачные фигуры. Свист ветра казался волчьим воем, а может и вовсе теми самыми пресловутыми стенаниями неприкаянных душ. Вдруг всю эту какофонию прорезал многоголосый звериный рёв. Северус вздрогнул. В мареве ему почудился огромный зверь. В поисках ясности он обернулся к своим юным провожатым, вот только увидел вовсе не то, что ожидал. Вместо милого маленького мальчика на него безумными искристо-зелёными звёздами смотрела сама стихия. Бурные кудри парили на ветру подобно чёрному пламени, а маниакальная улыбка могла посоперничать со звериным оскалом. Ригель резко выбросил вверх тонкую кисть и мир вмиг накрыла оглушительная тишина. Лишь невесомые снежинки всё ещё опускались на искристый наст, да огромные когтистые лапы в нетерпении променяли снежную корку. Перед путниками оказались резные сани, застеленные мягкими шкурами, только запряжены в них были не тонконогие летающие олени, а огромные белые медведи сотканные, казалось, из самой пурги. — Залезайте! — радостно рассмеялся ребёнок. Прокачу с ветерком! — Вы уверены? — Не бойся, Север, Риг нас в обиду не даст. — Я боюсь не этого. В порядочности вашего друга я, как ни странно, не сомневаюсь, а вот в его способности совладать с тем, на что замахнулся… Уж простите. — Ничего. Мы и сами не совсем понимаем почему, но стихии его любят. Как говорит папа, даже слишком. — Вот как… И что это значит? — Кто знает… — легкомысленно пожала плечами девочка, — Вероятно, пряхи что-то такое закрутили, чего мы пока не знаем. А мама отказывается к ним идти за пояснениями. Говорит, пророчества никого до добра не доводили. — Пряхи? — Ну да. Пряхи… Мойры… неужели и об этом у вас позабыли? — Да нет. Об этом, как раз, помнят… — посмурнел Снейп, — и, да, Госпожа абсолютно права: от пророчеств одни беды. — Говоришь со знанием дела, — сочувственно похлопала девочка его по руке. Сани сорвались с места, бесшумно скользя в неизвестном направлении. На грани слышимости можно было уловить только топот мягких лап. Вдруг наперерез им кинулось нечто зловеще-черное, подозрительно похожее на дементора, однако, ещё на подлёте его сбило что-то вроде призрачного волка. Послышался отчаянный крик, хруст, а следом — торжествующий волчий вой. — Что это было? — Неприкаянная душа. — Но мне казалось, Госпожа всем даёт перерождение… — Разумеется. Вот только… Покалеченные души часто отказываются становиться чем-то более примитивным, предпочтя такую вот нежизнь. Равнина сменилась снежными холмами, а следом и горами. Кое-где стали попадаться чёрные остовы мёртвых деревьев, на девственном снегу резко выделялись огромные камни. Вдоль сугробов заструился какой-то странный серый туман, оседающий на белом неприятной копотью. Сани встали как вкопанные на краю ущелья, со дна которого поднимался густой чёрный дым. — Выходим. Здесь недалеко. И действительно. Спустя каких-то десять минут путники вышли к массивному арочному мосту без перил и опор. Казалось, этот мост сделан из кусков необработанного обсидиана, филигранно подогнанного по форме арки. Подняв наконец глаза, Северус потерял дар речи. Впереди, с заснеженной вершины, стекал тонкой струйкой алый огненный поток. — Там внизу тоже лава? — с подозрением уточнил зельевар. — Естественно, — кивнула девочка. — И нам нужно пересечь её по каменном мосту? — Как видишь. — Ищите во всём положительные стороны, профессор. — И какая же из сторон, по-вашему, положительная? — Нам не придётся его строить. — Да уж… Постойте! Это что, действительно тот самый мост?! — А он немного притормаживает, как считаешь? — шепнул подросток. — Нужно будет уговорить его вернуться и лечь поспать, — озабочено кивнула девочка. — А разве он не должен быть раскалён? — побледнел старший маг. — Само собой, — кивнули дети. — Возможно я покажусь не логичным, но, кажется, вы что-то говорили про лазейку для своих? — Поздно. — Мы почти на месте. — Не бойся, Север, с нами тебе ничего не грозит. — Ну или с нужными амулетами, — буркнул мальчик. — Ну или так, — согласилась девочка. И действительно. Стоило сжать в руке незамысловатый рунный камешек, как из-под подошв по чёрным камням стали расползаться морозные узоры. Они очень быстро таяли, но этого оказалось достаточно, чтобы защититься от жара раскалённого моста. Дойдя до середины, Василиса развернулась, указывая на что-то в каменном монолите. — Смотри, видишь вооон ту пещеру? Там живёт трёхголовый дракон. — Надеюсь, с ним мы знакомиться пока не будем? — Он спит. — Не представляешь, как я этому рад. Северус бросил мимолётный взгляд в сторону подозрительной пещеры и застыл, не в силах оторваться от завораживающей картины. — Не смотри вниз, — послышалось откуда-то издалека. Но маг ничего не мог с собой поделать. Контраст огненной реки и ледяных берегов настолько заворожил мужчину, что он готов был любоваться им вечно. — Эй, профессор! Профессор Снейп! Северус! Север! Ну же. Очнись. Не отпускай амулет! Проморгавшись, зельевар обнаружил себя сидящим на снегу на опушке зимнего леса. А совсем рядом перетаптывалась с лапки на лапку ветхая бревенчатая изба больше похожая на большой деревянный ящик, чем на полноценное жильё. Детишки принялись отряхивать друг друга от снега. — Лучше? — заботливо поинтересовался Блэк. — Немного. — Ничего. Считай, мы уже на месте. — Ну же! Скажи это! Скажи! — Что именно? — Ну… Про избушку. Ты что, сказок не читал? — Увы, Василёк, в Британии совсем другие сказки, — досадливо пояснил Блэк, — Вот про строительство моста есть, а про избушку — уже нет. — Ну и ладно. ИЗБУШКА ИЗБУШКА! ПОВЕРНИСЬ К ЛЕСУ ЗАДОМ, А К НАМ ПЕРЕДОМ!!! — подпрыгивала от нетерпения Василиса. Странное строение шатнулось вправо, влево, натужно скрипнуло коленными суставами и вдруг начало разворачиваться не хуже директорской гаргульи. Наконец нелепый ящик на ножках окончательно развернулся и, присев на корточки, зафиксировался в одном положении. Теперь все смогли рассмотреть его главное достояние: полноценную деревянную дверь размером во всю стену. Стоило двери раскрыться, как Лисса с криком: «Бааабушка Яга!», — бросилась на шею показавшейся на пороге старушки. Северус скривился. Умом он понимал, что в женщине нет ничего ужасного, но один её вид вызывал неприязнь. — Проходите! — посторонилась Яга, однако, зельевар не сдвинулся с места. — Чего это он? — удивилась девочка. — Похоже, под чары попал… — обеспокоилась ведьма. — Так они же магглоотталкивающие… — Это для нас они магглоотталкивающие, а у островитян совсем плохо с защитой. — Ничего-ничего, касатик, сейчас всё сделаем. Ну-ка, малой, сгоняй за колодезной водичкой… Когда и главное откуда мелкий Блэк притащил деревянное ведро зельевар не запомнил, а вот момент, когда его надели прямо ему на голову точно никогда не забудет. К досаде профессора, детишки оказались проворнее мышей. Миг, и они уже скрылись в закоулках добротного бревенчатого дома. Странно. Неужели чары расширения пространства? Снейп задумчиво перевёл взгляд с обстановки на саму хозяйку и обомлел. Вместо пугающей сгорбленной старухи на него насмешливо смотрела уютная розовощёкая женщина в белом переднике и цветастом платке. — Отмер? Заходи, болезный, не тушуйся. Здесь всегда рады гостям. — Добрый день, мэм, — элегантным жестом попытался откинуть он мокрую прядь со лба, но та упала обратно, стряхнув пару мокрых капель на нос. Из-за угла послышалось тихое хихиканье, — Прошу прощенья за мой вид. Обстоятельства… — Ой, да ладно тебе. Не злись на мальцов. Это они так морок с тебя смывали. А что без предупреждения, так дети же… Пойдём, я тебя в баньку провожу. — Простите, но я должен… Студенты… — Да целы твои студенты. Вон, чай с баранками пьют, слышишь? А тебе бы помыться, да погреться. Негоже детям дурной пример подавать. Давад-давай. И Северус снова оказался перед входной дверью. Только вот хозяйка как-то хитро кокрутила ручки. Что-то щёлкнуло, стукнуло, пронзительно заскрипело, и вдруг вместо заснеженной пустоши за порогом оказалась пасторальная картинка: большой двор. Вдалике — несколько бревенчатых строений. Перед домом в полнейшем беспорядке насажены самые разнообразные растения. В центре — большая беседка разрисованная мелом. К слову, художник нашёлся здесь же. Он свешивался вниз головой, пытаясь, видимо, продолжить свою работу на внутренней стороне крыши. Внизу с вытянутыми руками стояли трое подростков. Страхующие. И стайка любопытных дошколят. Поддавшись первому порыву, Северус слетел с лестницы желая толи отругать, толи спасти недоумка, но был остановлен маленькой цепкой ручкой хозяйки дома. — Оставь их. Они справятся. Иди, вон, лучше направо по тропинке. Видишь, где дымит. Вот это и есть банька. Там банник. Не спорь с ним, он дурного не посоветует. Рубаху у него же попросишь, ежели надо. По инерции дойдя до небольшого прямоугольного домика, мужчина потянул на себя деревянную ручку и чуть не задохнулся. Из двери повалил густой белый пар с каким-то древесным ароматом. В большой деревянной кадке у порога зашуршал неопрятный стог, ну или не стог. Стоги не могут осуждающе сверлить посетителей бусинками глаз. — Дверь закрой, — проскрипело недовольное, — видишь, жар уходит. Несколько часов спустя, посвежевший и непривычно румяный Северус с кислым видом, но уже без нелестных комментариев натягивал на себя льняную рубаху по местной моде. И с чего им всем так неймется обрядить его в белое? Только теперь он обратил внимание на тот факт, что за порогом снова весна. Похоже, они покинули то странное пространство без времени. Знать бы ещё как… В доме его уже ждали: Чай, странный закрученный улиткой пирог и ещё какие-то вытянутые булочки с начинкой. Оказалось, пирожки. Ну и, разумеется, студенты. Детишки сидели рядком на длинной скамье и виновато молчали, при том, как свои, так и чужие. Смерив всю честную компанию многообещающим взглядом, он перевёл глаза на Ягу, тяжко вздохнул и взялся за еду, не проронив не слова. Послышался звук, будто кто-то разом сдул несколько шариков. Главное не засмеяться. Наконец уталив первый голод, профессор решил поинтересоваться насущным: когда можно будет покинуть сей гостеприимный край. Как выяснилось, сейчас это сделать не получится, ибо Хозяин дорог отсутствует по каким-то своим неотложным делам, будет только к окончанию учебного года и сможет провести всех безопасной дорогой туда, куда им нужно, а пока гостям настоятельно рекомендуется погостить у своих славянских коллег и откормиться на домашних харчах, ибо тощенькие…