Старый дом

Каково это, быть запертым в дневнике, спросите вы? Изумительно! Это прям мечта всей жизни, не иметь возможности ни пошевелиться, ни заговорить. Только и радости, что тянуть силы из тех, кто неосторожно окажется поблизости. Не уверен, сколько прошло времени. Без постоянного притока энергии я будто впадаю в анабиоз, просыпаясь только тогда, когда что-то происходит. Положа руку на сердце, это не тот опыт, о котором я всегда мечтал. Знать бы заранее. Брр… Первое время было хуже всего. Я помню тот день — самый дикий день в моей нежизни. Ужасная паника от осознания того, что по моей вине погиб человек, да ещё и прямо под носом у этого рыжего нюхлера, растерянность, злорадство… В голове полная каша и вдруг, как озарение: « …Убийство разрывает душу…» А что если… Спешка, распотрошить школьную сумку. Описание ритуала, зачитанные до дыр катрены, поиск подходящего предмета… Всё школьное. Перья, пергаменты, учебники… Личный дневник… Не идеально, но на большее времени нет. С губ срываются последние слова а в следующий миг боль и… Ничего… Ни тела, ни окружающего мира. Я ведь не умер, да? Я не мог просто так взять и умереть! Это было бы настолько нелепо, что… Нет нет нет. Это какая-то ошибка. Что-то пошло не так. Нужно просто подумать и всё исправить, верно? Если я мыслю, значит ещё не всё потеряно. И вдруг… Слова… Моим почерком. «Привет, крестраж. Будь добр, попредержи свою магию, иначе мне придётся тебя изолировать. Ты фонишь на всю школу.» Я — крестраж? Я?! Да как это возможно?! Бред! Я просто должен выбраться отсюда! Должен быть способ! Сначала я бесился. О, как я бесился. Не имея возможности двигаться сам, я ощущал потоки магии вокруг. Это было… Будто протуберанцы. «Уймись!» «Не смей мне приказывать!» — Я не сразу понял, что смог Ему ответить. А он, кажется, разозлился. «Я отдам тебя Малфою!» «Не посмеешь!» Это было последнее, что он написал. Больше мы не общались. Вскоре вкус магии изменился. Неужели и вправду отдал кому-то? Немыслимо! Я не мог так поступить! А спустя несколько дней я с ужасом понял, что её становится меньше. Нет! Только не так! Меня изолировали… Изолировали! Это ведь как… как умереть от голода! Будь у меня тело, точно бы случилась паническая атака, а так… Это была истерика. Позорная примитивная истерика, выпившая из меня все оставшиеся силы. Сколько я спал? Следующее что помню — новый приток магии Малфоя и ещё одной. Очень похожей. Абри отдал меня кому-то из родственников? Интересссно. Я потянулся к магии вокруг. Это сработало. Поток сил легко заструился в моё пространство. Наконец-то! Чувствуя себя путником в пустыне я… Кхм… Похоже, я немного переборщил и напугал этого Малфоевского родственничка. Вкус энергии снова другой. Стал более… Пыльным, наверно. Это странно. Не знал, что разница на самом деле так велика. Кому же ты меня подсунул, прохиндей? Грязнокровке? Ну берегись, если это так. Я тебе это припомню… Стоит затаиться. Кто знает, что со мной сделают, если поймут, что я такое. Внезапно я понял, что кто-то внаглую рисует в моём дневнике. Да как они посмели… да я… Пока я бесился, кривой детский почерк просветил меня о происходящем: «1 августа 1992 года. Привет. Меня зовут Джини Уизли я хочу начать дневник. Сегодня мы были на Косой Аллее. Мне купили палочку из тиса. Она красивая. А ещё папа подрался с мистером Люциусом Малфоем. Прямо в книжном. Мама говорит, он изворотливый как змея. А мне кажется, он страшный. У папы теперь фингал. Зато я нашла тетрадь. Теперь это мой дневник. Вот. А в этом году я тоже еду в школу, как мои братья. Хогвартс — лучшая школа в мире, а директор Дабмблдор — лучший директор. Так Рон сказал. Он хороший брат. Рон должен был учиться с самим Гарри Поттером, но тот не приехал. Говорят, с ним что-то случилось, а я в это не верю. Он же герой! Победитель того-кого-нельзя-называть. Его, наверно директор Дабмб… дыл… в общем, он тренируется. Вдруг ещё какой-нибудь тёмный лорд появится, а он не готов»… О! А в этом что-то есть… Пожалуй, стоит затаиться. Вдруг эта малолетняя болтушка ещё что-то интересное расскажет. Спустя ещё два месяца Том не знал, смеяться ему или плакать: вот уж без чего точно можно было бы обойтись, так это заклинание удаления веснушек и прочие девчачьи радости. С другой стороны, он узнал кое-что новое о судьбе своих последователей. По крайней мере, кое-кто из них имеет внуков школьного возраста. Увы, вокруг этой малолетней идиотки вились одни грязнокровки. Каким же было открытием узнать, что их магия гораздо чище чем у предательницы крови, хоть и более пресная. Кто бы мог подумать! В этот раз Том решил не торопиться. Тянул из девчонки силы тонкой струйкой, чтобы не спугнуть, а она, дурёха, ничего не замечала. А на Самайн случилось чудо: я смог пробиться к сознанию своей подопытной. Забавно вышло. Менталистика. И как я сразу не догадался? — Имперрио! Сейчас мы с тобой навестим моего старого друга и кое-что проясним… Судьба любит пошутить. На том же месте, в той же ситуации… Мерлин… что я делаю не так? Том глазами девочки-первокурсницы смотрел на окаменевшую кошку в том самом туалете и старался не засмеяться. А что, это отличный повод сделать старику подарок на Самайн. Только… Нужно больше жути. Выглянув в окно, девочка увидела запретный лес, сторожку, а возле неё — курятник. То, что нужно! Одно Акцио, хруст позвонков, небольшой отвод глаз и вот уже облезлая кошка — это не чья-то жестокая шутка, а зловещее предзнаменование. «…Трепещите, враги Наследника!..». О! Как все засуетились. Это стало темой номер 1 на ближайшие несколько недель, а девчонка, добрая душа, кропотливо излагала все теории и слухи на страницы своего дневника. Увы, ничто не вечно. Может стоит их немного подогреть? Дождавшись, пока девочка заснёт, Том привычно потянулся к её сознанию. Это оказалось даже проще чем он думал. Безо всякого империуса он просто заменил её сознание своим. Забавно, с чего бы? О да! Очень умно, хранить тёмномагический артефакт под подушкой. Сама виновата. Подхватив свой якорь, Том тихонько покинул спальню девочек, пересёк гостиную кричащих тонов и отправился в сторону тайного хода. Увы, в теле маленькой девочки единственная опасность, которую он из себя представлял — дружба с чудовищем Слизирина. Вдруг его окатило волной чужой магии, а в следующий миг тело рухнуло как подкошенное, но не на пол, а в чьи-то крепкие объятья. Затухающим сознанием он ещё слышал голоса: — Эй, Дред! — Что, Фордж? — Как думаешь, Снежок уже спит? — Без разницы. У нас тут Мордред знает что творится. На уроках выспится! Дальше Том снова мог ориентироваться только на потоки магии. Вот появился кто-то ещё. Чистокровные. Один из них точно Малфой, но другой. Их привкус он уже успел выучить. Интересно. Знает ли Абри, что его внук якшается с предателями крови? Вот пыльная струйка магии внезапно присеклась. Занятно. Выходит, не всё так гладко в стане светлых, если маленькие Уизли отдали тёмномагический артефакт не старику, а чистокровным детишкам. И что же победит в благородных наследничках, послушание или любопытство? Но не случилось ни того, ни другого. Внезапно, вокруг повеяло жутью. Осколок оцепенел в ожидании неминуемой гибели, впадая в анабиоз. *** Новое пробуждение. Всё совсем иначе. Лёгкий ветерок незнакомой магии гуляет по закоулкам вместилища. Найдя наконец забившийся в дальний угол кусочек сознания одного самоуверенного подростка, он обвил его тёплой волной чего-то похожего на заботу. «Доброе утро, Том. Просыпайся.» Крестраж насторожился. Никто не мог знать, что он здесь. А если и знали, не стали бы так к нему обращаться. Он уже понял, что за последние пол века его основная часть успела нагнать жути вокруг своей личности, так что… «Эй! Ну хватит прятаться! Я просто хотел убедиться, что ты в порядке. Наставница сказала, тебя нельзя было через грань нести. Для таких как ты это очень неполезно.» «Кто ты? И как мой дневник оказался у тебя?» «О! Наконец то! Я — Ригель, Ригель Блэк. А ты Том, так? Здесь на обложке написано. Рад знакомству.» «Ты не ответил. Почему дневник у тебя?» «Мой кузен нашёл его. Ты был очень неосторожен, гуляя по Хогвартсу. Поверь, для тебя сейчас это не очень безопасное место.» «Ты за меня волнуешься? Ты из моих вассалов?» — уточнил осколок. «Не совсем. Скажем так, нам со Светлейшим не по пути.» «Прекрасно! Значит мы на одной стороне!» «Извини. Не теперь. Пока нет. Придётся немного подождать. Несколько лет, возможно.» «А старик за это время наберёт ещё больше сил…» «Не думаю. Согласись, между 12 и 16 годами разница куда больше, чем между 111 и 115.» «Тебе 12?!» — обречённо понял осколок. Похоже, это его карма, возиться с детьми. «Угу. И мне придётся ещё многому научиться. Как и тебе. Если я решу тебя возродить, то должен быть уверен, что ты не довершишь дело инквизиции. Маги и без твоей помощи прекрасно вымирают.» «Да как ты смеешь?! Ты хоть осознаёшь с кем говоришь, щенок?!» «Да, конечно! Я подготовился. Ты — Том Марволо Риддл. 31 декабря 1926 года рождения. Человек. Маг. Полукровка. Маггловоспитанный. Боевик. Политик. Полководец. Процесс развития прерван 25 марта 1943 года по причине некомплектности эфирного тела. Физическое тело утеряно 31 октября 1981 года.» «Что за чушь?!» «Это не чушь, а твоё досье. Мне его наставник дал.» «Постой, твой наставник знает обо мне?!» «Ну да.» — как ни в чём не бывало подтвердил мальчик. «И он не против твоих планов?» «В целом…» «А не мог бы ты отдать меня кому-то из взрослых, кто мог бы возродить меня сейчас, а не через несколько лет?» «Извини. Не могу. Ты — моя ответственность. Признаться, мне с трудом удалось отвоевать тебя у Госпожи. Она уверена, что из тебя ничего лучше духа мщения не получится. Вообще-то наставник тоже так думает. Я знаю. Но он родом с островов, так что ему не всё равно что станет с Магической Британией. Вот. Как-то так.» Том начал кое о чём догадываться, от чего волосы на его эфемерной голове зашевелились. Ну не мог же он так вляпаться, правда? Или мог? «И зачем я тебе?» «По правде говоря, я надеялся на твою помощь.» «Помощь?» «Ну да. Я дал слово, что позабочусь о роде, но там такое… Короче, если ничего не менять, поколение-два и они всё равно вымрут.» «А при чём здесь я?» — осторожно уточнил осколок. «Ты мог бы всё исправить, ты ведь Лорд Судеб! — убеждённо постановил ребёнок, — Если не ты, то кто?» «А сам?» «Это не моя дорога,» — непонятно пояснил мальчик. Диалог становился всё более абсурдным, а юный собеседник — всё более настораживающим. «А если я откажусь?» — осторожно уточнил дух. «Будешь в своём праве.» «Ты так и не объяснил, зачем тебе дневник?» «На реставрацию. У тебя очень занятная душа. Яркая. Только сильно покалеченная. Этот осколок ещё ничего, а вот остальные…» Сердце крестража ушло в пятки. «Ты видел остальные?» «Ну да. Ещё несколько. Их как будто мыши грызли. Брр… Жуть жуткая просто.»

***

Том считал себя образованным человеком? О, как он ошибался! Когда этот мелкий наглец начал писать конспекты прямо в его дневнике, он взбесился. На ругань пацан не реагировал, магия из него насильно не тянулась, ментальные щиты не поддавались… Том психовал, Том дулся, Том пытался донести до идиота разницу между собой, гениальным старостой, и самодовольным второкурсником, когда, наконец, решил ознакомиться с содержанием этих самых конспектов и залип. Это было что-то революционно новое! Совсем другие мерки, другие понятия… Внезапно магические явления из мистических превратились в научные. Казалось бы, ну что такого меняет тот факт, что материя — лишь форма энергии? Ещё древние говорили: «магия во всём». Но, если подумать, это меняет всё. Том внезапно сравнил себя с первобытным человеком, молившимся на молнии в небе только потому, что считал их божественными стрелами. Сначала осколок гордо молчал, не признаваясь, что с интересом вчитывается в новые для себя сведения, но, не смотря ни на что, он всё ещё оставался жадным до знаний 16-летним парнем. Слово за слово, и вот он настойчиво вытягивает из мальчишки информацию, как оказалось, из учебной программы Колдовстворца. Не удивительно, что славянские маги не воспринимают их всерьёз. Но самым шокирующим оказался заданный мальцом вопрос: «Слушай, Том, я всё никак понять не могу, что такого важного было в твоей жизни, что ты добровольно решился привязать себя к ней?» «Что ты имеешь в виду?» «Ну как же? Ведь это странно, держаться за ту личность, которая нажила себе столько врагов. Проще ведь было начать всё заново. Или ты боялся родиться магглом? Это вряд ли.» «Ты себя слышишь? Я величайший маг современности! Я тот, кто добился бессмертия! А ты! Да что ты можешь знать?! Смерть — это конец всему!» «Глупости. Смерть — это защитный механизм. Мы, люди, слишком жадные до впечатлений. Для нас важно узнавать что-то новое, добиваться вершин, идти вперёд, но! Мир — довольно ограниченное место. Однажды мы понимаем, что интерес угасает, ответственность становится рутиной, новые знания больше не впечатляют. Что тогда делать?» «Ну и что же?» «Отпустить. И начать всё заново. В новой семье, с новыми возможностями, перспективами.» «Ты пытаешься мне доказать, что человек умирает тогда, когда сам этого хочет?» «Не только. Бывают ещё слишком плохое состояние тела, слишком много недоброжелателей, плохие условия жизни… Согласись, каждый из этих случаев стоит того, чтобы ускользнуть в новую жизнь.» «Реинкорнация, да? Я не верю в такие вещи.» «Это не вопрос веры, просто факт. Скажем так, у меня есть возможность отслеживать такие вещи.» «Но без моих воспоминаний это буду уже не я.» «Порой неведенье — это дар. Так говорит наставник. Сам посуди, что было бы, если бы все люди рождались с памятью прошлой жизни. Вот убил ты своего врага, а он родился в другой стране, ну и… Или наоборот. Умер человек от пыток после потери близких или чего-то подобного, и вот младенец помнит всё это… Ну ты понял.» Как ни странно, Том действительно понял. Стало страшно. Он ярко представил, что убил старика, а тот сменил тело на молодое, и... «Тем более, не зря считается, что дети быстрее учатся. На чистое сознание знания ложатся куда ровнее.» «Я так не могу.» «Слушай, а для чего тебе бессмертие?» «Чтобы не умирать, естественно.» «То есть ты просто трусишь? — разочарование сквозило в каждой букве, — А я почему-то был уверен, что ты хочешь изменить мир. Ну или хотя бы накопить как можно больше знаний…» «Я не трус, я…» А действительно, чего он добивался? Том попытался вспомнить. Чего он хотел? Он всегда хотел уважения. Показать магглам их место, чтобы те, кто смотрел на него сверху вниз почувствовали, каково это. Попытавшись сформулировать ответ, он понял, насколько это мелочно. Стало больно. Он вдруг почувствовал себя каким то… В общем это было неприятно. Том взбесился. От тетради повеяло чем-то тёмным и зловещим. Мальчик молчал. Только немного успокоившись, Том обнаружил, что истратил почти всю доступную магию. Невероятно, но мальчик никуда не ушёл. Его присутствие ощущалось, но подпитаться от него не получалось. Озадаченный, он уловил момент, когда струйка магии самовольно заструилась во вместилище. Выходит, мелкий может этим управлять… Мерлин и Моргана! Да кто он вообще такой?! «Прости, — проявилось робкое, — Я не хотел тебя расстроить.» «К чему были эти вопросы?» «Помнишь, я говорил, что тебя отдали под мою ответственность?» «Допустим. В чём связь?» «Это очень сложный проект. По крайней мере для меня. Так что я сначала должен определиться с тем, чего хочу добиться, потом подобрать нужный ритуал, посоветоваться с Госпожой, углублённо изучить кучу умных книжек по теме, чтобы, если что-то пойдёт не так, не чувствовать себя идиотом… Короче, это не на один год, и лучше бы мне сразу определиться с направлением. Так что? Подумаешь?» «Подумаю. Но мне нужны подробности, и, кстати, никак не могу понять, кто тебя учит? Я так понял, ты обучаешься в Колдовстворце, так? Но при этом у тебя есть ещё и наставник и какая-то Госпожа.» «О! Да, конечно! Я забыл, что в Хогвартсе всё иначе. Если просто, то в школе нас учат общеобразовательным предметам, ну знаешь, история, физика, зельеварение, языки… В общем, всё то, что объединяет всех, кто способен апеллировать к Силе. Те же, чьи способности чем-то отличаются, помимо этого имеют ещё и наставника. В моём же случае… Ну… Мои способности ближе к тому, что умеет Госпожа, но при этом мне, как британцу, очень нужны совсем другие уроки… ну знаешь, типа, «как быть английским джентльменом» и всё такое, а наставник — мой дальний родственник и хорошо в этом разбирается. Вот. Ну а Госпожа… она же госпожа. Ей неуместно и всё такое. А ещё она супруга моего наставника, так что это почти то же самое.» «Я понял.» Не то чтобы это было так, но, похоже, дальнейшие объяснения будут ещё более путанными. " Ты, кажется, хотел рассказать мне о вариантах. Так что мешает возродить меня как есть? Я не чувствую себя каким-то монстром.» «Это пока. Дело в том, что сейчас ты можешь адекватно мыслить только потому, что нет давления извне. Основная же часть… Ну… Она, как бы сказать, немного надорвалась. Мягко говоря. Короче, он псих. Настоящий. Душевно больной, если угодно. И если сейчас присоединить его к тебе… ну… Результат может быть непредсказуем. А если все части… Признаться, я был приятно удивлён найдя этот дневник. Не знаю где ты ошибся, но это просто чудо, что ты оказался полноценной личностью.» «А остальные?» «Остальные осколки заперты внутри последнего воспоминания вместе с концентрированной эмоцией. Ты понимаешь? Один десятилетиями безостановочно злится, другой завидует, третий боится… Ты понимаешь?» «Это как с памятью о пытках у младенца.» — осознал Том. «Точно! — обрадовался мальчик, — Хочешь получить воспоминания о десятилетиях ментальных пыток?» По эфемерной спине пробежал холодок. «Молчишь? Наставник тоже говорит, что гуманнее было бы освободить их от подобных впечатлений.» «Но есть какое-то «но», да?» «Есть. Дело в том, что часть из них уже соединились с основой. Теперь приходится ждать что получится.» «А говоришь ты мне это потому что… ?» «Потому что ты можешь его заменить.» «Заменить?» «Да. Обычно якоря — это просто якоря, а эта штука — это что-то вроде магического близнеца, только без тела. Первый раз о таком слышу. И в книгах ничего подобного нет.» «И тем не менее, ты считаешь меня не достаточно полноценным, чтобы возродиться.» «Извини. Понимаешь… Души, они… Как бы объяснить. Наполненность души отличает одно существо от другого. Чем плотнее и ярче душа, тем более высокоорганизованный организм из неё воплотится.» «И кем бы переродился я?» «Сложно сказать. Изначально в тебе было очень много магии, а значит ты вполне мог бы переродиться снова магом, или кем-то из высших рас, ну знаешь, эльфы там, демоны, йотуны… до аса в этом перерождении ты бы, наверно, не дотянул, хотя…» «Но не теперь?» «Увы. Сейчас в тебе полноценный разум, а вот магия протекает как сквозь решето. Если хочешь полноценно колдовать, прийдётся паразитировать на тех у кого есть стабильное ядро, а это...» «Домовые эльфы» — ужаснулся Том. «Увы. Или можно вообще отказаться от магии.» «Выходит, магглы примитивнее домовых эльфов! Я так и знал!» «И что с того? Кошки тоже примитивнее обезьян, но их это никак не задевает. А вообще ты не прав. Душа немага более… уравновешена, пожалуй. Домовики ближе к животным.» «Ты не стал бы мне это рассказывать, если бы не хотел что-то предложить, верно?» «Верно. Но сначала ты ответишь на мой вопрос. Так в чём твоя цель: кураж, личная безопасность, или развитие магии в целом?» «Знаешь, наверно последнее. Как я понял, моё Альтерэго успело покуражиться на полную, пока не потеряло способность здраво мыслить, безопасность… Как ни странно, но сейчас я в безопасности. И это, извини уж, не предел моих мечтаний, так что, да, будь у меня возможность, я бы кое-что изменил в жизни магов. Я не из тех, кто может просто игнорировать чужой идиотизм.» «Ты мог бы просто уйти куда-нибудь подальше.» «И оставить Магическую Британию загнивать? Ну нет! Я же Тёмный Лорд, как никак.» «Я понял. Но учти, это будет неприятно и очень долго.» Больше они эту тему не поднимали. Блэк продолжал разрушать стереотипы своими конспектами, но, видимо, здесь они считались общеобразовательными. Те странные рассуждения на тему различий между душами… Ну… Том предпочёл сделать вид, что их не было. Он точно не был готов общаться с кем-то, кого парень с замашками некроманта называет Госпожой. Шли годы. Мальчишка рос. Его знания становились сложнее, а вот ответы лаконичнее. Том понял, что общение с наивным и при этом эрудированным ребёнком ему нравилось куда больше, чем с хитроумным подростком из тёмного рода с пугающим наследием. Он просто чувствовал, что час X приближается и понимал, что, что бы его не ожидало, ему это не понравится.