Дневник мыши Баки Барнса

5 октября.       Да будет тебе известно, дорогой дневник, что только люди считают нашей, мышиной, непременной особенностью, житьё под плинтусом. На самом деле это не так. Ну сам посуди, как можно обустроиться в таком месте, да еще уютно и спокойно? И сквозняк постоянный, и грохот прямо над ухом, и топот. Поэтому я открою тебе великую мышиную тайну. И сделаю это безбоязненно, потому что кроме тебя мои записи всё равно никто не прочтёт и не поймёт. Так вот. На самом деле мы используем плинтус как тоннель и универсальное средство передвижения под прикрытием. Тебя никто не видит, не слышит и не чует… Хотя, насчет последнего, я пожалуй, немного погорячилась.       Да, этот белый пушистый монстр определенно собирается отправить меня к, безвременно почившей, матушке. Кошка слышит меня и чует. Она тыкается своим розовым носом в плинтус, нюхает те места, где я прохожу. Это пугает, дорогой дневник. Но я стойкая, уверенная в себе, мышь, и потому знаю, что нужно держать себя в лапках и не поддаваться панике. Нужно продолжать обживаться и устраивать гнездо. Поэтому по ночам, когда все спят, и даже эта машина для убийств тоже, я прогрызаю тихонечко себе ходы в более удобные места. Например, в вентиляцию. Там решетка, да и находится всё под полом — кошке меня никак не достать. В общем — мой план был безупречен, идеален и составлен по всем заветам, в лучших мышиных традициях. И он бы непременно увенчался успехом быстрее, если бы не мой ночной перформанс на комоде. Да-да, за удовольствие тоже нужно платить, увы и ах.       — Барнс, или мы избавляемся от этой проклятой мыши, или я сама тебя загрызу однажды ночью! — я наблюдала за разворачивающейся трагедией через решетку вентиляции гостиной, в дюйме над полом, и неслышно подъедала честно украденный у кошки кусочек сухого корма с телятиной. М-м-м, шарман.       — Ты только обещаешь, — фыркнул это огромный человек. — Да и у нас же кошка! Я уверен, что Альпина поймает мышь… рано или поздно… — мужчина, имевший свежий синяк на лице после ночного падения с постели (тут я испытала новый прилив мстительного удовольствия), почесал в затылке, задумчиво рассматривая следы моего пиршества на столе.       — И однажды я так и сделаю, несносный старикашка! — с угрозой проворчала женщина с белой шерстью на голове. — Я глубоко уважаю твою драгоценную кошку, дорогой, но давай вызовем специалиста. Мыши очень быстро размножаются, — тут я поперхнулась кормом. Как не стыдно! Я приличная мышь и не вступаю во внебрачные связи! — А еще имеют отвратительную привычку пролезать во все щели. Я не хочу в следующий раз обнаружить разгрызенным свой шокер-браслет (спасибо за идею, кстати).       Я бы не предала значения этим грязным инсинуациям в свою сторону, если бы через короткое время в дверь не постучали.       — Добрый день. Служба по борьбе с грызунами и домашними вредителями «Ужас на крыльях ночи». Вызывали? Сегодня я буду вашим гостем, что бы избавить вас от других — незваных гостей! — очень усатый человек лучезарно улыбался на пороге.       О нет. Такой подлости, такого коварства, такого ужасного и отвратительного поведения я никак не ожидала. Они пригласили серийного маньяка, что бы расправиться со мной. Что ж. Я с достоинством приму все испытания судьбы, и да не опустятся лапки мои в отвоевании своего места под солнцем. То есть под плинтусом. Но если, всё же, им удастся совершить это грязное убийство, знай, дорогой дневник, я сражалась до последнего. Мышь не сдается!