Август 2018
Тело обволакивал мягкий белый туман, в голове — приятная пустота. Руки и ноги слушались плохо, но импульсы движений шли прямо из сердца. Гермиона танцевала так, как ей хотелось. Не заморачиваясь, насколько сильно это похоже на эпилептический припадок. Пот стекал по спине, мышцы натянулись, как струны. Полное единение с музыкой и такой же пьяной толпой вокруг. «Она разорвет твою рубашку за секунду. Ты вернешься назад, вернешься за добавкой, взяв с собой тарелку, ты ничего не можешь с собой поделать», — пропела Эйва Макс из колонок, и танцпол вслед за ней. — Я обожаю эту песню, — взвизгнула Паркинсон в самое ухо Гермионы. — Я тоже, — подруга широко и несколько безумно ей улыбнулась. «Оу, она милая, но ненормальная, немного ненормальная», — и снова важным стал только ритм. И бешеное, одно на всех присутствующих в клубе сердцебиение. — Хочу пить, — громко объявила Гермиона, когда в плавном переходе ди-джея зазвучала новая мелодия. — Иди, я останусь тут, — Пэнси кивнула, продолжая по-змеиному извиваться. Короткое зеленое платье напоминало чешуйчатую кожу, которую она наверняка сбросит с себя в ту же секунду, как Поттер заберет ее из клуба и приведет к себе домой. Пробираясь сквозь толпу разгоряченных тел, Грейнджер думала о том, насколько хорошо складывался сегодняшний вечер. Не хватало только Падмы — ей пришлось поехать в университетскую лабораторию, потому что каким-то клеткам в чашке Петри экстренно понадобилось внимание в субботу вечером. Наука, как оказалось, та еще капризная эгоистка, и ей все равно, что занятия начинаются только послезавтра. Очередь у бара была взбудоражена ничуть не меньше, чем толпа на танцполе. Пока Гермиона пыталась протиснуться к стойке, то получила несколько ударов в спину и небрежные «извините» после. Она была зажата со всех сторон и едва различала, кто именно к ней прижимался. Когда бармен принял заказ, следующие обезвоженные тут же вытолкали ее куда-то влево, чтобы выразить свои пожелания насчет напитков. — Ваш «Негрони». — Спустя три вечности и два тысячелетия услышала Грейнджер. Она даже не видела лица своего спасителя, потому что обзор на него закрывала чья-то широкая спина в белой рубашке. Девушка вытянула руку, чтобы взять напиток, а после убежать с ним в какой-нибудь укромный уголок клуба, но вместо прохладного стекла почувствовала тепло чужой ладони. Кто-то прямо сейчас пытался украсть ее «Негрони». — Хей! — возмутилась она, поднимая взгляд к лицу вероломного похитителя. Первым, на что Гермиона обратила внимание, были ухмыляющиеся губы. Затем она заметила острый кончик носа и серые глаза за тонкими линзами очков. «Черт возьми, — возмущение моментально отпустило, — этот парень слишком красивый, чтобы кричать на него». За эту мысль пришлось тут же отругать саму себя, ведь никто не заслуживает снисхождения за обыкновенную симметричность лица. — Простите, — похититель «Негрони» подвинул стакан в ее сторону. Человек, стоящий у стойки прямо перед Грейнджер, ушел и освободил свое место, так что теперь они с красавчиком были совсем рядом. — Кажется, мы заказали одно и то же. — Оу, — соберись, — похоже на то. — А вот ваш коктейль, — бармен поставил перед ней второй стакан. Если секунду назад у Гермионы не было ни одного напитка, сейчас она стала самым удачливым гостем этого клуба и обладателем сразу двух. Девушка могла бы ставить деньги на то, что остальные в очереди страшно ей завидовали. Новый знакомый тем временем пристально ее изучал. Взгляд медленно прошелся по оголенному животу, топу, натянутому на груди, губам с остатками помады и ради приличия все-таки остановился на глазах. «Боже мой, он только что мысленно трахнул меня?» Но вместо комплимента или чего-то в этом роде мужчина вдруг спросил: — Вам вообще есть восемнадцать? После танцев и примерно пяти коктейлей ее мозг соображал с небольшим отставанием, поэтому Грейнджер расхохоталась только секунды через три. — Мне девятнадцать, — ответила она, и плечи собеседника с облегчением расслабились. Ему самому на вид было лет тридцать, плюс-минус. Прекрасный возраст. — Ладно. — От последовавшей за этим словом улыбки ее белье должно было исчезнуть само по себе. А то, как он растянул звук «а», стоило вообще признать вне закона. — В таком случае меня зовут Драко, — мужчина протянул ладонь. — Гермиона, — просияла она в ответ. Кто бы мог подумать, что, вложив свою холодную влажную руку в его сухую и горячую, Грейнджер испытает такое приятное волнение? Теперь она поняла, зачем раньше дамы носили перчатки: чтобы не падать в обмороки от контакта кожи к коже с такими мужчинами. Высокими, элегантно одетыми и разговаривающими без междометий «ну» и «типа». — «Негрони»? — Грейнджер кивнула на два полных стакана, когда обмен любезностями закончился. — Да, пожалуйста, — Драко снова улыбнулся. Чуть кривовато и по-хулигански, что вообще-то шло вразрез с его образом правильного мальчика в очках и белой рубашке. Но разрази ее гром на этом самом месте, если после этого не захотелось впиться в эти губы с поцелуем. — Хотя я уже превысил свою месячную норму алкоголя раза в два. Так что, возможно, мне стоит оставить тебе оба напитка. Количество людей у водопоя заметно уменьшилось, даже освободился стул, поэтому Гермиона без раздумий запрыгнула на него и посмотрела на Драко с нового, чуть более возвышенного ракурса. — А вы — крупная индивидуальность или ничтожество? — она тут же пожалела о том, что сказала. Пэнси все время твердила ей, что отсылки в разговорах с незнакомыми людьми стоит делать только к популярным ситкомам, «Звездным войнам» и фильмам «Марвел», чтобы избежать неловких ситуаций. Но Гермиона как обычно ляпнула раньше, чем подумала. — Не знаю. — О нет, он уже записал меня в чокнутые. — Я уже растерял в твоих глазах свою божественность? «Ну в самом деле, я хочу от тебя детей». Она кокетливо пожала плечами и взяла с барной стойки «Негрони». — Пока нет. Но я прикладываю все усилия, чтобы мое почтение не убавилось. Следующие несколько часов они провели рядом с барной стойкой, разговаривая обо всех написанных к две тысячи восемнадцатому году книгах. Драко тоже удалось сесть, поэтому их колени теперь соприкасались. Это ощущение было самым эротичным в ее жизни скорее всего потому, что метафорически их мозги занимались сексом. Безудержным и страстным. Таким, что бывает на прощание перед расставанием. Она была очарована. Довольно сильно, если убрать напускную романтическую скромность. Поэтому вместо «спокойной ночи», когда время перевалило за полночь, вдруг сказала: — Может, ко мне? Раньше Гермиона так никогда не делала. Но прежде она и не встречала в клубе докторов философии по литературе. Драко прикусил щеку, раздумывая. А потом его ладонь легла на ее бедро, только подкрепляя тем самым намерение девушки затащить этого мужчину в постель. — Поехали. Они начали целоваться еще в такси — Грейнджер даже не запомнила, как это произошло. А жаль, ведь она хотела следующим утром описать все в подробностях в личном дневнике. Драко казался джентльменом и нет одновременно: вроде бы и залез под короткую юбку, но едва продвинулся дальше подола. Его губы на вкус были как джин, и это опьяняло сильнее всех выпитых коктейлей. Язык скользил вдоль языка, дыхание перемешивалось, оправы очков стукались друг о друга. Все ощущения казались интенсивнее в тысячу раз, то ли из-за «Негрони» в крови, то ли из-за высоких градусов внутри самого Драко. — Вы приехали, — объявил водитель, предварительно откашлявшись. Гермиона смущенно хихикнула и первой вышла из машины. Пошатываясь на высоких каблуках, она тащила за собой такого же охмелевшего мужчину к порогу дома. На удивление, даже ключ нашелся быстро — видимо, вся вселенная была только «за». Когда закрылась дверь коттеджа, девушку настойчиво пригвоздили к стене. Мысли плавились и превращались в сироп от одного лишь предвкушения того, что сейчас произойдет. — Как же сильно я хочу тебя, — Драко осыпал шею поцелуями, крепко удерживая девичье тело. Его плечи стали ее единственной опорой. Девушка вцепилась в них обеими руками, растворяясь в этом абсолютно взаимном желании. Никого и никогда она не хотела настолько сильно, даже Виктора Крама в самый разгар пубертата. Языком Драко прочертил дорожку от шеи к ключице, а затем выпрямился и заглянул в глаза. Очки сползли по переносице вниз. — У меня очень давно не было секса. Это казалось фантастикой, но Грейнджер постаралась подавить свое изумление. — Но я очень постараюсь, — его руки снова оказались под юбкой, но теперь значительно выше, чем в такси: примерно на уровне ее ягодиц, — чтобы тебе было хорошо. Он мог вообще ничего не делать, просто разговаривать с ней о Чарльзе Диккенсе или Олдосе Хаксли, и она бы все равно пришла к финишу минут через пять. Гермиона толкнула его в грудь, и Драко попятился к дивану. Очередная его ухмылка выбила весь воздух из легких — он словно брал в университете электив по технике соблазнения студенток литературного факультета. Мистер Дарси с повадками Кристиана Грея, главное, чтобы без детских травм. Он сел, широко расставив ноги, а затем снял очки. Это означало, что все серьезно. Брючная ткань натянулась на его паху, только подтверждая ее догадку. Они займутся сексом. Прямо сейчас. На этом потрепанном диване. И тут Грейнджер вспомнила, что не собиралась сегодня этого делать. Не то чтобы ей требовалось освобождать окно в своем расписании… Просто она была не готова. Технически. — Мне нужно… — девушка чувствовала, что впервые за этот вечер покраснела не от танцев или алкоголя, — в ванную комнату. Ты подождешь меня пять минут? Этого должно хватить как минимум для того, чтобы сменить уродские серые трусики на что-нибудь более соблазнительное. — Да, конечно, — Драко устроился на диване поудобнее. Повторив не меньше трех раз, что он может чувствовать себя как дома, Гермиона прошмыгнула в ванную. Ей не стоило смотреть на себя в зеркало, но она все-таки это сделала. И увидела там девушку, которая едва не переспала с незнакомцем в такси. Лохматую, с остатками помады, размазанной вокруг рта. — Господи… — пробормотала она и взяла жидкость для снятия макияжа. Вскоре отражение показалось почти приемлемым. Дальше Грейнджер взяла из корзины с постиранным бельем крошечный кусочек розовой кружевной ткани и, проделав несколько элементарных гигиенических процедур, почувствовала себя более уверенно. Прошло примерно семь минут, а не пять, но она решила, что это не критично. Глубоко вздохнув, девушка открыла дверь и вышла из ванной. Она глупо и счастливо улыбалась, оглядывая уже опустевшую гостиную. Уголки ее губ опустились вниз, потому что Драко ушел.***
«Мини» остановился у въезда в Касл Ком на небольшой асфальтированной парковке. Деревня была настолько крошечной и не приспособленной к транспорту, что всех туристов обязали оставлять машину за ее пределами, а дальше передвигаться пешком. — Что-то ты погрустнела, — Малфой отстегнул ремень безопасности и с интересом посмотрел на свою спутницу. Гермиона пожала плечами. — Все в порядке, — она вытащила из зажигания ключ и взялась за ручку двери. — Идемте? — Да, пошли. В тишине охотники за писателями преодолели римский арочный мост и вышли к небольшой торговой площади. Примечательно, что за эти пять минут им не встретились ни местные жители, ни туристы. Гермиона огляделась и не заметила света или любых других признаков жизни в домах вокруг: гостиница «Нора», магазин фейерверков «Вредилки Уизли», цветочная лавка «Лаванда» — все эти заведения гостей сегодня явно не ожидали. Касл Ком как будто погрузился в спячку. Или вымер. — Где все? — спросила она скорее риторически. Складывалось ощущение, будто даже снег завис в воздухе — настолько здесь ничего не происходило. — Наша романтическая комедия превратилась в фильм ужасов? — предположил профессор, выуживая из кармана пачку сигарет. Она бы рассмеялась, если бы ситуация действительно не казалась немного жуткой. Вокруг — ни единой живой души. Вместо этого Грейнджер ответила: — У нас не романтическая комедия. Малфой пожал плечами. Следующие его действия сложились в уже знакомую ей симфонию звуков: чирканье зажигалки, влажный звук размыкания губ, пауза, во время которой он затягивался, а затем тихий выдох. — В таком случае пойдем выяснять, куда делись все жители деревни. Но давай договоримся сразу, — кончик сигареты, зажатый между средним и указательным пальцами, нацелился куда-то в область ее груди, — я буду тем, кто выживет и расскажет остальным, что с нами случилось. Гермиона закатила глаза и продолжила путь. Все то время, что они провели в машине по дороге сюда, девушка испытывала какую-то кипящую смесь из возбуждения и раздражения. Ни разу за семестр они не оказывались наедине так надолго. Даже волосы на голове наэлектризовались от предвкушения… чего-то. Невозможного и несбыточного. Почему Драко согласился поехать с ней на самом деле? Есть ли хотя бы крошечная вероятность, что он испытывает симпатию к ней по сей день? Стоит ли вообще снова в это лезть? А может, и к лучшему, что тогда ничего не произошло? «Слишком много вопросов к человеку, который проявляет к тебе лишь вежливое дружелюбие и игривое любопытство», — со злостью на саму себя подумала Грейнджер, оглядывая кукольные домики по обеим сторонам вытянутой улицы. Здесь было куда симпатичнее, чем в Пертон Стоке: за сохранностью каждого сооружения, казалось, тщательно следили. Большие и чистые арочные окна, аккуратные шпили и башенки на крышах, покрытая ровным слоем снега черепица — складывалось впечатление, будто местные жители по ночам наводили марафет на лице деревни. Размышления девушки прервал отчетливый посторонний звук. Первый с тех пор, как они приехали в Касл Ком. — Слышите? — Гермиона замедлила шаг. Малфой тем временем выпустил из легких терпкий дым и вопросительно прислушался. — Колокола. Где-то поблизости отчетливо раздавался звон. Грейнджер достала из кармана телефон и нахмурилась, глядя на время: для обычной утренней мессы уже поздновато, а для рождественской — слишком рано. Она ускорила шаг, как ей самой казалось, по направлению к звуку. — Конечно, пойдем проверим, — проворчал ее спутник. — Вы слишком мнительный, — обернулась Гермиона к профессору. — А ты читала мало триллеров. Девушка проигнорировала это заявление, потому что по сути оно было правдивым. Вместо этого она открыла «Гугл-карты»: прямо за поворотом Западной улицы располагалась церковь Святого Андрея. Всего метров сто, и они будут на месте. — А ведь ты еще собиралась поехать одна, — Малфой выкинул окурок в урну и хмуро посмотрел на свою спутницу. — В самом деле, не думаю, что прямо сейчас там происходит ритуальное жертвоприношение макаронному богу… — Ты не можешь знать наверняка. Так, бесконечно препираясь, пара вышла из-за поворота и оказалась перед небольшой каменной церковью в готическом стиле. Грейнджер сразу приоткрыла калитку и смело ступила на припорошенную снегом территорию, в то время как профессор мялся на тротуаре, набираясь храбрости перед встречей с выдуманными им же самим сатанистами. — Вы идете? — она посмотрела на него через плечо, приподнимая брови. Он нервно усмехнулся. Похоже, что какие-то детские травмы, да еще и связанные с верой, в этой белоснежной голове все-таки присутствовали. Наконец, Драко справился со внутренним противоречием и сделал первый шаг. — Невыносимо скучные воскресные мессы с родителями? — поинтересовалась Гермиона, когда они поравнялись. — Или заставляли помолиться перед десертом? — Хуже. Частная школа для мальчиков. — Какая? — Гермиона обогнула заснеженный вазон с одной стороны, а Малфой — с другой. — Итон. Я до сих пор наизусть помню тексты из Библии. После непродолжительной паузы он добавил: — На древнегреческом. Конечно, у него было лучшее образование, какое только могла предложить Великобритания. Но теперь тот факт, что он не занялся политикой, финансами или на крайний случай не пошел работать в издательство матери, казался еще удивительнее. Они поднялись по широким каменным ступеням и вошли в церковь. Наконец стало ясно, где сосредоточился весь Касл Ком: на чьей-то свадьбе. Нарядно одетые гости с приколотыми к груди цветами переговаривались в небольших группах или носились по широкому коридору. Смех, стук каблуков по каменному полу и всеобщее воодушевление сливались в приятную мелодию праздника. — Интересную они выбрали дату, — сказал сам себе Малфой и первым пошел дальше. Вся его нервозность исчезла, как по мановению волшебной палочки. Грейнджер последовала за ним. По пути она внимательно рассматривала гостей с целью вычислить одну конкретную женщину, а именно — некую миссис Уизли, хозяйку гостиницы «Нора». Главный герой романа «Где живут гиппогрифы» встретил свою первую любовь именно там, в ее кафе на первом этаже. — Простите, — она обратилась к высокому худощавому парню примерно ее возраста, который стоял рядом с женской версией самого же себя. Их родство отчетливо выдавали рыжие волосы, веснушки и яркие голубые глаза. — Да? — его губы расплылись в доброжелательной улыбке. «Симпатичный», — вдруг промелькнуло в ее голове. Гермионе внезапно захотелось поправить волосы, но она моментально себя одернула. Затылком девушка чувствовала, что Малфой стоит совсем рядом и пристально наблюдает за происходящим. А выглядеть в его глазах флиртующей идиоткой не входило в список ее заветных желаний. — Я ищу миссис Уизли. Новые знакомые весело переглянулись. — Какую именно? — Ммм… — Грейнджер смутилась, — а их здесь много? — Да, — ответила девушка, — Молли, Флер и Одри. И все миссис Уизли. — Тогда ту, что управляет гостиницей «Нора», — снова попыталась Гермиона. — Это наша мама, — молодой человек вытянул голову и огляделся, — но я ее здесь не вижу. Наверное, она помогает Анджелине, невесте моего брата. Меня, кстати, зовут Рон, а это, — он указал на девушку рядом, — моя сестра Джинни. «Ясно, вся деревня состоит из Уизли», — этот факт показался ей милым. Таким уютным и семейным. А еще он объяснил, почему Касл Ком такой ухоженный: все здесь на самом деле один большой дом. — Вы туристка? — Джинни с интересом ее разглядывала. — Что-то вроде того, — улыбнулась Гермиона. — У меня есть вопрос, ответить на который сможет только миссис Уизли. — Оставайтесь на венчание, — с жаром предложил Рон и тут же покраснел под выразительным взглядом сестры. — Потом сможете поговорить с нашей мамой, когда она перестанет носиться, как ужаленная, — добавил он уже немного сдержаннее. Поблагодарив новых знакомых за помощь, Грейнджер вернулась к своему профессору. Он смотрел на нее насмешливо, явно сдерживая какой-то язвительный комментарий. — Что? — спросила она раздраженно. — Значит, такие нравятся двадцатилетним студенткам литературного факультета? — Малфой кивком головы указал на Рона. — Он любит кошек? — Не знаю, — пожала плечами Гермиона. — Но обязательно спрошу у него на нашем первом свидании. «И зачем я это ляпнула?» — тут же подумала она и зажмурила глаза от стыда. Оставаться в толпе незнакомых гостей до начала церемонии было неудобно, поэтому Грейнджер решила осмотреть церковь. Где-то здесь, если верить «Гуглу», хранились часы четырнадцатого века. Профессор молча последовал за ней, больше никак не комментируя ее переглядки с Роном Уизли. Будто там вообще было что комментировать. Громкое тиканье вскоре начало подсказывать направление, где хранятся те самые часы. Когда они подошли ближе, девушка издала разочарованный вздох. Спрятанный под стекло механизм не представлял собой ничего впечатляющего, кроме самого факта того, что спустя столько веков он продолжал функционировать. Гермиона видела в отражении защитного купола, что Драко стоит позади. Руки сложены на груди, взгляд недовольный. Чтобы избавиться от гнетущего безмолвия, а еще из мстительного желания переключиться на его личную жизнь, она спросила: — А когда состоялась ваша свадьба? — В мае. — И какой она была? — девушка обернулась. Профессор пожал плечами. — Бессмысленно дорогой. И шумной. Внутри нее росло навязчивое желание спросить о чем-то еще из его прошлого, но тут в конце коридора послышалось хихиканье. Грейнджер резко повернула голову и увидела проблеск пышного белого платья за одной из колонн. «Жених и невеста», — подумала она с какой-то неловкой взволнованностью. Смущать пару не хотелось, поэтому, поддавшись порыву, девушка сделала шаг назад и скрылась за часами. А затем она протянула руку и утащила за собой еще и профессора. — Что ты… — возмутился он, недоуменно глядя на свою спутницу. — Тшш… — прошептала Гермиона, а затем высунула голову из укрытия. Влюбленные показались в конце коридора: долговязый парень с рыжими волосами, очень похожий на тех Уизли, с которыми она уже успела познакомиться, и не уступающая ему в росте темнокожая девушка. Они целовались, неприлично близко прижимаясь друг к другу. Малфой оказался не менее любопытным и тоже выглянул. Теперь они с профессором стояли так близко, что Грейнджер вновь чувствовала его запах: сигареты и парфюм — духи с древесно-цитрусовыми нотами. Она глубоко вдохнула, желая запомнить этот аромат как можно лучше. Было бы здорово найти потом какой-то аналог и нанести на все окружающие ее предметы. Чтобы весь мир пах, как Драко Малфой. Невеста тем временем принялась наматывать черный галстук жениха на свою руку и что-то с улыбкой ему шептать. — Если они начнут сейчас здесь трахаться, я не собираюсь стоять и слушать это, — прошипел профессор в ее макушку. В ответ она лишь пихнула его локтем в живот. Наблюдая за парой, Грейнджер начала размышлять о собственной гипотетической свадьбе. И через пару прокрученных в голове тезисов пришла к мысли, что выходить замуж стоит только по такой бешеной любви. Когда невозможно оторваться от человека даже за шаг до алтаря. Пара, к счастью или к сожалению, решила не устраивать шоу. Так же внезапно, как появились, они убежали.***
Гермиона и Драко стояли в последнем ряду наоса. Венчание должно было начаться с минуты на минуту, но жених и невеста все не появлялись. Грейнджер с улыбкой думала о том, почему те опаздывают, в то время как ее спутник нервно постукивал ногой. — Успокойтесь, — раздраженно прошептала она профессору. — Меня нервирует такое долгое пребывание в церкви. Ей было невероятно трудно не закатить глаза: «Бедняжка». Наконец-то появился жених. А затем в первом ряду появился еще один парень, удивительно на него похожий. Вот только… — Вы видите? — Гермиона схватила Малфоя за рукав. — Что? — он нахмурился. — Галстук! У жениха красный галстук! — И? — он все еще ничего не понимал. Гости впереди обернулись на странную парочку. Грейнджер виновато им улыбнулась, а затем дернула Драко за руку вниз, чтобы тот пригнулся. — А у его брата-близнеца черный, — объяснила она так тихо, как могла. — Невеста целовалась с другим мужчиной за пятнадцать минут до собственной свадьбы! Девушка ожидала, что Малфой будет так же шокирован, как она сама. Но он лишь безразлично пожал плечами. — Дело семейное. «Серьезно?!» Саму Гермиону эта ситуация поразила до глубины души. Зачем выходить замуж за нелюбимого человека? Зачем обрекать всех троих на несчастье? Она хмуро, но с решимостью посмотрела на своего спутника. — Гермиона, — профессор сделал вдох, а на выдохе с более спокойной интонацией закончил предложение, — это не наше дело. Грейнджер была не согласна. Она сложила руки на груди и процедила сквозь зубы: — Я предпочла бы узнать о том, что мне изменяют, до свадьбы, а не после. — И что ты предлагаешь? Послав ему хитрый взгляд, она вышла из-за скамейки и направилась к выходу. — Господи… — послышалось за спиной. Через секунду к звуку ее шагов добавился еще один — тот, что создавали его туфли.***
Невесту они нашли в небольшой комнатке недалеко от того помещения, где должно было пройти венчание. Она стояла в дверях и нервно сжимала в руках букет цветов. Не решалась ни выйти, ни зайти обратно. Меж двух огней. — Ммм… привет, — привлекла ее внимание Гермиона. Девушка вздрогнула и подняла затуманенный взгляд. — Анджелина, верно? — Да, — нервная улыбка показалась на ее губах. — А вы кто? — Меня зовут Гермиона, а это — она небрежно махнула на своего спутника, — Драко. Знаю, что вы вот-вот выйдете замуж, но… — оказывается, подбирать верные слова, когда твоя цель — отговорить кого-то от брака, чрезвычайно сложно, — вы действительно этого хотите? Анджелина недоуменно моргнула длинными, густо накрашенными ресницами. — В каком смысле? Грейнджер жестом руки предложила ей вернуться обратно в комнату. Несколько секунд та размышляла, а затем сдалась и сделала шаг назад. Ее пышное платье переливалось миллиардом маленьких блесток, что было не заметно раньше. — Вы уверены, что любите этого мужчину? — прямо задала свой вопрос Гермиона, когда Драко закрыл за всеми дверь. Его недовольство ее поступком отчетливо проявлялось в каждом тяжелом вздохе. — Конечно! — с жаром воскликнула Анджелина. — Мы с Фредом вместе со школы. — А как давно вы с его братом? — Малфой решил добавить в этот и без того взрывоопасный коктейль рюмку своей циничности. Грейнджер послала ему мимолетный убийственный взгляд и вернулась к невесте, которая уже от возмущения глотала воздух. — Да как вы… как вы… — Не волнуйтесь, — попыталась Гермиона успокоить Анджелину. — Мы абсолютно чужие вам люди, и вы можете сказать нам честно, что происходит… — Ничего не происходит! — она даже топнула ногой. «Это будет сложнее, чем я думала», — Грейнджер вздохнула. У нее заканчивались аргументы, и она начинала жалеть, что не послушалась профессора и не оставила все как есть. Но тут Малфой решил удивить ее. В очередной раз. — Время не всегда показатель, — он уперся бедром о деревянный стул и сложил руки на груди. — Бывает так, что ты встречаешься с кем-то пять лет, затем женишься и проводишь с ним бок о бок еще десять. А потом просыпаешься в одно утро и вдруг понимаешь, что в последнее время вы сосуществовали по инерции. Любви уже давно нет, осталась только привычка. Анджелина усмехнулась. — Обычно это разбивает сердце второму, — сказала она и сжала букет. — Не всегда, — он покачал головой. — Иногда он может чувствовать то же самое. А если нет, то со временем раны затягиваются. Даже самые глубокие. Тишина, которая повисла после его слов, была такой значительной и печальной, что у Гермионы на глаза навернулись слезы. А ведь это даже не она влюблена в брата-близнеца своего будущего мужа. Невеста положила букет на стол. — Милая, ты готова? — раздалось за дверью, и через мгновение та открылась. На пороге показалась невысокая рыжая женщина в зеленом платье. Не нужно обладать экстрасенсорными способностями, чтобы понять — это и есть та самая миссис Уизли. Анджелина подтвердила догадку: — Молли, ты можешь попросить Фреда зайти ко мне? Прямо сейчас. Женщина замерла. — Но нам пора начинать церемонию… — неуверенно протянула она и настороженно посмотрела на Гермиону и Драко. — Я знаю, — уголки ее губ опустились. — Но это очень важно. Фред, словно предчувствуя неладное, пришел сам. Он показался за плечом матери так неожиданно, что Грейнджер вздрогнула. — Анджелина? — улыбка, с которой он заявился в эту комнату, померкла при взгляде на толпу. — Оставьте нас, пожалуйста, наедине… Когда все трое лишних оказались за дверью, Молли издала разочарованный вздох и сжала пальцами веки. Плечи, обтянутые зеленым велюром платья, поникли. — Ох, я надеялась, что обойдется… — пробормотала миссис Уизли, не обращаясь к кому-то конкретному. — Вы знали? — удивилась Гермиона. Женщина, вспомнив, что она не одна, отняла руки от лица и слабо улыбнулась незнакомцам. — Милая, у меня семеро детей. Я вижу людей насквозь. «Семеро?..» — это казалось невероятным. Грейнджер, как единственный ребенок, даже представить себе не могла, какого это — расти в такой большой семье. — Почему же вы не поговорили с сыновьями? — спросила она, когда первый шок прошел. Молли тяжело вздохнула. Она казалась приятным человеком, простым и очень открытым, поэтому Гермионе было искренне ее жаль. — Фред и Джордж всегда считали себя одним целым. Общие увлечения, общие цели… — Общая девушка, — снова не сдержался профессор и обнажил ядовитые клыки. Миссис Уизли, как воистину мудрая женщина, проигнорировала этот комментарий. — Мне казалось, что после свадьбы Фреда они наконец поймут, что у них не одна жизнь на двоих, а у каждого — своя собственная. Я слишком сильно хотела, чтобы они повзрослели. И не вмешалась, — ее глаза увлажнились. — Хотя, наверное, стоило бы, раз у них не получилось разобраться самостоятельно… Гермиона сочувственно погладила ее по предплечью. — Мне кажется, вы хорошая мать. Не вините себя в том, что они запутались. Молли тут же с благодарностью взглянула на нее и кивнула. — Ладно, раз свадьба отменяется, я могу ответить на ваш вопрос. Сын передал, что какая-то очаровательная туристка, — тут она поиграла бровями, — хотела что-то узнать. Грейнджер смущенно заправила волосы за ухо. От ее внимания не укрылся тот факт, что Малфой рядом закатил глаза. — Мы ищем писателя Феникса Уайта. Герой его романа «Где живут гиппогрифы» встретил во время летних каникул в Касл Коме первую любовь, — она достала из рюкзака книгу и протянула Молли. — Это произошло в вашем кафе. Скажите, вы знакомы с ним? Несколько секунд миссис Уизли разглядывала книгу, а затем провела ладонью по обложке, поглаживая. — В Касл Коме бывает очень много туристов, нашу деревню считают одной из самых красивых в старой Англии… — Да, я понимаю… — …но некоторых гостей я запоминаю хорошо, — она лукаво посмотрела на Гермиону, а затем перевела взгляд на Драко. — Того писателя в том числе. «Боже, ну наконец-то хоть что-то». — Это было около пяти лет назад, он приехал сюда в поисках вдохновения, — она эмоционально раскинула руки, словно обнимая свою дорогую деревню. — Завтракать всегда приходил в «Нору», и мы болтали, пока я протирала столы или раскладывала салфетки. Милый он был и смешной. Даже взял с меня клятву, что, если мы встретимся снова, я должна буду сделать вид, что вижу его первый раз. «Ну, разумеется, — фыркнула про себя Гермиона. Это не могло быть так просто». — Вы не знаете его настоящего имени? — спросила она с надеждой. — Нет, — Молли покачала головой, — но думаю, что оно у него необычное. — Как он выглядел? — все не сдавалась Грейнджер. Миссис Уизли хихикнула. И этот игривый жест омолодил ее лет на двадцать. — Как парень, который морочит голову многим девушкам. Симпатичный и прекрасно об этом осведомленный. — Ясно, — Гермиона заставила себя улыбнуться, но это выглядело скорее уныло, чем весело. — Это все, что вы можете о нем рассказать? — Боюсь, что да. Мой тебе совет, милая, — она положила руку на плечо девушки и несильно сжала, — брось эту затею. Ее глаза светились симпатией и грустью и разбивали тем самым сердце Грейнджер. — Почему? — Потому что правда может тебя огорчить. После этих слов женщина пожелала им всего хорошего и отправилась сообщать гостям, что свадьба отменяется. «Жизнь, конечно, странная штука».***
Когда они вышли из церкви, на улице уже стемнело. Гермиона подняла взгляд к серо-фиолетовому небу, откуда сыпались пушистые снежинки, и ненадолго погрузилась в раздумья. Два человека, знакомых с Фениксом Уайтом, посоветовали ей оставить поиски. По разным причинам, и тем не менее — все же отказаться от этой спонтанной затеи, которая так увлекла девушку вчера вечером и позволила провести целый день наедине с Драко. Узнать его немного ближе и в очередной раз осознать, насколько сильно Грейнджер им очарована. Она поправила очки на носу и негромко спросила: — Как вы думаете, миссис Уизли права? Боковым зрением Гермиона уловила, что Малфой достал из кармана пачку сигарет. Так естественно и элегантно, что первый раз в жизни ей самой захотелось покурить. — Насчет чего? — уточнил он после первой затяжки. — Что я разочаруюсь, когда узнаю, кто такой Феникс Уайт. Молчание длилось несколько секунд, а затем: — Я не знаю. Вокруг царила такая тишина, что каждый его выдох казался громче, чем он был на самом деле. Грейнджер повернула голову и посмотрела на Драко с рассеянной улыбкой. — Он может оказаться плохим человеком. Ужасно неприятным. — Может, — кивнул профессор. Сигаретный дым смешивался с паром изо рта. — Вдруг Уайт ест котят на завтрак? Или младенцев? Девушка хихикнула. Находиться с ним рядом было настолько приятно, что хотелось выдумать десять новых поводов, чтобы вновь сесть в ее «Мини» и отправиться в путешествие. Хоть в Ирландию, хоть на Северный Полюс. — Вот и я об этом. Может, мне бросить эту затею? Не разгадывать тайну и продлить тем самым очарование? В этот момент она спрашивала не только о Фениксе Уайте. А если быть до конца с собой честной, то вообще не о нем. — Решай сама. Тяжесть на сердце означала, что в глубине души Гермиона уже приняла решение. Пора было признать: их с Драко жизненный опыт настолько разный, что вряд ли однажды получится найти точки соприкосновения. Слишком много усилий придется приложить, чтобы успешно влиться в жизни друг друга. Не то чтобы Малфой вообще что-то такое ей предлагал. А скорее наоборот — с успехом избегал. Наверное, потому, что с высоты прожитых лет видел то, чего не видела Гермиона. Они слишком разные. А значит — пора домой. И те города, что значились в ее списке после Касл Кома, пусть навсегда останутся только пунктами в заметках, а не очередными воспоминаниями о профессоре. — Давайте вернемся в Лондон. — В уголках ее глаз начали скапливаться слезы, которые Гермиона спрятала, вновь возведя взгляд к небу. — И пусть Феникс Уайт не переживает, что кто-то разгадает его тайну.