Вселенная бесконечна(?)

      Ночь выдалась ужасной. Сна не было ни в одном глазу. Хоуп постоянно ворочалась на деревянной скамье и только с рассветом ощутила подступающий сон, но ненадолго — разведчики уже во всю мельтешили. Звенели снаряжением, обсуждали новое задание… Хоуп неохотно поднялась на ноги.       Чувствовала себя отвратительно.       Тело ныло от неудобной «кровати». Хоуп покрутила головой, сделала наспех зарядку и распустила небрежный хвост. Без зеркала ей было тяжело, но выглядеть, как брошенная псина — было ещё хуже. Как никогда ей сейчас нужна была Хитч со своей косметичкой, обыкновенный гребень и несколько часов нормального сна, но военные ясно дали понять, что очередное выдвижение уже в скором времени. Хоуп взворошила пряди, прошлась пальцами, имитируя отсутствующий гребень и кое-как собрала новый, так себе выглядящий, высокий хвост.       — Руки.       Она едва вздрогнула от глубокого голоса позади, раздавшегося совсем некстати.       — Что с руками? — обернулась Хоуп и увидела капитана Леви, держащего кандалы.       Хоуп посерела, но протянула руки, чтобы капитан вновь заключил её под стражу. Как бы ей не хотелось противостоять или возразить — это заранее было обречено на провал, поэтому Хоуп молча приняла свою судьбу. Натёртые участки вновь заныли.       — Я сделал исключение только на сегодняшнюю ночь, — утвердил Леви, нацепив кандалы и прокрутив ключ несколько раз. — Через пять минут отбываем, сядешь в ту же повозку.       — Куда мы теперь едем?       — В Трост. Там тебя и отдадим Полиции.       — Вряд ли наши прогуливаются по району, который является приманкой для титанов.       — А ты не умничай, полицейская. Сейчас ситуация настолько хуёвая, что ожидать можно чего угодно.       — А что…       — Всё, иди.       Хоуп заметила взвинченность капитана, за которой явно пряталось волнение: Леви разъезжал не пойми где вместо того, чтобы отправиться на помощь разведчикам. Хоуп предположила, что у него могла быть травмирована нога из-за наглядной хромоты, а, как известно, с покалеченной ногой даже самый сильнейший солдат человечества не сможет в полной мере использовать УПМ и сражаться.       Хоуп ступила за порог военного штаба, ещё раз размяла спину и с тяжёлым вздохом села в повозку. Пастор, как и вчера, только молчал. Даже Леви, казалось, смирился с его проглоченным языком.       — Ганс, отбываем.       — Есть, капитан!       Повозка тронулась, вместе с ней — эмоциональное состояние Хоуп. Сколько раз её уже успели похоронить Марло и Хитч? Что ей нужно будет говорить, как отнекиваться? Она прокручивала в голове сценарии своих объяснений, но совсем позабыла о главном.       Ей никто толком не объяснил, что сделала Энни.       — Капитан Леви, — обратилась Хоуп, и Леви устало обвёл её глазами, — Энни Леонхарт оказалась предательницей из-за титанической силы или есть что-то ещё?       — То-то тебе Кирштейн не объяснил.       — Нет, — призадумалась Хоуп. — Кажись, из головы вылетело совсем. Там в Стохесе хаос творился, да и меня арестовали… А сейчас меня передадут обратно в Полицию, а как мне отчитываться? Что говорить?       Леви помрачнел во взгляде.       — Говори, что ты побежала защищать безжалостную убийцу.       Хоуп ощутила, словно её несколько раз ударили по лицу: проехались по челюсти, выбили зубы, ошпарили за одно мгновение. Но она по-прежнему не верила. Энни ведь раскаивалась тогда, в комнате, в их последнюю встречу, трещала о чём-то печальном, разревелась почти… Об этом ли она говорила? У Хоуп онемел язык. Слова комом застряли в горле.       — Энни? Убийца? Не смешите меня.       — Знаешь, кому здесь веселее всех? Моим разъёбанным в клочья солдатам. Она их всех перебила, а мне пришлось в очередной раз объясняться перед рыдающей роднёй.       — Йегер тоже титан, — Хоуп не теряла надежды, — может, это он перебил?       — Тебя не было на нашей экспедиции, полицейская. Не выдумывай хуйни.       — Э-энни, — её голос дрогнул, Хоуп нелегко принимала услышанные слова, проглатывала их, как стеклянное крошево. — Она рассказала мне в последнюю встречу о том, что совершила ужасные вещи. Не стала вдаваться в подробности, да и я не настаивала… Она почти расплакалась, раскаялась… Чёрт.       Леви перевёл взгляд на монотонно сменяющуюся местность, через которую проезжала повозка: деревья, луга, зелёная августовская трава… Хоуп внимательно следила за ним, сжав кулаки от отчаяния.       — Нам пришлось сбрасывать трупы, чтобы титаны не догнали.       — Мне очень жаль ваших солдат, капитан.       — Это их не вернёт. Как и раскаяние твоей подруги.       — Извините.       — Чего? Ты за что извиняешься, полицейская?       — За Энни.       Леви отвернулся, обозначив конец мрачного диалога. Осознание постепенно наседало на Хоуп. Она всегда знала, что в Разведкорпусе счастья не жди: сегодня ты жив, а уже завтра гниёшь в желудке титана. Только отчаянные вояки вступали туда, по мнению Хоуп, не дорожащие жизнью и оставшиеся ни с чем, но с верой в лучшее будущее.       Хоуп же такой не была. Ей эти россказни о «крыльях свободы» казались смешными ещё в кадетке. Она гналась за другой жизнью, чтобы жить припеваючи во внутренних землях и пропускать мимо ушей очередные проваленные экспедиции. Бежала от смерти подальше — хватило ей больной матери и деда. Хоуп понятия не имела, что это такое — Разведкорпус. Стороной обходила, а теперь… Да лучше бы и дальше жила в неведении. Чёртово осознание оказалось до краёв полной бочкой далеко не дёгтя.       Понурое лицо капитана полоснуло по раскрытой ране:       — Всё ещё хочешь защищать её, а, полицейская?       Хоуп промолчала.

      * * *

      Время в повозке, казалось, тянулось вечно. Хоуп облегчённо вздохнула, увидев на горизонте Стену. В Тросте, как и в Гермине, творилась суматоха: солдаты со всех подразделений явились на центральную улицу и, судя по услышанным обрывкам разговоров, готовились защищать город любой ценой. Хоуп это удивило, ибо с какого перепугу Полиции встревать во всё это?       Дело действительно дрянь. Леви оказался прав.       Повозка остановилась, и внимание Хоуп привлёк диалог солдат Военной Полиции, находившихся совсем рядом.       — Эй-эй, я-то думал у них тут экстренная ситуация, — в голосе чувствовалась усмешка.       — Ага, а на деле все отдыхают. Чё, внеплановый выходной? Эй, Леви, где там наша добыча? — поинтересовался другой и готов уже был рассмеяться, но заметив у Хоуп нашивку с единорогом, стал серьёзнее. — Эт чё… Наша девчонка из военпола? В кандалах? За что арестовали?       Леви повернулся в их сторону.       — Вот как… Похоже, вы весьма разочарованы. Простите уж, что не свёл с титанами, ради которых мы прибыли. Может и жаль, что мы не встретили их в этот раз, но за Стеной шансов на это предостаточно. Давайте же объединимся и выступим вместе против титанов? — Леви пялился на застывших солдат. — А что касается этой девушки, то она заключена под стражу за уклонение от обязанностей.       Глаза Хоуп едва расширились, ибо заключили её в кандалы не только из-за этого. Капитан умолчал о титанах, Энни и прочей несуразице... Лишние глаза и уши сейчас будут не к добру, предположила Хоуп. Солдаты резко засомневались в своих словах, нервно переглядываясь. Кажется, от такой быстрой смены настроения у них появился небольшой жар.       — Эм, ну… У нас здесь остались обязанности. Кому ж потом порядки наводить в городе, а? Салагам небось?       Хоуп нахмурилась — чёртов трус, хотя она сама была не лучше. Вступила в Полицию, чтобы точно так же кочевать в элитном подразделении. Вот только после разговора с капитаном её выворачивало наизнанку.       — Да меня это не особо волнует. Где ваш капитан? — Леви ступил на землю и огляделся.       — Капитан Норман был здесь неподалё…       Его оборвал напуганный солдат разведки, что неожиданно появился с докладом. Он еле дышал, переводил дыхание. В этот момент его моментально окружили бойцы разных подразделений. Леви слился с военными, жестом указав пастору и Хоуп сидеть на месте. Любопытство так и пылало внутри Ландсберг, но ослушаться она не посмела, лишь напрягала слух.       — Положение просто ужасное. Возвращаясь с докладом в Трост, мы наткнулись на отряд Разведкорпуса с капитаном Ханджи во главе. Там было несколько новобранцев без снаряжения. — солдат помрачнел и сделал паузу. — И на самом деле… трое из них оказались титанами!       — Что ты такое говоришь? Какого, блять, хрена?! — нервно ответил другой солдат, почти схватив того за воротник.       Поднялся шум, отчего расслышать что-то ещё стало невозможно, и Хоуп вновь впала в бесконечные раздумья, опустив тяжёлую голову. Хреново на душе было уже не так сильно — на том спасибо разговору про Энни. Когда она приподняла взгляд, то приметила знакомый силуэт: сальные чёрные волосы с едва видимой сединой, щетина и приводнившаяся нашивка с единорогом — капитан военпола, Нормас Грос, стоял рядом с Леви и безмолвно поддакивал. Глядел на Хоуп недобро, можно сказать, даже раздражённо, что она аж ноги поджала.       — Ландсберг! — крикнул Грос, подзывая ближе. — Поди сюда.       Сердце ушло в пятки, вдобавок стало не по себе от появившегося рядом с ними командир Разведкорпуса. Хоуп подошла ближе, выпрямилась в знак уважения и, не взирая на кандалы, старалась выглядеть увереннее, хотя трясло её, как отмудошенную лань.       — Командир Эрвин Смит хочет задать тебе пару вопросов. — продолжил Грос, достав из офицерских брюк пачку сигар. — А потом мы с тобой отправимся к Доку, объясняться будешь, как, зачем… Почему вообще отреклась от задания. Новобранцы совсем уже охренели, я погляжу.       — Так точно. — Хоуп виновато кивнула.       Смит бегло прошёлся по ней взглядом, словно улавливая малейшую загвоздку и выискивая тайны.       — Рядовая Ландсберг, вы в курсе, что сделала Энни Леонхарт и кем она является? — начал допрос Эрвин.       — Да, она…       Хоуп застопорилась, её взгляд ненароком упал на Леви, что внимательно слушал. Хоуп вспомнила все его слова, копотью осевшие внутри, и думала о том, что вообще говорить. Спасти свой зад, как это делает Полиция по мнению многих? Сказать правду и точно попасть под подозрения? Времени думать было в обрез.       Леви всё смотрел, будто с некой надеждой на то, что Хоуп скажет так, как нужно.       — Да, Энни Леонхарт, выпускница 104-го кадетского училища и ныне солдат Военной Полиции округа Стохес, является титаном и совершила убийство.       — Чьё убийство?       — Солдат Разведкоруса, командир. И… невинных гражданских, пострадавших от передряги в городе.       — Почему ты бросилась её спасать? Ты знала об этом или тебе открыли правду уже после?       — Не знала, командир, — Хоуп нервно поперхнулась. — Уже после разгрома Стохеса мне всё разъяснили.       Смит покосился на Леви, словно обдумывая услышанное, и Хоуп вся заледенела от ожидания. А вот Гросу было плевать, даже глазом не дёрнул и больше был заинтересован в своей крепкой сигаре.       — У нас сейчас не так много времени, чтобы решать этот вопрос, но я полагаю, что рядовая Ландсберг действительно ничего не знала о Леонхарт и бросилась к ней в порыве эмоций. Никому ни слова об этом. — заключил Смит, развернувшись к скоплению военных. — Норман, больше у меня к ней нет вопросов.              — Как скажешь, Смит, — Грос бросил почти докуренную сигару под ботинки и потушил. — Кандалы-то снимите, у неё уже кажись синяки появились.       Эрвина и след простыл — слился с военными. Норман отправился к стойлу с лошадьми, и Хоуп ощутила, как спала невидимая ноша. Первый разговор прошёл во благо, а с Доком? Радость её продлится явно недолго.       — Умеешь думать, полицейская.       Леви зазвенел ключом от кандалов, покрутил несколько раз, и руки Хоуп высвободились из ненавистной «темницы». За несколько секунд до свободы она приметила в капитане знакомые черты: всё тот же усталый и понурый взгляд, посеревшие глаза… Ещё при первой их встрече она уловила странное чувство.       — Спасибо, — безучастно поблагодарила Хоуп. — Но я всё равно…       — Только не говори, что ты сейчас опять будешь защищать Леонхарт. Языком зазря не трещи, слышала?       Леви прошёл мимо. Перебил, ибо не желал выслушивать очередную защиту.       — Мы с вами нигде раньше не встречались, капитан?       Леви резко остановился, едва повернувшись к Хоуп.       — Это вряд ли.       Ландсберг наблюдала, как с каждой секундой капитан отдалялся к центральной части улицы с военными.       Когда же они могли пересечься?       В том и дело, что быть такого не могло.       Взобравшись на лошадь и потерев затёкшие запястья, Хоуп вместе с капитаном Полиции помчалась прочь.