* * *
— Эй, ты какого хрена здесь вообще забыл? — воскликнула Хитч, увидев Жана, что пришёл с небольшой корзиной сладких фруктов. — Я? Да ты что вообще мелешь, идиотина? Я её друг, между прочим, — с лёгким раздражением ответил ей Жан. Эта картина в виде двух пререкающихся дорогих людей заставила Хоуп рассмеяться. Неудивительно, ведь они так и не сумели найти общий язык после того, что случилось тогда, в лесу, когда Марло и Хитч приставили к Армину ружьё. Их даже затыкать не особо-то хотелось — самый настоящий цирк, предназначенный исключительно для её глаз. — А-ах, друг, значит? Не ты ли говорил, что бессмысленно ждать её пробуждения, а? Свали отсюда, да побыстрее. — Завали еб… — Эй, — все же их пришлось прервать, когда Хоуп осознала, что это перерастает уже в никому ненужный конфликт, — вы чего тут вообще, нахрен, устраиваете? — Я позже зайду, — махнула рукой Хитч, направляясь к выходу из комнаты. — А иначе я наброшусь на эту лошадиную морду, и он у меня попляшет. — Да-да, в себя поверила? Хитч ему не ответила, лишь чересчур громко захлопнула дверь и, кажется, явно не ожидала такого шквала выпущенного гнева. Жан глубоко вздохнул и покачал головой, полностью поворачиваясь к Хоуп. — Ты меня, конечно, извини, — он отдал ей корзинку, садясь рядом на кровать, — но как с этой невыносимой истеричкой можно дружить? — Можно, раз я дружу, — физиономия Хоуп сразу же приобрела более оживлённый вид, перебирая яблоки. — Ну, что… Привет? Жан опешил, растерявшись всего на несколько секунд и мигом обнял Хоуп, совсем позабыв про перевязанную рану. Она невольно всхлипнула, а он, кажется, даже от стыда покраснел намного ярче, чем когда-либо. — Блин, да что ж это я… — Жан прикрыл рукой своё лицо. — Привет, я очень переживал. — В могилу меня сведёшь, Кирштейн, — её голос обрёл едва слышимую издёвку, когда Хоуп уцелевшей рукой откусила красное яблоко. — Как ты? Как все? Что нового вообще произошло? У меня ощущение, словно я не неделю пролежала, а целую, нахрен, вечность. — После того, как ты отключилась, командир Ханджи и капитан Леви пытались всеми силами остановить кровотечение. А после того, как твоё дыхание пришло в норму, это дало нам небольшую надежду, что ты выживешь. Я-я уложил тебя рядом с раненой Сашей, она всё это время что-то тебе рассказывала. Ты, наверное, не вспомнишь. Она вообще не отчаивалась и оставалась такой чертовой оптимисткой! — Жан рассказывал все это в взбудораженном состоянии, но от воспоминаний голос давал слабину, и он невольно заикался. — А потом они ушли в подвал. — Что? До подвала удалось добраться? И что там? Вы разгадали тайну появления титанов? — Можно и так сказать. За Стенами действительно есть жизнь и она намного лучше нашей, намного. Диалог был неожиданно прерван из-за появившейся Ханджи на пороге комнаты с весьма удовлетворённым лицом. Кажется, потихоньку командир приходила в себя после случившегося и они друг другу улыбнулись. — Что за бурные разговоры, а? — поинтересовалась Ханджи, подойдя ближе. — Как самочувствие? Сегодня хочешь попробовать подняться? — Конечно хочу, иначе я сойду с ума в этой чертовой комнате от скуки, — Хоуп отложила половинку съеденного яблока обратно в корзину и понуро оглядела эти четыре стены. — Мы обсуждаем подвал, в который, наконец, удалось добраться. Хотела бы и я взглянуть на него… — В самом подвале Гриши Йегера ничего интересного, — командир озадаченно пощупала карманы, а затем с разочарованностью вздохнула, повернув голову к Жану. — Я совсем забыла взять бинты для перевязки. Ты бы не мог сходить до моего кабинета? Жана уговаривать никогда не приходится, особенно, когда дело касается друзей. Он словно пулей вылетел из комнаты, будто сейчас от чёртового бинта зависит судьба всего человечества. А Ханджи, задрав сорочку Хоуп, оглядывала изувеченное место у рёбер. Даже глядя на это ей было весьма неприятно — командир на секунду почувствовала эту боль на себе. — Тогда что же вы нашли? — спросила Хоуп, сгорая от небывалого интереса. — Три записные книги про жизнь за Стенами. Встанешь на ноги и лично посмотришь, потому что пересказ явно не так интересен. — голос её был непроницаем, а интрига Хоуп возросла до максимальной точки. — Получается, Армин получил силу Колоссального титана? Как он… справляется? — Не знаю. Я не люблю говорить на эту тему по понятной причине, ибо моё мнение всё также неизменно, — Ханджи, кажется, слегка замялась с ответом и лицо вмиг показалось грустно нахмуренным. — Армин, безусловно, умный солдат. Но я считаю, что спасти нужно было Эрвина. Воздух стал давящим, как и окружающие стены, потому больше Ханджи и Хоуп не проронили ни слова. Уже было бесполезно скитаться в поисках «правильного выбора» для человечества, ведь больше уже ничего не исправить. А если бы и была возможность поменять ход событий, то, наверняка, всё бы это привело к весьма удручающим последствиям, разрушив отношения многих солдат. Выбор сделал Леви и лишь для него этот выбор является правильным. — Почему молчишь? — поинтересовалась Ханджи, осматривая её крайне задумчивое лицо, смотрящее в одну точку. — Ты можешь быть не согласна с моим мнением и это нормально. — Я не хочу больше ничего думать про эту ситуацию. И Ханджи понимающе кивнула. Никому сейчас не хотелось забивать голову и вспоминать ужасные события, оставившие после себя огромную кровоточащую рану, которая никогда не затянется. — Столько достаточно? Жан принес чересчур много бинтов, что вызвало у Хоуп с командиром недолгий, но такой искренний смех. И как хорошо, пронеслось в голове Хоуп, что её раны не равняются количеству этих бинтов. Ханджи аккуратно разрезала старую повязку, и на секунду лицо Хоуп скривилось от металлического запаха свернувшейся крови у её рёбер. Небольшие остатки бинта неприятно слились вместе с этой раной, а отдирать их — самый настоящий мандраж, способный вновь разорвать все восстановленные ткани кожи. Необычайное везение. Жан то ли с ужасом, то ли с едва заметным любопытством наблюдал за всем этим не весьма приятным процессом. К слову, он вообще выглядел вполне себе здоровым, не взирая на сломанную руку: части тел на месте, про глубокие раны и дюжину ссадин и речи не было — лишь на лице пара тройка синяков с царапинами. Это не могло не радовать, хоть и душа всё ещё заставляла невольно клокотать при одной лишь мысли, что практически никто не выжил, а они легко отделались сломанными костями. — Готово, — довольно произнесла Ханджи, обрезав лишнее волокно. — Теперь попробуй самостоятельно подняться. От страха прискорбной неудачи Хоуп прикусила нижнюю губу и всё ещё не верила в свои силы и в то, что, наконец, удастся покинуть эту чёртову кровать. Командир и Жан замерли с лицами полного изумления, ведь она безо всякой помощи сумела подняться. Глаза расширились, когда Хоуп почувствовала твёрдую и холодную поверхность пола. Всё-таки это действительно дар и самое настоящее счастье — иметь возможность свободно передвигаться. И как жаль, что эта мысль пробиралась к Хоуп столь мучительно долго. — Уже на шаг ближе к восстановлению и возвращению к тренировкам. — расплылся Жан в улыбке, старательно поддерживая эту маленькую победу. Хотела бы и Хоуп улыбнуться ему и сказать, что, мол, ты чертовски прав, Жан — возвращение в к роли солдата уже не за горами и всё будет хорошо. Невольно окунувшись в последний разговор с капитаном Леви про «жизнь с чистого листа», Хоуп поняла, что эта щемящая душу неопределённость пугала. Забавно, ведь изначально она прочно убеждала себя, что вступление в кадетское училище изменит её — это и произошло. Военная Полиция выстроила прямую дорогу к жизни безо всяких забот, а разведка по щелчку пальца все это отняла. По её же грёбанному желанию и уверенности, что ничего ужасного не может произойти. Но Хоуп ни на йоту не жалела о своём решении, даже когда в самый трудный момент проводила своего друга в иной мир. — Через несколько дней состоится церемония награждения и торжественный бал по случаю возвращения Стены. Королева Хистория в скором времени прибудет в Трост на аудиенцию, — сообщила Ханджи, поправляя слегка съехавшие очки. — Натяните улыбки хотя бы в эти дни. Одновременно Жан с Хоуп кивнули, соглашаясь со словами командира. Ведь действительно — это самый настоящий праздник, но предназначен он отнюдь не для солдатов, а для самых обычных гражданских, что не знают всего ужаса, случившегося на той самой поляне. «Поляна». В голове Хоуп сразу же пронеслись записи капитана Леви, датировавшиеся 845 годом. Может быть, он действительно видел её образ на той самой залитой кровью траве ещё задолго до их встречи? Ответов не было, впрочем, сейчас Хоуп оттолкнула все эти мысли поодаль, ибо следующим, и очень важным, пунктом являлось место, куда она обязана направиться в ближайшее время. С тяжёлым комом в горле.* * *
Совершенно новое открытие в виде тёплой, касающейся тела Хоуп воды спустя неделю стало приятным удивлением. Хотела бы она смыть своё дерьмовое состояние, как и скопившуюся грязь на коже, но до такого человечество, к великому сожалению, еще не дошло. Даже после получасового времяпровождения в душе Хоуп чувствовала себя, мягко говоря, паршиво. Кожу раздражающе саднило и стягивало, но с этим ничего нельзя было поделать. Мыться пришлось аккуратно, чтобы не содрать больную корку и тем самым не делать прозрачную воду алой. Ханджи сказала, что должно пройти еще минимум несколько дней, прежде чем ей станет лучше и состояние можно будет назвать «сносным». Протирать запотевшее зеркало не хотелось, а встречаться со своим лицом — тем более. Впрочем, выглядела Хоуп так же ужасно, как и чувствовала себя. Приевшиеся круги под глазами стали ещё темнее, оттого взгляд казался угрюмым и полуживым. Скинутые пять килограмм, или около того, ощущались во всей красе, когда она заметила впалые щеки. — Н-да, — издала Хоуп ироничный смешок, оценивая свои изменившиеся очертания. — Выгляжу хуже любого титана. Надеть военную форму удалось не с первого раза. То ли причина крылась в повязке, то ли в нежелании связывать себя со званием «солдат». Напялить одежду всё же пришлось и Хоуп несколько раз покрутилась у того самого зеркала. Форма болотного цвета никак не сочеталась с её бледным оттенком лица, что придавал устрашающий вид, а-ля самый настоящий призрак. Благо белоснежные волосы выглядели не так плачевно, хотя на какое-то мгновение Хоуп показалось, что они были не такими густыми, как прежде. Пригляделась получше и облегчённо вздохнула. Слава Сине — показалось. Непривычно было видеть естественный солнечный свет, что так навязчиво падал на её заспанные глаза. Резкие движения совершать нельзя, потому Хоуп и передвигалась так, словно прямо сейчас навалит в штаны огромную кучу. Наверное, при обычном раскладе её походку бы давно обсмеяли, но на глазах у солдат читалось лишь горькое понимание. Никто не смеялся. Знакомых лиц в военном штабе Хоуп, на удивление, заметить сразу же не смогла, но чья-то рука на плече непроизвольно заставила тело содрогнуться от неожиданности и резко повернуться. — Эй, привет. Голос показался тихим, будто даже чем-то опечаленным. Это был Флок, а его рыжая, слегка красноватая макушка показалась Хоуп несвойственно светлее. Действительно — недельное одиночество даёт о себе знать; она осознала, что потихоньку начинала лишаться здравого смысла. — Не делай так больше, — Хоуп старалась скрыть в голосе свою раздраженность из-за его поступка. — У меня, кажется, нервы стали давать слабину. Скажи спасибо, что не развернулась к тебе с кулаками. — К счастью, с твоими кулаками я уже знаком, — негромко посмеялся Флок, а взгляд его устремился куда-то позади её спины. — О, Эрена и Микасу уже выпустили? По идее, Хоуп должна была невольно броситься к нему с извечными расспросами про недавнюю операцию и о том, как же наверное, чёрт возьми, дерьмово находиться в темнице с отвратительнейшим запахом сырости и безысходности. Хоуп из прошлого, а если быть точнее, из времён кадетства поступила бы именно так. Но сейчас её взгляд едва заметно поблёк, а некогда яркие, голубые глаза на мгновение потускнели от осознания, что прежних дружеских отношений не вернуть. Причина крылась даже не в ссорах или какого-либо недопонимания, которые даже в училище не казались преградой. Причина, наверное, во взрослении. В общем и целом, диалоги в разведке у них складывались довольно неплохо. Но это совершенно не сравнится с периодом беззаботности и, до смехоты, их общей наивности в компании Жана. К слову, с Жаном ей удалось сохранить эту волну, что не могло не радовать. С Эреном же всё иначе. Не сразу пришло осознание, что пора «отпустить» этого человека, и Хоуп сравнила это с первыми штанами: поносила, порадовалась, выросла и, наконец, выбросила. Отчаянное желание держать их в старом шкафу, тешась надеждой вновь ещё втиснуться в них — по-ребячески наивно и абсурдно. — Ты… как? — Да вроде н-нормально, — Хоуп едва улыбнулась ему, обхватив себя руками. — Прийти в себя только нужно. А ты? — Хах, — послышалась горькая усмешка, — Знаешь, все мои подростковые мечты и идеалы разрушились тогда за несколько часов, а человек, который вселял надежду и ориентиры, мёртв. — Флок сжал кулаки. — Я не просто потерял цель, дорогуша, я потерял всё и мои личность... будто раскололась. Хоуп ненароком вспомнила момент, когда Звероподобный замахивался каменным шквалом… Флок паниковал и находился на грани истерики, она сочла это за слабость духа. Аж противно было! Но теперь понимала, что это было не так. Она ведь и сама потом разревелась на плече у покойного Марло, испускала вопли и молилась кому только можно… Когда ты, вчера ещё сидящий в тепле за Стенами, сталкиваешься лицом к лицу со смертью, то единственная эмоциональная реакция — это страх. Когда на твоих глазах валуны расплющивают товарищей, становится не важно, вступил ты в разведку под высокими лозунгами о спасении человечества или по своим личным причинам. Никто не хотел умирать. Хоуп не поняла, в какой момент из глаз медленно, рекой потекли слёзы, стекая к ранам у лица. Те мгновенно начали жечь, а больно-то не было. Только внутри. — Эй… Между их первыми пререканиями и сегодняшними несвойственными «эй, ты в порядке?» разрослась новая нить. Иссякла всякая неприязнь, когда Флок сперва коснулся её дрожащего плеча, а после обнял. Хоуп и не возражала. От Флока пахло приевшимися бинтами. — Старшие не должны плакать, дорогуша… — Флок легонько провёл пальцем по её светлой макушке, пытаясь разбавить момент радостью. — А иначе с кого мне брать пример потом? — Д-да иди ты… — тихо рассмеялась она, медленно отстраняясь. На военной форме Флока остались мокрые следы. — Нашёл с кого брать пример. — А почему нет? Ладно, дорогуша, идём. Наверняка уже все собрались. — жестом позвал её Флок, направляясь в глубь военного штаба. Из памяти Хоуп совсем выскользнуло, что сегодня состоится собрание по поводу недавней операции во главе с Верховным главнокомандующим. Она тихо выругалась себе под нос, в ближайшее время совершенно не хотелось находиться на подобных мероприятиях. Даже чертова форма вызывала у Хоуп некое омерзение, а снять её было совершенно непозволительно. Грустно, оттого и брезгливо. За Флоком ей долго идти не пришлось и уже через пару минут они оказались у нужной двери. В руках Ханджи была огроменная стопка из различных документов, кажется, это были отчеты об операции. Даже страшно было представить количество потраченного времени на эту кропотливую работу, ведь пришлось окунаться в те чудовищные моменты, словно переживая это всё заново. Столы отряда располагались посередине, по бокам — вышестоящие солдаты. В первом ряду, ближе к Закклаю, капитан Леви сидел со скрещенными руками и довольно скучающим видом. Заждался уже всех, наверное, пронеслось в голове Хоуп. — О, садитесь рядом! — послышался оживленный голос Жана, сидевшего за столом последнего ряда. Капитан обернулся на его голос, а затем переключил внимание на вошедших солдат. Выглядел он устало, пиздецки устало, но Хоуп уже нисколько не удивляла его физиономия. Их взгляды пересеклись и ей отчего-то даже не хотелось прерывать этот момент, а наоборот — отыскать ответ на терзавший душу вопрос о его «великой пропаже». Капитан по своей же глупости обмолвился, что навещал Хоуп каждый, мать его, день. Обмолвился и тем самым попал в её «ловушку», ведь изначально отвечать на этот вопрос он не горел желанием. Даже, блять, цветы срывал — какое благородство. Вот только Хоуп совсем не понимала, почему же после её пробуждения он больше не заходил. Огромное количество скопившейся бумажной неразберихи? Да, возможно. Вот только работы у него всегда по самое горло и даже это никак не препятствовало навещать Хоуп каждый день. Впрочем, Леви взглядом даже двух секунд не задержал на Хоуп и, быстро просканировав всех вошедших, отвернулся. — А где Саша? — Хоуп уселась рядом с Жаном и Флоком, вопросительно приподняв брови. — Всё ещё не пришла в себя? — Пришла, но решила ещё немного провести время в постели. Сейчас, наверное, сидит и жует яблоки, что я ей принёс. — Как же хорошо, что она тоже в порядке. Громкий и твёрдый голос Закклая прервал их диалог, а все перешептывающиеся по бокам солдаты мигом затихли. Зал погрузился в безмолвие и лишь гулкое эхо главнокомандующего разносилось по всему помещению, заставляя внимание всецело уделить только ему. — В этом зале собрались все, кому известно прошлое Гриши Йегера, сведения об истории титанов и человеческой цивилизации за Стеной. Ровно как и факт существования этих книг. Все это добыли десять сидящих в зале разведчиков и сто девяноста девять товарищей, павших в бою. Надеюсь, что в присутствии Её Величества мы разберемся в ситуации и сможем разработать общую стратегию наших действий, — на секунду Закклай остановился и внимание его переключилось на передний ряд, — Командующий Разведкорпуса — Ханджи Зоэ, — передал он слово ей. — Я! — с поднятым забралом ответила девушка. — Силам Разведкорпуса ценой героических усилий и огромных потерь, включая Эрвина Смита, удалось отбить Стену Мария и отнять у противника силу Колоссального титана. Однако, народ нашего королевства оказался даже в большей опасности, чем прежде. Нам бы повезло, будь нашими единственными врагами титаны. На деле — нашими противниками оказались такие же люди, как и мы. Другая цивилизация, а можно сказать, что весь мир. Согласно книгам, мы, народ Имир, особая порода людей, способная становиться титанами. В прошлом мы уже правили всем миром и враг опасается, что мы захватим его вновь. Поэтому и хочет нас уничтожить. Что Хоуп и вовсе не удивило — это то, что врагами вновь оказались самые обыкновенные, чёрт возьми, люди. — НЕУЖЕЛИ?! — во всеуслышание сказал Эрен, вскочив со стула. Хоуп это даже заставило вздрогнуть и выпрямить спину. Впрочем, такая реакция на этот раздавшийся возглас была у большинства присутствующих солдат. — Господи, Эрен… — голос Ханджи выдал едва уловимое напряжение. — Ты меня напугал. В чём дело? Леви повернулся с весьма заинтересованным видом, ожидая от Эрена хоть какую-то информацию, что как и всегда, неожиданно озарила его голову. И вот опять — на несколько секунд он вновь кинул свой бесцветный взор на разведчиков, что сидели поодаль. Хоуп слегка нахмурилась, мимолётно встретившись с ним глазами. Капитан этого не понял и вопросительно изогнул бровь. И в самом деле, эти ребяческие гляделки по большому счету были бессмысленны. Конечно, ей можно было подойти к капитану лично и поинтересоваться о волнующем. Вот только ни черта Хоуп не хотелось начинать диалог с вопроса: «Почему же вы, капитан, больше не навещали меня?». Она и сама варилась в этом сгустке сомнений, ведь с каких пор её вообще волнует этот хренов вопрос? Леви, к слову, вообще не оценил эту мимолетно образовавшуюся нелепость, переключая внимание на Эрена. — П-простите, что прервал доклад, — Эрен оборвал момент небывалой интриги и сел на место, а по бокам Хоуп едва услышала разочарованные вздохи от Флока и Жана. — А, вот оно что. Понятно, — голос Ханджи был весьма досадным. — Видите-ли, юноша сейчас переживает тот возраст, когда ему хочется рисоваться и кричать глупости. Больше Эрен не проронил ни слова, а вышестоящие солдаты забеспокоились от осознания, что народ наверняка впадет в неконтролируемый хаос. Потому что их враг — весь мир. — Расскажем людям, — решение королевы Хистории звучало твёрдо. — Семья Рейсс всего лишь вернёт народу память, которую отняла сто лет назад. Ведь все мы — народ Стен с общей судьбой, а потому должны сплотиться и впредь помогать друг другу. И с Хисторией нельзя было не согласиться, а Хоуп по-прежнему ею восхищалась, пристально оглядывая серьёзные очертания её лица. Даже язык не поворачивался сказать, что она ступила на престол совсем недавно. Словно она была рождена для этой роли, которую пришлось пусть и нехотя нацепить из-за произошедших событий. В глубине души Хоуп всё ещё негодовала, что Хисторию вновь лишили долгожданной свободы. Свобода. Такое до чёртиков прекрасное и красивое слово, но в жизни его нигде нет.* * *
Хитч, как ни странно, опаздывала к назначенному времени. После собрания в большом зале все неспешно разошлись по своим делам, а на голову Хоуп упал квест чем же себя занять, пока подруга где-то припеваючи прохлаждается. И в голове это никак не укладывалось, но от воспоминаний о месте, где они договорились встретиться, неприятно саднило в груди Хоуп. Возможно, поэтому Хитч и оттягивала этот момент. Впрочем, Хоуп остановилась у королевского сада и подумала, что неплохо было бы наверстать те самые деньки, когда жизнь крутилась в обилии цветов. Изъянов, как показалось на первый взгляд, не было. Но стоило её всегда придирчивому взору напрячься — те сразу же всплыли на поверхность, как миленькие. Пара тройка сорняков, да иссохшие лепестки. Она присела и на мгновение ощутила скрипучую боль. Да, чёртова рана вновь давала о себе знать даже в повязке, но, к её удивлению, это совершенно не мешало Хоуп копошиться с разнообразными стеблями. Некоторые из них были чересчур колючими: они жалили её ладонь, но Хоуп это не особо беспокоило. — И каково работается без перчаток? Глубокий, уже приевшийся голос капитана раздался где-то позади, но Хоуп твёрдо была убеждена, что остановился он совсем рядом. И вообще — на кой чёрт его сюда занесло? — В сравнении с тем, через что мы прошли, эту боль мне легко выдержать. — Даже если ты вынослива, это не повод себя ранить. Леви был прав, а Хоуп лишь невольно фыркнула на его чересчур правильные слова, обратив своё лицо к его взору. Солнце, лучи которого неприятно касались её сетчатки и слепили, не позволяли до конца разглядеть силуэт капитана, и одной рукой Хоуп прикрыла глаза, оставаясь в сидячем положении. — Что сегодня было во время собрания? — вопрос капитана застал её врасплох, и он слегка наклонил голову вбок. Хоуп даже сама не знала, что это вообще, нахрен, было. Но это уже было не так важно и она, стараясь скрыть своё появившееся волнение, воссоздала на лице очертания полного недоумения. — Вы о чём? — её голос стал увереннее и, кажется, одна бровь изогнулась, чтобы капитан стопроцентно поверил в эту игру. — Совершенно вас не понимаю. Кстати… — Хоуп, наконец, выпрямилась уходя от вопроса капитана ещё дальше, — я вспомнила поляну, которую вы видели. Быть может… — Возможно, — не дал он ей договорить. — Об это я уже думал. — И что в итоге? — Не думаю, что мой сон вообще является пророческим, хотя на какое-то мгновение я даже засомневался. — Почему же? — голос Хоуп впитал всё любопытство, что на какой-то миг ей даже стало неловко. — Из-за того, что ты снилась мне задолго до встречи. Возможно, это просто совпадение и тот сон про поляну ничего, собственно, не значит. Наверняка мы уже где-то виделись и поэтому мозг спроецировал случайный образ в моей голове. Все эти бессмысленные рассуждения казались настолько бредовыми, что после этого между ними воцарилось странное молчание. Вдобавок не только сны и некие образы нагружали и без этого тяжелую голову Хоуп, но и то, что она теряла память на какое-то время. Этого давно не случалось, однако, это явление тоже заставило призадуматься и углубиться в безумную пучину размышлений. — Вообще, я иногда теряла свою память, — она возродила на свет эту, как оказалось, важную деталь. — Но это длилось совсем недолго, однако, некоторые моменты возвращаются ко мне слишком медленно. Быть может… Это просто последствия? — Не думаю, что твоя голова тут вообще причём. Я уже говорил, что ты странная и теперь убедился в этом ещё больше. — А вы, что, не странный, капитан? Вы как и я не можете найти нужных ответов на всю эту хрень. — уголки её губ слегка приподнялись и Хоуп ощутила, как задул прохладный ветер. — Я больше не ищу причин копаться в этой ёбаной бессмыслице. Мой ответ таков — у нас разыгралось воображение, а тебе нужно лечить свою голову от амнезии. Вот и вся разгадка. В общем и целом, его ответ Хоуп устраивал и звучал он вполне логично. Наравне со всеми общими проблемами, это — настоящее недоразумение, подобное маленькой занозе, достать которую нужно ещё постараться. Хоуп коротко кивнула, а капитан почему-то пристально, даже с едва ощутимым раздражением на лице всматривался в макушку её светлой головы. — Э-э, — непонимающе протянула та. — Что? Капитан, а что вы вообще здесь делаете? — Тормознутая? Только сейчас решила поинтересоваться этим? Леви потянулся рукой к её блондинистым волосам и, кажется, достал ту самую раздражающую его вещь в виде засохшего зелёного листка, что оказался там из-за взбунтовавшегося на мгновение ветра. Хоуп на это, собственно, никак не отреагировала, но в жилках закипела кровь от его высказывания. Капитан сказал это с некой издёвкой в голосе, совсем не стараясь даже обидеть или что-то подобное, и всё равно — Хоуп слегка нахмурилась. — Я пришёл спросить про выражение лица, которое ты состряпала при виде меня на собрании. Всё-таки, блять, удалось ему вновь подкрасться к этому вопросу. Голос Хоуп стал ещё более наигранным. — Я всё ещё не понимаю вас. — Ты смотрела на меня так, словно я тебя пиздец чем-то обидел. Или совершил страшное преступление. — О-о, ну что же вы, — широко расплылась та в улыбке. — Просто показалось, капитан. Вам просто показалось. Хоуп не знала, поверил ли капитан в эту до жути дерьмовую игру, но больше вопросов он не задавал. Леви направлялся в сторону городских сооружений, и она, вновь глядя на его отдаляющуюся спину, мысленно отругала себя за то, что провернула эту ребяческую игру сегодня на собрании. Неужто спросить прямо было так тяжело? Да, чёрт возьми, это тяжело. Хоуп гнала эти мысли поодаль, но зёрна сомнений уже упали на благодатную почву тревоги.* * *
Томительное ожидание Хитч затянулось настолько, что Хоуп, обнаружив Жана и Флока у военного штаба, предпочла остаться в их компании. Не сказать, что она активно участвовала во всевозможных обсуждениях ребят, ведь, кажется, разговор с Леви вновь оказал какое-то странное давление. — Привет, герои наших Стен. — голос воодушевленной Хитч заставил их обернуться. На её долгожданное появление Хоуп устало вздохнула, но не злилась, отнюдь нет. Жан при виде её сразу же потускнел во взгляде, ибо общий язык им по-прежнему найти не удавалось. А Хитч наоборот — улыбалась ему, словно специально дразня. — Где ж тебя черти носили? — голос Хоуп был размеренным и она ухватила Хитч за руку, чтобы, наконец, отправиться в назначенное место. Шли они неспешно, а Хитч и вовсе замолчала, разбавив свою улыбку долей печали на умиротворенном лице. — Марло… — неспокойный голос Жана мигом заставил девушек остановиться. — Он до конца держался храбро, ведь так, Флок? Хитч не повернула голову, а лишь внимательно слушала все его слова вместе с Хоуп. — Марло Фройденберг был таким же новобранцем, как остальные, но умел вернуть своим товарищам боевой дух. Когда почти все обезумили от страха, он один вселял в нас смелость. Он был невероятным человеком! — голос Флока стал на тон выше, а глаза Хоуп невольно встретились с первой слезой. — Знаю, наверное, именно поэтому не стал меня слушать, — голос Хитч был отрешенным и опустила голову, заметив покрасневшие от подступающих слёз глаза Хоуп. — Но в конце… — Флок замялся с ответом, словно обдумывал в голове стоит ли произносить, — Он жалел, что пошёл с нами. Жан негодовал, да настолько, что захотелось Флока встряхнуть и поинтересоваться, зачем же он вообще это сказал эту, как Хоуп казалось, нелепость. Она мигом ощутила, как Хитч дёрнулась, а её взгляд был полон безнадёги и горечи. Хитч заставила Хоуп, наконец, покинуть вместе штаб, даже не попрощавшись с ребятами. Кровь в венах Хоуп кипела, а горло болело от желания закричать, но она подавила это, сжав кулаки так крепко, что ногти больно впились в ладони. По дороге они осознали, что даже не взяли с собой чёртовы цветы. Всё напрочь вылетело из головы. — Я хотела поговорить с тобой насчёт всего этого, но, видимо, уже не имеет смысла, — голос Хоуп был тихим и она горько усмехнулась. Хитч молчала, медленно оглядывая могилы, что встречались по пути. Хоуп на них старалась не смотреть, но всё-таки одна из них колко ударила по каждому нервному окончанию, когда они остановились напротив. — Он не жалел, — заключила Хоуп, смотря на могилу Марло бесцветными глазами. — Даже когда мы взялись за руки в последний раз — он тоже не жалел. Да и никогда бы не стал даже задумываться о таком. Хоуп больше не могла остановить слёз, и каждый всхлип был громче предыдущего. Хитч молчала. Но даже её безмолвие казалось громким, ведь она билась в безысходной истерике где-то внутри себя. Билась, вырывала клочьями волосы и думала, — да, какой же Марло, блять, смелый. Он бы сейчас рассмеялся от такой грустной физиономии, потянул за обе щеки и по-ребячески дразнил, заставив на её лице проявиться первым очертаниям улыбки. Хитч думает, что зарядила бы ему с локтя по морде, ведь нечего смеяться над ней так в открытую. Сейчас бы она позволила ему многое, даже за уши потянуть — святых Богинь ради, ругаться не станет. Хитч развернулась и неспешно направилась обратно, по тропинке, ведущей к выходу. Хоуп наклонилась, чтобы запечатлеть в памяти эту могилу, хотя бы на мгновение. Ведь все могилы разведчиков были безымянными и похожими друг на друга. Пальцем она выводила буквы по сырой промозглой земле и плевать, что ветер заставит их исчезнуть. Хитч обернулась, чтобы позвать её за собой — не хотелось ей так явно ощущать даже на расстоянии эту скорбную, щемящую дыру в глубине души Хоуп. Но она остановилась с подступающими слезами на глазах, заметив эту наспех выведенную фразу. Она жгла сильнее, чем любое прощание.Марло Фройденберг. Прирождённый лидер и замечательный друг.