Наши дни.
Трескотня Ханджи и Эрвина мгновенно иссякла, когда они заметили пробудившуюся Хоуп. Взгляд у той крайне пуст, полон отчаяния и непонимания. Синева в её глазах растаяла, явив лишь поблекшие их очертания с раздражённой сетчаткой. Сколько же прошло часов? Память Хоуп была повержена в крах, словно старый мир уже подавно разрушен, а новый ещё не построен. Она была безымянным силуэтом, плавая в прострации, всё ещё всецело не придя в себя ото сна. За окном проскальзывали первые признаки скорого вечера, хотя Ландсберг отчётливо помнила опаляющее солнце в момент, когда засыпала. — С пробуждением! — задорно выдала Зоэ, поднявшись со стула и направляясь к креслу, где спала подруга, — Ну и? Был ли смысл нам тут торчать? Знаешь, на этот раз ты прям… долго спала. А, ну, конечно, дело же в кресле! Это намного удобнее. Хоуп молчит — сама не понимает, что вообще испытывает после этой авантюры, которую самолично и организовала. А Ханджи испепеляет её нетерпеливыми глазами, верит Хоуп и ждёт хоть каких-либо подтверждений, чего не скажешь о Смите. Профессор посиживал со скрещёнными руками, сам практически уже засыпал от безделия и весьма загруженного пятничного дня. Вдобавок на голову его свалилась до смехоты странная и недоказанная теория о прошлой жизни одной из студенток. — А где твоя повязка? — Хоуп взглянула на Ханджи вялыми глазами, всматриваясь в очки. — Какая повязка? Молчание. Впрочем, Ландсберг тоже не знала, на кой чёрт ляпнула ерунду о какой-то повязке на глазу Ханджи. Но ведь она отчётливо помнила её именно в ней и… Всё. Больше ничего. — Забудь, — Хоуп поднялась с кресла и посмотрела на сумрачные осенние облака, что виднелись за окном аудитории, — Сколько прошло времени? И чем вы вообще занимались? — Около двух часов, — почти моментально ответил Эрвин, что-то пролистывая на экране смартфона, — Беседовали с фрау Зоэ про экзамены и грядущие лекционные занятия. Но, к слову, это не вы должны задавать вопросы, фрау Ландсберг. Вы так и не ответили на вопрос подруги о том, что не зря ли мы здесь сидели, пока вы убеждались в правоте своих убеждений про вашу… — Смит запнулся, — Прошлую жизнь. Всё такой же ровный и уверенный голос. Звучит и отдаёт в голове Хоуп так, будто это самое привычное из всех, что ей доводилось слышать. У Хоуп язык точно присох к нёбу — ничего толком и не помнила о своём эдаком «сне» о прошлой жизни. Только странное и тёплое чувство при виде этих двоих. Но и одновременно что-то внутри липко её глодало от того, что в её руках не было ответов и где искать их — чёрт разберёт. — Я думаю, что мне надо собраться с мыслями и всё досконально проанализировать. К тому же я вас и так задержала, — виновато улыбнулась Хоуп и старалась выглядеть не потерянно. По едва ли разражённому взгляду Смита Хоуп поняла, что теперь ей так просто не отделаться. Впрочем, это было логично — профессор не любил тратить своё время впустую, к тому же речь шла именно о теме, которую студентам бы всё равно пришлось затронуть по квантовой физике. Рано или поздно. Ханджи принялась очищать парту от снековских крошек, собрала все оставшиеся безделушки обратно в портфель и ненароком задержала взгляд на свои рисунки с некими «титанами». И правда они выглядели весьма неприятно, наводя на ожидаемый ужас. — Я перенёс встречу со своим коллегой из-за вас, фрау Ландсберг, — недовольно сказал Смит, встав со стула, — Так что не разочаруйте меня в своих выводах. — Я постараюсь, профессор Смит. Хоуп и Ханджи собрали свои вещи и покинули кабинет вместе со Смитом. Профессор запер дверь, поправил подол чёрного пальто и мельком глянул на ручные часы. — Рациональное использование времени — самая лучшая вещь. Вообще, время весьма удивительное явление, — напоследок сказал Эрвин, тем самым попрощавшись со студентками. Хоуп проводила его странным взглядом, а в голове поплыли зачатки понимания. Специально ли Смит бросил слова про время — непонятно, но Ландсберг просто хотелось поскорее вернуться домой и отпустить все заботы. Освежить свою память и расслабиться вопреки всему. Вот только прилипшая Ханджи со своими вопросами никак не отставала. — Ну, рассказывай, — продолжала Зоэ, — Эксперимент удался? Мы были знакомы в прошлой жизни? — в её голосе был отчётливо слышны проблески недоверия и самую малость иронии. — Ханджи, — остановила Хоуп словесный поток изо рта подруги, — Ты разве не хочешь домой? Предлагаю это обсудить в понедельник. Сейчас мне будет крайне тяжело взять и просто так вспомнить. — А я-то думала, что мы сейчас устроим мозговые штурмы… Всё её ликование вмиг поутихло, явив миру кислую мину на лице Ханджи. Она всегда была «за», чтобы устроить и проверить любую авантюру, будь то эксперимент по её излюбленной химии или вступить в очередной тактичный спор с преподавателем. Её сообразительность и склад ума превосходили многих на её курсе. Хоуп ею восхищалась, хотя порой и ни черта не понимала того, что подруга говорит. Но с каким восторгом Ханджи демонстрировала свои знания… Некоторых Зоэ и впрямь раздражала: одногруппники косо поглядывали, когда она с бурлящими от энтузиазма эмоциями слушала лекции и задавала уйму вопросов. — Тебя подбросить до дома? — Хоуп попыталась подбодрить уже разочарованную Ханджи, достав ключи от машины из небольшой сумочки, — Там погода не очень. Дождь, кажется, пойдёт. — Не-ет, мне нужно к Моблиту сегодня. Мы с ним договорились вместе сделать проект по приборостроению. Сдавать уже в среду. — И сколько вы уже сделали? — Ну… Почти всё. — Так куда торопиться? — Хоуп рассмеялась и надела капюшон бежевого пальто, — Вас за это, что, убьют? Или линчуют? — Ты со своей ботаникой ничегошеньки не понимаешь, — отрезала та, — Одно неверное действие и… — Спасибо, что обесценила мой факультет. Ханджи состроила обиженную рожицу и Хоуп легонько толкнула подругу вбок. Конечно, Зоэ шутила и никогда не принижала другие факультеты по-серьёзному. Хоть они и учились на совершенно разных специальностях, некоторые общие предметы воссоединяли Ханджи и Хоуп несколько раз за неделю. Чаще всего это была именно квантовая физика во главе с всеми обожаемым профессором Смитом, от которого разум всех девиц мгновенно испарялся. Не сказать, что этот предмет как-либо воодушевлял Хоуп, но после её странных снов, хотела она того или нет — ей пришлось нырнуть глубже. Зоэ и Ландсберг направились к выходу из университета, приметив подозрительный взгляд у одного из охранников. Время действительно уже было позднее, потому его выражение лица можно было оправдать. — Кстати, прости, у меня в воскресенье не получится, — напоследок сказала Ханджи, остановившись у главной двери. На мгновение Хоуп задумалась, возрождая в памяти то, о чём сейчас напомнила Ханджи. Да уж, и впрямь её голова всецело была окутана в забвение из-за её недавно закончившегося «эксперимента». К счастью, она быстро пролистнула свои воспоминания. — Ты про ужин моего дедушки? — Да! Передай герру Ландсбергу, что я обязательно побываю на вашем семейном ужине в следующий раз. Ханджи впопыхах вышла из университета и помчалась к Моблиту, махая напоследок по-прежнему не тронувшейся с места Хоуп. Она бы тоже вышла, но в последний момент вспомнила о своих семенах пшеницы для самостоятельного изучения и подготовки к лабораторной работе. В очередной раз ловя недоверительную гримасу охранника, Хоуп поспешила к лаборантской на третьем этаже.* * *
Университет был покинут приблизительно в шесть вечера. Хоуп забрала семена с лаборантской профессора Ширли, села за руль Рено Квида и со спокойной душой отправилась домой. Правда, не совсем — спокойно ехало только авто, а внутри Хоуп опять скопилась масса невиданного безумия. Это точно не могло быть совпадением, ведь три месяца назад Хоуп видела точно такой же сон, после которого её мир разделился на «до» и «после». Дисбаланс, сводивший её с ума и без того нагруженную голову. Ландсберг тупо пялилась вперёд и прокручивала то, что ей сейчас делать: отлынивать от результата собственного эксперимента без чёткого объяснения не выйдет — профессор Смит тот ещё зануда в заднице, но и поиск ответов в интернете тоже не увенчается успехом. В прошлый раз она рыскала до поздних ночей и кромешных кругов под глазами, получив в ответ только огромную фигу. Заиграла её любимая A real hero, и Хоуп попыталась под музыку сбросить со своих плеч грёбаную тяжесть и хоть немного очистить голову. Но попытка не увенчалась успехом. — ТВОЮ МАТЬ! Резкое торможение до сожжённых шин выбило из колеи. Спасибо её чрезмерной тревоге — пристёгиваться Хоуп не забывала, поэтому обошлось без удара головой о руль. Сердце пропускало ударов точно больше положенного, а смотреть и уж тем более выходить из машины у Хоуп не было ни сил, ни желания. Но как-то невежливо будет не поинтересоваться состоянием человека, которого она чуть только что не сбила. — Блять, — Хоуп потёрла глаза и раздражённо выдохнула, отстёгивая ремень и выходя из машины. Она чувствовала, как её буквально выжигали настырным взглядом. Впрочем, сама виновата — проехала на жёлтый, думая, что успеет до зелёного. — Я п-прошу прощения, — Хоуп не решалась поднять взгляда из-за постыдного чувства вины, — Вы не пострадали? Наконец, всё её страхи иссякли — Хоуп подняла свои глаза и встретилась с сегодняшней жертвой Рено Квида. Высокий юноша со странной причёской, больше напоминающая ей горшок. Смолистые волосы, осуждающий взгляд и строгий костюм. Хоуп уже тысячи раз пожалела о том, что расслабилась за рулём и приготовилась выслушивать угрозы в виде лишения прав, выговора или штрафа в несколько тысяч евро. — Я вовремя отскочил, хотя загорелся зелёный, — ровным тоном ответил мужчина, — Или для вас созданы какие-то иные правила дорожного движения? — Вовсе нет. Я завитала в облаках, что крайне непозволительно для водителя. Повисла давящая тишина. Вот оно — то самое чувство, непонятное и иррациональное, пробирающее до самого позвоночника. Хоуп вглядывалась в незнакомца и узнавала в нём нечто родное. Близкое. Но быть такого не могло, она видела его впервые за свои двадцать лет. — Мы с вами нигде раньше не встречались? — юноша слегка приподнял бровь, так же внимательно сканируя лицо Хоуп. Та замерла и точно потеряла всякий дар речи. Он, что, мысли её прочитал? В голову залез? — Нет, — отрезала Хоуп, стараясь вести себя как ни в чём не бывало, — Хотя мне тоже показалось, что мы с вами уже где-то пересекались. — Очень странно. Что ж, я не буду прямо сейчас вызывать сюда полицию и уж тем более требовать от вас штраф колоссальных размеров. Но намечается дождь, а зонт я сегодня оставил дома. — Да, конечно. Подвезти вас сейчас — это меньшее, что я могу сделать. — Вам повезло, что на дороге оказался только я. Меня зовут Марло, кстати. В горле стало не хватать воздуха от услышанного имени. — Хоуп. Хоуп Ландсберг. — Хоуп, — повторил Марло, смакуя на языке это имя, будто изучая, в попытке добраться до далекой истины. Они втихомолку сели в авто, больше не возвращаясь к теме о том, что, возможно, Марло уже встречал когда-то Хоуп, как и она его. Марло удобнее сел на переднее сиденье и слегка помрачнел во взгляде, приметив, как Хоуп пытается повернуть ключ дрожащей рукой. — С вами всё в порядке? — Ага, не считая того, что я чуть не сбила человека. Её ответ был не столько ироничным, сколько полон замешательства. Делиться с незнакомцем теорией о прошлой жизни Хоуп явно не видела смысла, да и вряд ли бы Марло поверил. Пусть думает, что день выдался дерьмовый — и то будет куда правдивее, вдобавок его завершение могло посадить Хоуп за решётку на многие годы. Машина, к счастью, успешно завелась, и Хоуп всецело сосредоточилась на предстоящей дороге. — Где вы проживаете, герр…? — Фройденберг. Да, прошу прощения, что не полностью представился. Я живу на улице Хаккенштрассе. Это в паре кварталов отсюда. Хоуп кивнула и половину дороги они ехали молча. Иногда Ландсберг незаметно осматривала свою «неудавшуюся жертву»: черты лица Марло были острые и слегка грубоватые, но почему-то Хоуп верила в то, что внутри этот юноша совсем не такой, каким казался на первый взгляд. — Кем вы работаете, герр Фройденберг? — поинтересовалась Хоуп, разбавив тишину. — Прохожу практику в одной адвокатской компании. — Ого, — Хоуп положительно кивнула, — Душа лежит к этому или по наставлению родителей? Марло призадумался. — Во мне всегда было это странное чувство справедливости. На дух не переношу, когда невиновные люди гниют за решёткой, а ублюдки продолжают разгуливать на свободе. Так что, наверное, к этому у меня лежит душа. — А если убийца предложит вам немыслимую сумму за то, чтобы вы его покрыли? — Нет, — ответил Марло почти сразу, — Ни за какие деньги я не стану этого делать. Хоуп позабавилась с его чрезмерной тяге к правде, однако, Фройденберг ни сколько не отрекался от своих слов. Ей тем более не хотелось вступать с словесную перепалку о том, что рано или поздно Марло сдастся вопреки всему и деньги заменят всякую правду. Хоуп была дотошной реалисткой настолько, что порой её воротило от самой себя. — А вы чем занимаетесь, фрау Ландсберг? — Я будущий ботаник. Это у нас… семейное. — Вас заставили? — Изначально я противилась этому, но после осознала, что копаться с растениями и изучать их — то, что мне действительно необходимо. Говор Хоуп прервал телефонный звонок Марло и тот, увидя высветившееся имя, едва улыбнулся и выдохнул. — Хитч, я же сказал, что сегодня задержусь. А, ты заказала нам корейскую еду… Не кричи в трубку, знаешь ведь, что это меня раздражает. И вновь внутри где-то предательски заныло. Хоуп резко повернула к Марло голову, будто её током дёрнуло от такого знакомого, но далёкого имени. Хитч. Она уже начала предполагать, что сходит с ума и каждое новое имя теперь доставляет ей реакцию, как у умалишённой. Благо Марло не заметил её резкой смены физиономии и был полностью сконцентрирован на диалоге с некой Хитч. Улица Хаккенштрассе уже была пересечена и Хоуп остановила машину, дожидаясь, когда же герр Фройденберг закончит телефонный разговор. — Да-да, я помню про нашу годовщину, но ты меня послуш… Да, я люблю только тебя и ты это знаешь. Всё, я скоро буду. Марло выдохнул с непостижимым облегчением и вмиг удивился, узнав за стеклом авто знакомые улочки. — Невеста? — иронично поинтересовалась Хоуп. — Нет, пока нет… Просто девушка. Потрясающая девушка. Хоуп поверила ему без капли сомнения. По стеклу тихо начал стучать дождь, и Марло отстегнул ремень безопасности, готовясь покинуть салон авто. — Приятно было с вами познакомиться, фрау Ландсберг. Постарайтесь больше никого не сбить за сегодняшний вечер. — Постараюсь, — залилась смехом та, но в ту же секунду лицо помрачнело и утратило всякое сияние, — Было приятно увидеть вас… Снова. Марло не ответил на её последние слова, но Хоуп сумела приметить его замешательство от услышанного. Дверь машины несильно захлопнулась, Хоуп наблюдала, как он отдаляется с каждой секундой все больше и опять ломала голову. Какого ж хрена она мелет? Хоуп не могла не думать об этой встрече, она должна была, просто обязана, запомнить её. Запомнить Марло Фройденберга.