Умер заранее

— Я не кончила. — Ну и кто из нас теперь ебаться не умеет.

Сочный шлепок прозвучал так, будто кусок сырого мяса шмякнулся с Астрономической башни. Он сменился сотней мелких шлепков и частым «а, а, а» — Мэри выдавала это сраное «а» всякий раз, когда Бродяга размашисто загонял в нее член по самые яйца. — Да когда они уже кончат, — закатив глаза, прошептал Хвост, приплясывая на месте, будто хотел ссать. — Хоть бы Оглохни навесили, — пробурчал Лунатик, прислонившись к стене и прикрыв глаза. Секунд на десять они заткнулись — наверное, меняли позу — потом пришлось вытерпеть еще минуты три гортанных стонов Мэри и низкого рычания Сириуса, а потом он наконец кончил, и оба притихли. — Тебя, Бродяга, только за смертью посылать, — досчитав про себя до десяти, я толкнул дверь, пересек спальню и завалился на свою кровать. — За смертью от отсутствия оргазма, — вставил Хвост. Мэри шевельнулась и села на Бродяге. Хер они, похоже, из нее так и не вынули. — Вас, вообще-то, сюда не звали, — ехидно сообщила она, отбрасывая длинные волосы с лица. — Это, вообще-то, наша комната, — отбил я, указывая на нее палочкой. — Скажи спасибо, что мы соблюли приличия и дождались, пока вы оба дойдете. Ожидание было утомительным, скажу я тебе. Бродяга молча ржал над нами. — Вы что, все это время под дверью стояли? — скривилась Мэри. — Ну, не все. Примерно с того момента, как он тебе по заднице засадил. — По заднице или в задницу? — деловито уточнил Бродяга. — Это были разные моменты. — Думаю, все-таки по заднице, — с видом эксперта в вопросах анального секса заявил Лунатик. Сириус смотрел на Мэри и улыбался ей. Только ей, как будто нас здесь вообще не было. Потом протянул руку и полапал сиськи. Она приподняла задницу, блестящий, испачканный спермой член выскользнул из нее и завалился на бок. Все мы были рады, и Бродяга больше всех, что Вуд отправился нахуй, и что Мэри мутила с ним только ради того, чтобы прикрыть нас. Ладно, не нас, конечно. Сириуса. Каждый день она подмешивала в напитки Вуда зелье, которое путало мысли, подчиняло чужой воле, заставляло забывать кое-какие факты, короче, работало как жидкий Империус. Снадобье сварила Лили. Узнай Гораций, как она использует разрешения с его подписью, обоссался бы от стыда. Хотя он такой старый, что ему не нужен повод, чтобы обоссаться. «Я позавчера сказала, что это смазка такая, — я слышал, как Мэри болтала с Лили. — Хорошо, что оно вязкое. Короче, через кожу тоже отлично работает. Пока я ему дрочила, он передумал идти к аврорам». «Значит, у нас есть небольшая отсрочка», — тихо ответила Лили. Мне так хотелось успокоить ее, сказать, что нам ничего не грозит. Но в последнее время в моду вошли показательные аресты и приговоры без суда и следствия. Что уж говорить о преступлениях с образцовым составом, мотивом, свидетелями и подозреваемым, у которого на счету четыреста шестнадцать школьных взысканий. Сириус собирался и Вуда отправить следом за Берти — во всяком случае, он был решительно настроен размазать его по стенке, когда в очередной раз увидел, как этот говнюк лезет Мэри под юбку. Лили встала у него на пути и не позволила. «Сириус, не надо», — он дотронулась до его груди ладонью, будто без палочки могла сотворить одной ей известное заклинание «Бродягус Усмирягус». «С дороги уйди», — рыкнул тот, хватая ее за запястье. Я напрягся, готовый осадить его. «Она делает это из-за тебя». «Разумеется, она делает это из-за меня, — Сириус рвался вперед, но не решался причинить Лили боль. — Чтобы дерьма мне накидать, бляха». «Тебя разве это задевает?» — невинно поинтересовалась она, Бродяга будто запнулся, а Лили воспользовалась его замешательством и рассказала, почему Вуд не поперся к бабке Берти. — Ты будешь со мной встречаться или нет? — раздраженно окликнул Бродяга Мэри, когда она ловко слезла с него и принялась одеваться. Он продолжил лежать, только башку повернул, чтобы видеть ее голую. Потом полуголую. Потом почти одетую. Это был традиционный вопрос, который он задавал ей с осени — примерно раз в месяц. — Нет. — Да почему? — раздраженно взъерепенился Сириус, тщетно притворяясь, что злится он в шутку. — Мой хер победитель. Лучше ты не найдешь. — Потому что я трахаюсь с другим, ты же знаешь. — А ты точно его не выдумала? — подъебнул он. — Даже имени не помнишь. — Люпин, напомни, почему я отказываюсь с ним встречаться? — язвительно попросила Мэри. — Потому что он еблан? — услужливо подсказал тот. — Именно, — бросила она, поцеловала свои пальцы, мазанула ими по щеке Лунатика в качестве благодарности и свалила. Бродяга проводил ее взглядом, прищелкнул языком, поднялся с кровати, отбросил со лба свои густые волосы, от одного вида которых намокали трусы даже самых капризных девок, и велел Ремусу: — Ты — не умничай. А ты, — он ткнул в меня пальцем, — помоги узнать, кто такой этот ее парень. — Собираешься его тоже… того? — хихикнул Хвост. — Совет не умничать к тебе тоже относится, — строго заметил Сириус, нависнув над ним в чем мать родила. Питер залился краской, как будто первый раз видел его голым. — Думаешь, мне она скажет, если тебе не сказала? — поморщился я. — Несмотря на мое безграничное обаяние, дорогуша, шансов мало. — Дорогушу я тебе в жопу засуну, — пригрозил Бродяга и повернулся к Лунатику: — Разрешаю в последний раз на сегодня блеснуть умом. Тот показал ему фак, глянул на меня как на тупого и сообщил: — Спроси у Лили. Точно. Я же трахаю лучшую подругу Мэри. Даже единственную, с учетом того, что с Марго они разругались, а Марлин демонстративно дуется, раз уж Бродяга теперь жарит не ее. Я не стал долго ходить вокруг да около. — Сириус запал на Мэри. Мы с Лили валялись на квиддичном поле, я на спине, а она — на мне, вся укутанная своими густыми волосами. И я вместе с ней. Моя красавица. Бляха, Сохатый, ну и дерьмо у тебя в голове. — Тоже мне открытие, — хихикнула Лили. — Похлеще законов Голпалотта. С какой целью ты сообщаешь мне эту страшную тайну? — проницательно уточнила она. — Ты знаешь что-нибудь про того ее лондонского чудилу? Ну, типа парня. — Не «типа», а парня, они с четырнадцати лет вместе. — Вместе? — я не сдержался и фыркнул. — А он в курсе, что ее Бродяга уже во все три дыры выебал? — Лили скорчила рожицу, означавшую нежелание обсуждать такие подробности интимной жизни наших лучших друзей. — И что, он лучше Бродяги? — Не знаю, я с ним не спала, — дернула плечом Лили. Что-то в этой фразе показалось мне неправильным. Она облизала губы, вздохнула и принялась расстегивать пуговицы моей рубашки. У меня башка кружилась от ее запаха. В штанах стало тесно. — Что, Сириус задумал разыскать его и придушить во сне? Вряд ли у него получится, Тернера отлично охраняют. Только если при помощи магии. — Он сын какой-то шишки, что ли? — я тоже расправился с застежками ее блузки и теперь пялился на грудь в полупрозрачном лифчике. — С чего ты взял? — Ну, ты сказала, его охраняют. Кто-то вроде авроров, только за деньги, да? Я слышал, у магглов есть эти, как их… телохранители. Значит, его фамилия Тернер?.. Распространенная, в Лондоне человек триста с такой. Лили закончила играться с одной из пуговиц, посмотрела на меня и тихо сказала: — Его зовут Николас. Летом он убил человека, и потому его охраняют, — она невесело улыбнулась: — Мэри, кажется, тянет на таких.