***
Солнце плавно утопало в хвойно-зеленых ветвях, разливаясь янтарным светом по краям нефритовых гор, уступая место сумеркам. Первым, что предстояло выполнить Кацуки в качестве слуги Никифорову — это помочь Викутору помыться. Казалось бы, пустяк. Однако Юри уже не знал куда спрятать глаза, когда господин начал раздеваться прямо посреди комнаты. При этом совершенно естественно делая вид, что не заметил красных ушей юноши, приказал: — Неси бочку для купания, она во дворе, наполни её тёплой водой, когда принесёшь сюда, а после помоги мне вымыться. Кацуки взволнованно поинтересовался: — Господин, вы уверены, что я могу помочь с последним? — Естественно! — выкрикнул Викутор, широко улыбаясь, оставшись в нижних одеждах, едва прикрывающих тело. Что ж, ничего не поделать, придёться прикасаться к мокрому и голому господину. — Для начала натри мне спину, Юри. Повинуясь воле хозяина, Кацуки выжал тряпицу, пропитанную в настое из цветов и мягко надавливая, начал тереть кожу. — Мм, хорошо. Касаясь тела господина, слуга изучал каждую деталь, запоминая рельеф мышц, крошечные родинки на плечах и изгибы, которые отпечатывались в памяти. Белоснежная кожа Никифорову сияла, словно изнутри, но этого было недостаточно, чтобы сделать её ещё более нежной, он пользовался маслами, в добавок благоухая пленительным ароматом. Откупорив склянку с переливающейся жидкостью, Юри растер её между ладоней и начал массаж. Викутор разомлел под его сильными руками, почти засыпая.***
Влажный язык скользил по шее, оставляя мокрые дорожки. Белокурые волосы разметались по спине и плечам, к щекам прилила кровь, сделав их розовыми, как лепестки сливы. Сильные руки ласкали плоский живот юного господина, нажимая и массируя. Грудь мужчины учащенно вздымалась, блеская под светом свечи от капелек пота. Викутор с интересом наблюдал за действиями Кацуки. Горящее от былого стеснения лицо, стало опьяняюще соблазнительным. Тёмные пряди закрывали верхнюю часть лица, но красные губы, распухшие от поцелуев, манили Никифорову. Господин коснулся длинными пальцами подбородка Юри и резко притянул к себе. Их губы сомкнулись, а языки сплелись. Кацуки стиснул его бедра и усадил на себя, прижимаясь всё ближе, он прошептал низким голосом: — Прошу тебя, отдайся мне, господин. Нутро Никифорову пылало от возбуждения и было готово выполнить просьбу Кацуки.***
— Господин, господин!? Вы же так наглотаетесь воды! Разомкнув глаза, Викутор обратил свой взор на взволнованного слугу: — Ха.. Что..? Ты настолько усердно выполнял моё поручение, что я расслабился и провалился в сон, — но в мыслях подумал: «лучше бы я захлебнулся». Мотнув головой, Никифорову снова прикрыл глаза, нахмурив брови: «Так дело не пойдёт, неужели я совсем не могу сдерживать волю перед этим мальчишкой. Нужно обуздать эти эмоции». — Господин, вода стала холодной. Принести жаровни, чтобы вы обсохли? — Ах, да, будь любезен. Кацуки покинул покои и Никифорову смог со спокойной душой, наконец, выбраться из бочки для купания, оставшись незамеченным ниже пояса. Подхватив полотенце, он обмакнул мокрые волосы и накинул лёгкий халат. Вернувшись с тяжёлыми жаровнями, Юри поставил их ближе к постели Викутора и поднял голову, чтобы спросить: — Я могу остаться здесь? — Почему задаёшь глупые вопросы? Конечно, ты останешься и согреешь мою постель, а после.. Пойдёшь в свою комнату. На мгновение Юри застыл, не понимая, почему Викутору нравится дразнить его, заставляя краснеть. — Хорошо, если вы так боитесь простудиться, я не посмею поступить иначе. Не ожидая, что Кацуки согласится, Викутор залился смехом: — Ха-ха-ха, я пошутил. Найди слуг и скажи им, что господин велел приготовить для тебя комнату, они проведут тебя. Мне нужно побыть одному. Не понимая резкой перемены настроения хозяина, слуга в задумчивости ушёл, бросив на последок: — Спокойного сна, господин, — и прикрыл дверь. — И тебе, Юри, — прошептал Викутор.