Поединок
25 ноября 2022 г. в 07:06
За полдня рядом с шатром владыки севера успели очистить порядочное пространство и вырыть в центре ступенчатую яму, символически огороженную столбиками с натянутой красной веревкой. По ее краям на длинных древках плескались штандарты: красный с черным императорский, рядом — насыщенно-синий, с тем же знаком, что горел на лбу у владыки севера.
Утоптанная площадка внутри ямы, шагов, наверное, двадцать на двадцать, была проморожена насквозь и поблескивала ледком, будто зеркало.
Вокруг толпился народ, демоны и заклинатели вперемешку. Мне показалось, неподалеку мелькнула дурацкая шапка, но наверняка разглядеть не удалось.
Первая Супруга решительно протолкалась в первый ряд, я и наши евнухи вынуждены были пробраться следом. Меня толкали со всех сторон, кто-то цепкий попытался схватить за плащ и получил прицельный тычок локтем.
Кошмар. Хуже, чем на сельской ярмарке в Шу!
— Это так здорово! — Нин Инъин схватила меня за локоть, закричала почти на ухо. Она в самом деле выглядела счастливой, румяная, растрепанная, с пылающими от вина губами. — Между прочим, то, что А-Ло отпустил тебя со мной, это знак его великого расположения! Он знает, как я люблю такие сборища, чужие обычаи потрясающие и чудесно освежают после скуки императорского сада!
Я промолчала. Больше всего на свете мне хотелось вырвать руку и вернуться в Покои Тишины. Толпа угнетала, и снова подняла голову мерзенькая тревога за братца Шэня. Ло Бинхэ пообещал, что никто не войдет без его ведома, но я не верила Ло Бинхэ.
Гулко зазвучал колокол.
— Начинается, — Нин Инъин дернула меня ближе к красному шнуру. Я случайно взялась за него и тут же отдернула руку: ладонь почти обожгло пустотой. Вервие бессмертных, серьезно? В качестве ограды?!
Толпа на противоположном конце ямы, где как раз высился шатер лорда Мобэя, заволновалась и расступилась, являя самого лорда и господина Шана, едва заметного за его широким плечом.
Владыка севера облачился в темно-синий халат, распахнутый зачем-то на белой безволосой груди. По пятнистому белому меху тяжелого плаща вторым плащом струились распущенные волосы, черные, как ночь, сам плащ скрепляла фибула — оправленные в серебро клыки неведомого зверя.
На его фоне господин Шан смотрелся более чем блекло, меня, однако, он интересовал гораздо больше.
По сравнению с утренним, нынче он выглядел лучше, хотя держался скованно и очень ровно. Зато строгий узел лежал в кои-то веки волосок к волоску, по-прежнему охватывало тонкую шею внушительное ожерелье-ошейник. Ханьфу на нем было синим, как у лорда Мобэя, и будто бы даже из той же самой дорогой ткани, на поясе висел меч.
Господин Шан высоко держал голову, но, сощурившись, я смогла различить повлажневшие от испарины волосы на его висках и запудренные отметины на шее под воротом.
Но он шел и не кривился, потому мысленно я себя поздравила.
Лорд Мобэй остановился перед «оградой», долгим холодным взглядом окинул собравшихся.
— Сегодня день первого снега, — проговорил, вроде бы негромко, но глубокий холодный голос зычно разнесся над толпой. Я успела увидеть, как господин Шан складывает под покровом рукава пальцы в усиливающий знак. — День поединка. Здесь сейчас любой может вызвать любого на бой до смерти, победитель получает земли и богатства проигравшего.
— Любой любого? — шепнула я Нин Инъин. — Я думала, эти правила только для северян.
— Северяне не могут отказаться, — отозвалась та возбужденно. — Остальные могут, но это бесчестие. Демонические традиции сейчас на пике моды!
Я сжала губы. Что-то мне окончательно здесь разонравилось. Чего я вообще тут делаю, позвольте спросить? Какого лысого гуля Ло Бинхэ вперлось в голову отпустить меня сюда, решил умаслить Первую Супругу или проворачивает что-то за моей спиной, пока я не могу следить за братцем Шэнем?!
— Начинается, — Нин Инъин пихнула меня в бок, совсем как девчонка. — Смотри!
По вырубленным в мерзлой земле ступеням спускался первый соискатель, тот самый совершенно голый демон в костяных шишках. Пошарив взглядом по толпе, я увидела и трех заклинательниц, сбившихся в кучку и подбадривающих фаворита выкриками.
— Я — Бо Линь, сын старика Бо, первого шамана клана Моржовых Клыков! — провозгласил демон неожиданно тонким голосом. — Вызываю на бой лорда Ванвэя, владыку Серой Скалы, потому как хочу взять три жены в гарем!
— По закону Объединенных Миров только землевладелец может «сажать цветы», — пояснила Нин Инъин, хотя я и так это знала.
Толпа снова расступилась, через красный шнур легко переступил синекожий демон в меховой повязке и кожаных ремнях, увешанных изогнутыми ножами-полумесяцами.
— Я — Ванвэй, владыка Серой Скалы, — он хлопнул в ладоши. — Принимаю твой бой, но требую себе право на любое оружие. Что скажет владыка?
Господин Шан что-то незаметно шепнул лорду Мобэю, тот грозно кивнул.
— Вы оба в своем праве. Начинайте.
Ванвэй одним прыжком преодолел ступени и оказался на площадке внизу. Бо Линь спустился шагом, и они закружили друг напротив друга.
Впервые я смотрела, как высшие демоны бьются насмерть.
Поединок развернулся стремительно, и не было в нем ничего постановочного и красивого. Ванвэй кинулся на более грузного противника, молниеносно атаковал ножами, рыбками замелькавшими в руках, но Бо Линь показал недюжинное проворство, от первого удара отскочил в сторону, второй принял на костяные шишки, заслонившись рукой, и я, кажется, расслышала мерзкий влажный скрежет. Шишки на предплечье одна за другой лопнули, раскрылись цветами, из них полетели костяные шипы.
Ванвэй отпрыгнул, оскалился, атаковал снова. Бо Линь попытался схватить его огромной рукой, но получил режущий удар по пальцам. Закапала кровь. Толпа взревела.
Бо Линь зарычал, набычился, шишки вдоль его позвоночника увеличились, член напрягся, и я прикинула, выстрелит ли он шипастой спермой. Но нет, он просто еще больше увеличился в размерах, все демоническое тело пошло буграми и затвердело, будто под кожей у него пряталась неравномерная кавернозная ткань. Двигаясь с почти недоступной глазу скоростью, он кинулся на противника и поймал за плечи.
Ванвэй не дрогнул, каким-то неведомым образом вывернулся, снова резанул шишковатую руку, на сей раз прицельно перерубая запястье.
Заклинатели вопили наравне с почуявшими кровь демонами, вокруг творилось какое-то безумие. Нин Инъин тоже визжала:
— Давай-давай, так его!
Молчали только евнухи, хотя им явно хотелось присоединиться к веселью.
— Идите поближе, — предложила я вполголоса. — Мне не очень интересно.
Слуги, совсем еще мальчики, на самом деле, радостно переглянулись и попытались поклониться, что не слишком-то получилось у них в толпе.
Я посторонилась, давая им пространство ближе к красному шнурку, сама отошла в сторонку.
На площадке Ванвэй подпрыгнул, метя Бо Линю в горло, но тот снова проявил чудеса проворства, да еще выпустил в отместку новую порцию костяных шипов, один из которых все-таки чиркнул хозяина Серой Скалы под ключицей.
— Он должен целиться в член, а не в шею, — проговорил кто-то за моей спиной приятным учтивым голосом. — Род старого шамана Бо испытывает возбуждение от вида собственной крови, а в возбужденном состоянии они становятся быстрее в три раза. Забавная особенность, вы не находите?
Говоривший обошел меня, встал рядом. Я покосилась на него и почти не удивилась, узрев мужчину в шапке.
Шапка была на месте. Вблизи я почувствовала искусно скрытую прежде холодную, морозную ауру демона, ужасно похожую на ауру лорда Мобэя. Лицом он тоже на него походил, разве что был совсем уж неприлично красив, почти по-девичьи смазлив.
— Но он все равно проиграет, — продолжил незнакомец, в свою очередь лукаво покосившись на меня. Глаза были светлые, почти прозрачные. — Малыш Ванвэй — хитрая двуличная сучка, на его полумесяцах отличный яд, «лунный мотылек», парализует двигательную нервную систему за время меньшее, чем горит тонкая лучина.
И верно, не успела я сообразить, что к чему, Бо Линь вдруг замер, покачнулся и грузно осел на площадку. Глаза его налились кровью и бешено вращались, он напрягал мускулы изо всех сил, но не мог двинуться с места.
Ванвэй подскочил к нему и одним движением вскрыл от паха до горла. Запахло требухой, на промороженную землю хлынули вперемешку с кровью блестящие синие петли кишок.
Ванвэй закричал и вскинул окровавленные синие руки, в одной блестел нож-полумесяц.
— Хозяин Серой Скалы лорд Ванвэй победил, — объявил лорд Мобэй по очередной подсказке господина Шана. На площадку спустились шустрые низенькие слуги, с небывалой сноровкой подхватили и утащили труп, завернув в полотно (толпа пропустила их будто масло нож), Ванвэй поднялся по ступеням, слизывая кровь с ножа.
Вниз уже спешил новый демон, почти человеческого вида, в штанах из лосиной кожи и с перепончатым красным гребнем, идущим по спине до копчика из-под высоко собранных темных волос.
— Я — Кистеперый Сюй-ван, пятый сын Короля клана Рыбы, вызываю своего брата Кистеперого Чжу-вана, третьего сына Короля клана Рыбы…
— У рыбьих кланов слишком много детей, — снова прокомментировал человек-в-шапке. — Не удивительно, что мальчишки пожирают друг дружку. Кстати говоря, вы здесь в компании сиятельной госпожи Нин-гуйфэй, вы ее новая комнатная девица?
Он священный демон, поняла я очень ясно, он высший демон и чувствует кровь Ло Бинхэ у Нин Инъин, но не у меня, а на дворцовых служанок императорской крови не тратят.
— Да, эта Сяомин — служанка госпожи Нин, — ложь сорвалась с языка раньше, чем я успела ее продумать. — Госпожа любит зрелища, северные демонические традиции ей по душе.
— Чудно-чудно, — собеседник мой тонко улыбнулся, сделавшись еще прекраснее. Холодное, почти женственное совершенство черт резало глаз. — Я всегда знал, что госпожа Нин-гуйфэй — просвещенная девушка. Император Ло умеет выбирать себе человеческих партнеров с элегантностью, которая и не снилась его отцу. В отличие от владыки Мобэя.
На имени последнего он поморщился.
Какой-то из рыбьих братьев победил (признаться, я прослушала) и прямо на арене принялся обгладывать гребень соперника. Его прогнали, вниз спустился следующий кандидат на землю, точнее, кандидатка — внушительная женщина с двулезвийным топором и в наборном доспехе, наплечники которого украшали бараньи черепа.
Я пожала плечами. Раз я теперь простушка-служанка, нет смысла выверять манеры.
— А что владыка Мобэй, господин?
— Этот его питомец, — шапконосец дернул подбородком, видимо, желая указать на господина Шана. — Мелкая трусливая крыса, дважды предатель, который думает, что своим скудным умишком может диктовать волю севера! Владыка Мобэй, — опять скривился, будто титулование лорда Мобэя жгучим перцем жгло ему рот. — Ни слова не говорит без его ведома, он ведь туп, как пробка, этот вла-ды-ыка Мобэй, и управляет севером с помощью всего лишь родовой силы, да и ту получил благодаря императору Ло.
В моей памяти всплыли жабы, шпильки и фишки, расставленные по карте, и то, как Ло Бинхэ обращался к лорду Мобэю, сам лорд Мобэй, внешне лишенный эмоций, роняющий слова, как льдинки, по одному. Нет, я, конечно, не специалист, но я бы двадцать раз подумала, прежде чем назвать его «тупым, как пробка».
— Эта Сяомин политике не обучена, — я опять пожала плечами. — А что, господину есть до того какое-то дело?
— Обидно, — он тоже пожал плечами и улыбнулся почти весело. — Прежде север не подчинился даже Тяньлан-цзюню, и вот теперь, поглядите, к власти пришли двое мальчишек, побратались, и Мобэй тут же связался с вассальной клятвой. Пропала независимость, исчезло величие.
— Сами-то вы кто такой великий, господин? — он тоже начинал понемногу раздражать меня, излишне пафосные сентенции наложились на шум и толкотню вокруг.
Красотка с бараньими черепами размозжила сопернику череп и теперь, сверкая клыкастой улыбкой, получала из рук лорда Мобэя только что подписанную бумагу на земельный надел. Бумагу передал господин Шан, он сам написал ее мгновением ранее, достав из мешочка цянькунь свиток, кисть и завинчивающуюся тушечницу.
— Так ли это важно? — мой собеседник улыбнулся еще тоньше. — А впрочем…
Тут он вдруг разом сбросил с себя леность и расслабленность, протиснулся мимо меня и евнухов, ухитрился элегантно поклониться опешившей Нин Инъин и проскользнул под красным шнуром.
Снял шапку. По плечам рассыпались волосы цвета северного меда.
— Я — Линьгуан-цзюнь, кровь от крови владыки севера, старший родственник и родной дядюшка владыки Мобэя, — голос его взвился над толпой без всяких усиливающих знаков. — Вызываю на бой господина Шан Цинхуа, первого советника владыки Мобэя, ибо в случае его поражения намереваюсь занять его место подле трона!
Повисла тишина. Затем по толпе прошелся волной недовольный гул. Кажется, этого демона знали на севере.
Я протиснулась поближе к Нин Инъин, схватила за локоть. Первая Супруга обернулась ко мне.
— Мин-эр?
— Господин Шан едва стоит на ногах, он не сможет сразиться со священным демоном! Я была у него с утра, мои снадобья не сотворят чуда, я и подумать не могла…
— Тише, — осадила она меня. — Смотри.
Господин Шан выступил из-за спины лорда Мобэя, выпрямился у края ямы. Он не прикасался к веревке и явно не собирался спускаться. Златокудрый Линьгуан-цзюнь насмешливо взирал на него снизу.
— Ну так что, маленькая крыса? Ты сразишься со мной?! Или нарушишь традицию нашей земли?!
— Тебе нельзя здесь быть, — прогрохотал Мобэй. Он хмурился, но больше ничем не выдал волнения. — Ты изгнан с земель Цзюнь-шана и моих земель!
Линьгуан-цзюнь осклабился.
— Так что же? Я уже здесь и уже назвал свое право на поединок!
— Это — настоящая глупость! — прочистив горло, выкрикнул господин Шан. Голос его, кажется, готов был вот-вот сорваться. — Не думаешь ли ты, что я соглашусь? Всем известно, у меня нет ни чести, ни собственной воли, я принадлежу Мобэй-цзюню…
— …и потому, отказавшись от поединка, ты запятнаешь его воинскую честь, — Линьгуан-цзюнь звучал торжествующе. — Впрочем, откуда крысе и предателю знать, что такое честь?
— Тебе-то честь уж точно неведома, — сварливо проворчал господин Шан. Испуганным он больше не выглядел. Лорд Мобэй все хмурился. — Я отказываюсь! Ты не можешь обвинить владыку в бесчестии, потому что вызвал не его, а меня, бесчестную крысу.
— Не хочешь драться? — расхохотался Линьгуан-цзюнь. — Я так и подумал! Но тебе придется сразиться со мной, крысеныш!
Он хлопнул в ладоши, и морозный воздух заискрил, в нем один за одним развернулись беззвучно синеватые зевы уже знакомых мне порталов. Выходит, не только меч Синьмо способен на такое… Толпа всколыхнулась. Из порталов посыпались солдаты, коренастые демоны в мехах, вооруженные широкими палашами. Они взрезали собравшихся зевак, вклинились в самую гущу, пользуясь внезапностью и вспышкой пьяной паники.
По ушам мне ударили крики, лязг сопрекающихся мечей, со дна ямы взвился черный вихрь, полный демонической ци.
Первая Супруга схватила меня за руку. В другой сверкнул меч.
— Скорее!
Я, ничего толком не соображая, послушалась, вцепилась в ее ладонь и побежала. На меня налетел демон в броне из резной кости, из распахнутой в вопле пасти пахнуло зловонием. В следующий миг широкий палаш снес ему голову. Я почувствовала на щеке теплые брызги.
Нин Инъин тянула меня вперед, евнухи куда-то запропастились. Я путалась в плаще и собственных ногах, вертела головой, пыталась хоть что-то понять.
Девушка с синей кожей, дико хохоча, сцепилась сразу с двумя нападавшими, ножи-полумесяцы мелькали в ее руках, меха противников уже окрасились красным.
Молодой заклинатель в желтом одним широким ударом рассек другого пришельца надвое, от удара меховой капюшон слетел у того с головы, я заметила искаженную кошачью морду.
— Быстрее, шевелись! — крикнула Нин Инъин, рванула меня вперед. Почему-то она и не подумала взлететь, зато мечом ловко отмахнулась от подскочившего к ней существа, похожего на таракана в халате. — С дороги!
Вспыхнул чей-то шатер, дым повалил к ночному небу.
— Давай на мечи! — прокричала я, закашлявшись. — Ин-цзэ!
Грязно выругавшись, она швырнула клинок на воздух. Тут и там другие заклинатели тоже взлетали, рядом захлопали крылья, но большинство демонов летать не могли и остались на земле в гуще потасовки.
Я вскочила на Хэпин, чуть не оскользнулась на дрогнувшем лезвии, и вместе с Первой Супругой, так и не выпустившей моей руки, мы взмыли вверх.
От дыма заслезились глаза. Тут и там вспыхивали еще шатры, вокруг ямы метались тени, а внизу я увидела лорда Мобэя. Он схватился с златокудрым Линьгуан-цзюнем на мечах, вокруг них зубастой грядой вырастали из промороженной земли ледяные шипы.
Оба демона двигались быстро, размытые тени в снежном вихре, и, если бы я не смотрела сверху, я бы ни за что не заметила тонкую фигурку господина Шана у Линьгуан-цзюня за спиной.
Он тоже его не заметил, занятый более грозным противником, потому не успел среагировать, когда господин Шан подобрался чересчур близко и в достойном восхищения прыжке накинул красный шнур на его шею.
Вервие вспыхнуло чернотой, у меня на миг потемнело в глазах от выброса силы. И, словно мало вокруг творилось хаоса, Нин Инъин выпустила меня, наконец, зажала уши и завизжала во весь голос.
— А-Ло-о-о-о!
Удар чужой духовной энергии чуть не сшиб меня с меча. Волосы на загривке встали дыбом.
Еще не видя, я уже всей собой почувствовала явление императора.
Господин Шан зябко передернул плечами. По сравнению со зрелищем, представшим мне утром, его спина и ягодицы выглядели вполне себе неплохо. Даже обмороженная полоса кожи на боку, прямо под ребрами, вспоротая ледяным шипом, не портила картины. Господину Шану повезло, что он успел увернуться, неудачно направленный удар лорда Мобэя предназначался Линьгуан-цзюню, но, если бы господин Шан не успел отскочить, получил бы сквозную дырку в животе. А так — задеты только мягкие ткани, даже кровь не идет, порванные мелкие сосуды обморожены, что в данном случае не так уж плохо. И шить совсем не надо.
Закатав рукава, я густым слоем нанесла на рану умеренно-согревающую мазь, наложила повязки. Потом почти силой развела господину Шану ноги, убрала бесполезный вылетевший тампон, стерла кровяную росу вокруг ануса и на внутренней стороне бедер.
— В следующий раз подумайте, прежде чем любиться со своим господином, постарайтесь припомнить, не запланировали ли вы на следующий день какую-нибудь ловушку с подавлением мятежа и поимкой смутьяна, в которой вам уготована немалая роль. Особенно, если эта роль включает в себя кучу физической активности. Вы бы отправились в круг перерождений, если бы не увернулись, вы понимаете? Сочетание демонической силы и проникающего удара, никто бы не успел вам помочь.
Господин Шан хмыкнул в подушку.
— Мы не ожидали, что все так пройдет.
— Что вы имеете в виду? Не ожидали, что вам придется душить священного демона? Или что лорд Мобэй плохо разбирается в методах человеческого… парного совершенствования?
Он хмыкнул снова.
— Второе, Дун-гуйжэнь, второе, если вам так уж надо узнать.
Я нанесла новую порцию жирной холодящей мази, нарочно недостаточно бережно. Господин Шан зашипел сквозь зубы.
— Нельзя ли поосторожнее?
— Нельзя. Если бы вы мне сказали с утра, что будете скакать горным козлом, я бы сразу взяла снадобье сильнее. Теперь терпите.
Он ругнулся, сильнее вдавил лоб в подушку. Уши и шея над широкой полосой ожерелья у него пылали стыдом. Я подавила мстительную улыбку, хотя вряд ли он смог бы разглядеть ее затылком.
В теплом ханьфу мне было жарковато: шатер владыки севера топился четырьмя жаровнями, и одну из них, всю покрытую защитными знаками, подтащили прямо к круглой постели. Над постелью горела приглушенно-золотистая «ночная жемчужина» в подвесной корзинке. В ее свете кожа господина Шана казалась медовой.
За ширмой зашебуршали.
— Долго еще? Цзюнь-шан ждет.
— Мой коро-оль, — простонал господин Шан и злобненько шмыгнул носом. — Имейте терпение. Эта дурацкая затея была вашей идеей!
Я свернула новый тампон, кое-как закрепила его липкой повязкой и натянула на золотистую задницу нательные штаны. С трудом удержалась, чтобы не шлепнуть для острастки, но вовремя напомнила себе, что задница передо мной, оказывается, не последняя в государстве.
Хотя хитросплетения отношений между бывшим лордом школы хребта Цанцюн и владыкой севера по-прежнему представляли для меня загадку.
Господин Шан с демонстративным стоном поднялся, кряхтя, натянул на себя синий халат и плащ. Утер лоб рукавом. Покосился на меня.
Я вытерла руки, скомкала платок и не менее демонстративно бросила на пол. Раскатала рукава, поправила, чтоб красиво лежали.
— Ну что, идемте, Дун-гуйжэнь? — предложил он, наконец, когда молчание совсем уж затянулось. — Цзюнь-шан ожидает нас всех, включая вашу, несомненно, драгоценную персону. Верно, мой король?
Ширма отодвинулась. Лорд Мобэй тут же навис над нами мрачной чернокудрой тучей. Сквозь ледяную маску он показался мне усталым и куда моложе, чем на первый взгляд. Господин Шан коснулся его руки.
— Все в порядке, мой король. У нас будет потом время поговорить наедине.
— Ты был в опасности, — лорд Мобэй, не обращая на меня никакого внимания, шагнул еще ближе и обнял господина Шана поперек спины, прижал к себе, неловко, но отчаянно. — Прости. Это было необходимо.
— Эй, мой король, я знаю, знаю, помните? Я сам согласился на ваш безумный план, я поверил, что вы знаете своего гуева дядюшку лучше всех, и не ошибся, вы победили, мы победили, мой король…
Я отвернулась и во второй раз тщательно проверила лекарскую сумку, на месте ли иглы, хорошо ли закрыты флакончики с настойками и мазями, не просыпались ли порошки и пилюли. Потом убрала сумку в цянькунь, попыталась поприличнее пригладить волосы. От пальцев все еще пахло кровохлебкой, соленым зеленым эфиром и перечной мятой.
М-да, занятная ночка, ничего не скажешь. Мне, разумеется, никто ничего не объяснил, выводы я сделала сама, по обмолвкам и обрывкам.
Белокурый священный демон Линьгуан-цзюнь был родным дядей нынешнего владыки севера и давно претендовал на земли и трон. Насколько я поняла, он с самого начала пытался оспорить его права, до вступления лорда Мобэя в наследие над родовыми силами, однако благодаря поддержке Ло Бинхэ и коварству господина Шана последний справился с кознями родственничка, обрел власть и до сих пор успешно противостоял дядюшкиным притязаниям.
Теперь же по какой-то причине притязания эти приобрели характер и масштаб, опасный для империи, стали частью некоего большого заговора, из-за которого завтра (то есть, уже сегодня) на рассвете лорд Мобэй и отправлялся на юг.
Но до его отбытия необходимо было избавиться от Линьгуан-цзюня и вытянуть из него и его сообщников побольше информации.
Если я поняла верно, Ло Бинхэ делал ставку на внезапность, потому все было так плотно увязано во времени.
Внезапность вообще, насколько я могу судить, в стиле нашего сиятельного императора.
Итак, лорд Мобэй хорошо знал родственника и посчитал, что тот не удержится от нападения в традиционный поединок, первый снег загодя нагадали на сегодня предсказатели, а роль господина Шана заключалась во всяческом вызывающем поведении, мол, сделать вид, будто владыка севера и слова без него сказать не способен.
Линьгуан-цзюнь питал глубочайшее отвращение к господину Шану, выдержка подвела его, и он попытался провернуть переворот нахрапом, что у него, разумеется, не вышло. И теперь он сидел в императорской тюрьме (была в цветочном дворце и такая, новенькая, вместо старых подземелий с кислотной водой), ожидая императорского допроса.
Единственное, чего я не понимала, так это за каким болотным гуем накануне такого большого дела лорду Мобэю и господину Шану потребовалось устраивать жесткий трах с кучей неприятных последствий!
Вышеназванные тем часом расцепились, господин Шан махнул мне рукой.
— Идемте, Дун-гуйжэнь. Император ждет.
Не понимаю, зачем я теперь императору? Когда, о, когда, наконец, мне будет позволено вернуться к братцу Шэню в Покои Тишины? Тревога в моей груди снова подняла голову. Как-то он там? Ох, надеюсь, Ло Бинхэ держит слово и приглядывает за ним кровяными паразитами, не причиняя вреда.
В лагере северян царило бодрое оживление, несмотря на поздний (ранний?) час. Снова пошел снег, мелкий и колкий, ряды убранных коврами и мехами палаток казались в его пелене зубьями на спинах исполинских чудовищ, спящих под землей. Демоны сновали туда-сюда с факелами и тюками, ржали лошади, им вторили блеяньем ездовые твари, похожие на кудлато-чешуйчатых козлов с почти крокодильими рожами.
Уже знакомый грузный господин в засаленном фартуке поверх халата деловито считал трупы нападавших, рядком выложенные у ямы, хвост его возбужденно хлестал по ногам, поднимая полы одежды. С другой стороны также разложили убитых зрителей.
Чуть поодаль стонали и ругались раненые. Я мельком заметила синие ханьфу лекарских палат и поспешно накинула капюшон. Вряд ли кто рассчитывает меня здесь обнаружить, да еще и в такой компании, но осторожность не повредит.
Лорд Мобэй походя раздавал еще какие-то указания, я особенно не вслушивалась. Господин Шан шагал рядом, прихрамывая и показательно кривясь, хотя я была совершенно уверена в качестве своих обезболивающих.
— Вам дурно?
— Проспал бы часов двадцать, — неожиданно честно отозвался он. — Я скоро третьи сутки на ногах.
— Когда вернетесь от супруга-императора, отдыхайте. Считайте это лекарской рекомендацией, господин Шан. Если будет возможность, завтра я осмотрю ваш бок снова.
Он криво улыбнулся.
— Спасибо, Дун-гуйжэнь. Нет, серьезно, спасибо. Если бы не ваши снадобья, гуя с два бы я увернулся. В бою мой король не обращает внимания на сопутствующий ущерб. И спасибо, что… не состоите в заговоре, убить меня вам было бы раз плюнуть.
Я пожала плечами, не имея сил бороться с недостойной императорской жены простецкой привычкой.
— Не за что. Главное, вы увернулись.
На самом деле, мне хотелось много чего сказать и ему, и лорду Мобэю, относительно их причудливых взаимоотношений, невесть почему срабатывающих идиотских планов с кучей непредсказуемых переменных и, особенно, относительно их, видно, общих на двоих мозгов и инстинкта самосохранения. Но я промолчала. Кто, в конце концов, я такая?
Я даже в заговоре, в самом деле, не состою, и гуй пойми, кому пришла в голову подобная мысль. Хотя, если Ло Бинхэ, не удивительно, учитывая Водную Тюрьму и всяческие слухи.
Он, может, и сошел с ума и полный идиот, как сам говорит, но ведь не дурак же.
У ворот в императорские сады толпилось стражи раза в два больше, чем обычно. Лорд Мобэй, впрочем, не обратил на солдат никакого внимания, а мы с господином Шаном следовали за синим крылом его плаща, отстав на положенные полтора шага. Точнее, как мне положено, я не знала, сопровождающего евнуха на сей раз мне никто не выделил, и я нарушала кучу приличий, находясь в обществе двух, хм, очевидно дееспособных мужчин.
Но я ведь с ними по приказу супруга-императора, так?
Ло Бинхэ тогда явился черной грозой и расправился с нападавшими чуть ли не в одиночку, голыми руками разметал незваных гостей северного праздника. Сопровождавшие его воины в оловянных масках, дворцовая охрана, в рекордный срок навели порядок в оголтелой, почуявшей кровь толпе, а сам повелитель прошелся по людям и демонам плетьми концентрированной темной ци, безошибочно отыскивая чужаков.
Я впервые видела такую технику, и невольно засмотрелась.
— А-Ло! — снова крикнула Нин Инъин, помахала рукой. — Мы здесь!
Ло Бинхэ поднял голову и махнул в ответ. Глаза у него горели алыми огнями.
Спустя едва ли полвздоха все было кончено, большинство кошкомордых демонов в мехах лежали бездыханными, двух живых окружила стража.
В центре поединочной ямы, среди крошащегося льда, стоял на коленях Линьгуан-цзюнь. Его прекрасные медовые волосы сбились в колтун, халат с левой стороны превратился в лохмотья, слишком светлая кровь пятнала все вокруг, загустевшая и вязкая на холоде. Его горло обхватывала красная веревка, господин Шан, ругаясь и кренясь на один бок, увязывал за спиной его руки. Его халат тоже был разорван слева.
Лорд Мобэй возвышался над ними обоими, тяжело дыша. Плаща он лишился, черная грива спуталась, повисла сосульками, на лбу, прямо наискось голубой демонской метки, красовалась знатная ссадина, но больше, на первый взгляд, он ранен не был.
Ло Бинхэ подошел к краю ямы. Люди и демоны падали перед ним ниц, простирали руки по первому снегу, давно превратившемуся в грязную кашу.
Мы с Первой Супругой спустились на землю. Я тоже поклонилась, на колени, правда, опускаться не стала; Нин Инъин подбежала к императору и бесстыдно обняла.
— Я так волновалась!
— Я же говорил, все будет в порядке, — он утешительно погладил ее по спине. Весело глянул на меня. — Ну что, как тебе представление, А-Мин, занимательно?
Меня охватила злость, я сжала кулаки.
— Благодарю супруга-императора, эта Сяомин получила бесценные… впечатления.
Он расхохотался.
— Да уж, конечно, ты бы предпочла медитировать в Покоях Тишины, верно? Ну ничего не поделаешь, ты — единственный лекарь, который всегда находился под присмотром, ты не смогла бы передать сообщение другим заговорщикам, даже если бы состояла в сговоре. А Шан-шишу снова нужна помощь, да, Шан-шишу?
— Не стоит беспокойства Цзюнь-шана, — процедил господин Шан, прижимая локоть к раненому боку. — Все в порядке.
— Мобэй, тебе следовало быть осторожнее, — продолжая веселиться, укорил Ло Бинхэ владыку севера. — Не будь Шан-шишу так ловок, ты лишил бы меня, Инъин и Минъянь названого дядюшки!
— Я не состою ни в каком сговоре, — буркнула я себе под нос. — И я оставалась в одиночестве, вообще-то.
— В Покоях Тишины ты никогда не в одиночестве, забыла? — Ло Бинхэ все-таки меня услышал, сверкнул зубастой улыбкой. — Я бы сразу почувствовал, если рядом с моей драгоценностью случились подозрительные колебания духовных сил. К тому же ты не навредила Шан-шишу, хотя тебе предоставили все возможности. Будь ты заодно с моими врагами, не упустила бы шанс.
Мне захотелось его ударить.
К счастью, Линьгуан-цзюнь вдруг поднял голову и тоже рассмеялся. Красивое белое лицо его заливала кровь, знатный синяк наливался под глазом слева.
Лорд Мобэй поднял было руку, но Ло Бинхэ сделал упреждающий жест.
— Погоди. Кажется, твой драгоценный родственник хочет что-то нам сказать, верно?
Хохот оборвался.
— Я так и знал, что Нин-гуйфэй неспроста веселится на северном празднике! — мотнул головой Линьгуан-цзюнь. Медовые кудри мазнули по ледяному крошеву. — Верно говорят, если Нин-гуйфэй покидает императорский сад — жди беды!
— Лестно слышать, — Нин Инъин быстренько выхватила из-за туго затянутого пояса веер, прикрыла лицо. Ло Бинхэ обнял ее за плечи.
Линьгуан-цзюнь повертел головой (лорд Мобэй насупился) и безошибочно отыскал меня за их спинами.
— Жаль, мы не встретились раньше, маленькая лгунья, верно? Занятно было бы подтвердить подозрения твоего муженька и завербовать тебя, у тебя такие злые глаза…
Ло Бинхэ кивнул, и лорд Мобэй с размаху засадил сапогом «драгоценному родственнику» в зубы.
И вот теперь Линьгуан-цзюнь в императорской тюрьме, а меня зачем-то супруг-император хочет видеть там же наравне со своими северными приближенными.
Чудное дело. Зато я успешно избежала подозрений в сговоре. Надеюсь, окончательно, потому что, повторюсь, ни в каком сговоре, к несчастью, не участвую.
Мы миновали сад, прошли через боковые двери главного комплекса императорского дворца и спустились вниз по хорошо освещенной самыми дешевыми (а потому зеленоватыми) «ночными жемчужинами» лестнице. Императорская тюрьма, разумеется, находилась в императорских подвалах, где же еще?
К счастью, мне не приходилось прежде здесь бывать. Гулкие коридоры, выложенные каменной плиткой, вереницы защитных знаков на стенах, двери, окованные железом и окутанные демонической ци. Здесь странно пахло, сталью и каменной пылью, и незнакомыми составными благовониями, душно забивающими старый запах крови и разложения.
Возле каждой двери дежурила пара стражников, опускающих при нашем приближении лица в золоченых масках.
Я поежилась. По сравнению с этими стенами, давящими на плечи суровой тяжестью, Водная Тюрьма вдруг показалась мне почти уютной.
— То еще местечко, да? — хохотнул господин Шан, заметив мою тревогу. — Однажды я провел здесь почти неделю, прежде чем мой король за меня не попросил.
— Ты был виноват, — не оборачиваясь, бросил лорд Мобэй. — Тебя не тронули.
— Это верно, — он махнул рукой. — Только заперли в холодной камере и не кормили, и заставили гадать о своей судьбе.
— Чем господин Шан разгневал императора? — спросила я, стараясь не отставать. Коридор ветвился почти лабиринтом и казался мне бесконечным. Я точно заплутаю, если потеряюсь.
Господин Шан хмыкнул.
— Нарушил императорский указ, спросил о том, о ком запрещено спрашивать.
— О… человеке в Водной Тюрьме? — по спине у меня скользнул холодок, а в груди, напротив, сделалось жарко. Ох, господин Шан… Первая Супруга не спрашивала, а вы, значит, спросили?
Господин Шан кинул на меня быстрый колкий взгляд.
— Молчите, Дун-гуйжэнь, если не хотите неприятностей.
Нас ждали в зале для допросов. Здесь по углам ютились, не поднимая голов в присутствии повелителя Ло, аж четыре демонические служанки в газовых накидках поверх тонких нижних одежд, подчеркивающих насыщенно-лиловый тон кожи. На них украдкой косились стражники, стараясь не больно-то поворачивать головы и явно страдая из-за масок.
Я быстро огляделась, страшась увидеть знакомое оборудование, но нет, комната представляла собой скорее скудно обставленную приемную: с одной стороны — низенькие столы и кушетки, подушки, шкаф, забитый стопками подшитой бумаги. С одного из вбитых в стену железных крюков свисала на цепях чаша, курились благовония — ладан и лотос, и что-то горьковатое, совершенно забивающее душок крови и экскрементов. Остальные крюки, расположенные на равном расстоянии, пустовали.
Должно быть, императорские дознаватели трудились не здесь, дабы не утруждать повелительский взор неприглядными и неаппетитными зрелищами.
Сам император, в прежней простой одежде, убравший волосы в узел с единственным золотым зажимом, украшающим колтун-косичку, развалился на резной кушетке у стены. Нин Инъин пристроилась сбоку, скрестила ноги на бамбуковой подушке перед чайным столом. На столе сервировали завтрак, чайный набор и даже прозрачный кувшин молодого вина.
Завидев нас, Ло Бинхэ махнул рукой лорду Мобэю, и тот понятливо занял почти такую же кушетку. Господин Шан пристроился за его спиной.
Первая Супруга кивнула мне, и я заметила еще одну подушку с ней рядом. Подошла, села. Ноги отозвались гулом, тут же заныла спина. Очень хотелось выпить чаю.
Я сложила руки на коленях, демонстративно не прикасаясь ни к чашке, ни к закускам.
Нин Инъин ласково улыбнулась.
Ло Бинхэ некоторое время молчал, прикрыв глаза, облокотившись о колени и соединив перед собой кончики пальцев. Потом распрямился, тряхнул головой. В зеленоватом свете зажим в черных волосах мелькнул тревожным бликом.
— Выдалась любопытная ночь, — начал он без предисловий. — Я до последнего сомневался, но эта безумная провокация сработала, и я доволен тобой, Мобэй. С рассветом отправишься к югу, теперь непременно.
— Я уже говорил, что лучше бы Цзюнь-шан послал супругу Ша, — моментально отозвался лорд Мобэй скучным голосом. Ло Бинхэ пощелкал пальцами.
— А я тебе уже ответил, что желаю отправить тебя. Понимаю, ночь была тяжела, но зато теплый климат и южная кухня пойдут на пользу Шан-шишу, верно, А-Мин? Скажи мне, как лекарь.
— Господину Шану на пользу пойдет покой и долгий сон, — я еле удержалась от неловкого ерзанья. — Это мое профессиональное мнение, если изволите.
— Ах, но служба государю тяжела и требует отдачи, — Ло Бинхэ поцокал языком. — Придется с покоем пока повременить, зато за верную службу и награда императорская.
— Надеюсь, мой император в награду велит моему королю дать мне отпуск, — проворчал господин Шан. Лорд Мобэй сумрачно на него покосился. Нин Инъин хихикнула.
— Ну, довольно, — Ло Бинхэ хлопнул в ладоши. — Приведите его.
— Зачем я здесь? — шепотом спросила я, склонившись к Первой Супруге. — Разве не лучше мне отправиться в Покои Тишины и заняться своей работой?
Она улыбнулась мне уголком губ.
— А-Ло так захотел. Он ничего просто так не делает, поэтому просто смотри и слушай, ладно? Ничего не бойся, А-Ло на тебя не злится.
Я промолчала. Императора я боялась в принципе, нет разницы, злится он или нет. Зато привычный уже внутренний страх не мешал злиться мне самой. Кому приятно ощущать себя бестолковой фишкой на чужой сложносочиненной карте?
Двое стражников привели Линьгуан-цзюня. Он шел сам, хотя подволакивал ногу, и сам встал у железных крюков, вбитых в противоположную стену (куда я старалась не смотреть, а теперь смотрела), позволяя привязать свои запястья красной веревкой.
Он улыбался. Кровь запеклась вокруг его рта, превращая красивое лицо в рожу цзянши.
— Вот как, меня будет пытать сам Император Трех Миров! В компании дорогого племянника и блистательной Нин-гуйфэй, вестницы несчастья и смуты!
— Мне даже не нужно тебя пытать, — промурлыкал Ло Бинхэ, подаваясь вперед, гибкий и медленный, будто пантера перед прыжком. — Я дам тебе своей крови, и ты сам охотно мне все расскажешь.
Линьгуан-цзюнь притворно вздохнул.
— Ах, какое несчастье, ты ведь так молод, несмотря на все победы и постельные завоевания, верно, господин Ло? Столько всего не знаешь…
Ло Бинхэ усмехнулся, стремительно поднялся и подошел к нему. Вытянул из рукава крошечный изогнутый нож, похожий на стальной коготок, отворил себе вену.
Линьгуан-цзюнь не сопротивлялся, охотно приоткрыл рот, и меня охватило дурное предчувствие.
Ло Бинхэ шагнул назад. Опустил нож, одернул узкий рукав темного халата.
— А теперь говори, кто стоит за всеми попытками пошатнуть мою власть? Твоя в последнее время самая значительная, но остальные — остальные, подобно мелким уколам, учащаются день ото дня.
Линьгуан-цзюнь вперил в него насмешливый светлый взгляд.
— Ах, господин Ло, хотел бы я желать вам рассказать, подчиниться вашей грязной полукровной силе… но не хочу.