Мятежные племена
16 марта 2023 г. в 11:54
Наставник всегда говорил: главное умение лекаря не твердые руки (хотя и они важны), а умение держать в руках самого себя.
Не знаю, сколько я металась над черной водой, рискуя рухнуть с Хэпина, но постепенно паника начала отпускать меня, сменилась холодной обреченностью. Я продрогла, ханьфу вымокло от соленых брызг, но внизу по-прежнему не мелькало ничего, только серые, покрытые мертвыми слоями ракушек камни, выступающие из воды. Как такое может быть? Разве если бы они разбились, волны не должны были прибить тела к берегу? Или это происходит не сразу? Хоть что-то должно было остаться? Кровь, перья, что-нибудь?
Солнце тем часом встало, вода из черной превратилась в свинцово-серую, я видела теперь мутную взвесь, поднятую штормом со дна. Это же можно считать штормом? Откуда мне знать? В книгах, которые я читала, описывались морские растения и морские твари, вытяжки и части тела которых мы использовали в лекарском деле, но не морские погодные явления.
Дважды я спускалась так низко, что клочья серой пены лизали лезвие под ногами, а коварная волна вот-вот грозила стащить меня вниз. Каждый раз сердце падало в желудок от страха.
Я плохо летаю. Но плаваю я еще хуже.
— Мой император! — ветер подхватил и унес над водой сорвавшийся голос. Я обхватила себя руками. — Ло Бинхэ! Эй!
Никто не ответил. Может, где-то здесь есть пещера или щель скалистого берега, бухта, которую я не вижу с воздуха?
Я уже почти ничего не видела от ветра, соли и слез.
От души выругавшись и проглотив едва не сорвавшееся следом рыдание, я вернулась на каменный язык. Стоило сойти с меча, ноги подломились, я упала, сгибаясь пополам от приступа крупной дрожи. Ткнулась в колени лбом, свернулась комочком. Зубы стучали.
Несколько долгих вдохов я лежала на ветру, пока окончательно не замерзла. Потом села. Сложила печать, заставила Хэпин повиснуть рядом. Оправила ханьфу. Пальцы саднило, длинные рваные порезы набухли кровью. Мокрое ханьфу липло к спине, сапоги — к коленям.
Я сжала кулак. Сморгнула слезы. Наконец, огляделась.
Морской берег щерился скалами, поросшими густым вечнозеленым кустарником, меж зарослей которого притаились островки присевшего обледенелого серого снега.
В полусотне шагов начиналась прозрачная лиственная роща, незнакомые деревья с красновато-лиловой корой гнулись под ветром, их тонкие узловатые ветки напоминали лапы пауков-косиногов.
Между ними тоже тут и там белели клочки снега, из-под которого пробивалась желтая жухлая трава.
На ветру я начала дрожать.
А может, я дрожала от ужаса. Император упал в море! Он ранен, его регенерация едва начала восстанавливаться, он почти безоружен, он сцепился с рогатым птице-змее-козлом!
Мы прошли с ним сквозь пространственную дыру от демонского меча, и теперь я могу быть где угодно!
Зажмурившись, я попыталась воскресить в памяти позолоченную карту империи со стола малого совета. Я столько времени провела в тот день, разглядывая силуэт леса Байлу, горную гряду Майгу, подкрашенную могильным сиянием Бесконечной Бездны, излом береговой линии… кажется, скалы высились у полированных, прихотливо вычерченных бурунов на юге и на западе, раз уж это море не сковано льдами, как северные воды. На западе за береговой линией поднимался из толщи нарисованной воды целый архипелаг разрозненных островов. Стоит снова взлететь, только на сей раз не спускаться к морю, а подняться повыше, осмотреть местность. Только сначала нужно хоть немного согреться, если я не хочу свернуть себе шею.
Глупая будет смерть. Императорская жена и бывший старший лекарь клана Дун необратимо сверзилась с меча.
Я открыла глаза. Поморгала. Утерла лицо рукавом, не разжимая кулак. Пальцы начинали ныть, кончик носа — неметь.
Показалось, или за скелетами деревьев мелькнула тень?
И почему козлорогая змеептица вдруг перестала на меня нападать? Сощурившись, я вгляделась в светлеющее небо. Далеко в вышине кружили черные точки, но просто птицы это или твари, не разобрать. Что они такое, эти твари?
Братец Шэнь бы точно знал. Он понимает в демонах и чудищах лучше всех.
При мысли о братце Шэне мне снова стало дурно. Он обещал позаботиться о себе, но я уже уяснила для себя, касательно «заботы о себе» Шэнь Цзю имеет весьма спорное представление.
Выпить полузнакомый яд ради разыгравшейся паранойи? Пожалуйста! Поесть вовремя без напоминания — нет, увольте.
И А-Тянь, я даже не знала, в порядке ли все с А-Тянь! Наверняка ей хватило ума не высовываться в суету, но паника — дурная сестра, и кто знает, что может произойти со слепой беззащитной девушкой посреди пожара, бунта и разрухи?
Есть вещи, которые ты не можешь контролировать и изменить прямо сейчас, Дун Сяомин, сказала я себе. Внутренний голос царапал отравленным стальным заусенцем братца Шэня.
Проблемы нужно решать по мере их поступления. Сейчас главное — найти императора и убраться отсюда побыстрее.
Ох, что мне делать, если он все-таки разбился и утонул?
Я еще разок зажмурилась, потрясла головой. Проморгалась, попыталась утереть лицо снова, но только размазала слезы по щекам. Глаза щипало.
Так, ладно. Дыши, А-Мин. Возьми. Себя. В руки.
Твари наверху или птицы, я не могу просто так взять и взлететь. Потому что если птицы, в воздухе я буду беззащитна, у меня даже талисманов с собой нет. Братец Шэнь вот озаботился, захватил пустую бумагу, но братец Шэнь остался во дворце, и если Ло Бинхэ не соврал, если «драконья печать» в самом деле дает ему право там распоряжаться, он, верно, в лучшем положении, чем я сама.
Тревога все равно грызла нещадно. Как мне быть?
Стоять на продуваемом, кажется, со всех сторон, каменном выступе было глупо в любом случае, так я не согреюсь никогда.
Стиснув зубы и перехватив меч здоровой рукой, я направилась в сторону леса. Ноги сначала слушались плохо, то ли от шока, то ли от холода, но хотя бы голова прояснилась.
Я сосредоточилась на движении ци по каналам, направила ее по всему телу, заставляя мышцы согреться и наполниться теплом. Глупо экономить духовные силы, если тебе грозит замерзнуть насмерть.
Хотя, на самом деле, здесь не было так уж холодно. Не холоднее, чем в императорском саду, если б не ветер. Просто я слишком устала, слишком напугана и слишком растеряна.
Радует, в самом деле, что трезвость сознания потихоньку возвращается.
Заставляя себя дышать глубже и ровнее, я нетвердым шагом добрела до рощицы. Красноватые деревья росли поначалу редко, потом густели, хвоистый зеленый подлесок проступал тут и там островками, под ноги подворачивались мерзлые сухие ветки. Но здесь ветер чувствовался не так сильно.
Я опять подвесила меч в воздухе, энергично растерла плечи и локти, похлопала в ладоши, попрыгала на месте. Рассеченные о перья пальцы все еще ныли, но кровь унялась.
На периферии зрения мелькнуло что-то, темное и стремительное. Опять.
Я замерла, вслушиваясь. За спиной грохотало море. В лысых верхушках рощи гулял ветер.
Тень мелькнула ближе.
Хэпин дрогнул в воздухе, целясь в движение. Я ждала, что сверху рухнет новая птица или откуда-то из подлеска выпрыгнет какая-нибудь неведомая тварь.
Вместо того меня окликнули.
— Госпожа!
Голос был мужской, незнакомый. Я перехватила меч за рукоять и, не обращая внимания на порез, заняла оборонительную стойку.
— Госпожа, — ветки зашуршали. — Я не причиню вам вреда!
Сощурившись, я смотрела, как он немного неловко выбирается из кустов, ухитряясь, тем не менее, не создавать шума. Высокий мужчина, на вид чуть младше Ло Бинхэ (хотя позже я узнала, на самом деле — гораздо старше), немного сутулый, немного встрепанный. Низкий узел черных волос, простое, под самое горло запахнутое ханьфу из черной шерсти, бледное красивое лицо. На висках и шее — мазки ороговелой змеиной чешуи, и глаза тоже змеиные, желтоватые, с трещиной вертикального зрачка.
На высоком, как у императора, лбу темнела метка демона. Тех же очертаний, что у Ло Бинхэ, только у Ло Бинхэ она всегда краснела, даже когда не полыхала силой. У этого демона узор словно вычертили пеплом на белой коже.
— Госпожа, — повторил он чуть тише и вежливо склонил голову, остановившись в трех шагах. На поясе у него висел меч в простых ножнах, в широких рукавах могло прятаться что угодно. На шее, на кожаном шнурке висела маленькая костяная флейта-сяо.
— Я прошу прощения за… такое сумбурное знакомство, — заговорил он, когда убедился, что я не собираюсь ни нападать, ни кланяться в ответ. — Мое имя — генерал Чжучжи-лан, сын благородной принцессы Тяньюй и Цаочжи-лана из клана Западных Змей. Мы уже встречались с госпожой раньше.
Нечто в его манере держаться в самом деле казалось мне знакомым. И я не чувствовала ни следа демонической духовной силы, ни единого отголоска. Будто передо мной стояла и слабо улыбалась уголками губ идиотская, чересчур подробная галлюцинация.
— Ты убил евнуха в императорских покоях? — ляпнула я первое, что всплыло в памяти. — Инъин сказала, твой змеиный слуга, но…
Если я побегу, он непременно меня догонит, он держится как хорошо обученный совершенствующийся. И тот звук, что отогнал птицу — боевая мелодия? Может ли он снова их натравить?
Генерал Чжучжи-лан покаянно склонил голову.
— Этот сожалеет. Я не ожидал вашего появления, мне нужно было убедиться, что император Ло нейтрализован и не помешает мне. Этот должен был проконтролировать все лично.
— Значит генерал Чжучжи-лан — и есть «А-Чжи», — догадалась я. — Ты стоишь за всем этим гуевым дерьмом!
Демон вздогнул и недоверчиво на меня уставился.
— Госпожа… очень экспрессивна.
— Я родом с гор, у нас не принято вести вежество с теми, кто его не заслуживает! — я покрепче перехватила меч. — Куда крылатая тварь утащила императора?! Отвечай!
— Император Ло убил чернорогую крылатую ящерицу, — он пожал плечами. — Я не знаю, удалось ли ему спастись из воды, но подозреваю, удалось. Думаю, его смерть я бы ощутил, хотя бы отголосок.
— С чего вдруг?
— Разве госпожа не в курсе? Госпожа Нин ведь наверняка рассказала вам, что этот — двоюродный брат императора Ло по отцу. Родственные узы, даже нежеланные, очень сильны в среде священных демонов.
— Так он жив?!
— Вероятно, — он кивнул. — Но не советую его искать. Крылатые ящерицы в этих местах очень опасны, вам повезло, что я отгонял их музыкой, пока вы носились над морем.
— Зачем? — на самом деле, этот вопрос подразумевал куда больше, чем я могла сейчас сформулировать.
Генерал Чжучжи-лан легонько вздохнул.
— Вы все-таки не узнаете меня, госпожа? Понимаю, этот облик значительно отличается от истиной формы недостойного. В таком случае, позвольте напомнить вам о пещере в лесу Байлу и семенах цветка, которые вы с госпожой Лю отдали мне так милосердно.
О милосердии он говорил совершенно серьезно, без капли иронии. Одно это уже меня напрягало.
— Погоди… ты — та змееподобная штука? Точно, оно так же скрывало ци, и в чертах есть сходство! — теперь, когда он сказал, сходство я в самом деле увидела. Незначительное, однако глаза остались прежними. Хотя не поручусь, что отличу одни змеиные глаза от других, конечно.
Меч я опускать и не думала.
Генерал Чжучжи-лан облегченно улыбнулся.
— Верно! Это я. Госпожа оказала мне неоценимую милость, когда этот находился в положении уязвимом и недостойном. И теперь я намерен отплатить вам с госпожой Лю тем же.
— Каким, интересно, образом? — злость вспыхнула во мне поверх страха и усталости. — Возглавив заговор против нашего мужа?! Подговорив нашу старшую сестрицу убить императора?! Устроив пожар и резню?! Ты хоть представляешь, сколько там погибло людей, слуг, солдат?! Зачем?!
— Госпожа, вы устали и напуганы, — он опять вздохнул. — Уверен, на самом деле вы все понимаете. Я знаю, вы не одобряете императора Ло точно так же, как мы. Вы ведь тоже однажды его предали, и до сих пор человек, заботу о котором вы ставите выше всего, находится в его власти. Как, впрочем, и вы сами.
Я скрипнула зубами.
— Это, гуй вас подери, не ваше гребаное дело!
— Вы устали, — с нажимом повторил он. Кончиками пальцев погладил флейту на груди. — Позвольте, я провожу вас в место более приятное.
— Если император жив, я должна его найти, — в висках пульсировало. Я носом втянула соленый воздух. Успокойся, Дун Сяомин, немедленно успокойся. Действуем по обстоятельствам. Как бы поступил Шэнь Цзю? — Разве вы не собираетесь его убить?
— О, мы не надеялись, что это произойдет и будет просто, — он развел руками. — А теперь возникли новые внезапные сложности. Но обо всем по порядку, госпожа. Для начала вы должны пойти со мной и позаботиться о себе.
— А если я откажусь?
— Тогда, — он погрустнел. — Я буду вынужден настоять. Я не могу позволить вам причинить вред самой себе. Я очень вам обязан. Надеюсь, вы понимаете.
Гуя с два я понимала! Однако «действовать по обстоятельствам» представлялось мне наилучшим выходом.
Сейчас я ничем не помогу ни Ло Бинхэ, ни, тем более, Шэнь Цзю и остальным людям и демонам, оставшимся во дворце. Генерал Чжучжи-лан не позволит мне и шагу ступить. Может, стоило бы рискнуть, но я посредственный заклинатель, плохой летун, а у него на музыкальном поводке крылатые твари и небожители знают, что еще.
А если пойду с пугающе любезным генералом добровольно, вероятно, смогу выяснить немного полезных сведений. Лгать собеседнику в лицо я в последнее время научилась прекрасно, разве нет?
Инстинкты подзуживали меня согласиться на словах, а после бежать.
Генерал Чжучжи-лан терпеливо ждал.
Я еще раз осмотрела его. Вряд ли простенький меч на его поясе и есть легендарный Синьмо. Как минимум, Синьмо должен покоиться в ножнах Лю Минъянь, а она, пусть и любит простоту, никогда не позволила бы клинку находиться в простом кожаном чехле на деревянной раме.
Рядом с мечом висел мешочек цянькунь из темной ткани, наверняка его не открыть так просто.
Можно ли хранить древний проклятый меч в мешочке цянькунь?
— Я понимаю, вам тяжело, — ждать генералу тем часом все-таки надоело. — Госпожа благородная женщина, сердце ее нежнее, чем я могу представить, раз она так беспокоится за чудовище и тирана, коим, без сомнений, является мой двоюродный брат. Но у этого недостойного не слишком много времени, его ждет господин куда более достойный, чем император Ло. Я имел смелость просить его о вашем благополучии, он позволил мне о вас позаботиться.
— Но мой император… — всхлипнула я в надежде потянуть время. Мысли метались, но выхода я видела всего два: бессмысленно рисковать с побегом или соглашаться.
Генерал Чжучжи-лан терпеливо качнул головой.
— Повторюсь. Госпожа не поможет ему. Этот недостойный не позволит. При всем моем сочувствии и уважении к вашим брачным обетам и доброму сердцу врачевателя.
Я вздохнула и, решившись, убрала меч в ножны за спиной.
Шэнь Цзю говорил совсем недавно, глупо кидаться в омут, очертя голову, если у тебя отчаянно не хватает сведений.
Что ж. Будем сведения добывать.
Генерал снова улыбнулся, с облегчением еще более очевидным.
— Я рад, что госпожа разумна.
— Я не верю вам, генерал Чжучжи-лан, — в тот момент я почти гордилась собой: получилось говорить ровно, хотя куда больше хотелось кричать и топать ногами. Но я давно себе такого не позволяла. — И пойду с вами, потому что трезво оцениваю свои силы и ваши угрозы.
— Госпожа, — кажется, мои слова его слегка задели. Он поник. — Я вовсе не собирался вам угрожать.
Я не стала отвечать.
За лесочком начиналась круто изгибающаяся каменистая дорога, у которой обнаружилась добрая дюжина демонов и целых три человека, кто-то верхом, кто-то спешившийся, удерживающий волнующихся коней. Один из них, широкоплечий заклинатель с обветренным квадратным лицом, держал под узцы сразу двоих лошадей, одну обычную каурую, другую — покрупнее остальных и со странным гребнем на умной морде.
— Генерал! — нестройным хором загомонили встречающие, стоило нам приблизиться. — Как вы?! Что случилось?! Вы играли! Мы слышали клекот, пришлось сражаться?! Все получилось?! Что там стряслось?!
Демоны и люди обступили Чжучжи-лана, не косясь друг на друга, словно в том, что отряд был смешанным, не было ничего странного. Косились только на меня, и я вздернула подбородок.
— Все после, — оборвал возгласы подчиненных (они же его подчиненные, так?) Чжучжи-лан. Невозмутимо протянул руку. — Госпожа, позвольте ваше оружие.
Стиснув зубы, я сняла со спины ножны с мечом, отдала, и они тут же исчезли в цянькуне. После чего генерал осмотрел меня с ног до головы и, вздохнув, полез в седельную сумку. Достал теплый плащ, подбитый коротким жестким мехом, протянул мне.
— Госпожа продрогла. Наденьте.
Чтобы согреться по-настоящему, нужно высушить мокрую одежду, однако я не стала привередничать и послушно защелкнула черепаховую фибулу под подбородком.
Стало немного теплее. Взгляды отряда скрестились на мне. Это было хуже, чем на малом совете. Там враги вокруг меня хотя бы не были очевидны.
— Генерал, — осторожно заговорил тот заклинатель, что держал генеральскую лошадь. — Разве эта женщина не?..
— Госпожа Дун точно так же ненавидит императора Ло, как мы все, — спокойно проговорил Чжучжи-лан и бросил на меня короткий предупреждающий взгляд.
— Ты так говорил и про госпожу Нин, — недовольно пробормотал один из демонов, обладатель киноварно-красной кожи и череды подвижных мягких шипиков по всему плоскому лицу.
— Госпожа Нин сделала что смогла, — отрезал Чжучжи-лан и взобрался в седло. Протянул мне руку, и пришлось взгромоздиться за его спиной. От потрепанного ханьфу пахло гарью, химической дрянью, пропитавшей императорскую сокровищницу, и крепким змеиным ядом. — Быстрее, нужно убираться отсюда. Император Ло восстанавливает свою мощь, пока мы говорим.
Отряд споро подобрался, кони с места взяли рысь. Вцепившись в пояс Чжучжи-лана, я с ужасом размышляла, не сделала ли ошибки. Быть может, стоило все-таки пытаться бежать? Прыгать вниз с мечом, надеясь, что рогатые птицетвари меня минуют, искать императора, пока остаются силы?
Я не любила Ло Бинхэ, однако и смерти ему не желала. Братец Шэнь сказал, знакомое зло лучше нового. Знакомое зло хотя бы можно контролировать.
Я должна была позаботиться об императоре хотя бы как жена, позаботиться о раненом хотя бы как лекарь. И что в итоге?
Император Ло где-то там, на скалистом берегу или еще где-то, куда ему удалось выбраться. Конечно, генерал мог и солгать, но вряд ли он вел бы себя так, будто враг жив, если враг мертв, верно? У него не было бы повода уговаривать меня, а потом поспешно бежать.
Я все-таки превращаюсь в параноика и совсем ничего не понимаю. Зачем было оставлять разрыв пространства открытым? А если бы Ло Бинхэ не спустился в сокровищницу?
Но он бы спустился, конечно, спустился бы, ведь Синьмо прочно скован с ним, даже запечатанный, он на него влияет. А может, не так уж прочно он запечатан, если клинок все еще может резать пространство.
Кто бы ни придумал эту ловушку, он хорошо изучил императора. И, кроме того, был по-настоящему умен. А еще, еще полагался на удачу и стечение обстоятельств больше, чем позволил бы себе кто-то такой же умный. Так обычно действовал сам Ло Бинхэ, но, как ни странно, я вовсе не думала, что вся эта история происходит с ведома Ло Бинхэ.
Наш драгоценный император, кажется, вообще не склонен просчитывать ходы, зато отлично умеет использовать обстоятельства себе во благо.
Ох, хорошо бы этот счастливый талант не подвел его и теперь!
Извилистая каменистая дорога вела вниз, в поросшее колючим кустарником, названия которого я не знала. На голых ветвях покачивались грозди прозрачных голубоватых ягод, сморщенных от холода.
Затем снова подул ветер, заблудившийся в красноватых скалах, бросил нам в лица пригоршню мороси вперемешку с мокрым снегом.
Один из демонов выругался вполголоса. Я мельком взглянула на него: горбатый худощавый мужчина с вытянутой ящериной мордой и умными человеческими глазами, он смешно подпрыгивал в седле.
Лошади демонов не боялись. Я знала, что есть такие породы, но видела впервые. Внешне ничем не отличались от обычных, разве что чуть более спокойные.
В дороге отряд не разговаривал между собой. Ехали ровным строем по трое, мы с генералом — в самом центре, будто в сердце.
От смеси духовных энергий, расположенных так близко и настроенных враждебно, щипало корень языка. Я то и дело чувствовала на спине чей-нибудь тяжелый осуждающий взгляд.
Со стороны Чжучжи-лана гораздо умнее было бы связать меня вервием бессмертных. Без меча я немного стою (да и с мечом, чего уж там), и все же я по-прежнему заклинатель.
Стараясь не привлекать внимания, я задышала глубже и сосредоточилась на мерном биении золотого ядра. Духовная энергия помогла мне окончательно согреться, неудобство мокрой одежды почти не ощущалось теперь, побежденное теплым жаром.
Сделав вид, будто прячусь от ветра и к тому же устала от тряски рыси, я прижалась к генералу плотнее. Спина его затвердела, но он не обернулся, и я обняла его за пояс, тщательно прислушиваясь к биению пульса и току духовной силы.
Он хорошо ее скрывал, да к тому же через слои ткани совершенно неудобно, однако я сидела близко и прижималась все теснее.
Причудливое сплетение. Прежде мне ни разу не приходилось изучать таким образом священного демона, хотя ради интереса я однажды прощупала особенности ци у одного из слуг-моховиков. То, что я видела сейчас, было совсем иным.
Духовная сила демонического генерала, скованная в потрясающую волевую узду, ни на цунь не выплескивалась в пространство, зато в теле бродила привольно и скручивалась в трех даньтянях тугими, наверняка болезненными водоворотами. Сила густая и двойственная, какими-то оттенками похожая на всепоглощающую бурю энергии Ло Бинхэ, которую мне доводилось пропускать через себя, а в чем-то — совершенно отличная, дикая, будто звериная. Или змеиная. Кажется, Нин Инъин говорила, что отец «А-Чжи» из низших демонов?
Любопытно. У него, конечно, не было золотого ядра, зато был изъян, куда глубже, чем изъян в совершенствовании братца Шэня. Тело подтянутого красивого мужчины передо мной будто искусственно сплели и сжали, надежно, крепко, но… обратимо.
Надо поразмыслить. Вздохнув, я сморгнула вновь выступившие от ветра слезы.
Это хотя бы могло принести пользу. Все лучше, чем бесконечно гонять по кругу сомнения, не стоило ли броситься на поиски императора и рискнуть головой.
Хотя прежде я думала, Ло Бинхэ последний человек, ради которого я захочу рисковать.
Местность кругом была мне совершенно незнакома, я не разбираюсь в географии и картографии. Скалы сгладились, превратились в лесистые холмы, снега теперь было больше, а ветер дул сильнее, и запах соли сменил запах просмоленного дерева, топкой обледенелой грязи и дыма.
По ощущениям, ехали мы не больше палочки благовоний, когда за очередным поворотом моим глазам открылась узкая долина. Холмы обступали ее со всех сторон, хвойный лес шумел, ветер задул сильнее, заключенный пологими склонами в коридор.
Внизу перед нами лежал настоящий военный лагерь: пестрое месиво палаточных рядов, флаги и ленты на столбах, наверняка отмечающие разные отряды, конское ржание, звон железа. Прозрачный дым от костров поднимался к прозрачному небу, сносимый и терзаемый ветром.
Невольно я вцепилась в Чжучжи-лана еще крепче.
Здесь наверняка полно патрулей, и все эти мятежники, должно быть, глядят в оба. Если бы среди них так легко заводились предатели, заговор бы не перерос в настоящее восстание!
Значит, выбраться отсюда при случае будет ой как не просто.
Ну ладно. Проблемы по мере их поступления.
Чжучжи-лан обернулся ко мне, не смиряя лошадиный бег.
— Госпоже не стоит тревожиться. Этот генерал позаботится о ней.
Это-то меня и тревожило в первую очередь.
Стоило патрулю (а здесь действительно был патруль, и выглядел он разношерстно) заметить отряд, вокруг сразу стало шумно. Люди и демоны приветствовали друг друга, уважительно здоровались с Чжучжи-ланом, тот отвечал с теплой любезностью, склоняя голову.
— Все в порядке, да, я тоже рад вернуться. Мне нужно к Цзюнь-шану незамедлительно. Ваш генерал просит прощения, я незамедлительно должен доложить Цзюнь-шану.
Когда он говорил «Цзюнь-шан», он ведь не имел в виду Ло Бинхэ, правильно? Так демоны называли обычно Ло Бинхэ.
Лагерь пах лагерем: железом и кожей, рыбной похлебкой с рисом, кострами и тушью, горящей на гирляндах бумажных талисманов, и лошадьми, и потом, и засаленным хлопком.
В конце концов, мы остановились у вереницы длинных зеленых шатров, стоящих так плотно, что вместе составляли настоящее туловище горбатого дракона. Высокая женщина с пластами чешуи на бледном лице приняла у генерала поводья. Руки у нее были трехпалые, с полированными черными когтями, большой палец сильно отставлялся к запястью.
— Спасибо, Лин-лин, — Чжучжи-лан спешился и помог мне тоже выбраться из седла. Я стиснула зубы, не позволив себе покачнуться, хотя задница и ноги нещадно протестовали. Ехали мы недолго, но у меня был… тяжелый день. Определенно.
Трехпалая Лин-лин смерила меня тем же недоверчивым взглядом, что и солдаты.
— Генерал?
— Госпожа Дун пойдет со мной, — в доказательство генерал крепко ухватил меня за плечо и не стал больше ничего объяснять. Я не поморщилась. Милые, однако, у него двойные стандарты. Благородный муж уж точно так себя не ведет.
Он повел меня мимо череды зеленых шатров, то и дело кому-то кивая. У меня зарябило в глазах от «видового разнообразия», как выразился бы братец Шэнь. Крылатые демоны, хвостатые демоны, демоны с рогами и перьями, демоны ростом мне до пояса и выше меня на три головы, синекожие северные варвары, чудовища с сегментными усиками на головах и мушиными жвалами… и заклинатели вперемешку с обычными людьми, легко сосуществующие рядом с ними. Прежде я видела народы объединенных миров вместе в таком количестве только на северном празднике, и тогда, даже смешавшись в толпе, они выглядели совершенно обособленными.
Здесь же, мне казалось, все вполне принимали друг друга, на мечи совершенствующихся смотрели так же спокойно, как на какие-нибудь дополнительные волосатые лапы.
Больше всего здесь было существ, подобных оставшейся с лошадьми и остальным отрядом Лин-лин: рослых, поросших чешуей, с ящериными конечностями и большими желтыми глазами навыкате.
— Это остатки змеиных кланов, — подтвердил мою догадку Чжучжи-лан быстрее, чем я успела спросить. — Сейчас уже не осталось настоящих змеедемонов, только такие вот помешанные потомки.
— Но ваш отец был змеедемоном? — вежливо уточнила я.
— Верно. Огромным змеем, который проглотил мою мать, когда мне исполнилось два года, — он пожал плечами. — Она не была против, если вас это тревожит.
Мне было все равно, но я изобразила улыбку.
— Но вас он не проглотил?
— Нет, — он тоже улыбнулся. — Дядя забрал меня на воспитание, и я буду вечно благодарен ему. Презренный полукровка был никому не нужен, даже собственным родителям.
— В этом вы удивительно похожи с императором Ло, — заметила я и прикусила язык. Похожи еще и любовью вывалить свои жалостливые переживания в качестве оправдания всего на свете. Я же не самоубийца так говорить.
Чжучжи-лан все равно посмотрел на меня с обидой.
— Поверьте, госпожа, мы ничуть с ним не похожи! Император Ло разрушает все, до чего дотрагивается, а господин и я, мы хотим его остановить! Нам потребовалось много времени, чтобы собрать силы, но теперь все изменится.
Он замолчал и поздоровался с рогатым воином в нежно-лавандовой глазурованной броне. Воин что-то протявкал в ответ, его вытянутые собачьи челюсти, покрытые мелкой ромбовидной чешуей, явно не были предназначены для человеческих языков.
Генерал, впрочем, явно его понял.
— Эта женщина пойдет со мной к Цзюнь-шану, — сказал и сжал мое плечо еще крепче. — Она здесь не пленница, скорее… вынужденная гостья.
Не удержавшись, я тихонько фыркнула. Прелестно. «Вынужденная гостья».
Рогатый демон поклонился и отступил, давая дорогу.
Шатер командующего выделялся на фоне прочих, вокруг него, как и в северном лагере, устроили свободную площадку шириной в десять шагов. По ветру летели флаги. Узкие, отороченные бахромой полотна несли на себе изображение демонической печати, очень похожей на императорскую, только пошире и с некоторыми дополнительными завитками, будто заключавшими узор в неровный круг.
Конечно, вокруг шатра дежурила стража, сплошь демоны, и все они поклонились и отдали генералу честь. На меня не посмотрели. И то хлеб.
Чжучжи-лан выпустил, наконец, мое плечо, откинул расшитое защитными знаками темно-красное полотнище, заменяющее входную дверь, и первым скрылся в недрах шатра.
Жестом велел мне следовать за ним. Я сочла за благо послушаться. Оставаться под плотоядным вниманием лагеря мне уж точно не хотелось.
— О, я и не думал, что день этот настанет! — встретил меня приятный мужской голос. Генерал тут же упал ниц, и я последовала его примеру, не задумываясь. — Нет-нет-нет, А-Чжи, немедленно поднимайся и подними свою драгоценную гостью, мне не терпится взглянуть на нее поближе!
Чжучжи-лан послушался, помог мне распрямиться. Я проморгалась.
В шатре царил карминовый полумрак, пламя облизывало решетки закрытых жаровен, установленных на медные треноги. Пахло тлеющей смолой, кедром и медом, и чем-то пряным.
У составленного из ящиков стола, накрытого темным шелком, на раскладном походном стуле сидел мужчина в простой черной одежде без вышивки и изысков.
Пышные вьющиеся волосы мужчины были стянуты на затылке в хвост. Темно-красные глаза тлели из-под легкомысленной челки.
Надо сказать, чертами он мало напоминал Ло Бинхэ. Должно быть, мой супруг в самом деле пошел внешностью в мать. Но структура волос, разворот плеч, расслабленный и с тем неуловимо угрожающий вид… вне всяких сомнений, передо мной сидел тот самый Тяньлан-цзюнь, заточенный некогда под скалой союзом величайших мастеров-заклинателей.
Он смотрел на меня с насмешкой.
И с ним было что-то определенно не так.
— Приветствую в нашем скромном лагере, императорская супруга Дун, — промурлыкал он после долгой паузы, не прекращая бесцеремонно меня разглядывать. — Смею заметить, обстоятельства нашей встречи весьма удачны.
У него был легкий странный акцент, и слова он подбирал на грани просторечия. Я снова поклонилась, на сей раз неглубоко.
— Приветствую, господин… Цзюнь-шан. Этой позволено спросить ваше имя?
— Ох-ох, как я мог быть таким грубым! — притворно устыдился он. — Здесь меня называют Тяньлан-цзюнь, я — исконный владыка запада и владыка демонических земель по праву завоевания.
— Эта слышала, господин Тяньлан-цзюнь заточен навечно.
— Так и есть, — он откинулся на спинку складного стула, привольно вытянул перед собой ноги. С Ло Бинхэ их, видимо, роднила еще и любовь к потрепанной полусношенной обуви. Закусив щеку изнутри, я уставилась на старые сапоги со сбитыми мягкими носами. — Мое настоящее тело по-прежнему заключено под сводом горы, оно давно истлело и, боюсь, не подлежит восстановлению. Даже ваши золотые руки, госпожа Дун, не вырастят плоть, если плоти не осталось.
— Откуда вы знаете? — спросила я сухо. Скорее чтобы потянуть время, чем из любопытства, и так понятно, что система осведомителей у заговорщиков во дворце хороша.
Тяньлан-цзюнь хмыкнул.
— Вы же понимаете, у нас довольно шпионов. Слуги, стража… многие с радостью отвернулись от, кхм, императора Ло и если не готовы выступить открыто, то готовы снабжать нас самой достоверной информацией. Ах, во дворцах никогда ничего нельзя утаить!
— Но как вы связывались?
— А вот это не ваше дело, — в вальяжном голосе звякнула строгость. Тяньлан-цзюнь закинул ногу на ногу, покачал в воздухе мыском сапога. — Впрочем, извольте. Маленькие друзья моего дорогого племянника могут быть повсюду и нигде. Достаточно туманно? Так обычно говорят в романах?
— Я не читаю романов, — ответила я и, видимо, ошиблась. На подвижном, красивом лице демона мелькнуло глубокое разочарование.
— Вот как… — протянул он. — А я-то надеялся, что если лекарь — красивая молодая женщина, то это не так скучно! А-Чжи, ты уверен, что именно она тронула твое маленькое сердечко?
— Цзюнь-шан! — возмутился Чжучжи-лан и, кажется, покраснел. В полумраке и глядя украдкой я плохо могла разобрать.
Тяньлан-цзюнь расхохотался. У него оказался приятный грудной смех.
— Ладно-ладно, это твое дело, дорогой племянник!
— Цзюнь-шан, госпожа Дун едва стоит на ногах, — кажется, смущение придало генералу некоторых духовных сил. — Дозволено ли будет…
— Погоди, — Тяньлан-цзюнь вдруг весь подобрался, подался вперед. Втянул носом воздух. — Ты уверен, что она жена Ло Бинхэ? Я чувствую на ней призрак его запаха, но не чувствую в ней ни капли его крови. Хотя я припоминаю, Линьгуан говорил о чем-то подобном?
Чжучжи-лан взглянул на меня удивленно. Потом тоже принюхался.
— Я не помню, Цзюнь-шан. Признаться, я… не обратил внимания, мы спешили убраться подальше от обрыва, пока Ло Бинхэ не выбрался.
— Без меча ему будет тяжеловато, — Тяньлан-цзюнь снова рассмеялся. — Жаль, убить его, не повредив Синьмо, пока нельзя. А Синьмо нам еще пригодится, верно?
И снова захохотал.
После стольких неуместных повторений приятным этот смех уже не казался. Теперь я отчетливо слышала надорванную фальшь.
Генерал Чжучжи-лан отвел меня в свою палатку. Я была несколько удивлена тем, что вопросов он не задавал, а еще — что меня насильно не попытались напоить демонической кровью кого-то из них, раз уж крови императора у меня не обнаружилось.
Спрашивать я, разумеется, не стала. Не хватало еще навести моего провожатого на мысль.
Зеленый генеральский шатер ничем не отличался снаружи от прочих зеленых шатров, видимо, принадлежащих змеиному клану. Внутри было тепло и сухо, минимум вещей: походный сундук и походная кровать, стол и два раскладных стула. Ничего личного, ничего, что могло бы дать мне подсказку или знак.
Пахло дымом и тушью.
— Лучше не выходите в одиночку, — посоветовал Чжучжи-лан. Подвел меня к стулу, все так же держа за плечо.
Я послушно села, сложила на коленях руки. Варварская мебель, жесткая, неудобная. Я понимаю низкие кресла, понимаю тахту и бамбуковую подушку, но эту колченогую штуку никогда не пойму.
— Я попрошу кого-нибудь принести вам горячей воды и завтрак. Потом сможете отдохнуть. Если хотите, займите мою постель, на вас нет лица.
Конечно, на мне не было лица! То, что было, я держала из последних сил, просто понимая бессмысленность истерики.
Я промолчала. Несколько раз глубоко вздохнула. Чжучжи-лан помялся, потом плавно опустился передо мной на корточки, попытался заглянуть мне в глаза.
— Госпожа? Вы в порядке?
До меня донесся призрак его запаха, чемерица, тушь, влажная земля и что-то терпкое.
— Нет, генерал, не в порядке. Зачем вы привезли меня сюда? Что вам нужно от меня? Если хотите использовать заложницей, то зря. Император Ло, я думаю, только рад будет избавиться от этой неверной супруги.
И легко объявит меня предательницей. Этого я, конечно, говорить не стала, но Чжучжи-лан, судя по всему, прекрасно все понял. Мягко улыбнулся.
— Нет-нет, что вы, госпожа! Никто не собирается вас использовать! Честно говоря… это была моя идея. Империя скоро падет, моему господину плевать, что станет с «императорскими цветами», когда их хозяин канет в небытие. Но этот Чжучжи умеет быть благодарным. Когда-то госпожа Дун и госпожа Лю пожалели недостойного полукровку, не только не тронули, но отнеслись уважительно и подарили семена. Теперь этот хочет помочь, хочет, чтобы достойные женщины не пострадали.
— То есть, вы и супругу Лю планируете похитить? — заинтересовалась я. Чжучжи-лан смутился.
— Но ведь вас я не похищал!
— Верно, — просто угрожал. Впрочем, ладно, пойти с ним добровольно я ведь сама решила. — Но боюсь, с супругой Лю так не получится. Она — знаменитая заклинательница, и сомневаюсь, что она решит оставить дворец.
Во дворце, в конце концов, хранится растительное тело для ее брата.
Чжучжи-лан не прекращал улыбаться.
— Я знаю. Но ведь ей тоже нужна помощь? Она не умеет пересадить душу в цветочный сосуд.
— А вы умеете, — тут даже спрашивать не надо, достаточно взглянуть на Тяньлан-цзюня. — Эта Дун, к слову, благодарна. Очень любопытно посмотреть на результат такого симбиоза, и было бы интересно взглянуть ближе.
— Я попробую уговорить Цзюнь-шана, — кивнул генерал. — Когда мастер Му вернется, он сможет все объяснить вам, если захотите.
— Великий лекарь Му в самом деле жив?
— Конечно. Разве супруга Нин вам не говорила? Многие из школы Цанцюн выжили и бежали. Своим безрассудным поступком глава Юэ выиграл им немного времени, пусть спастись удалось и не всем. Император Ло со своими легионами убивал на Двенадцати Пиках всех без разбора, большинство адептов даже не были с ним знакомы.
— Зачем вы мне это говорите? Я знаю, что супруг-император чудовище, — впервые я назвала Ло Бинхэ при нем как положено. Чжучжи-лан едва заметно вздрогнул.
— И все же вы за него вышли.
— Тогда мне казалось, это хорошая идея.
— А теперь?
— Теперь я все еще не могу об этом пожалеть, — то была правда. Моя жизнь превратилась в хаотический кошмар и неуклонно катилась в Бездну, однако я ни на секунду не пожалела, что вышла за Ло Бинхэ. Этот брак привел меня в Водную Тюрьму.
Некоторое время мы смотрели друг на друга. Глаза у генерала были не совсем змеиные, несмотря на зрачок и цвет. В них присутствовало выражение, правда, разобрать эмоцию я не могла.
Потом он поднялся.
— Меня все еще ждут дела. Все-таки выходить вам не стоит, но в остальном — чувствуйте себя как дома. Вы — моя гостья, я обязан вам, не забывайте об этом.
Он вышел, я осталась сидеть, тупо глядя на колыхающийся темно-зеленый полог шатра. Тяжелая ткань легла складками. Стало тихо. Видимо, вышитые по краям демонические знаки работали аналогично талисманам тишины — шум лагеря снаружи едва-едва сюда доносился. Только если напрягать слух.
Мысли метались.
Нужно выбираться отсюда, я уже кое-что узнала. Выбираться и искать императора. Только как? Генерал Чжучжи-лан только выглядит дружелюбным, однако вряд ли ему понравится, если я нарушу его наказ.
Кругом полно солдат, патрули повсюду, у меня нет меча, а если бы и был, что с него толку против такой толпы? Я и с двумя-то, небось, не справлюсь.
Да уж, влипла ты, Сяомин, по самые уши.
С другой стороны, если сбежать сейчас, не узнаю, почему нельзя убить императора, не уничтожив Синьмо, и почему, в таком случае, Нин Инъин именно что убить императора собиралась. Зачем Тяньлан-цзюню вообще проклятый меч, явно ведь ни за чем хорошим.
Генерал только и говорит, что император Ло зверь и чудовище, что они хотят освободить Поднебесную от гнета узурпатора, и, может, оно и так, но тогда как раз логично было бы убить его, и плевать на меч.
Не-ет, все совсем не так просто, верно? Наверное, зачем Тяньлан-цзюню Синьмо, знает только сам Тяньлан-цзюнь.
И зачем Чжучжи-лану эта дурацкая ловушка с незакрытым порталом? Разве не проще было, если он хотел забрать меня, просто в самом деле меня похитить?
Скорее всего, им нужно было удалить Ло Бинхэ из дворца, а я стала приятным бонусом. Характер императора им известен, он сунулся бы в портал в любом состоянии, и то, что он бодрее стоял на ногах, они, вероятно, не больно-то ожидали.
Потому и поспешили убраться на всякий случай.
Не удивлюсь, если на самом деле кинжал Нин Инъин не убил бы императора в любом случае, но, скажем, приковал надолго к постели без памяти и в полусмерти и позволил бы заговорщикам творить, что вздумается. Судя по тому, как действовали на него «слезы фэнхуан» (а точнее, пропитавшее клинок снадобье на их основе), это не так уж далеко от истины. Возможно даже, если бы Нин Инъин оказалась решительней, то та мертвая служанка удержала бы в последний момент ее руку. Не просто же так она там обреталась.
Таким образом, и от Нин Инъин они бы избавились, покушения на императора ей бы не простили, а сам Ло Бинхэ не смог бы ее в таком случае выгородить.
А раз Первая Супруга оказалась не так уж решительна, пришлось, наверное, задействовать запасной план.
Все это по-прежнему выглядело стройным домыслом, полным дыр и допущений.
Но хотя бы кое-что объясняло.
Полог отдернулся, в шатер заглянула давнишняя Лин-лин с ведром. Поставила так резко, что вода плеснулась через край, развернулась и молча вышла. Я пожала плечами, встала и оттащила подношение поближе к центру. Поежилась, хотя жаровни горели ярко, воровато огляделась вокруг, стянула верхний халат, закатала рукава и быстро умылась.
Вода была горячей и мутноватой. Я потерла лицо и шею, поджимая губы. Моя паранойя не давала забыть о гипотетической демонической крови где угодно.
Полог снова отдернулся. Я замерла над ведром. Та же Лин-лин, демонстративно на меня не глядя, прошла мимо, агрессивно грохнула на стол поднос с тарелками. Ушла.
Итак, мы еще ничего не сделали, а у нас уже есть очевидный недоброжелатель.
Наверняка плюнула мне в рис.
Да и плевать, ха-ха. Будто я собираюсь съесть хоть рисинку!
Запрещая себе паниковать и заламывать руки, я поспешно закончила умываться, оделась, села на выцветший ковер у постели и быстренько проверила содержимое моей лекарской сумки.
Никто и не додумался ее обыскать. Надо было прихватить цянькунь. Но кто же знал, что этим утром я окажусь за тридевять земель от императорского дворца!
Кроме чехла с акупунктурными иглами у меня нашлось несколько ланцетов, ворох шелковых ниток в мешочке, рябиновая водка, желтый эфир, сверток с сушеными ягодами годжи, пара флаконов с кровоостанавливающим и порция «жуаньского ножа» в хрустальном фиале, который я совершенно точно туда не клала.
Сердце закололо, я почувствовала, как губы сами собой растягиваются в улыбке. Ох, братец Шэнь, по сравнению с твоей паранойей моя — и не паранойя вовсе.
Фиал я поспешила сунуть в рукав. Мало ли, кому-нибудь все же придет в голову обыск.
Хотя, если им приспичит, халат тоже вполне могут обыскать. Но в сумке хранить такие вещи все же опаснее. «Жуаньскому ножу» я доверяю больше, чем заговорщикам, какой бы благой они ни считали свою цель.
Кстати говоря. Пользуясь разрешением генерала отдыхать как вздумается, я стянула одеяло с низкой походной кровати, сложила квадратом и села в неглубокую медитацию.
Мысли потекли ровно, но сосредоточиться на дыхании никак не получалось. В голову стройными рядами лезло постороннее.
Если у Ло Бинхэ митридатизм к «жуаньскому ножу», но «нож» прекрасно действует на его паразитов в крови реципиента, выходит, в чужом русле демоническая кровь перенимает свойства нового носителя.
Эксперимент можно считать доказанным, ведь когда я испытывала идею с ядом на себе, императора не было в этом подлунном мире и повлиять на итоги своим присутствием и волей он никак не мог.
Для чистоты результата, конечно, надо бы найти кого-то, выпившего другую священную кровь, и повторить процедуру… интересно, Шэнь Цзю догадается дать янь-жу Нин Инъин и прочим вовлеченным?
Еще важный вопрос. Если Тяньлан-цзюнь обладает растительным телом, не странно ли, что его кровь сохранила свойства? Или у его племянника имеются запасы той самой «вмерзшей в лед»?
Вопросы-вопросы… почему до меня никто не додумался толком разобраться в ее свойствах, сравнить особенности крови разных демонических родов, влияние паразитов друг на друга?.. да я с ходу могу придумать сто и одно увлекательнейшее исследование!
Конечно, я не справедлива. Прежде, до объединения миров, демоны, особенно высшие, не так уж часто появлялись в Подлунном Мире и куда тщательнее охраняли свои секреты.
Император Ло и тут поверг все в хаос, сделал важными вопросы, прежде ненужные и более умозрительные.
Ох, император Ло… надеюсь, ты жив и в порядке. Червячок совести все еще грыз мое глупое сердце. Надо было, ох, надо было бросаться за ним, наплевав на угрозы генерала! Но теперь-то ничего не поделаешь.
Верно говорил наставник, лучше сделать и жалеть, чем не сделать.
Надеюсь, он хотя бы не назовет меня предательницей. А для этого нужно хорошо постараться, выяснить, что такое там с Синьмо и каковы у заговорщиков другие планы.
Почему-то чем больше думаю, тем больше мне кажется, что «освобождение от гнета тирана» в устах Тяньлан-цзюня — сладостная красивая сказка.
Иначе бы он давным-давно подослал к нему убийц. Раз уж есть способ разрушить легендарную регенерацию, пусть и на время.
В любом случае. Это меньше всего похоже на медитацию. Несколько раз глубоко вздохнув, я открыла глаза и уставилась в чуть колышущуюся тканевую стену.
Потом со стоном распрямила ноги, закинула руки за голову и потянулась.
Хорошо бы по-настоящему вымыться и сменить платье. Но чего нет, того нет.
Простые действия и физическое удобство хорошо бы отвлекли меня от раздумий.
Гонять мысли по кругу не годилось, хотя я все равно, конечно, гоняла, выходить мне запретили, и я решила пока не испытывать судьбу, а сидеть просто так было невыносимо скучно.
И просто — невыносимо. Тревога то и дело начинала зудеть в груди нехорошим жаром. Тогда я ходила по шатру взад-вперед, как кошка в клетке, рассматривала знаки на пологе и причудливый плетеный держатель для «ночной жемчужины» под тряпичным потолком.
Попыталась открыть сундук, но у него не было даже замка, только сеть бороздок на крышке, в которые владелец, должно быть, направлял духовные силы. Я слышала о таких запорах, но прежде не встречала.
Плюнув на осторожность и приличия, я переворошила кровать, обшарила все углы, но не нашла ничего примечательного.
Еда давно остыла на грубо сколоченном столе. Из любопытства я сунула нос в тарелки: комковатая рисовая каша с кусочками лука и древесных грибов, прозрачный бульон, вкусно пахнущий диким чесноком и вареной говядиной, кособокая паровая булочка. Маленький чайник и круглая глиняная чашка. Вряд ли в армии заговорщиков каждому солдату выдают сервиз, даже такой простенький, выходит, генерал пожертвовал мне личную посуду. Прелесть просто. Удивительная самоотверженность.
В животе заурчало. Я отошла от стола, помялась у полога, отогнула край и выглянула наружу, стараясь быть настолько незаметной, насколько возможно.
У входа в шатер, скрестив ноги на перевернутом ящике, сидела Лин-лин и чистила острые когти фарфоровым шипом, очень похожим на тот, что проткнул шею Чунь Юя.
Заслышав шорох, она недовольно зыркнула через плечо, и я поспешила скрыться в шатер обратно.
Так, по крайней мере, до смены караула нечего и думать выйти наружу. Если тут вообще предусмотрена смена караула. Кто знает? Может, эти трехпалые существа ни во сне, ни в пище не нуждаются, совсем как мастера-заклинатели?
Хотя даже великим из бессмертных мастеров порой нужен отдых.
Раз уж я не могла выйти и не могла сидеть на месте, я решила в полной мере воспользоваться предложением генерала Чжучжи-лана чувствовать себя как дома, застелила кровать покрывалом обратно и, не раздеваясь, свернулась на ней в клубок.
Если он был против, стоило бы сказать.
Хотя, конечно, это верх неприличия для чужой жены. Да и для женщины в целом.
Приличия волновали меня сейчас в последнюю очередь.
Я думала, что не смогу заснуть, слишком измотанная и взвинченная, слишком погруженная в переживания.
Но тело, видно, решило добрать живительный отдых, пока была возможность, и я провалилась в сон через полвдоха.
И вновь оказалась посреди тумана, окруженная смутными силуэтами бамбука. Туман, впрочем, скоро расступился, сносимый теплым ветром, моим глазам предстала знакомая круглая поляна, будто начерченная в мокром пепле.
Высокий старик с золотом в седых волосах расхаживал по поляне взад-вперед, его некогда ухоженная борода забавно топорщилась от злости. Золото будто выцвело на прежней черноте его халата.
— Ну неужели! — желчно протянул он. Обернулся, сверкая на меня близко посаженными темными глазами. — Неужели госпожа благонравная супруга соблаговолила вновь заснуть! Раньше не додумалась, дурная твоя девичья голова?!