Overdrive

Кампания началась на следующий день. Джозеф заметил, что во время процесса организаторы демонстрировали свою сдержанность. Никаких драм, никаких призывов к срочному "исправлению" или "покаянию". Все началось как презентация очередного благотворительного фонда, объясняющая их цели и демонстрирующая эффективность спонсируемых ими мероприятий на Земле и в других местах. Это продолжалось около недели. Этот процесс освещали различные добродетельные спикеры, которых завербовало Львиное сердце, создавая информационный шум в соответствии с их миссией. Что действительно впечатлило Джозефа, так это то, как тонко они работали в своей маленькой охоте на ведьм, поднимая темы "проникновения греха" и "недобродетельных Спасенных". Сначала делали небольшие замечания тут и там, затем сравнивали Рай и Землю. Они мягко подталкивали общественный дискурс к открытому обсуждению того, что в Рай допускаются "определенные типы", все еще сохраняя видимость терпимости и готовности прощать, хотя последнее все чаще преподносилось в терминах, подразумевающих условность. А затем все маски были сброшены. Джозеф был не единственным, конечно, Львиное Сердце не были бы настолько грубы, чтобы выделять кого-то одного, но он был Джостаром, и поэтому его имя обрело популярность во всех изданиях. Все по-настоящему началось во время телевизионных дебатов между одним из участников Львиного Сердца, маленьким херувимом с хриплым голосом - его звали Бо - и ведущим ток-шоу, не кем иным, как Авраамом Линкольном, на тему поддержания порядка в Раю. Посыпались обвинения в том, что они ставят под сомнение Божий суд, и в ответ на это выдвинулось утверждение о фаворитизме, причем примером был не кто иной, как Джозеф. Его грехи были разоблачены, перечислены, подсчитаны количественно, за чем последовало блестяще контрастирующее сравнение с его дедом, святым Джонатаном. Джозеф, по сути, был всем, чем не был Джонатан, и все же он попал на Небесный план вслед за своим образцовом Дедушкой. Излишне говорить, что капля, подброшенная Львиным Сердцем, переполнила чашу терпения райских жителей, который они с таким трудом наполняли. Бывшие молчаливыми блюстители морали освещали эфир беспокойством по поводу того, какие стандарты устанавливает Рай, пуская сюда такую душу. Особенно возмущенные люди выходили и спрашивали, почему его грех был прощен, когда их отец, брат, муж, сын и т.д. были прокляты или отправлены в Лимб за свои прегрешения, и лишь немногие были достаточно смелы, чтобы привести список грехов указанной души. Не говоря уже о нескольких очень раздраженных японских бизнесменах, вопящих о том, как его спекуляции с недвижимостью обанкротили их семьи в 90-е годы. Ток-шоу и подкасты даже транслировали некоторых "экспертов", напрямую связывающих инвестиции Джозефа и империю недвижимости с экономическим коллапсом Японии. Иными словами, Джозеф оказался в глубочайшей заднице. Точно так, как Смоки предсказывал и к чему готовился. Прежде чем стать самым популярным мэром Нью-Йорка, а затем одним из самых востребованных политических советников в Америке, Смоки зарекомендовал себя как самый въедливый и сообразительный адвокат, преследовавший прокуроров в ночных кошмарах. Он взялся за это дело сам, на общественных началах. Джозеф выключил телевизор и посмотрел на свой телефон. Ему пришло уведомление: "Иск подан. Сейчас они не могут отступить, так что дело дойдет до суда. Проклятье. Это было бы непросто провернуть, но они оставили нам небольшую лазейку своими дебатами с Абрамом. Твои грехи - это факт, но их намек на фаворитизм остается в силе." - "ты чудо Смоки", - написал он в ответ. - "что мне делать" - "Сиди смирно и держи рот на замке", - последовал ответ. - "Извини, Джоджо, но прямо сейчас публика не хочет слышать ничего из того, что ты можешь сказать. Восстановить твою репутацию - это непростое испытание, поэтому я прошу тебя предоставить всю тяжелую работу нам, хорошо?" - "понял", - напечатал Джозеф, нахмурившись. За кого Смоки его принимал? - "не перебивать тебя пока ты говоришь" - "Джоджо. Я серьезно. Никаких улыбок, никаких шуток, никакого фирменного обаяния. Ты не актер на сцене, а скорее муравей под увеличительным стеклом. Мы пытаемся уберечь тебя от того, чтобы тебя прихлопнули, ясно?" Джозеф нахмурил брови, такое отношение начинало раздражать. - "ты думаешь я не справлюсь?" - "Мы пытаемся продать образ "опороченного раскаявшегося человека". Это будет трудно, если ты будешь вести себя так, как тебе нравится. На тебя будет смотреть куча народу, Джоджо, а ты же знаешь, каким ты бываешь иногда." - "хорошо я сокращу музыкальный номер", - возмущенно напечатал Джозеф. - "Извини, что так вышло, Джоджо", - ответил Смоки. - "Я должен был сначала покончить с формальностями. Нам нужно разобраться с этим делом как можно скорее, если ты хочешь восстановить свою репутацию." - "понял спасибо" - "Мы выиграем это дело, Джоджо. Я сделаю все возможное." - "спасибо Смоки, мне повезло что у меня есть такой друг как ты" - "Я тебя умоляю, я делаю это не ради твоей бледной задницы. Если я все испорчу, мне придется отвечать перед твоей мамой и бабулей." Джозеф громко рассмеялся. Впервые за неделю ему удалось по-настоящему улыбнуться. - "ну что ж теперь я знаю что ты способен на любой грязный трюк!" - "Камня на камне не оставлю. Поговорим потом, Джоджо." - "до встречи Смоки люблю тебя чувак" - "без комментариев" *** Штаб-квартира Львиного Сердца бурлила от активности. Все шло как обычно, они выдвигали свои обвинения, поднимали шум, и те, кто всегда был ленив и апатичен, выползали из ниоткуда, чтобы связать свои имена с праведным делом. Обычно это означало крупные пожертвования и гарантии общественной поддержки. Дири, напевая себе под нос, поставила под последним из дюжины значительных пожертвований подпись, гарантирующую, что средства поступят в соответствующие организации. Ее запястье затекло, но это была приятная боль, указывающая на хорошо выполненную работу. Она махнула рукой помощнику, и тот подал ей кофе, после чего она взгромоздилась на шезлонг. На заднем плане играл телевизор, приглушенный, чтобы не отвлекать работников. Бегущих лент и сопроводительных текстовых полей было более чем достаточно. Опросы показали весьма хороший результат! Не настолько хороший, как надеялись, поскольку большая часть населения все еще относилась к Джозефу с какой-то симпатией, несмотря на его прегрешения. Тем не менее, их задача была не демонизировать этого человека, а скорее разоблачать его, чтобы общественность сформировала свое собственное мнение. По иронии судьбы, экономические махинации Джозефа для многих оказались главным камнем преткновения, поскольку неверность Джозефа и рождение его бастарда, по общему признанию, были рассмотрены и сочтены незначительными. Но его бизнес в Японии, непосредственно предшествовавший появлению оного, был крайне нечестным, а деньги, которые он заработал на этом предприятии, были внушительными. Ходили разговоры о расследовании невероятного успеха Джозефа, поскольку ему удалось ликвидировать свои самые прибыльные активы в подозрительно подходящее время, во время последнего пика перед крахом. Не потребовалось много усилий, чтобы навесить на него подозрения в инсайдерской торговле. Нельзя сказать, что не было никакого возмущения остальными грехами Джозефа. Боже, нет! Те, кто был склонен возражать, делали это энергично и усердно, высказывая, возможно, преувеличенные предположения относительно истинной природы его наклонностей, поскольку его любовница в то время была очень молода. Если отбросить сочувствие и понимание, общее мнение о персонаже Джозефа было негативным, он был белой вороной в роду Джостар. Она ухмыльнулась, потягивая кофе: подумать только, всего этого можно было избежать. Ну что ж. — Вызываю мисс Дири, — прогудел интерком. — Мисс Дири, пожалуйста, явитесь в конференц-зал. Услышав это, Дири навострила уши. Странно. Заседания в конференц-зале проводились только тогда, когда были свободны все пятеро, и поэтому их необходимо было тщательно планировать заранее. В конце концов, они были очень занятыми Херувимами. Она дважды проверила свой ежедневник: ничего подобного не намечалось. — Ха. Она протиснулась сквозь толпу помощников и координаторов, снующих по особняку, теперь больше напоминающему офис. Зарождающееся беспокойство заглушило шум непрекращающейся болтовни, когда координаторы принимали звонки и управлялись с бумажной работой. Что бы это могло быть? Поднявшись наверх, подальше от шума, она подошла к двери и толкнула ее. Все уже собрались. Хани и Беа сидели по одну сторону стола, а Рейчел - по другую. — Как раз вовремя, — проворчал Бо, сидевший в конце стола. — Присаживайся, и мы начнем. — В чем дело? — осторожно спросила Дири, усевшись на место. — Мы только что получили иск о прекращении нашей деятельности в адрес некоего мистера Джозефа Джостара, — сказала Рейчел, отправив документ на планшет Дири. — Любезно предоставленный Департаментом разрешения межличностных конфликтов Гвуры. — Серьезно? — потрясенно воскликнула Дири. — А какой повод? — Клевета, — сказала Рейчел. — По-видимому, наша настойчивость в упоминании Джозефа во время нашей кампании нанесла значительный ущерб его репутации. — Но...? — растерянно спросила Хани. — Мы ведь просто говорили о его грехах? Он же совершил их, не так ли? Правда - лучшая защита от клеветы! — Дай угадаю… — сказала Беа, поворачиваясь к Бо. — Вероятно, причиной этого иска послужило наше обвинение в фаворитизме, и на этом все не закончится. Бо смущенно откашлялся и кивнул. — Возможно, я в этом частично виноват. Дядюшка Эйб первый выдвинул обвинения, и мне пришлось ответить. Это может быть плохо, поскольку, хотя наши махинации технически законны, они, вероятно, собираются привлечь всеобщее внимание к нашей трактовке фактов и их искажению. — Пиар-кошмар! — Простонала Хани. — Мы все знали, что идти против него было рискованно, — сказала Дири, постукивая копытами по столу. — Но мы все еще можем использовать это в своих интересах. Удвойте ставку на фаворитизм! Кто еще подал на нас в суд? Кто мог бы так сделать? Этот мерзкий Куджо! Он, без сомнения, приложил руку к тому, чтобы привлечь к нашему делу Гвуру! — О, да! — Сказала Рейчел, ее голос буквально сочился сарказмом. — Давайте обвиним посвященного детектива Департамента Небесного правосудия в сговоре! Отличная идея, Ди! Кто следующий? Юстиция? Звезды небесные, почему бы нам сразу не подать иск о коррупции против самой Эманации! — Следи за своим тоном, Рейчел! — огрызнулась Дири. — Как сказала Хани, правда - лучшая защита от обвинения в клевете, мы просто должны... доказать это. Рейчел вскочила на ноги, только для того, чтобы Бо прочистил горло, останавливая ее. Херувим-баран вздохнул и потер виски, погрузив руки в свой пух. — Давайте все немного успокоимся, а? Дири, мы ни в чем не обвиняем детектива Куджо и не собираемся обвинять какие-либо соответствующие органы в несправедливом предпочтении. Это будет катастрофа. На мой взгляд, у нас есть два варианта. Вариант первый: мы публично отказываемся от наших заявлений против Джозефа и приносим извинения. — Но мы уже на полпути к нашей самой большой победе! — воскликнула Беа. — Джозеф - наша единственная возможность! Мы не можем сейчас идти на попятную, иначе нам конец! — И нет никакой гарантии, что им этого хватит, — проворчала Рейчел. — На этот раз мы действительно превзошли самих себя. Маятник общественного мнения склоняется к старине Джозефу. Даже если мы откажемся от своих заявлений и извинимся, сейчас он на виду у общественности, а вы сами знаете какая она бывает. Они в любом случае могут подать на нас в суд за причиненный ущерб, и с признанием вины в деле нас выставят к позорному столбу, не говоря уже о юридических последствиях. — Вариант второй: мы отказываемся отречься, и дело передается в суд, — сказал Бо. — И мы проиграем, — тихо сказала Хани. — У него в друзьях Смоки Браун. Это будет избиение младенцев! — А что насчет плана по привлечению его к нам? Заставить его спонсировать нас или, по крайней мере, высказаться в поддержку, — вспомнила Беа и повернулась к Дири. — Пожалуйста, скажи мне, что ты хотя бы пыталась! — Я пыталась! Я ему все высказала! Все было ясно как божий день, - оскорбленно ответила Дири. — Он мне отказал. В воздухе повисла пауза. — Ты имела в виду нам? — спросил Бо, склонив голову набок. — Он нам отказал. Уши Дири встали дыбом, на ее щеках вспыхнул румянец. — К-конечно. — Дири… — Сказала Рейчел укоризненным тоном. — Что? — Ее глаза заметались по комнате. Беа тихо ахнула. — Ты этого не сделала! — Нет? — Сказала она, стараясь казаться смущенной. — Не сделала что? — Дири! — воскликнула Хани, всплеснув руками. — Ты заигрывала с ним, не так ли? — Нет?.. — Дири попыталась возразить, но ее встретили равнодушные взгляды коллег. — Ну, возможно, я самую капельку пофлиртовала. Но просто чтобы разрядить обстановку! Я объяснила ему различные плюсы и минусы того, чтобы сотрудничать с нами... — …И конкретно с тобой. Ты пыталась принудить его, — сказал Бо, ничуть не удивившись. — Что он отверг первым? Сделку или предложение пойти в постель? Знаешь что, не бери в голову. Давай будем благодарны, что он не сделал запись сеанса… верно? — Я спела Гимн Молчания перед встречей, так что не могло быть никаких записей, — Дири покачала головой. — Кроме того, его снаружи в машине ждал Синай. Это одна из моих инграмм. — Слава Богу, — пробормотала Рейчел. — И все же, это плохо. Либо мы публично приносим извинения и отказываемся от своих заявлений, теряем доверие и оказываемся в проигрыше. Или мы идем в суд и защищаем себя, проигрываем, возмещаем ущерб, и опять же теряем доверие. — Может быть… — задумчиво произнесла Хани и ухмыльнулась. — А может, и нет... — О чем ты думаешь, Хани? — спросила Беа, заинтересованная изменением ее тона. — Ну, мы, вероятно, проиграем дело, верно? — спросила Хани с неприкрытой ухмылкой. — Но зачем мы вообще нацелились на Джозефа? Ради огласки! Джостар с сомнительной репутацией подает в суд на лоббистскую группу? Лоббистскую группу, которая сделала так много хорошего для Мира смертных? Если мы правильно разыграем наши карты, это может стать настоящей сенсацией в СМИ! — Эй, звучит неплохо… — сказал Бо, почесывая подбородок. — Мы можем сколько угодно изображать невинность и раскаяние, но с трибун наши слова будут звучать куда как более весомо! — Можно сделать еще лучше, — ухмыльнулась Дири. — Мы можем публично отказаться от утверждения о фаворитизме, одновременно подтолкнув общественность к осознанию этого факта! Нам не придется ничего доказывать, идея все равно выйдет наружу. Мы должны действовать осторожно, чтобы это не прозвучало как прямое обвинение. — Однако это нам дорого обойдется, — нахмурившись, сказала Рейчел. — Во-первых, судебные издержки. А еще на начальных этапах наша репутация сильно пострадает, многие наши крупные спонсоры могут даже полностью отказаться от сотрудничества. — Поначалу, да, но если мы будем держать себя в руках и наберем популярность в массах, мы сможем вернуть их обратно, и даже привлечь новых! — Сказала Беа, кивнув. — Да… людям нравится поддерживать аутсайдера! Мы можем проиграть дело и возместить ущерб, а можем выйти из этого благоухающими, как небесные розы! — Самая трудная часть заключается в том, чтобы заставить обвинение оступиться, — сказал Бо. — Со Смоки нет шансов, так что нам придется сосредоточиться на Джозефе. Он умен, очень умен, но непостоянен и эгоистичен. Нам нужно будет немного подтолкнуть его, заставить сорваться. — Хорошая мысль. Нам понадобится раздражитель. Кто-то, кто его раздражает, — сказала Рейчел и кивнула в сторону Дири. — И кажется, у меня есть идеальный кандидат. — Хм? — Дири подпрыгнула на стуле, когда все выжидающе повернулись к ней. — Я? Почему я? — Ты втянула нас в это, — пророкотал Бо. — И ты же нас вытащишь. Мы можем на тебя рассчитывать? Дири сделала паузу и вспомнила тот день, Джозефа, его лицемерный отказ от ее великодушных условий, и она переполнилась решимостью: нельзя позволить, чтобы такие люди слонялись по Раю. — Слово Херувима. Бо кивнул и взял свой планшет. — Хорошо. Я позвоню нашему адвокату и соберу необходимую информацию. Заседание закрыто. По залу прошел ропот согласия, и все они вернулись к своим делам. Дири посмотрела на свой планшет и увидела, что поступила новая порция пожертвований среднего размера. Ее отвлекло слабое жужжание. Это к ней подпорхнула Беа. — Дири, — сказала она, разглядывая ее. — Да? Что такое? — Когда ты говорила, что пофлиртовала с ним, — с ухмылкой сказала Беа. — Ты флиртовала легонько или пустила в ход тяжелую артиллерию? Дири улыбнулась в ответ. Ей следовало бы обидеться на утверждение, что она была кем угодно, только не порядочной, но Беа разделяла ее симпатию к более крепким и лихим из Спасенных. — Возможно, я слегка переборщила. Беа усмехнулась и покачала головой. — До или после того, как приняла человеческий облик? Дири недоумевающе моргнула. — Человеческий облик? Беа мгновение смотрела на нее, прежде чем откинуть голову назад и весело рассмеяться. — О, Дири... Дири начала раздражаться. — Что? — Ничего, — сказала она, похлопав ее по плечу, прежде чем улететь. — Постарайся не принимать это так близко к сердцу. С этими словами она упорхнула. Дири вытянула шею и посмотрела ей вслед. — И что это значит?! *** Зал суда медленно заполнялся. Сначала обычные подозреваемые, потом судебные приставы, обвинение, защита и все свидетели. Для зала суда в Раю этот был довольно небольшим. Небольшим по сравнению с прочими залами Наверху. Зал представлял собой огромную круглую комнату с куполообразным потолком. Стены были украшены фресками с изображением кружащихся облаков и галавирующих ангелов. Сами фрески были, конечно, сделаны из мрамора, кварца, гранита и других минералов, отполированных до зеркального блеска. События, которые они изображали, двигались по циклу. Камень, как живой, беззвучно кружился по залу суда. Галерея была двухъярусной, с верхнего этажа открывался вид на происходящее с высоты птичьего полета, в то время как места, что находились на первом этаже, окружали сцену. На круглой платформе располагались два подиума, на которых сидели обвинение и подсудимые, друг напротив друга. В центре комнаты находился помост, в настоящее время пустой. Насколько Джозеф знал, именно там должен был сидеть судья. В такие моменты Джозеф жалел, что не смотрел "Закон и порядок", "Закон Лос-Анджелеса", или даже "Мэтлок". Тем не менее, несмотря на его опасения, присутствие его хорошего друга Смоки Брауна заставило его немного расслабиться. Тихая уверенность Смоки и спокойное, собранное поведение были бальзамом для его расшатанных нервов. — Так я и думал, — сказал Смоки, задумчиво наблюдая, как Херувимы занимают свои места. — Они не могли отказаться от своего заявления, несмотря на то, что не так далеко продвинулись в своем крестовом походе. Но почему?.. — Что-то не так? — Спросил Джозеф. — Хм? — Смоки с улыбкой повернулся к своему клиенту. — О, просто размышляю вслух. Не волнуйся. — Смоки. Вздохнув, он кивнул на членов Львиного Сердца, которые болтали между собой. — Они. Я знал, что они не откажутся от своего заявления и не принесут извинений. Последствия этого могут свести на нет всю их благотворительную акцию. Но… Я не ожидал, что они так скоро передадут это дело в суд. — А чего ты ожидал? — Попытки уладить дело во внесудебном порядке, заключить сделку, что угодно. Джозеф ухмыльнулся. — А мы бы согласились на что-нибудь из этого? — Ни за что, Джоджо, — ответил Смоки. — Мы бы опозорили их на всеобщее обозрение. Я просто не ожидал, что они начнут активно действовать. Джозеф кивнул, потирая подбородок. — Ты думаешь, они что-то замышляют? — Ну, лично я думаю… они знали, что им придется отказаться от этой затеи с фаворитизмом, но только после того, как мы их заставим. В то же время, остальные их доводы против тебя не являются клеветническими, и реакция общественности, похоже, не заставит себя долго ждать. Я предполагаю, что они хотят использовать это в качестве бесплатной рекламы, чтобы сохранить лицо, возможно, даже получить еще больше пожертвований. С другой стороны, у меня есть несколько человек, которые копаются в их списках контактов и прошлых кампаниях, и потому я могу предположить, что они намеренно выкапывают и рекламируют проступки людей перед крупными благотворительными забегами. Если они попытаются превратить это судебное разбирательство в фарс, я позабочусь о том, чтобы их ждала петля в ту же самую секунду. Джозеф усмехнулся и потряс кулаком. Старина Смоки не упустит ни малейшей детали! — Всем встать, — объявил судебный пристав. — А вот и судья, — сказал Смоки уголком рта. — Давай посмотрим, с кем мы будем работать. — Представляя Его Безупречное Владычество, с изяществом и честностью... — Ага, поверил, ну и бредятина, — прошептал Джозеф, криво усмехнувшись. — Тсс! — ...Наделенный полномочиями Свыше, — продолжил судебный пристав. — Да будет он благословен за его безукоризненную решимость и безошибочное суждение. — А они здесь любят пышность и церемонии, не так ли? — Джоджо, тсс! — ...Пусть те, кто стоит перед ним, несут в своих сердцах истинные намерения и чистые мотивы, а также уважение и благоговение прежде всего к законам Всемогущего Бога. Судебный пристав указал на возвышение в конце зала суда. Из помоста вырвался столб извивающегося голубого пламени и погас, открыв мраморный трон, украшенный золотыми венками. Подголовник трона представлял собой светящуюся золотую сферу, изображающую солнце, и три вращающиеся сферы внутри нее; Троица в Едином. На троне восседала массивная фигура ангела, точнее, Господства. Его плечи и грудь были облачены в сверкающие золотые доспехи. Его лицо было обрамлено головным убором в египетском стиле, украшенным сияющими лазурными драгоценными камнями. В одной руке он держал огромное золотое копье с наконечником из светящегося хрусталя, похожего по цвету и яркости на драгоценные камни в его короне. В другой находились две чаши золотых весов с глазом посередине, подвешенные в воздухе на вращающемся сгустке лазурной энергии. Само существо было внушительным, с мускулатурой и пропорциями как у древнегреческой мраморной статуи. Его бледно-серая кожа была испещрена опалесцирующими бликами тусклого света, а его лицо было безукоризненно пропорциональным, даже немного жутким в своей стоической красоте. Ну, только половина. Вся левая сторона ангела превратилась в тлеющие угли. Гладкая каменная кожа содралась, обнажив темную мускулатуру с пылающими трещинами, из сочились струйки дыма, как будто его раны были все еще раскалены добела от какой-то ужасной силы, поразившей его. Джозеф знал этого ангела. — Эй, — сказал он вслух. — Это тот парень. — Председательствующий, уважаемая и достопочтенная Главная Добродетель Правосудия: Юстиция! В зале суда стало тихо, как в склепе. Шок и благоговейный трепет повисли в воздухе, словно густой, едкий дым. — Эй, Смоки! — прошептал Джозеф, повернувшись к своему адвокату. — Это тот парень, о котором я тебе рассказывал. Он– Смоки? Насыщенная смуглая кожа Смоки слегка побледнела, на лбу выступили капельки пота, губы слегка скривились в гримасе шока, пальцы впились в бедра. — Смоки? В чем дело? — Джоджо, — прошептал Смоки, не глядя на него, его голос был хриплым. — Разве ты не знаешь, кто это? — Ну, знаю. Он здесь вроде, как там его, судьи Верховного суда или что-то в этом роде, верно? — Нет, он… — Смоки удивленно моргнул и повернулся к Джозефу. — Ну, вообще-то, да. Но не только. Он избранный представитель Гвуры, Эманации Суда. Главная добродетель, Джоджо! Джозефу не понравилось, как это прозвучало. — ...И что? Смоки ущипнул себя за переносицу и вздохнул. — Джоджо. Ангелы - это хранители Мироздания. Они поддерживают каждый аспект реальности. Есть ангелы для таких вещей, как гравитация, цвет, химия. Если что-то существует, то есть ангел, ответственный за то, чтобы убедиться, что оно делает то, что должно. — ...Окей. В такие моменты Смоки задавался вопросом, был ли Джозеф Джостар тем гением, которым он всегда себя считал. — Это распространяется и на абстрактные понятия. Любовь, Счастье, Единство, Мир… Справедливость. Там, наверху, сидит ангел, ответственный за дальнейшее существование и функционирование концепции справедливости во всем Мироздании. И он председательствует на твоем процессе. Джозеф почувствовал, как из глубины его нутра ползет вверх холодный, ледяной ужас. Он ощутил зуд, по всему его телу выступили капли пота, его сердце стучало медленно, но оглушительно. — Ой. *** Несколькими метрами выше, у задней части второго яруса галереи, стояла пара фигур, пристально наблюдающая за процессом. Любому, кто потрудился бы присмотреться, они показались бы довольно обычными гражданами. Один из них, крепко сложенный мужчина с аккуратной темной бородкой и смуглой кожей, взглянул на своего партнера, более высокого, чопорного мужчину с аккуратно уложенными короткими золотистыми волосами. - "Черт", - прошипел бородач, не говоря ни слова. - "Следи за языком, брат", - упрекнул блондин. - "Такой поворот событий не был нежданным". - "Не нежданным, но и не ожидаемым!" - Его рот скривился в хмурой гримасе. - "Это слишком рискованно. Давай найдем другого." - "Другого нет, Гавриил. Это должен быть он." - "Чушь! Если бы мы действовали по моему плану, у нас уже был бы Труп!" Другой сохранял свое приводящее в бешенство спокойствие. - "По твоему плану, возможно, но не по Его." - "Если Юстиция узнает..." - простонал Гавриил. - "И такое публичное событие! Это может привести к расколу, Майки!" - "Риск был просчитан, брат", - успокоил его Майки. - "То, что было приведено в движение, не может быть отменено. Юстиция выполнит свой долг, как и мы. Кроме того, огласка, к которой стремятся Херувимы, вполне может их погубить. Народ Рая воочию увидит мрачные последствия своего гнева." - "Двух зайцев одним выстрелом, да?" - "Это не зайцы, брат." Гавриил улыбнулся и невольно покачал головой, его улыбка исчезла мгновением позже. - "Но если наше причастие к этому раскроется..." - "Этого не случится. По крайней мере, не сейчас. Если все пойдет по плану, результаты будут говорить сами за себя." - "Если все пойдет по плану", - задумчиво произнес Гавриил. - "С каких это пор ты заговариваешь наперед?" - "В любом случае", - Майки пристально посмотрел своими зелеными глазами на Джозефа Джостара, человека, который выглядел так, как будто целая армия прошлась по его могиле. - "Джозеф Джостар будет проклят, и он найдет Труп. На кону все Мироздание."