Шёл первый холодный апрельский дождь, стуча по асфальту и листве деревьев. С самого утра небо над городом затягивало тëмно-сизыми тучами. Дома было прохладно, как и в постели, отчего юноша не мог толком поспать нормально.
Ботинки впитывают воду, видимо сделаны не из самого хорошего материала, носки промокли, создавая ужасный дискомфорт, под воротник закатывается вода. Колёса машин разбрызгивали воду, скопившуюся на асфальте; водителям плевать на тех, кто ходит пешком, лишь бы быстрее добраться в нужное место. До дома Ёсана осталось всего пару шагов.
Уён замёрз. Рука, крепко сжимающая рукоять зонта, дрожит от холода. Толстовка, надетая под кожанкой, не греет тело, а лишь, наоборот, позволяет ветру проникнуть внутрь.
Ёсан живёт не в многоэтажках, в отличие от Уёна. Его родители могут позволить себе красивое жилье, построенное в стиле итальянских домов. У госпожи Кан прекрасный вкус: дом, что внешне, что изнутри, выглядит богато, но не вычурно. Как же, всë-таки, здорово иметь деньги.
Иногда Уён задумывается: каково это — получать всё, что захочешь? Ездить на собственной машине, вместо того, чтобы тесниться в общественных транспортах и метро, либо вообще ходить пешком, экономя, позволять себе кушать много и вкусно, одеваться в кричащие бренды и следить за модой?
Вот Ёсан, имея хорошие деньги, совсем не умеет их тратить: одевается скучно и однотонно, не выделяется среди толпы своими брендовыми шмотками, отказался от личного шофёра. Правда, полагая своего статуса, деньги особо не считает. Добродушно покупает всем снэки и платит за друга в кафе и за проезд.
Он ещё и единственный ребёнок в семье. Его родители отдают ему всё, что имеют, лишь бы их сын был счастлив. Иногда хочется попросить Ёсана поменяться местами. Тогда родители Уёна получат послушного ребёнка, который не выходит из дома, прилежно учится и не приносит одни беды. Кан тоже станет более свободным и сможет спокойно заниматься танцами, ведь ни отец, ни мать бы не запрещали ему. Им нужен лишь спокойный ребенок, чтобы было кем похвастаться на корпоративах, естественно, им плевать, чего хочет сын или чем занимается он в свободное время. А вот Уён получит богатеньких родителей, да таких, которым только пальцем щëлкни — исполнят любой твой каприз.
Оставляя глупые мысли позади, Уён поднимается по лестнице и нажимает на кнопку дверного звонка. Прошло около минуты, прежде чем до него донёсся искаженный динамиком голос Ёсана.
— Уён?
— Да, это я.
Кан открывает дверь, смеряя Уёна злобным взглядом, отчего Чон нервно смеётся, помахав рукой. После вчерашнего случая, он был уверен, что его друг будет недоволен им, поэтому сегодня он пришёл к нему извиниться и всё прояснить.
— Как проходят выходные? — робко интересуется он, не переступая порог дома, хотя друг уже отошёл от двери, приглашая. Его тяжёлая аура стоит непробиваемой стеной, не давая Уëну желания входить внутрь без полного согласия хозяина.
Если в обычные дни он мог спокойно войти в дом, не спрашивая, приобнять друга и болтать обо всëм подряд, то сегодня он не может позволить себе такое. Ёсан по-настоящему обижен. Это не обычное ворчание, которое Чон слышит каждый день, не временная ссора, перетекающая в мягкие объятия, а настоящая злость.
— Вообще-то, я пришёл объясниться перед тобой, а не стоять на улице в холод, — Уëн виновато опускает взгляд в пол.
— Ты же любишь гулять на холоде, что не так? — язвительно отзывается Ёсан, рассматривая смычок в своих руках. Уëн надеется, что не получит им по голове. — Ночью было холоднее, чем сейчас.
— Ёсан... — умоляюще тянет Уён, что парень напротив закатывает глаза и даёт ему, наконец, зайти, сразу же закрывая дверь за ним.
Уён стряхивает зонт и вместе с кожанкой вешает на крючок, прикреплённый к шкафу, затем приступает к обуви, желая как можно быстрее избавиться от неё. Ёсан стоит у дверей зала, отстранëнно смотря в пол и крепко сжав губы. Всё тело напряжено, руки он держит скрещенными, отбросив смычок на диван и не отрывая глаза от одной точки.
Оба парня молчат, разделяя тишину на двоих, но Уён отчётливо слышит глубокий вздох Кана. Обычно спокойные глаза теперь стали мрачными, будто покрыты льдом. Он предвкушает момент, когда Ёсан, наконец, взорвётся и будет его отчитывать за все его косяки, может даже сломает ему нос, чтобы отомстить за весь хаос вчерашнего дня.
Если госпожа Кан узнала о побеге Чона из дома, она, скорее всего, не дала ему поспать, расспрашивая и прося больше не общаться с ним, чтобы, ненароком, Уëн не повлиял на их сына и не втягивал в свои трудности.
— Ты мне больше не доверяешь что ли? — первым нарушает тишину Ёсан, в его голосе слышны обида и отчаяние.
Уён округляет глаза, выпрямляясь, и смотря на какого-то другого, нового человека, а не на своего друга, с которым он провёл большую частью своей жизни.
— Что ты такое говоришь? — Чон и правда не ожидал такого вопроса. — Почему я должен не доверять тебе?
— Судя по твоему вчерашнему поведению, ты совсем обо мне не думаешь. Я как идиот до утра искал тебя, а ты что сделал? Выключил телефон, серьёзно? — Ёсан проходит мимо Уёна и уходит в зал, где лежит небрежно брошенная на стол лакированная скрипка. — Родители, наверное, впервые наказали меня!
Обычно Кан играет на скрипке, когда злится и не может ничего поделать со своей неуправляемой агрессией. Только так он мог успокоиться, сосредотачиваясь на виртуозных пьесах и оттачивая мастерство. Любовь к скрипке у него так и не появилась, даже спустя более семи лет обучения с репетитором, но играть он не переставал. К тому же, мама часто любила слушать игру сына, прося его иногда устроить ему домашнее представление с произведением на его выбор. Иногда он играл на банкетах, проводимых его родителями.
Учитывая как разбросаны по полу ноты, не сложно было догадаться, что сегодня он занимается не от хорошего настроения.
— Это не я выключил телефон, — оправдывается Уён и тут же понимает, что ляпнул лишнего.
— И кто же мог отключить его кроме тебя? Не надо мне лгать, — Ёсан раздражённо хмыкает и смотрит в окно. — Если не хотел говорить, стоило так и сказать, а не игнорировать мои звонки, — он начинает собирать листы на полу, не разбирая их по правильной нумерации и принимает ноты, что протягивает ему друг, который решается помочь в этом.
— Всё было не так…
На сей раз тишина длится слишком долго. Чон чувствует, что с каждым мгновением напряжение между ними лишь растёт. Они переглядываются, пытаясь углядеть то, что не могу показать друг другу. Ëсан всегда слишком остро реагирует на его проступки, но не всегда можно понять почему; хочет ли он его вразумить или исправить?
Рассказать ли правду сразу или чуть приукрасить, чтобы не злить его ещё больше?
Ёсан точно не будет в восторге от правды, но… врать прямо сейчас тоже не хочется. Ёсан, как никто другой, заслуживает правду. Он действительно искренне волновался за него, в отличие от его родных родителей.
— Но... почему тебя наказали? — вспоминает Уëн, желая перевести стрелки и взволнованно вскидывает бровями. — Они же не подумали, что ты замешан в моём побеге?
— Конечно нет, — Кан нетерпеливо встаёт, расставляя всё на свои места, дабы успокоиться. — У меня сейчас вопросов куда больше. Где ты был всю ночь и с кем? Почему снова подрался с каким-то типом, которого даже не знал? Что случилось такого, что ты просто взял и убежал?
— Я не знаю, как всё уместить в короткое время, — устало вздыхает Уëн и садится на диван, пытаясь не испачкать его своей одеждой. Буквально каждая вещь в этом доме напоминает ему о том, насколько он здесь не к месту. Казалось, одно его касание могло обесценить предмет в два счëта.
Он так устал объясняться перед всеми, что, кажется, что его не слышат. Его спрашивают, чтобы узнать ответ, который уже заранее не будет принят. Сердцем он, конечно, понимал, что друг волнуется искренне и что всеми силами попытается ему помочь, но голова никак не соглашается с этим, зная, что Ëсан, наверное, никогда не сможет понять его до конца. Просто потому что никогда не сталкивался с этим.
— Я не понимаю... — начинает Кан, разочарованно отводя взгляд в сторону, — Не понимаю почему ты постоянно это делаешь. Обещаешь, но всё равно идëшь в эту темноту, из которой я не могу тебя вытащить.
— Это сложно, — отзывается Чон, пряча руки в маленький плед на диване, отмечая, что такого мягкого он не трогал ещё никогда. — Иногда я просто не могу повлиять на ход событий.
Ëсан резко оборачивается на него, вспоминая слова Юнхо прошлой ночью и чувствует злость в перемешку с обидой. Да, он знает какого это: когда у тебя нет права выбора, но это не значит, что ты должен постоянно сопротивляться этому. Почему он считает, что он один, кто испытывает подобное? Может, нужно научиться с этим справляться и искать плюсы? Может он и хочет заниматься танцами и чувствует, что упускает что-то важное, когда смотрит на уличных танцоров, но, кто знает, это ведь и к лучшему? В любом случае, родители стараются для него. Как Ëсан старается для Уëна, почему он так не ценит этого?
— В любой ситуации можно найти выход, — бросает он, видя, как друга начинает трясти.
— Да ну? — Уëн хмурится, сжимая в руках ткань до белых костяшек и его глаза горят, когда он смотрит на него. — Как я могу найти хоть что-то хорошее, когда всё, что я получаю от этой жизни это тысячу ножей в спину? — Ëсан тушуется под гневом друга, но лишь скрещивает руки на груди, пытаясь сопротивляться. — Я буду постоянно помнить всё то добро, что ты сделал для меня, но вместе с тем, я понимаю, что, наверное, никогда не смогу отплатить тебе тем же. Ты посмотри в каких ты условиях, — Чон раскидывает руками, указывая на мебель вокруг. — Ты всегда сыт и в тепле, тебя любят, пусть по своему, но твои родители никогда не посмеют оскорбить и, уж тем более, ударить тебя и, я надеюсь, искренне надеюсь, что так оно и будет дальше.
— Почему ты постоянно указываешь мне на это? — так же резко взрывается Ëсан. — Ты всегда говоришь о том, что я не могу понять тебя, но ты даже не даёшь мне и шанса, указывая мне на моё место. Моё состояние здесь не причём, я дружу с тобой, а не с твоим статусом. И это не благотворительность. Я уже не знаю как помочь тебе!
— Я сам не знаю, Ëсан, — глаза младшего начинают слезиться, он активно моргает, пытаясь сдержать их. — Я не знаю, сколько ещё мне нужно сделать, чтобы я мог чувствовать себя, хотя бы на половину, наравне с тобой. Столько людей пытаются указать мне на то, что я не достоин твоей дружбы…
— И ты им веришь, — поражённо перебивает Ëсан, мотая головой. — Почему ты слушаешь их?
— Потому, что это правда, — после минутной паузы отвечает Уëн, погружая комнату в тишину. — Я всегда буду недостаточно хорош для кого-то. Я знаю своё место.
Ëсан шокировано смотрит на своего друга, который не поднимает своего взгляда с невидимой точки на полу, и его сердце начинает биться медленнее. Он садится рядом с ним, как можно ближе придвигаясь к нему, чувствуя потребность поддержать. Он хочет обнять его, но не знает как он отреагирует сейчас, поэтому просто сидит, размышляя о том, что сказать.
— Это не так, — пытается уверить его Кан, но Чон так и не сдвинулся с места, казалось, он даже не слышал его, уйдя далеко в свои мысли и переживания. — На самом деле это я тот, кто завидует тебе.
Пожалуй, это действует, потому, что до него доходит смешок, а потом Уëн и вовсе искренне смеётся, окидывая друга потухшим взглядом.
— Ну да, конечно, — бурчит он, несильно пихая друга локтëм в живот.
— Я серьёзно, — отвечает Кан тем же, но Уëн шипит от боли и он понимает, что, скорее всего, попал по больному месту. — Извини.
Парни молчат, не зная, как правильно озвучить чувства, что кипят в их сердцах.
— Признаю, иногда я бываю жутким снобом, — начинает Ëсан, отбирая половину пледа у друга, чтобы укрыть ноги. — Но мне нравится твоя уверенность в действиях. И ты свободен, волен выбирать сам куда тебе идти и когда, смело даëшь отпор и защищаешь свои границы. Иногда я думаю, что было бы неплохо поучиться у тебя этому, — парень кусает щёки изнутри и скрещивает пальцы, не зная, чем занять себя. Он не умеет выражать свои эмоции словами, поэтому чувствует себя неуверенно. — Мне нравится твоя энергичность, хотя именно это в тебе и раздражает. Порой мне кажется, что когда ты прилип ко мне в день нашей встречи, активно пытаясь подружиться, я, наконец, смог понять, что значит дружба. Ты тоже мой пример для подражания, — смеётся парень и ожидает того же действия от друга рядом, но тот подозрительно тих сегодня.
Он поворачивает голову, с ужасом замечая поток слëз напротив, и не сразу соображает, что он сказал не так. Уëн валится на него с объятиями, тараторя что-то нечленораздельное, прежде чем Ëсан отталкивает его.
— Я так тебя люблю, Ëсан, — радостно верещит он и Кан вздыхает. — Я и не знал, что ты способен на такие речи! У меня аж сердце защемило, правда, правда!
Кан ворчит, отпихивая от себя друга, наслаждаясь его привычным поведением, и ловит себя на мысли, не делает ли он этого нарочно, чтобы не продолжать их резкое начало ссоры? Но это не значит, что он не хочет слышать ответы.
— Если любишь, расскажи мне, что случилось? — приказывает он, заставляя их сесть.
Уëн обречённо вздыхает, понимая, что рассказать что-то, да нужно. После слов Ëсана, у него вновь появилась маленькая надежда, что он, возможно, ещё сможет пройти через всё это, когда рядом с ним такой друг рядом.
Он шмыгает носом, вытирая его рукавом рубашки и вкратце рассказывает о драке в туалете и еë последствиях, умалчивая о некоторых подробностях, которые ему кажутся неважными. Ëсан увлечённо слушает его, меняясь в лице, каждый раз, когда узнаëт больше информации и за этим даже интересно наблюдать.
Пусть он и ожидал чего-то подобного от безбашенного Чона, но тут виновник не только Уён, но и тот парень тоже. Ёсан видел каким слабым был его друг в тот день. С утра он выглядел неважно: часто спал на уроках, обнимая живот, и непривычно не просил купить ему вкусностей.
Его глупость была в том, что он, как и всегда, полагался только на себя и пошёл к этому амбалу навстречу. На его месте Ёсан бы сразу отнёс записку инспектору и сделал бы всё возможное, чтобы предотвратить эту страшную драку. Но нет, он же слишком гордый!
— Тебе стоило предупредить меня о записке, — заключает Ёсан. — Я знаю, что я бы вряд-ли убедил тебя не идти, но я бы мог помочь еë избежать или, на крайний случай, быть свидетелем.
— Ты и так много делаешь для меня, — уклончиво отвечает парень, пряча взгляд. — Я не хочу быть для тебя обузой.
— Опять старая песня, — раздражается Кан, пальцами разминая переносицу.
— Но это так и есть... — надуто бросает Уëн, снова хмурясь. — Ты всегда говоришь мне о том, что это не так, но это не значит, что я не прекращаю так думать.
Парни снова молчат, понимая, что такими темпами этот вечер точно закончится их ссорой, поэтому Ëсан пытается перейти к следующей, более интересующей его, теме.
— Может, всё-таки, скажешь мне, где ты был?
— В Досан парке, — неуверенно признается Чон.
Ёсан заметно дергается. Ночью он не заметил его, может, Уён сидел в другом месте? Там был и Юнхо, разве он мог их не заметить? Перед тем, как посадить его в такси, он обещал осмотреть парк. Может, он и нашёл Уёна, но не смог сообщить ему, не имея контактный номер Ёсана?
— Ты был один? — решает первым делом уточнить Кан, разглядывая парня и пытаясь уловить любое изменение в его поведении.
Но Уён сегодня не собирается врать. Ни в каком случае. Чувство, будто Ёсан, порой, читает его как книгу, словно он и так знает все секреты и чувства друга, но терпеливо ждёт, пока тот сам признается.
Но… какой будет его реакция, если он скажет правду? Как искал тепло от чужого человека, поделился своими проблемами и даже позволил себя обнять мужчине вдвое старше него? Чон никогда бы не подумал, что он будет бояться признаться лучшему другу в чём-то.
Ëсан напротив терпеливо ждёт, в его взгляде читается волнение и злость. На что он злиться опять? Уён тянул время как мог, не зная как начать разговор, чтобы друг не задушил его своими тонкими и красивыми пальцами, услышав о Сане. Ведь с самого начала предупреждал его быть с психологом на стороже, не открываться и не привязываться к нему.
Уён совсем не имел никаких планов тогда и явно не собирался влюбляться, но у судьбы свои планы. Прошло немного времени с тех пор, как начались сеансы с психологом. Всего три встречи, а Уён уже по уши.
Парень напротив нетерпеливо кашляет в кулак, напоминая о том, что он всё ещё ждёт ответа.
— Видел Юнхо-хёна?
Уён сразу поднимает глаза, непонимающе моргая из-за внезапного вопроса о старшем товарище.
— А причем тут Юнхо-хён? — спрашивает он в ответ и Ëсан недовольно хмыкает.
— Раз не пришёл ко мне и не был один, значит рядом с тобой был кто-то? Я уверен, что ты не веришь никому так, как веришь мне и Юнхо.
«
Ещё один человек появился, Ёсан-а» — играет в голове, но Уён не осмеливается озвучить это.
— Нет, вчера я был совсем с другим человеком.
— С кем же? — выражение лица друга меняется, становясь заинтересованным, но обида полностью не исчезает.
Почему так сложно взять и сказать как есть? Что в этом такого сложного, что выступает пот и во рту неприятно высыхает? Он бы хотел, чтобы о Сане не знал никто. Ни одна живая душа. Чтобы он оставался только для него.
Хотелось спрятать его от окружающего мира и иметь возможность каждый день видеть его, чувствовать, обнимать, говорить с ним. Только они двое и целый мир вокруг.
Ёсан встаёт с места со вздохом, разочаровываясь в друге полностью, но Уён судорожно хватает его за рубашку, потянув вниз, не желая снова обидеть его. Обстановка вновь накаляется и он не знает, сможет ли он сейчас остудить еë или, наоборот, лишь подольëт масла в огонь.
— Я был с Сан-хёном, — лепечет он так быстро, что даже сам не замечает, как имя старшего срывается с его губ.
— С кем? — подаёт голос удивлённый Ёсан, встряхивая руки друга и вспоминая имя. — Твой психолог?
Уён облизывается, пряча глаза под чёлкой. И зачем он это сказал? Теперь Ёсан точно убьёт его.
— Ты всё правильно слышал.
— Уён, ты что с ума сошёл? — на лице друга отразилось явное непонимание. —Зачем он тебе понадобился в такой час?
— А что я должен был сделать? — Уён устало трëт глаза ладонью, грустно вздыхая. — Я ушёл из дома, на улице было холодно и темно. Ты был обижен и даже не писал мне эти дни. У Минги и Юнхо проблем и без меня хватает. Я сразу же вспомнил о нём.
— Почему ты решил, что я обиделся? — игнорируя всё ранее сказанное, спрашивает Ёсан. — Я не писал тебе, потому что ждал, пока ты не будешь готов рассказать обо всём сам. Я был зол, но я бы не прогнал тебя.
— В тот момент я не мог нормально мыслить, — Уён заставляет себя поднять голову и встретиться с горящими глазами.
— Ладно, — собирается с силами Ëсан, продолжая стоять над ним. Уëн чувствует себя загнанным в ловушку. — И что было после того, как он приехал к тебе?
Что-ж, Ёсан видимо точно не отстанет от него прямо сейчас. Он был очевидцем как Уён выгорел от боли, когда его отвергла и унизила его первая любовь — одноклассник в средней школе. После этого он ни разу не давал ему сглупить и нарваться на очередного придурка.
В том, что Уëну не нравятся девушки он подозревал с самого начала, хотя тот никогда не говорит ему об этом напрямую. Это было заметно по тому, как он засматривается на парней в вагонах метро и отклоняет предложения одноклассниц погулять с ним, диктуя какой-то спонтанно придуманный номер телефона.
— Ну, он долго распрашивал меня о родителях, а потом мы сидели в его машине.
Ëсан кивает, слушая рассказ друга, который начинает рассказывать ему о всех деталях их встречи поочерёдно, и чувствует себя неуверенно.
С одной стороны ему хочется отругать друга за его необдуманность. Зачем он связался с практически незнакомым мужчиной? Кто знает, может, вне работы он бы мог оказаться плохим человеком?
Но с другой стороны, он помог ему и поддержал его. Не покинул его до утра, приняв ситуацию в которой находился Уëн и даже не стал принимать отчаянных мер, которые могли бы принести непоправимый вред.
Как только Уëн начинает хвастаться машиной психолога, которую он хотел бы приобрести когда-нибудь, Ëсана осеняет.
— Подожди, машина Сана... —перебивает он, чтобы подтвердить свои догадки, — какого она цвета? Что за модель?
— Чëрный Лексус, — озадаченно тянет Уëн, не ожидая такого вопроса и обиженно хмурясь. Он тут рассказывает ему о том, что с ним произошло, а друг интересуется маркой машины!
Вау... Да Уён был буквально в паре метров от него! Сидел в чëртовой машине у ворот вместе со взрослым мужчиной, пока друг искал его по округе. Они несколько раз пробегали мимо неё, к тому же, именно с того места Юнхо вызывал такси. Неужели он не заметил его? Чем они занимались в машине?
— И что было в машине? — с ужасом спрашивает Ëсан, желая, чтобы его подозрения не подтвердились.
— Да ничего такого не было! — сразу же начинает оправдываться Уëн, замечая как друг постепенно сливается с белой стеной позади него. — Он принёс аптечку и обработал мои раны, а потом…
— Что потом? — рычит Ëсан, сам не ожидая от себя такого, но Уëн не реагирует. Лишь начинает бегать глазами по комнате, избегая разговора, чем только больше раздражает.
— Я попросил, чтобы он купил мне сигареты, но он меня обнял, говоря, что объятия помогут лучше, чем никотин... — Уён решается на правду. Нет смысла врать, тем более Кану, он всегда чувствует его ложь. — Честно, я правда успокоился, когда мы обнимались. Сан-хён пахнет так свежо, его спина очень крепкая и большая. Наверное, качается и он...
Уëн замолкает ожидая чего угодно: криков, упрёков, может даже, крепкого кулака в лицо, но Ëсан не двигается с места, смотря на него в шоке. Его губы приоткрыты, а глаза распахнуты, брови постепенно тянутся вверх.
— И это ты называешь ничего? — поражённо выдыхает Кан, хватаясь за волосы. — А в следующий раз он что, ещё и поцелует тебя? Пустит в ход свои руки?
Чон может понять переживания друга и ему стыдно от мыслей, что на самом деле, случись бы это в дальнейшем, он был бы совсем не против. Уён утихает, кусая губы и опуская взгляд. Он сам не понимает, что происходит с его чувствами. Почему именно Сан?
— Это может быть обычной симпатией, не больше.
— О, конечно, — язвит друг и опирается спиной о стену, складывая руки на груди. Снова закрывается от него и презирает.
Не нужно быть идиотом, чтобы не догадаться — Уён влюбился. Кан знает о нём буквально всё, не говоря уже о том, как он ведёт себя когда начинает чувствовать лепестки любви. Растерянность на его лице невозможно описать обычными словами. Он теряется, будто остался один посреди леса ночью без фонарика и компаса. На его глазах пылают огни неуверенности и страха, а мысленно он всегда рядом с тем человеком, на которого указало его влюбчивое сердце.
Эти запретные отношения могут быть опасны для него. Ему и так нелегко живётся со своими нынешними проблемами, к чему добавлять больше?
Выпрямляясь, Ёсан шагает от стороны в сторону, с каждым сделанным шагом напрягая друга. Уён молчит и виновато наблюдает за Каном, не зная, что сказать в данной ситуации.
— Я устал, Ёсан-а... — хрипло начинает Уён, закрывая глаза. — Устал бояться неизвестно чего и каждый раз страдать от этого. Ко мне сейчас мало кто относится хорошо, ты же знаешь, может, поэтому Сан сразу же смог заполучить моё доверие? Может, я не влюбился, а просто вижу в нём героя, кто сможет меня спасти?
— Рано или поздно ты влюбишься в него, если продолжишь чувствовать подобное, — разворачиваясь на него, говорит Ёсан. — Сан заботится о тебе лишь как о пациенте. Ему нужен хороший статус и, естественно, он бы не стал отказывать тебе в помощи. Да, возможно, я могу ошибаться, но наивно полагать, что вчера он пришёл к тебе ради
тебя.
Мыслит Ёсан логично, но Уён не хочет верить ему. Сан не похож на человека, которого интересует только работа. Он бы не рисковал собой, держа несовершеннолетнего парня рядом целую ночь и обратился бы за помощью в полицию. Незачем было бы мчаться ночью к своему пациенту, оставляя все свои дела, сидеть на холоде с чужим ребёнком и слушать его обиды, обрабатывать раны и давать поспать на своих бёдрах.
Почему-то прямо сейчас Уён верит Сану, нежели своему лучшему другу.
— Ты ведь не знаешь его, почему так уверен в своих словах? — бормочет он под нос, но Ёсан прекрасно его слышит.
— Ты тоже не знаешь его, — с обидой произносит друг, сжимая руки в кулаки. — Хочешь думать, что знаешь, но это не так. У него, наверняка, есть семья. Ты правда, хочешь разрушить еë из-за своей влюблённости?
Слова о семье ранят его лишь сильнее. Вообще, это тема всегда была больным местом для него и Ëсан это знал, поэтому намеренно давил именно на неë. Ему не повезло с семьёй, среди всего своего окружения на протяжении всей жизни, он только и делал, что завидовал друзьям, который были рады возвращаться домой, когда он всегда уходил последним, намеренно медленно возвращаясь туда со школы. И то, лишь для того, чтобы снова найти повод уйти оттуда.
Он не хотел быть отправной точкой в чьей-то жизни, но это было выше него. Он бы не хотел бросать ребёнка Сана в такие же условия, в которых рос он сам. Но не будет ли от этого лишь хуже? Уëн давно мечтает о разводе родителей. Наверное, случись бы это раньше всё могло бы быть по-другому?
— Ëсан, пожалуйста, — умоляет он. — Я пришёл к тебе сегодня, чтобы ты меня поддержал, а не ставил ультиматумы.
— Прости, Уëн, — твердит парень, не смотря на него. — Но в этом я не могу и не хочу тебя поддерживать. Это не что-то безобидное, это даже не твой сверстник, так ещё и мужчина. Ты знаешь, я бы никогда не стал упрекать тебя в твоей ориентации, но тебе, как минимум, нужно повзрослеть, чтобы ты мог сам себя обеспечивать и не быть зависимым от родителей. Отец тебя убьёт, в прямом смысле, если узнает об этом, — Уëн понимающе кивает, не зная, что сказать. Что тут скажешь на горькую правду? — Ты сейчас должен думать лишь о себе и о своём будущем.
Сердце сжимается каждый раз, когда Уён появляется на его пороге с синяками и слезами на глазах, нуждаясь в поддержке и надёжном месте. Кан с огорчением принимает тот факт, что он больше не является для него этим местом. Наверное, он снова будет собирать его по кускам, когда Сан отторгнет эти бессмысленные чувства подростка и он снова вернётся к нему. На это одновременно и хочется надеется и нет.
Ёсан желает ему всего самого лучшего. Хочет видеть его счастливое лицо светящееся от радости, чтобы Уёна покинули всякие проблемы и он мог наслаждаться каждым прожитым днём, а не выживать их.
Ведь все дети должны быть счастливы. В том числе и они.
***
Добраться бы быстрей до дома чтобы, наконец, лечь спать. Откуда такая тяга ко сну, непонятно, но во сне спокойно, ему не нужно ни думать ни беспокоиться ни о чём. После разговора с Ёсаном совсем разболелась голова, стоило бы принять таблетку перед выходом из дома друга. Нет сил держать зонт. Хочется выкинуть его, но тогда придëтся мокнуть и он точно подхватит простуду. А завтра ведь встреча с Саном, отложить нельзя, читать как не хочется. После слов лучшего друга, хоть немного, но появились сомнения в правильности его решений и поступков. Нужно понять свои чувства и сделать выбор: если ему всё только показалось, так лучше, не придется рисковать. Но что если…
Минги должно быть уже долго ждёт его. Хорошо, что старший согласился встретиться недалеко от дома Ёсана. В такой ливень добираться до дома хёна было бы затруднительно.
Интересно, как бы отреагировал Сан, если бы узнал, что Уён вновь берётся за сигареты? Минги любезно покупает их ему каждый раз, когда продавцы выступают против. Но он должен понять парня, ведь тут нет никого, кто мог бы обнять его, как Сан прошлой ночью, а значит, это хороший вариант. Конечно, он бы мог затискать Ëсана, но тот был настолько нетактильным, что получать за тёплые объятия неконтролируемые удары было такой себе радостью.
Дождь, хоть немного, но поможет смыть запах, пока он будет добираться до дома. Ещё одну ссору юноша не вынесет чисто физически.
Заворачивая на менее оживлённую улицу, Уён, наконец, замечает знакомую фигуру, стоящую под навесом кафе. Минги активно печатает что-то в телефоне, не обращая ни на кого внимания. Чон подлетает к нему, расслабляя руки от зонта и встряхивает его, прежде чем получить ладонью по затылку. За что?
— Нашёлся, придурок, — смеётся он, встряхивая пепел в урну рядом. Уён чешет ушибленное место и поднимает взгляд в немом вопросе. — Да мне Юнхо всё рассказал. Надо же, заставил бегать в три часа ночи самого Ëсана, — старший искренне смеётся. — Я думал, он не способен на какие-либо эмоции, кроме осуждения всего вокруг.
— Что ты, Ëсан не такой, — говорит Уëн, но мысленно думает о другом. — Но, как Юнхо об этом узнал?
— Так они же вместе тебя искали, — бросает старший, будто это что-то очевидное.
Пазл сходится. Неужели Ëсан сбежал из дома ради него и искал его в парке? За это его и наказали? Поэтому он был вне себя от злости и обиды на него? Это уже более весомо. Сердце сжимается, понимая, скольким людям он доставил хлопот одним своим уходом, но, так же и наполнялось теплом от того, сколько людей за него переживали. А он ещё умудрился поругаться с другом, вот идиот.
— Ну, рад, что сейчас всё в порядке, — заключает старший и протягивает Уëну заветную пачку. — Деньги не возьму, лишь обещание, что не заставишь больше Юнхо бегать вокруг парка ради тебя. Доставать его — моё личное удовольствие.
Уëн смеётся, наверное, впервые за день, и чувствует как немного расслабляется, стоит ему сделать первую затяжку.
Минги сегодня выглядит очень свежо и стильно: высокие кроссовки, рваные джинсы светло голубого цвета, белая рубашка и такого же оттенка ветровка. Волосы уложены лаком, глаза чуть подведены. Уëн не решается спросить, но любопытство побеждает.
— Куда ты собрался в таком виде? Свидание?
— Я сегодня диджей в ночном клубе, — объясняет Сон. — Там много красивых девушек и, если повезёт, свидание действительно состоится. Желательно с продолжением в моей квартире.
— Фу, зачем спросил... — иронично фыркает Чон, уворачиваясь от очередного подзатыльника. — Бедный Юнхо-хëн. Не повезло ему с соседом.
— Ещё как повезло!
Уëн украдкой смотрит на часы, понимая, что надо бы поторопиться. Он благодарит хëна за покупку и раскрывает зонт, выкидывая докуренный окурок в урну рядом.
— Тогда желаю тебе хорошо провести ночь, хён, — Уён выходит из под навеса, оборачиваясь. — Только предохраняйся, а то отца из тебя представить сложно.
— Вот мелкий, — грозится ему Минги, но тот уже успел отбежать от него на приличное расстояние, хихикая как ребёнок. — Не я всю ночь шлялся непонятно с кем.
Уён суëт наушники и включает первую попавшую песню из плейлиста; все песни были крутыми и тщательно подобранные, поэтому заморачиваться с выбором не пришлось. Он любил музыку. Она успокаивала, настраивала на нужный лад, давала вдохновение. В жанрах он не придирчив, если песня хороша, то он не будет смотреть на всё остальное.
Он всегда восхищался голосами группы Chase Atlantic. Чон не владел английским, но его заинтересовала лирика. Он всегда находил тексты песен с переводами, чтобы поймать ту тему, что поднимается в песне. Правда он не думал, что основная тема всех их песен: наслаждение от секса и наркотиков. Он часто задумывался: не в этом ли смысл жизни — деньги, секс и получение удовольствия?
Но что его цепляло, это одна изюминка группы — они умеют показать любовь незаметно. Не говоря напрямую, а давая понять с помощью других слов.
Сколько бы Уён не пытался отвлечь себя, он неизбежно возвращался к воспоминаниям о той ночи. Может, было ошибкой подпустить психолога так близко к себе? Лучше было бы выстроить барьер между ними, чтобы Сан не узнал столько о нём. В порывах эмоций он вытащил всё напоказ, теперь жалея об этом. Кто знает, может всё, что испытывает к нему Сан это жалость?
Чону, если быть честным, очень интересно, как выглядит Сан в семейной жизни. Какой он отец и какой муж? Не оболочка ли всё, что видит Уён каждый день? Ведь его профессия действительно требует доброту и заботу о своих клиентах. Трудно уличить такого специалиста во лжи, когда он знает все фишки и уловки лжецов.
Всё же, хочется верить, что Сан на самом деле хороший, а не только пытается быть им. У него были реальные эмоции: страх, когда он увидел Уёна одного, злость, когда узнал о побоях дома, волнение, когда услышал о нынешних проблемах парня, забота, перед тем как они обнялись. Это всё не может быть маской. Сан действительно хороший. Он удивительно идеальный и нереальный мужчина.
По крайней мере, в его глазах.
***
Плюхаясь на кровать, юноша берёт учебник по истории, чтобы почитать тему, чтобы завтра он смог хотя бы ответить на вопросы учителя. Конспекты ждут его с прошлого месяца, но желание взяться за них напрочь отсутствует.
Хорошо, что никто из родителей не говорил ничего, когда Уён вернулся. Отец даже не посмотрел на него, а мама лишь разогревала ужин и оставила в покое, закрываясь в спальне. Уён плотно покушал, наплевав на диету, и, приняв освежающий душ, вернулся в комнату.
Гладил школьную форму, радуясь, что мама вшила пуговицы и не придётся заниматься этим самому. Слава богу, завтра нет ни одного урока у классного руководителя. Она явно была недовольна из-за драки с Ынсобом и не успела отчитать его за то, что Уён снова опозорил весь класс и её лично. Телефон беспрестанно вибрировал, одноклассники всё никак не могли определиться с темой открытого урока; после нескольких часов ругани он перестал читать.
Пора бы спать. На часах уже поздний вечер, а ему нужно завтра рано вставать. Даты не влезут в голову, сколько бы он не повторял.
Телефон снова вибрирует и Уён раздраженно вздыхает, решив выключить его, но, заметив своё имя, решает, всё-таки почитать переписку класса.
Староста пишет, спрашивая мнение каждого, в том числе и Уёна, отмечая его имя в сообщениях. Уён хотел напечатать в ответ, что ему всё равно и принимать участие он не будет, но новое сообщение от Суён выводит его из себя.
Суён [23:17]: «Ну а что вы ожидаете от него? Этот придурок только драться умеет, может и не ответит даже. Ему место в тюрьме, а не на уроках».
Уён нервно печатает ответ, получается довольно много и с кучей ошибок, и он уже хотел было отправить его, но всплывает уведомление от Ёсана.
Ëсан [23:19]: «Не отвечай, она пытается манипулировать тобой».
Парень стирает написанное. Наверное, Ёсан прав. Выходя из группового чата, Уён удивляется, увидев сообщения от Сана, написанные несколько минут назад.
Сан-хён [23:02]: «Прости если беспокою так поздно. Позволь спросить, всё ли хорошо?»
Сан-хён [23:03]: «Что сказали родители?»
Уён [23:21]: «Завтра всё расскажу, сегодня всё в порядке».
В тот раз парень не обратил внимание на аватарку психолога, но теперь в глаза сразу бросается фотка в кружочке сверху. Нажимая на неё и увеличивая во весь экран, он улыбается.
На главном фото Сан сидит на знакомом диване в его кабинете и ярко улыбается, держа в руках ключи от машины. Уëн сохраняет фото.
Следующее фото — селфи в салоне машины. Сан подмигивает, показывая лишь одну ямочку, смешно приподнимая уголок губ. Мило. Ему правда за тридцать или он шутит?
На последнем фото милый мальчик целует его в щёчку, наверное сын, уж очень похож на него. Сан на этой фотке такой счастливый. Уён хотел сохранить и его, но высвечивается новое смс от старшего.
Сан-хён [23:25]: «Спрашивали с кем ты был?»
Уён [23:25]: «Естественно, но я ничего о вас не говорил».
Уëн думает, что поступил правильно, но следующее сообщение его озадачивает.
Сан-хён [23:26]: «Нужно было сказать, чем скрывать такое».
Уён [23:27]: «Вы знаете, что мой отец сразу бы обратился в полицию? Я не хотел доставлять вам неприятности...»
Сан-хён [23:29]: «Закон на стороне справедливости, разве нет?»
Сан-хён [23:29]: «Твои родители должны отвечать, что делает их ребёнок посреди ночи на улице и почему у него так много синяков. Думаю, тут неприятности были бы не только у меня».
Сан-хён [23:31]: «Уён-а, не волнуйся и не бойся. Я в любом случае поддержу и помогу тебе!»
Уён слабо улыбается, смотря на экран и перечитывая сообщение ещё раз. И как забыть о нём, когда он так хорошо относится к нему?
Уён [23:33]: «Спасибо, конечно, но я пока не уверен, хочу ли я идти против отца...»
Сан-хён [23:34]: «Не хочешь или не можешь?»
Уён [23:35]: «О, господин психолог, наш сеанс начинается прямо сейчас?»
Парень пытается шутить, чтобы развеселить Сана, но старший не отвечает, хотя читает, явно ожидая серьёзного ответа.
И правда. Уён и раньше думал вызвать полицию на помощь и, наконец, поставить точку самому. Но всегда останавливали плачущие младшие и просьбы матери. Хотелось бы наплевать на всё и принять единственное правильное решение для себя, но он не может быть эгоистом. Отец, каким бы строгим не был, может обеспечить их и старается для младших.
Сан-хён [23:42]: «Мы обязательно найдем решение, только подожди немного».
Сан-хён [23:43]: «А почему не спишь?»
Уëн читает сообщение ещё раз, убеждаясь, что пишет именно Сан. Он так резко перешёл с ним на неформальный тон, что аж непривычно. Но приятно.
Уён [23:45]: «Домашку делаю. А вы почему не спите?»
Сан-хён [23:46]: «Собираюсь. Хотелось проверить тебя перед сном».
Уён [23:46]: «Волновались за меня?»
Уён часто моргает, смотря на сообщение, которое только что отправил. Так глупо и бесстыдно. Хочется ударить себя по лицу и удалить, вот только Сан уже прочитал и печатает ответ. Лицо заливается румянцем, а в груди собирается комок нервов, ожидая ответа от мужчины.
Сан-хён [23:47]: «Конечно. Разве не должен?»
Уён сразу блокирует телефон, даже не задумываясь обидется ли Сан, если он не ответит.
Чëрт.
— Что со мной не так? — тихо шепчет Чон, жмурясь и прячась под одеялом.
Он пытается игнорировать всё вокруг: отца, что кричит на детей, чтобы они ложились спать, маму, которая громко сушит волосы феном, младших, что носятся по квартире. Всё, что он слышит — бешенно бьющееся сердце, которое закладывает уши и волнение.
Страх. Чего он боится? Вроде всё хорошо, никто сейчас не зайдёт к нему в комнату и ничего не сделает, обстановка более-менее приятная. Неужели он боится другого?
Нет, Уён бредит, такого быть не может...
Не должно быть.
